Идиот! "Идиот" по латыни - человек думающий. Вот он эту историю себе и придумал. От начала до конца. Потому что в реальной жизни финал оказался настолько пошлым…
Он раздраженно сел на постели, почесал бороду. Уже все равно не заснет. Значит, к вечеру, впадет в известное раздражение, чего бы очень не хотелось, учитывая обстоятельства. Вечером у жены - гости.
Мазурик ухмыльнулся. Интересное определение. Гости. Помнится, полгода назад он пришел домой пораньше, и услышал на кухне голоса. Оба знакомые.
- Знакомься, это моя подруга Ольга.
Ольга насмешливо улыбнулась, наблюдая за его растерянностью. На лице ясно читались вопросы: Как? Когда? Каким образом они могли познакомиться? Что она сказала Любе? Что Люба сказала Ольге? Догадывается? Скандал?
Скандала не последовало. Через два часа гостья засобиралась домой. Мазурик вызвался проводить до метро. Странно, но Люба отпустила их без ноты ревности, словно так и должно быть.
- И зачем ты это устроила? - спросил Семен, как только они вышли из подъезда на улицу. - Чего добилась?
- Что именно я устроила? И чего могла добиться?
- Знакомство с моей женой.
- Прости, но я не знала, что она - твоя жена.
- А что, фамилия Мазурик так часто встречается? - не удержался от подкола.
- Я не знала, что у нее фамилия Мазурик, - заупрямилась Ольга. - Мне вообще и в голову не пришло спрашивать Любу о том, какая у нее фамилия.
Семен Петрович не поверил, но до метро все-таки проводил. Попрощались холодно. По возвращении жена сделала вид, что спала. Раздираемый сомнениями, Семен устроился рядом и вдруг подскочил. От его подушки пахло Ольгиными духами. Что за чертовщина?! Так недолго и в паранойю впасть.
Утром вчерашние события показались плодом дурного воображения. Ну, встретились, подружились, ему-то что? Однако вечером Ольга вновь пришла в гости. Мазурик ее до метро провожать не стал. Пошла Люба. Когда женщины удалились, Семен Петрович принюхался: подушка опять пахал женскими духами.
- Она спит в нашей постели?
- Мазурик, ты болван! У Ольги голова заболела, прилегла отдохнуть. Не думала, что тебе будет неприятно. В следующий раз дам свою подушку.
- В следующий раз?
- Не придирайся к словам!
Ольга приходила часто, невзирая на явное недовольство хозяина дома. И однажды во время вечернего чаепития пополам с коньяком, вдруг расчувствовалась:
- Мазурики, вы мои!
И тут Семен Петрович все понял. Сложив два и два, получил четыре. И по лицу Ольги понял, что она поняла, что он понял. Аккуратная женская ладошка накрыла другую женскую ладошку.
В тот вечер Ольга впервые открыто осталась ночевать в их доме. Семену же постелили на кухне, на старенькой раскладушке, между столом, заставленной посудой и грязной плитой. Он не спал. Прислушивался к тихим звукам за дверью и представлял себе, как они… Как они это делают? Мужчина с женщиной - понятно, мужчина с мужчиной - тоже можно сообразить, но женщина с женщиной - в чем удовольствие? Природную гадливость сменило любопытство, на смену любопытству пришли ужас и стыд: а если узнают в институте?
Утром он сбежал, не дожидаясь, когда они проснутся. После долгой прогулки и двух бутылок пива позвонил Ольге из автомата на работу:
- Как спалось?
- Глаз не сомкнула. Рекомендую сменить подушку. Она очень неудобная. Шея болит.
- Потому, что скоро тебе ее сломают.
- Не хами, тебе это совершенно не идет.
- Это твоя месть?
- О чем ты, милый?
- Ты решила мне отомстить за то, что я тебя бросил? Ведь так? - Мазурик задыхался от ярости. - Я отказался на тебе жениться, и ты в отместку познакомилась с моей женой, а потом переспала с ней, шлюха.
- Это я тебя бросила, - неожиданно жестко сказала Ольга. - Ты же у нас мягкотелый, на мужские поступки совершенно не способен. Что касается наших отношений с Любой, то тебя они волновать не должны. Они - наше с ней сугубо личное дело. Спим мы, не спим, твое место - на кухне. Понял?
- Дрянь! Господи, какая же ты дрянь!
- А раньше ты меня называл любимой, - задумчиво произнесла Ольга. - Правильно говорят, мужчины - самые непостоянные существа, в отличие от женщин. Поверь, в таких мазуриках, как ты, я знаю толк.
В трубке хихикнули гудки.
С Ольгой они больше не разговаривали, ограничившись вежливой формой "привет-пока". Завидев в прихожей ее сапоги, пальто и сумку, Семен Петрович без лишних слов уходил на кухню и плотно прикрывал дверь.
Люба также вопросов не задавала, видимо, понимала причину столь явной неприязни, но продолжала принимать гостью по установленному графику: понедельник, среда, пятница. С мужем спать не то что бы отказывалась, но… не настаивала, тем самым еще больше его унижая.
Как-то Семен не выдержал и спросил:
- Почему?
Он ожидал любого ответа, кроме этого:
- Она единственно близкий мне человек. Больше у меня никого нет.
- А я?
В ответ молчание. И от этого стало еще гаже и неприятнее на душе.
Информационное агентство "Российское утро!"
Ты мне роди, а я…
В Нидерландах стартовало новое телевизионное реалити-шоу, участницы которого занимаются подбором для себя доноров спермы. По сценарию, кандидаты на отцовство, которых видят зрители, скрыты от женщин ширмой, и только в ходе разговора участницы должны определить, кто из мужчин наиболее им подходит для искусственного оплодотворения.
Девиз шоу - "Я хочу ребенка - и ничего больше!". Идея такого шоу впервые возникла ещё в 2001 году, вызвав бурю протеста в обществе и даже обсуждение этой темы в парламенте страны.
Но поток кандидаток с каждым днем становится все больше и больше…
АДА
- … Таким образом, я бы вам советовал пройти курс химиотерапии.
- И он мне поможет? - равнодушно спросила Ада.
- Гарантировать не могу, но вы должны попробовать. Чем черт не шутит! - врач явно испытывал неловкость. Слишком уж укоризненным и безнадежным был взгляд у его пациентки. Ты-то живешь, а я…
- У меня выпадут волосы? - рука осторожно коснулась блеклого пучка, из которого торчали черные шпильки.
Он посмотрел в окно, где облетали красные листья.
- Да, у вас выпадут волосы.
- Все? До единого?
И снова багряные листья. В Японии, говорят, их солят, а потом едят, запивая зеленым чаем. Чего только ни придумаешь, когда у тебя все хорошо.
- Смешно… Голый череп, как у Нефертити. Только я не Нефертити.
- Можно носить парик, - в стерильных руках хрустнул карандаш.
- Вы так думаете? - в ее голосе прорезалась ирония. - Благодарю покорно. И последний вопрос: операция… Может, стоит попробовать?
- Я же вам говорил, - поморщился доктор. - По статистике…
- Да-да, вы говорили, по статистике, умирает каждый второй или первый. Впрочем, разницы никакой. Все равно умирают. Ведь так? Через полгода мучительные боли, дыхание на наркотике, а еще через год меня не станет. Вот и вся ваша статистика. Но в любом случае - спасибо за честность.
- Да что вы, это же наша работа.
Конечно, это ваша работа: честным словом убивать людей. Он ведь с самого начала знал: ее опухоль неоперабельна. И, значит, нужно позаботиться о завещании. Вот только оставить нажитое имущество некому, да и незачем - совершенно одна. И даже Колобку нет никакого дела до бывшей жены. Вспомнив о муже, инстинктивно сжала колени и одернула юбку. Непроизвольно поморщилась, чувствуя, как белье становится грязным и вонючим. Уже сейчас проблема, а что будет дальше? Дальше - статистика.
Ада вышла на улицу. Поздний сентябрь. Осень бесновалась в желто-мокром экстазе. Под ногами хрустели желуди. Она наклонилась и подняла один: потерла пальцем глянцевый, еще не раздавленный бочок, провела по щербатой шапочке с хрупким хвостиком. Как она раньше любила это время года: прибегала домой с охапкой золотисто-красных листьев, а в набухших карманах перекатывались желуди. Это последняя осень. Больше не будет. Ни перепрелых дождей, ни горько-красной рябины, ни первого снега, стыдливо укрывающего свинцовый асфальт. Ни-че-го! Горло перехватила судорога: как такое могло случиться?! Не то, чтобы она надеялась жить вечно, но очень больно уходить раньше всех. Тем более, по такой глупой и банальной причине. Говорят, рак сжигает тех, кто не умеет прощать. Что-то подобное она читала в каком-то глянцевом журнале. Жили-были ОНА и ОН. ОНА любила его, ОН ушел к другой, и ОНА заболела и умерла. Типичная история? Отнюдь… если продолжить аналогию, то и СПИД дается нам в наказание за любовь к животным и сексуальную свободу.
По голубому полотну текли облака. Ада запрокинула голову, пытаясь угадать в их очертаниях себя. Может, и она также, через год? Проплывет мимо Колобка, а он даже и не заметит. Будет обнимать свою новую жену и одновременно говорить по мобильному телефону. Как же несправедливо! Даже плакать хочется! Но разве жизнь когда-нибудь была справедливой штукой, Ада? Ты можешь вспомнить? Или ко всем бедам добавилась и амнезия?
Листья, листья, много листьев… Ее дед умер в первый день весны, отчаявшись дожить до лета. Между смертью и жизнью - десять месяцев на узком желтом диване. Перед мерцающим телевизором, до которого ему уже не было никакого дела. Опухоль неоперабельна, тем более, в таком возрасте… Все эти годы ей особенно было больно от мысли, что телевизор с дистанционным пультом и десятком программ появился в их доме только после похорон. Не потому, что было жалко денег, а потому, что он не хотел. Намного тяжелее уходить, когда ты понимаешь, что мир не укладывается в три красные кнопки старенькой "Радуги".
Ада сжала желудь, вспомнив тот день.
Они были в квартире одни. Она собиралась уходить на свидание и осторожно, на всякий случай, заглянула в комнату. Почти восковой профиль.
- Тебе что-нибудь нужно?
- Поди сюда.
Она протиснулась в комнату и нерешительно подошла к дивану. Его узловатые пальцы перехватили тонкое запястье:
- Послушай… Я понимаю, что не имею права тебя просить об этом, но кроме тебя… Пожалуйста… Один укол… Всего лишь один… Шприц на тумбочке… Или таблетки… Сразу… Никто не узнает. Пожалуйста, детка… Слишком больно, слишком страшно, слишком долго…
Выцветшие прозрачные глаза смотрели сквозь. По желтой щеке с лопнувшими сосудами, текли слезы. Пальцы по-прежнему обнимали ее запястье… Пожалуйста… Никто не узнает…
Ада вырвала руку и бросилась в другую комнату. Ничком на диван. Спрятав голову в подушку. Но и сквозь пуховую тишину она услышала понимающий вздох. Он не корил. Просто попросил, ни на что, впрочем, не надеясь…
Дед прожил еще три месяца и отошел ранним утром. По радио передавали песню про первый день весны. Бабушка плакала и укрывала деда одеялом: стынет… Ада смотрела на острый профиль в ежике серой щетины и думала о том, что в первый раз в жизни дед не увидит весну. И от этого становилось обидно и горько. Весна есть, а его нет.
В крематории, подойдя к гробу Ада просила прощения за то, что не выполнила последнюю просьбу. Тогда она еще не знала, что и смерть может быть милосердием.
Теперь знает.
Но слишком поздно, чтобы надеяться на то, что ее смерть окажется милосердной.
Осень есть, а Ады почти уже нет.
Несправедливо.
Из зарубежных источников
"Звездную академию" - закрыть
Саудовские богословы осудили телевизионное реалити-шоу "Звездная академия" (арабский аналог "Фабрики звезд"), назвав его настоящим "преступлением против ислама", сообщило агентство Рейтер.
В заявлении, размещенном на одном из информационных веб-сайтов Саудовской Аравии, 63 шейха призывают саудовского поп-певца, ставшего победителем шоу в этом году, "покаяться перед Аллахом". Помимо певца в "черный список" вошли все, кто так или иначе принимал участие в телешоу, в том числе "порочный" ливанский спутниковый телеканал LBC, на студии которого оно снималось, и "испорченная" мусульманская молодежь, принимавшая участие в смс-голосовании. Смс-голосование, кстати, также признано греховным.
"Мы призываем этого юношу и всех, кто был вместе с ним, всех, кто это освещал, кто давал призы, кто голосовал - мы их всех призываем покаяться перед Аллахом", - говорится в заявлении. Как отметили шейхи, участвовавшие в телешоу арабские юноши и девушки забыли о наличии "барьеров между полами" и, следовательно, "ведут себя слишком раскованно". Восторг, с каким саудовская молодежь восприняла сообщение о победе их соотечественника Хишама Абдель Рахмана, не понравился саудовским богословам.
Когда певец вернулся в Эр-Рияд из столицы Ливана, где проходило теле-шоу, его встретила толпа поклонников, которые пытались пожать ему руку и поцеловать. Это еще больше возмутило членов так называемого "Комитета пропаганды добродетели и противоборства греху". Они заставили Рахмана покинуть столицу страны и вернуться в родной город Джидду. "Вокруг него собрались юноши и девушки, и в их поведении наблюдалось явное отклонение от нормы. Тогда комитет удалил его из Эр-Рияда, выполняя приказ губернатора", - говорится в заявлении шейхов, появившемся через три недели после инцидента.
О дальнейшей судьбе певца ничего не сообщается. По законам Саудовской Аравии, где исповедуется ваххабизм, пребывание в одном месте не состоящих в браке мужчин и женщин не допустимо. На публике представительницы прекрасного пола могут появляться лишь в сопровождении мужчины и в парандже.
В телевизионном реалити-шоу "Звездная академия", молодые музыканты из арабских стран борются за право заключения контракта со звукозаписывающей фирмой. Они живут в одном доме и находятся под постоянным наблюдением телекамер. Рахман стал вторым победителем шоу. Будет ли продолжен такой проект в будущем, зарубежные источники не сообщают.
СВЕТЛАНА БОРИСОВНА
За прошедшие годы Маша Потутина почти не изменилась. Только грудь стала больше, талия шире, губы - полнее, глаза - уже. Пластический хирург поработал на славу, но возраст все равно не скроешь. Достаточно пролистнуть антологию российской эстрады, чтобы убедиться, что Маша Потутина была всегда, начиная с 1985 года. И судя по кардинальному омоложению, планировала пробыть примой еще лет двадцать. Правда, теперь уже в образе Марии Потутиной.
- Ну, чё, топчешься? - протянула Потутина, отставив в сторону стакан с недопитым виски. - Заходи, коли пришла!
Светлана Борисовна неловко прикрыла за собой дверь и сделала шаг вперед. Звезда качнулась, но равновесие удержала.
- Выпить хочешь?
- Нет, спасибо. Я вам деньги принесла за шоу, "Без стыда и совести", - Светлана Борисовна протянула белый запечатанный конверт.
Однако брать его певица не спешила.
- Выпить, значит, не хочет. Брезгует… Как низко ты пала, Маша, - пожаловалась она своему отражению в зеркале. Раньше ведь как было? Директора на поклон ходили: "позвольте пыцыловать вашу ручку", олигархи всякие, президенты… Теперь к тебе старух подсылают с конвертиками, дескать, возьми денежку и вали отсюда. Вот люди, без стыда и совести. Твое здоровье, дорогая! - стакан с янтарной жидкостью стукнулся о зеркало, виски выплеснулось на руку. Потутина скривилась:
- Черт!
- Извините, но вы не могли бы забрать ваши деньги? - тихо попросила Светлана Борисовна. - Меня ждут.
- Да кому ты нужна! Когда отпущу, тогда и пойдешь. Поняла? Ладно, давай уже, доходяга…
Нетерпеливо вскрыла конверт, вынула тощую пачку денег. Тонкие модные брови чуть-чуть приподнялись от удивления:
- Это что такое?
Светлана Борисовна растерялась:
- Деньги. Как вы договаривались…
- Как мы договаривались?! Эти сраные бумажки - деньги?! Пять тысяч рублей?!
Стакан пролетел мимо Светланы Борисовны, едва не задев голову, и ударился о дверь.
- Суки! Все вы суки, телевизионные! Ненавижу! - бесновалась Потутина, наступая на испуганную старуху. - Я вам какую сумму, сукам, называла? А? Пять тысяч долларов! Баксов! Зеленых! Не деревянных! Чего молчишь, крыса телевизионная? Ты за кого меня принимаешь? За давалку дешевую? Учительшу? Дворника?
Цепкая рука схватила Светлану Борисовну за волосы и потащила к туалетному столику. Рывок, и ее ткнули лицом в заплеванный стол. Запах грязи, табака и алкоголя стал почти что нестерпимым. Еще рывок - и снова вниз. Наотмашь. Больно.
- На Потутину решили наехать, сучары? Типа утрется и забудет?! Не на ту напали!
Рывок. Удар.
- Было дело, утиралась!
Рывок. Удар.
- Потом, правда, блевала от брезгливости. Но терпела. А куда деваться-то? Только через него и можно было в эфир попасть! Но как вспомню его руки на себе, тело сжимается!
Руки певицы вдруг разжались, и Светлана Борисовна осела на пол. Из рассеченного лба и разбитого носа текла кровь. В глазах помутнело. Левой рукой она пыталась нашарить очки. Мгновение, и Потутина наступила на них каблуком.
- Всю жизнь мне изгадил! Таскал за собой как щенка пархатого: "Это моя сладкая девочка! Прошу любить и жаловать!". И ведь любили, и жаловали во все дырки, только он ничего не замечал. Импотент хренов… Пока всего вылижешь, язык отвалится. Только потом узнала, что он мной же за свой эфир расплачивался. Не за мой, а за свой! Козел!
Светлана Борисовна подслеповато уставилась на певицу. О ком это она?
- Ну да, о вашей телевизионной легенде! Как там его, Пал Палыч? Так, кажется, звали? Лучшего праздника, когда он умер, в моей жизни не было! Дала жару на поминках, чтоб ему в аду гореть. И тебе, сука, тоже. За компанию. Че, дрожишь-то?! Утрись! Кровищей весь пол замазала…
Светлана Борисовна неуклюже поднялась и с ненавистью уставилась на Потутину. Та уже пришла в себя и как ни в чем ни бывало охорашивалась перед зеркалом.
- И бумажки свои подбери, пусть нормального человека ко мне пришлют, с деньгами. Пшла вон!.. Черт, где бы еще стакан взять… Ай, из горла сойдет. Пшла вон, говорю!
Гомон коридора, режущий свет по зрачкам, вкус крови на языке. И странное чувство, раздирающее изнутри. Ненависть? Злоба? Отчаяние?
Нет в тебе, Светка, стержня. Ты даже, когда слово "нет" произносишь, оно у тебя звучит "чего изволите?!". Об тебя ноги вытирают, а ты молчишь, по щеке бьют, ты задницу подставляешь. Да еще с такой готовностью. И все вокруг думают - либо она сволочь, либо полная идиотка. Одно время я думал, что ты сволочь, а теперь понимаю - идиотка. Да еще с идеей фикс - самопожертвование, самопожертвование, самопожертвование. Но у любой идеи должен быть конец пути. Пункт Х. А у тебя что? У тебя даже карты нет, куда идти, и ради кого и чего тащить на себе этот крест. И копится в тебе вся эта грязь, копится, а однажды возьмет да и прорвется. И что ты тогда будешь делать? Или станешь сволочью. Или…"
Или!
Паша, Пашенька… Себя не жалко, но его-то за что так?! Ведь любил же, с ума сходил… Как же так? Всхлипнув от обиды, она покачнулась и…
- Светлана Борисовна! Что с вами?! Почему вы в крови?
- Эдик! - она судорожно вцепилась в его рукав. - Вы должны мне помочь! Пожалуйста…
- Всегда готов, - галантно сказал он. - Но, может быть, сначала, к врачу?
- Врач подождет, - отмахнулась она. - Эдик, мне нужно попасть к вам на передачу!
- В качестве зрителя?
- В качестве героини!
- Хм… А это, пожалуй, будет очень интересно.