Глава 91
Селеста умерла через два часа после того, как маленькая Чери-Селеста-Мэри Тейлор огласила воздух истошным криком. Молодая мама влюбилась в малышку с первого взгляда. Крупная пухленькая девочка с густыми светлыми волосиками и голубыми глазами семьи Каллахан. Очаровательное дитя! Все, включая дедушку и бабушку, сошлись во мнении, что она просто чудо.
Джек глядел на ребенка с таким выражением на лице, словно никогда прежде не видел детей. Возможно, его чувства были обусловлены тем, что старик не надеялся дожить до того времени, когда у него появятся правнуки. Или новорожденная и впрямь была исключительно хороша собой? Джек Каллахан решил, что тут намешано всего понемногу…
Ночь радости плавно перетекла в ночь скорби. На это Мэри заявила, что когда Господь забирает одного человека, то дарует жизнь другому. Чепуха, конечно, но Джеку хотелось бы верить, что так оно и есть. Пусть душа бедняжки Селесты возродится в этой девочке. Старик долго сидел, держа правнучку на руках, и размышлял над тем, как сложится ее жизнь. Четвертое поколение из ныне живущих Каллаханов. Старик помолился Богу, чтобы хотя бы этот ребенок был счастлив. Его мама, бывало, говаривала: "Жизнь - коротка. Наслаждайся каждой ее секундой". Она оказалась абсолютно права. Его правнучке явно не повезло. Ее мать - почти ребенок, а отец отбывает срок за ограбление банка. Ничего хорошего из этого выйти не может. Впрочем, Джеку Каллахану ужасно хотелось, чтобы его мрачные прогнозы оказались неверны.
Глава 92
Синтия смотрела на малютку, которая, что ни говори, приходится ей внучкой. О рождении ребенка женщине сообщила по мобильному телефону бывшая одноклассница, хотя они поддерживали довольно поверхностные отношения. Бывшая одноклассница страдала алкоголизмом, и Синтия платила ей за информацию о своей семье.
Сейчас, приехав в больницу, она с интересом разглядывала свою внучку.
Малышка была просто чудо какая - здоровенькая, с тонкими чертами лица, с густыми светлыми волосиками, с голубыми глазенками… Да, у внучки будут темно-голубые глаза Каллаханов, а не водянистые, блеклые глаза Тейлоров, которые унаследовал Джеймс-младший.
Глядя сквозь стекло на внучку, Синтия Каллахан почувствовала, как в груди что-то дрогнуло. Хочешь или не хочешь, а очевидного отрицать нельзя. Новорожденная проняла бабушку до самого сердца. Даже собственные дети не производили на Синтию такого сильного впечатления.
Малышка смотрела ей прямо в лицо, словно догадывалась, что перед ней - бабушка. Никогда прежде Синтия не видела такое милое, такое очаровательное дитя! Девочка была как две капли воды похожа на нее - так, по крайней мере, казалось Синтии.
Сила нахлынувших эмоций потрясла ее. Малышка - это ведь следующее поколение! Синтия родила ее мать, и без нее этому младенцу не суждено было бы появиться на свет. Эта мысль наполнила ее ощущением собственного всесилия. Она вспомнила о библейском Мафусаиле, который прожил более девятисот лет - если и не лично, то в своих потомках. Теперь Синтия понимала, зачем нужна семья. Только при виде новорожденной внучки эта простая истина стала ей доступна.
Ее первая попытка провалилась. Тогда Синтия была слишком молода и отцом своих детей выбрала не того мужчину. Но сейчас у нее появился шанс искупить вину, сделать свою жизнь более осмысленной. Она сможет вырастить из внучки достойного человека! Если же воспитанием малышки займется Габриела, то ребенок закончит так же, как ее мать - ни на что не годная дура, незамужняя мать-одиночка в таком юном возрасте. Нет, Синтия этого не допустит!
Малышка, подобно магниту, притягивала ее к себе. Никогда прежде Синтия не испытывала подобного чувства. Она хотела этого ребенка! Она перевернет небо и землю, но этот младенец станет ее!
Глава 93
- Она была моей сестрой, мама. У меня есть право быть здесь.
Мэри вглядывалась в лицо дочери, размышляя над тем, зачем Синтия приперлась на поминки по Селесте. Можно сколько угодно строить предположения, но все равно ошибешься. Синтия не испытывала никаких материнских чувств к собственным детям, откуда, в таком случае, эта внезапная любовь к внучке? У Мэри не было иного выхода, кроме как впустить старшую дочь в дом. И она сразу же заметила голодный огонь, сверкнувший в глазах дочери, когда та увидела Чери.
Синтия, едва вошла в гостиную, тут же склонилась над детской плетеной колыбелью и взяла ребенка на руки. Мэри сразу догадалась, что дочь уже видела малышку прежде, и у нее возникло ощущение, что она стала свидетельницей преступления. Никогда прежде Синтия не сюсюкалась с детьми, даже с собственными.
- Если у тебя вдруг проснулись материнские чувства, то почему бы тебе не навестить своего сына? Уверена, что ему не помешает немного материнской любви.
Синтия прижала к себе ребенка:
- Почему бы тебе, мама, немного не успокоиться? Я понимаю, что наделала много ошибок, но это моя внучка, нравится это тебе или нет. Она напомнила мне Габриелу, когда та была еще совсем малюткой. Какой прелестный ребенок!
Синтия знала, что Габби слышит ее из спальни.
- Я надеюсь, - притворно обиженным голосом продолжала она, - ты не заберешь у меня этого ребенка, как в свое время забрала Габриелу. Я давно поняла, что совершила огромную ошибку, выйдя замуж за Джеймса. Вы хотели моих детей и постарались, чтобы и они предпочли вас мне.
Мэри пришла в ярость.
- Как ты смеешь! Я заботилась о твоих детях, когда они тебе надоели. Я любила их как своих собственных.
Синтия понимала, что мать говорит сущую правду.
- Пожалуйста, мама, - сказала она примирительно. - Сегодня похороны Селесты. Давай выкажем ей немного уважения.
Мэри так рассердилась на слова дочери, что не знала, что и ответить. Как Синтия смеет говорить такое после всего, что натворила?! Ее дочь - подлый манипулятор, который играет на чувствах окружающих. Нет уж! Синтии никогда больше не удастся ее использовать. Эти времена давно прошли.
- Можешь попрощаться с Селестой, а потом уходи.
- В этом ты вся, мама!
Синтия прижимала малышку к груди. Она знала, что этот ребенок должен стать ее. Она будет любить малышку. Девочка совершенна во всех отношениях. Такой же была ее Габриела, только сейчас Синтия старше и умнее. Она теперь понимает, что значит родная плоть и кровь и почему женщины убивают ради своих детей. В этом заключается смысл жизни. До сих пор она этого не понимала. Только сейчас, прижимая к груди внучку, Синтия прозрела.
Она смотрела на малышку с таким зачарованным видом, что у Мэри возникли сомнения насчет дочери. Может быть, ей и впрямь нужно дать второй шанс?
Глядя на Синтию, Габби поверила, что ее мать испытывает по-настоящему нежные чувства по отношению к новорожденной. Хорошо, конечно, что она полюбила Чери, но было бы куда лучше, если бы Синтия в свое время так же сильно привязалась к ней и ее брату Джимми. Впрочем, чрезмерной любви не бывает. У малышки и так мало тех, кто будет ее любить. Отец сидит в тюрьме. Его семье и дела до нее нет. Сегодня хоронят Селесту. Ее семья пугающе уменьшается.
Что ж, в прошлом от Синтии было не особенно много пользы, но Габби решила, несмотря ни на что, допустить бабушку к своей дочери. Пусть поучаствует в воспитании внучки. На сколько только ее хватит? Габби чувствовала себя ужасно одинокой. Лучше уж ее мать, чем никто. Молодая мать понимала, что бабушка Мэри решит, будто она тронулась рассудком, но по-другому поступить Габби просто не могла. Чери - внучка Синтии, и она постарается навести хотя бы слабый мост между собой и матерью. Несмотря на все то зло, которое Синтия совершила в прошлом, она, похоже, очарована Чери. Для Габби этого оказалось достаточно. Оставшись одна с ребенком, она отчаянно нуждалась в семье.
Они только что похоронили Селесту. Все чувствовали эту глубочайшую потерю, в особенности Мэри, которая в младшей дочери души не чаяла. Она чувствовала себя измотанной жизнью до крайности. Она устала заботиться обо всех в этой семье. А теперь она наблюдала за тем, как внучка восстанавливает отношения с женщиной, которая ответственна за смерть Селесты.
Глава 94
- Все не так, как ты думаешь, бабушка!
Рассерженная Мэри передернула плечами.
- А что мне надо думать, Габби? Расскажи, что мы должны думать. Держу пари, и твоему дедушке это будет интересно. Раньше твоя мать не особенно интересовалась, как ты живешь. Нам не понятно, с какой стати вы теперь так часто видитесь.
Габби не могла объяснить им, как трудно ей было бы перестать общаться с матерью. Она верила, что Синтия на самом деле изменилась и искренне хочет загладить обиды, нанесенные своим детям. Но бабушка и дедушка придерживались иного мнения. Габби понимала, что у них достаточно причин не доверять Синтии, но все же та, что ни говори, была ее матерью и бабушкой Чери. Габби чувствовала, что, родив этого ребенка, заслужила одобрение Синтии. Ей казалось, что теперь мама ее наконец по-настоящему полюбила, и была очень этому рада. Всю жизнь она чувствовала себя неполноценной, недостойной любви. Если собственная мать тебя не любит, то кто сможет тебя полюбить?
- Бабушка, я понимаю, ты считаешь, что я не права, но она изменилась. Она любит маленькую Чери. Пожалуйста, бабушка, не мешай нам!
Мэри была в состоянии легкого шока. Как будто она хотя бы раз чем-то навредила ей?! И вот женщина, которая причиняла Габби одни неприятности, возвратилась в ее жизнь, и внучка встретила ее с распростертыми объятиями. Ничего хорошего из этого не выйдет - Мэри могла поставить на кон любые деньги.
Она понимала, почему Габби, несмотря на все случившееся, желает помириться с матерью. Что ни говори, а Синтия - ближайшая ее кровь и плоть. Ничего не остается, только терпеливо ждать, а потом собирать осколки, потому что ничем, кроме очередного потока слез, это "воссоединение семьи" закончиться не может.
Глава 95
Джек Каллахан взглянул на жену. От нее веяло нешуточной силой. Мэри всегда казалась сильнее его самого, но только после ее сердечного приступа он по-настоящему понял, какую замечательную женщину завоевал много лет назад.
Теперь он стал свидетелем того, как мучается жена. Мэри схоронила своего ребенка, такого никакой матери не пожелаешь. Дети должны хоронить родителей, а не наоборот. К тому же ее расстраивало то, что Габби вертится вокруг матери, как ручная собачонка.
- Это долго не протянется, Мэри. Ты знаешь Синтию не хуже, чем я. Эта дрянь в очередной раз надует Габби, и внучка увидит, кому доверилась.
Мэри сокрушенно покачала головой. Если бы только в этом было дело! Она помнила, каким взглядом Синтия смотрела на внучку. Она и сама чувствовала нечто похожее много лет назад. Все то горе, которое Синтия принесла близким, все те ошибки, которые она совершила, в глазах новорожденной малышки ничего не значили. Старшая дочь рассматривала Чери в качестве чистого листа бумаги, на котором можно писать все, что заблагорассудится, нового холста, на котором можно рисовать красками все, что захочешь. Синтия не отпустит этого ребенка - по крайней мере, до тех пор, пока не испортит малышке жизнь.
Мэри тревожили подобного рода предчувствия еще тогда, когда Синтия родила Габби, а потом Джеймса-младшего. Старшая дочь хочет получить второй, вернее, третий шанс. Быть бабушкой - это все равно, что стать матерью без родовых мук. Господь Бог вручает вам готовенького ребенка. В определенном смысле внуки даже любимее собственных детей, так как их родили ваши дети.
Было больно видеть, что Габби забыла о том, на что способна ее мать, и встретила Синтию с распростертыми объятиями. И что Мэри могла с этим поделать?
Ее старшая дочь способна на любую гадость, и об этом нельзя забывать. Она умело играет на том, что Габби нужна мать, но Мэри знала, что скоро эта игра Синтии наскучит. И она, как всегда, сбежит, оставив после себя смерть и разрушения.
Жизнь многих людей трудна, но иногда Мэри казалось, что ее семье досталось больше, чем другим. И во всех несчастьях следует винить Синтию и только Синтию.
- Джек, она проглотит Габби и выплюнет ее кости. Синтии нужна малышка, а не ее мать.
Муж согласно кивнул:
- Конечно, нужна. Синтии уже стукнуло сорок, а в ее жизни ничего нет. И, если уж говорить начистоту, ничего никогда не было. Новорожденный ребенок - это то, что ей нужно. Малышка, в отличие от нас всех, ничего плохого о ней не знает. Младенцы любят тех, кто их кормит…
- Это меня и беспокоит, Джек. Габби всегда хотела, чтобы мать любила ее, заботилась о ней, восхищалась ею.
- Такова человеческая природа, Мэри. Но Габби не дурочка. Она скоро поймет, что все это сплошное надувательство, и даст Синтии от ворот поворот.
- А я не была бы в этом так уверена, Джек. Габби скучает по Винсенту. Сейчас она думает не головой, а гормонами, которые бушуют у нее в крови. Габби нуждается в любви, очень нуждается. Но я все же надеюсь, что ты окажешься прав, Джек. Очень надеюсь.
Глава 96
- Смотри, как она топает ножками! Она такая умница!
Она слышала восторг в голосе матери. Казалось, Синтию прямо-таки переполняет гордость. Глядя, как мать нянчится с Чери, Габби сожалела о том, что в свое время Синтия не снисходила до игр с детьми. По правде говоря, такой счастливой она маму никогда прежде не видела. Она вела себя почти так же, как обычный человек. Габби казалось, что матери приятно ее общество, а во внучке Синтия души не чаяла. Габби понимала, что бабушке все это ужасно не нравится, но не имела достаточно сил, чтобы противостоять давней мечте. Долгие годы она могла только мечтать об отношениях, которые сложились у нее сейчас с матерью. Они вместе ходили по магазинам, обедали в кафе и веселились. И все благодаря Чери!
Не ребенок, а золото! Как мило она улыбалась, проворно ползая по полу и глядя на бабушку глазами, полными счастья и любви!
- Иди сюда, мой маленький ангелочек.
Синтия взяла девочку на руки, осторожно положила на пеленальный столик и проворно сменила ей подгузник, а Чери что-то довольно лопотала на своем, понятном только ей языке.
- Оставь ее здесь сегодня и повеселись, дорогая, - предложила Синтия дочери. - Навести подруг, удели какое-то время себе. Молодые матери должны думать и о собственных потребностях.
Габби, похоже, сомневалась.
- Послушай, Габби…
Последнее время мать взяла за правило обращаться к ней именно так. Габби это ужасно нравилось. Она наконец-то почувствовала себя частью жизни Синтии.
- Прими ванну, приведи себя в порядок, а потом сходи куда-нибудь. Ты хотя бы сможешь спокойно выспаться этой ночью. У малышки режутся зубки, а у меня все равно никаких планов на сегодняшний вечер. Ты сможешь зайти за ней завтра утром.
Что ни говори - соблазнительное предложение. Габби оглядела комнату в пентхаусе, которую мама обставила в стиле детской и словно взятой из телепередачи о ставшей мамочкой знаменитой киноактрисе. Габби ее вид приводил в благоговейный трепет. Комната выдержана в лимонно-белых тонах, стены расписаны под трафарет. Какая красивая! Намного лучше, чем спальня, которую Габби делила с дочерью в доме бабушки. Она знала, что Чери будет здесь хорошо, но все же колебалась. Бабушка наверняка ужасно рассердится, если она оставит ребенка у Синтии на ночь. Мэри думает, что ее мама задумала что-то нехорошее. Габби хотелось, чтобы бабушка увидела сейчас Синтию с Чери. Как мило и трогательно!
Мама, похоже, возражений и слушать не хотела.
- Когда в последний раз ты ощущала себя молодой? Когда ездила в клуб с подругами и от души веселилась? Выпей немного, расслабься. Конечно, Чери - милый ребенок, но сидеть в четырех стенах вредно для здоровья. Мы будем ждать… - Синтия улыбнулась девочке, которую баюкала на руках. - Мы будем ждать нашу мамочку здесь, правда, золотце? Кстати, как поживает твоя подруга? Та, которая оказывала на тебя плохое влияние?
- Кристина Картер? Она иногда забегает ко мне. Все время хочет меня куда-нибудь вытащить.
Мать и дочь переглянулись. Кристина Картер была местной притчей во языцех. Она принимала наркотики и подрабатывала проституцией.
- Послушай, позвони ей. Сходите куда-нибудь вместе. Ты уже не ребенок. И тебе просто необходимо немного взбодриться.
- Я бы хотела, но Винс…
- Если Винс - это сокращенное от Винсент, то, уверяю тебя, этот мужчина, окажись он на твоем месте, без малейших угрызений совести отправился бы кутить на всю ночь. Мужчины все такие, дорогуша. И вообще, он тебе не муж. Почему ты должна сидеть взаперти? Уверена, он не будет против, если узнает. Милочка, я считаю, что ты заслужила маленький праздник…
Чери заулыбалась, обнажив припухшие десны, и Габби дала себя уговорить.
Синтия протянула ей пятьдесят фунтов в банкнотах.
- Хорошо проведи время, золотце. Не волнуйся о Чери. С ней все будет в порядке.
Она обняла маму, до глубины души тронутая ее великодушием. Синтия прижала дочь к себе, и Габби почувствовала себя так, словно выиграла джек-пот.
Глава 97
- Где ты шлялась?
Еще никогда Мэри не была так рассержена.
Сунув голову под подушку, Габби простонала:
- Не сейчас, бабушка. Я очень устала.
Отдернув шторы, пожилая женщина стянула с нее стеганое одеяло.
- Ты устала, потому что два дня где-то слонялась. Сегодня воскресенье. Давай вставай, умывайся и иди к своей матери за ребенком! Припоминаешь? Твою дочь зовут Чери, ей всего десять месяцев от роду.
Мэри увидела, как лицо внучки исказилось от злости, и устало вздохнула. Последние месяцы Габби зачастила в клубы. И что она, черт ее побери, себе думает? Но Габби, судя по всему, чувствует себя там как рыба в воде. Дома она появляется все реже и реже, в результате Чери куда больше времени проводит в обществе Синтии, чем родной матери.
В том, что за новообретенной свободой Габби стоит ее мать, Мэри не сомневалась. Но критиковать Синтию было бессмысленно. Для Габби она стала чем-то вроде оракула. Внучка то и дело ссылалась на свою мать, как на незыблемый авторитет в области воспитания детей.
Спокойствия в душе Мэри не прибавляло и то, что она обнаружила у внучки в спальне какие-то таблетки и догадалась, что та имеет дело с наркотиками, о которых столько говорят по телевизору.
Пожилая женщина грустно смотрела на внучку. Кроме того, что Габби страшно похудела, Мэри то и дело замечала, какой у нее странный, отсутствующий взгляд. Во всем виновата эта сучка Кристина Картер, дурная слава о которой распространилась по всему району! Кристина была замешана во всем, начиная от торговли наркотиками и заканчивая воровством. А Габби, похоже, решила, что эта Картер символизирует собой настоящий гламур.