Остальное я действительно знал. Продолжение всегда было одним и тем же. Потерпевшие кораблекрушение проявили на палубе спасителей полное отсутствие чувства благодарности: вытащили свои револьверы, заняли судно и взяли в плен весь экипаж. Затем они надели на головы всех пленников мешки и перевели их на другое судно, с которого ночью они были высажены на берег и доставлены на уединенную ферму. Все это происходило всегда у берегов Ирландии. Три первых случая - на севере, два последних - на юге. Один Бог знает, куда отводили пираты захваченные суда!
- А Бетти и Дороти? - спросил я. - Они скрывались на судне, когда с него выводили экипаж?
- Думаю, что да, но не уверен. Врачи не разрешают нам еще допросить, капитана, единственного, кто мог бы что-то сказать по поводу присутствия на судне Бейкера и Дельмонта. У вас остался еще сорок один час, Каролина. Что вы за это время сделали?
Мне пришлось минутку подумать, прежде чем я понял, что это за сорок один час. Итак, семь часов уже уплыли.
- Три часа спал, - честно сказал я, хотя прекрасно понимал, что для него это была совершенно ненужная трата времени. Его сотрудники вообще не должны иметь потребности в сне. - Затем провел беседу с местной полицией и владельцем яхты, стоящей тут на якоре рядом с нами. Вечером мы нанесем ему дружеский визит. Вот, пожалуй, и все.
Возникла небольшая пауза.
- Что вы нанесете, Каролина?
- Визит, Аннабелла. Он пригласил нас, Харриет и меня. На рюмочку.
На этот раз пауза длилась много дольше. Потом он сказал:
- Каролина, у вас остался всего сорок один час.
- Знаю об этом, Аннабелла.
- Надеюсь, что с головой у вас все в порядке.
- Не знаю, насколько точную информацию на эту тему вы хотите получить. Но я уверен, что с моей головой все в порядке.
- Значит, вы не отказываетесь от дела? Ну конечно, лишний вопрос. Вы для этого слишком упрямы и…
- Слишком глуп?
- Кто этот мореплаватель?
Ответ занял очень много времени, потому что приходилось пользоваться этим проклятым шифром, чтобы передать сначала название яхты и фамилию ее владельца, а затем перевести на этот дурацкий язык все, что рассказал мне Скаурас, и все, что рассказал о Скаурасе Макдональд. Дядюшка Артур реагировал на информацию осторожно. Пользуясь тем, что он меня не видит, я позволил себе насмешливую улыбку в его адрес. Даже у министров были большие трудности с получением приглашения от сэра Энтони. Только госсекретари, да и то лишь те, что действительно обладали властью, могли похвалиться именными кольцами для салфеток за столом сэра Энтони. И именно эти секретари были проклятьем жизни сэра Артура.
- Советую вам быть там поосторожнее, Каролина.
- Бетти и Дороти уже не вернутся, Аннабелла. Я хочу, чтобы виновные заплатили за это сполна. Вы тоже хотите этого. По этому-то вопросу у нас с вами нет разногласий.
- Естественно. Но ведь невозможно себе представить, чтобы человек с таким положением, с таким состоянием…
- Простите, Аннабелла, но я вас не понимаю.
- Такой человек, как он… Нет, это невозможно. Я хорошо знаю его, мы вместе обедаем, называем друг друга по имени, я хорошо знаю его вторую жену… в прошлом она была актрисой. Этот человек известный филантроп, а кроме того, принадлежит к сливкам общества. Невозможно себе представить, чтобы он мог тратить свое время и деньги на такого рода деятельность.
- Скаурас? - в моем вопросе было такое изумление, как будто я только теперь понял слова дядюшки Артура. - Но, Аннабелла, я никогда и не подозревал этого господина! У меня нет для этого ни малейшего повода. Ни малейшего!
- Ах! - в его голосе звучало даже не облегчение, а высшая форма удовлетворения. - Но в таком случае зачем вам туда идти?
Если бы нас кто-то подслушивал, он уловил бы в голосе дядюшки Артура зависть и был бы прав. Дядюшка имел только одну слабость: он был чудовищным снобом.
- Хочу побывать на его яхте. Хочу полюбоваться его разбитым передатчиком.
- Зачем?
- Считайте, Аннабелла, это проявлением моего инстинкта, не больше.
- Инстинктом? Сегодня утром вы сказали мне, что напали на какой-то след…
- Было такое… Кроме того, мне бы хотелось, чтобы вы связались с Главным управлением Почтового банка в Шотландии и с архивами некоторых шотландских газет. Лучше всего - "Глазго геральд", "Дейли экспресс" и особенно еженедельник "Обэн таймс".
- Ага! - теперь в голосе звучало уже чистое удовлетворение. - Я начинаю вас узнавать, Каролина. Так что я должен искать и с какой целью?
Снова потребовалось немало времени, чтобы, пользуясь этим дурацким шифром, все ему объяснить.
- Я распоряжусь, чтобы мои люди немедленно занялись этим. В полночь получите информацию.
- В полночь вы уже сможете оставить ее себе. Это слишком поздно!
- Вы требуете от меня невозможного, Каролина, - процедил он сквозь зубы и что-то невнятно бормотнул. - Я сделаю все, что в моих силах. В девять.
- В четыре, Аннабелла.
- Сегодня? В четыре часа дня? Но ведь полдень уже миновал! Вы действительно сошли с ума!
- Сэр, вам достаточно десяти минут, чтобы засадить за эту работу десяток людей, двадцати минут - двадцать человек, ну и так далее. Перед вами открыты все двери, а особенно кабинетов Скотланд-Ярда. Аннабелла, не забывайте, что профессионалы никогда не убивают для. удовольствия. Убивают, когда что-то вынуждает их, чтобы, например, выиграть время. Каждый выигранный час - козырь для них. Каждый час, который мы у них отбираем, - наш козырь. Я надеюсь, вы не считаете их любителями?
- Соединитесь со мной в четыре, - сказал он усталым голосом. - Посмотрим, что я смогу для вас сделать. Что вы собираетесь сейчас делать, Каролина?
- Собираюсь спать. Должен я наконец выспаться!
- Естественно. Особенно когда нам нельзя терять, по вашим словам, Каролина, ни часа:
После этого ядовитого замечания, дядюшка Артур прервал связь. Конечно, ему-то предстоит выспаться сегодня ночью, в то время как я не могу об этом даже мечтать. Я, правда, не обладаю даром ясновидения, но по поводу ближайшей ночи мои предчувствия были так велики, что их было бы не спрятать даже в здании Эмпайр Стэйт Билдинг. Они были так же велики, как те, что охватили меня в связи с "Шангри-Ла".
Будильник зазвонил ровно без десяти четыре. Я чувствовал себя еще хуже, чем тогда, когда после скудной трапезы, состоящей из тушенки и консервированного картофельного шоре, ложился спать. Если бы у Скаураса было хоть немного такта, он пригласил бы нас на обед.
Я не просто старел, я начинал уже чувствовать себя старым. Слишком долго уже я работал на дядюшку Артура. Платил он хорошо, но время и условия работы всегда были отвратительными. Я мог бы дать голову на отсечение, что сам дядюшка Артур не видел в глаза банки тушеной говядины в собственном соку со времен второй мировой войны. И вообще, человек, который постоянно задается вопросом, сколько еще часов, сколько еще секунд осталось ему жить на свете, очень быстро расходует себя.
Ханслет вышел из своей каюты как раз в то мгновение, когда я выходил из своей. Выглядел он не лучше меня… Молодежь могла бы иметь массу поводов для беспокойства, если бы рассчитывала на оборону, организованную такими старыми грибами, какими в эту минуту мы с Ханслетом были.
Проходя через салон, я с сожалением подумал о тех типах, которые гладко говорят о великолепии западного побережья Шотландии вообще, а района Торбэя особенно, описывая его как неповторимый рай для мореходов. Наверняка ноги их не было на этом побережье. Флит-стрит, улица лондонских журналистов, - вот их родина, и они за всю свою жизнь не выезжали за ее границы. Банда писак и неучей, специализирующихся на туристической пропаганде, для которых угол Кингс Кросс определял северные границы цивилизации! Впрочем, может, они и не были такими уж невеждами, если у них хватило ума самим поселиться южнее Кингс Кросс.
Было четыре часа осеннего дня, что, к сожалению, означало меньше дня, чем ночи. Солнце еще не зашло, по крайней мере так должно было быть, но с тем же успехом оно могло и зайти, поскольку не имело никаких шансов, что его лучи пробьют массу клубящихся на небе черных туч, которые двигались на восток, к темному горизонту. Густые и тяжелые потоки дождя, превращавшие залив в некое подобие сковородки с кипящим маслом, ограничивали видимость до трехсот - четырехсот метров. Сам городок, расположенный в тени обрывистых склонов, поросших соснами, исчез совершенно. На северо-западе появились огни. Это, наверное, возвращался Скаурас, уже проверивший свои стабилизаторы. На сияющей кухне "Шангри-Ла" повар наверняка уже готовил великолепный обед, на который, увы, мы приглашены не были. Я старался не думать о еде, но это было выше моих сил. Пришлось с этим смириться и двинуться вслед за Ханслетом в машинное отделение.
Ханслет надел наушники и присел около меня с открытым блокнотом. Искусством стенографии он владел так же великолепно, как и многим другим. Я очень надеялся, что его способности будут использованы в полной мере, так как дядюшке Артуру будет что мне рассказать. Так оно и случилось.
- Примите мои сердечные поздравления, Каролина! - начал дядюшка без всяких вступительных слов. - У вас действительно была великолепная идея.
Несмотря на обычную монотонность голоса, мне удалось уловить в нем каплю тепла. Я мог бы поверить даже в некоторую доброжелательность с его стороны, если бы не знал, что всяческие радиопомехи во время бури иногда создают такого рода впечатление. Достаточно было, что он не облаял меня сразу.
- Мы нашли эти сберегательные книжки, - далее последовала лавина номеров, дат, величин вкладов, то есть информация, которая меня совершенно не интересовала. - Последние вклады были сделаны двадцать седьмого декабря: по десять фунтов в двух случаях. Все счета в данное время на одну сумму - семьдесят восемь фунтов четырнадцать шиллингов и шесть пенсов. Счета открыты, - он прервался, чтобы выслушать мои поздравления, после чего продолжил: - Но это еще не все, Каролина. Ваша идея поиска загадочных случаев гибели или заявлений о пропавших без вести на побережье в районе Инвернесс, и Арджилл была совершенно великолепна. Повторяю: великолепна! И почему только, черт побери, она не пришла вам в голову раньше! У вас есть под рукой карандаш?
- У Харриет есть.
- Тогда начнем. На шотландском побережье уже много лет не было такого количества морских катастроф, как в этом сезоне. Начну с прошлогодней истории. "Пинто", солидная моторная яхта, покинула Кайль-оф-Локальш в восемь утра четвертого сентября. Пункт назначения - Обэн, где ее ожидали после полудня. Никогда туда не пришла и вообще бесследно исчезла.
- Какая погода была тогда, Аннабелла?
- Я ожидал этого вопроса, - кроме всего прочего, дядюшка Артур страшно раздражал меня этой мешаниной скромности и самодовольства. - Я проверил это в метеослужбе. Сила ветра - один балл, море спокойное, небо чистое. Перейдем к этому году. Шестое апреля и двадцать шестое апреля. "Ивнинг Стар" и "Дженни Роз" - два рыболовецких судна с восточного побережья, одно из Буки, другое из Фрезербурга.
- Но оба вели лов на западном побережье? - спросил я.
- Мне очень не нравится, когда вы таскаете козыри из моих рук! Оба судна базировались в Обэне, оба ловили лангуст. "Ивнинг Стар" пропал первым и был потом найдем на скалах у побережья Ислэя. А "Дженни Роз" исчез бесследно. Ни один из членов экипажа также не был обнаружен. Следующий случай - семнадцатого мая. На этот раз речь идет о знаменитой гоночной яхте "Кап Грис Нес", построенной в Англии и плавающей под английским флагом несмотря на иностранное название. Хозяином ее был очень опытный моряк. У него была прекрасная команда, принесшая ему несколько побед на регатах, организованных Королевским яхт-клубом. Сами понимаете, какой класс!. Яхта вышла из Лондондерри в хорошую погоду, направляясь на север Шотландии. Была найдена месяцем позже на скалах острова Скай.
- А экипаж?
- Что за вопрос! Исчез. И наконец, последний случай, происшедший несколько недель назад, восьмого августа. Переоборудованное спасательное судно "Кингфишер", прекрасно оснащенное. Хозяин - прекрасный моряк, с ним жена и двое детей - сын и дочь. Вышел из порта в ночь, погода была прекрасная. Пропал вместе с экипажем.
- Откуда вышел?
- Из Торбэя.
Вот это слово действительно было поводом для его гордости. Впрочем, для моей тоже.
- Вы по-прежнему думаете, что "Нантсвилл" плывет по направлению к Исландии или какого-нибудь отдаленного норвежского фиорда? - спросил я.
- Никогда ничего подобного и не думал, - стрелка барометра дядюшки Артура неожиданно упала с положения "дружески" до положения "нормально", то есть до позиции, расположенной между "холодно" и "мороз". - Надеюсь, даты этих случаев много чего напомнили вам, Каролина.
- Да, эти даты напомнили мне разные дела, Аннабелла.
И действительно, напомнили. "Ивнинг Стар" распорол себе брюхо на скалах Ислэя через три дня после того, как на юге Ирландии пропало транспортное судно "Холмвуд". "Дженни Роз" испарилась на три дня позже "Антары", пропавшей без следа в канале Сент-Джордж. "Кап Грис Нес", гоночная яхта, закончившая свое существование на скалах острова Скай, пропала в тот же самый день, что и фрахтовое судно "Хэдли Пайонир". "Кингфишер" затонул двумя днями позже последнего выхода в море парохода "Хуррикэн Спрэй". Трудно было отнестись к этим происшествиям как к серии совпадений. Слишком многие элементы тут повторяются, и потому я позволю себе отнести тех, кто этого не видит, к гигантам интеллекта, предводитель которых мог быть президентом Южной Африки, глубоко убежденным сегодня, в двадцатом веке, что Земля совершенно плоская и один лишний шаг может привести каждого к катастрофическому падению. Шансов, что только случай спровоцировал такое совпадение дат, практически не существовало. Мне казалось, что пропажа четырех небольших судов в одном секторе перечеркивает всякую возможность случайности, и я сказал об этом дядюшке Артуру.
- Не будем тратить время на вещи очевидные, - холодно ответил он. Это было не слишком вежливо с его стороны по той простой причине, что сам он эти "очевидности" не замечал еще четыре часа назад, когда я обратил на них его внимание. - В эту минуту самое важное для нас - это вопрос: что делать? Между Ислэем и островом Скай очень много места. И вообще, насколько благодаря этим данным мы продвинулись вперед?
- Какие связи, Аннабелла, вы можете использовать, чтобы привлечь к сотрудничеству радио и телевидение? - спросил я.
Наступила тишина, потом раздался зловещий голос:
- Чего вы, собственно, хотите, Каролина?
- Хочу подбросить еще одно происшествие в хронику.
- Ну что ж, такие вещи практиковались во время войны ежедневно. После войны, насколько я помню, тоже был один или два таких случая… Люди из Би-Би-Си и Ай-Ти-Эй не принадлежат к категории послушных…
По его тону было легко понять, что он думает о тех, кто не позволяет никому совать нос в свои дела. Это была весьма любопытная реакция для человека, который недаром считался непревзойденным мастером в этой области.
- Если мне удастся их убедить, что наша попытка не имеет ничего общего с политикой и служит исключительно общественному благу, может, и удастся. Так что вы хотите?
- Информировать слушателей, что на юге от Скай находится терпящее крушение судно, которое посылало в эфир SOS. Что сигнал неожиданно прервался, что точное местонахождение судна неизвестно, что следует предполагать худшее, и так далее… Операции по спасению начнутся завтра на рассвете. Вот и все.
- Думаю, что это удастся сделать. Но зачем это все?
- Тогда у меня появится предлог прогуляться в ту сторону, не вызывая никаких подозрений.
- Вы собираетесь использовать "Файркрэст" для розыска и бороздить море по всему подозрительному району?
- Конечно, Аннабелла, у нас с Харриет есть недостатки, но мы же все-таки не идиоты. Ваш "Файркрэст" - это соломинка, на которой я не решился бы без хорошего метеорологического прогноза переплыть даже лондонский пруд, а здесь нас подбрасывает на семи баллах. Кроме того, поиски в этом районе на подобном судне потребовали бы целой человеческой жизни. Мне это не годится. На восточной оконечности острова Торбэй, на расстоянии восьми километров от городка, находится небольшой заливчик с песчаным пляжем, окруженным горами и лесом. Мне нужен хороший вертолет в личное пользование. Причем на рассвете.
Теперь вы считаете идиотом меня, - я явно разозлил его пренебрежительным отзывом о "Файркрэсте", с которым он носился как с писаной торбой. - Вам кажется, что мне стоит только щелкнуть пальцами и на рассвете перед вами появится вертолет?
- У вас впереди четырнадцать часов. В пять утра вы были готовы щелкнуть пальцами, чтобы вертолет появился здесь в полдень. Семь часов. Вполовину меньше. Я, конечно, понимаю, что желание притащить меня в Лондон, чтобы расправиться со мной, прежде чем выбросить с работы, важнее сегодняшней ситуации.
- Соединитесь со мной в полночь, Каролина. Я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете.
- Так точно, адмирал, - сказал я и дал отбой.
При этом я не имел в виду: "Да, адмирал, я знаю, что делаю". Правильнее звучало бы так: "Да, адмирал, я надеюсь, что я знаю, что делаю".
Если Скаурас заплатил меньше пяти тысяч фунтов за ковер, который лежал в его салоне, значит, он купил подержанную вещь. Размером пять на девять метров, выдержанный в коричневых, темно-зеленых и золотых тонах, этот ковер лежал как поле вызревшего хлеба. Это впечатление усиливала его толщина, такая невероятная, что ходить по нему было так же непросто, как вброд по реке. Я никогда в жизни не видел более роскошного ковра, если не считать роскошных гобеленов, покрывавших в этом же салоне добрые две трети стен от пола до потолка. Честно говоря, рядом с этими гобеленами ковер мог показаться просто дешевкой. Там же, где переборки все-таки были видны, можно было разглядеть обшивку из ценных тропических пород дерева. Из этого же материала был сделан и великолепный бар, находившийся в глубине салона. Диваны, кресла и табуреты у бара были обиты зеленой кожей с золотым тиснением, что само по себе стоило целое состояние. Столь же ценными были и низкие столики, сделанные из кованой меди. На деньги, вырученные от их продажи, можно было в течение года кормить семью из пяти человек, даже если бы она предпочла столоваться в баре отеля "Савой".
На правой стене висели две картины Сезанна, а на левой - две Ренуара. Эти картины были уже чистым безумием. Здесь у них не было шанса. Наверное, они лучше бы себя чувствовали на камбузе.