ЗАЖИВО ПОГРЕБЕННАЯ
- Дело это, значит, было по весне. Утром прибыла на кладбище богатейшая погребальная процессия. Карет, венков - страсть! Господа все важные, сейчас видать, что похороны благородные. Узнал я, что хоронят генеральскую дочь, барышню восемнадцати годков. Плачу сколько было - и-и! Особенно мамаша убивалась. Хорошо похоронили барышню, щедро всех оделили, мне даже трешку дали. Я в те поры - нечего греха таить - задувал изрядно, пил, значит. На радостях-то я важно помянул покойницу с могильщиком Кузьмой. Вернулся в сторожку свою, вот в эту самую, и завалился спать. Проснулся - вечер, ночь почти. Вдруг это, значит, дверь моей сторожки с треском распахнулась и вошел, а почитай, вбежал офицер. Молоденький такой, статный, красивый. Лицо - белее полотна, трясется весь. Прямо ко мне.
¾ Ты, - говорит, - кладбищенский сторож?
¾ Я, ваше благородие.
¾ Хоронили сегодня дочь генерала, девицу?
¾ Хоронили.
¾ Знаешь, где могила ее?
¾ Знаю. Как не знать!
Говорит это он так тяжело, словно вот душит что его. Чуть не плачет.
Что, думаю, за диво такое? Кто это, примерно, он, что так убивается, с чего это он ночью ко мне пожаловал? Признаться, за нос себя ухватил: не с угощенья ли, мол, все сие снится мне?
Вдруг схватил это он меня за руку.
¾ Слушай, - говорит, - яви ты божескую милость, пойдем скорей туда, к этой могилке, и раскопаем ее поскорее!
Я, как бы сказать, обалдел даже.
¾ Как, ваше благородие, раскопать? Могилку-то? Да зачем это? Да разве позволяют могилы раскапывать?
А он все сильнее трясет меня за руку.
¾ Ах, - говорит, - ничего ты не понимаешь! Нельзя могилы раскапывать, а живых людей хоронить можно?
Оторопь, жуть взяли меня.
¾ К-как так, ваше благородие, живых людей? Нешто живых людей хоронят?
А он, бедненький, аж руки заломил.
¾ Хоронят, хоронят, хоронят! - закричал он. И как зарыдает, заголосит!
¾ Слушай, - говорит, - старик. Я любил эту девушку, скоро думал женихом ее сделаться. Она болезненная немного была, в забытье часто впадала. Однажды она мне сказала: если я умру, погодите меня хоронить, потому, может, это не смерть, а сон длительный будет. Теперь вот я в отлучке был, в дальнем городе. Приехал сейчас вот, вдруг узнаю, что сегодня уж она похоронена.
Офицер, значит, забегал по моей сторожке.
¾ Живую похоронили! Живую закопали! - Бросился он ко мне опять, руки на плечи положил мне и, точно безумный, стал кричать:
¾ Скорее, скорее, старик, идем туда, отроем могилу, может, Бог даст, не поздно еще, может, она не проснулась еще в гробу!
Отшатнулся я от него.
¾ Нет, - говорю, - ваше благородие, от этого ослобоните, на такое дело я не пойду.
¾ Отчего?! - кричит, а сам меня за грудку трясет.
¾ Оттого, значит, что за это меня не только со службы сгонят, а еще под суд предадут. Какое яимеюполное право чужие могилы раскапывать? За это в Сибирь угонят.
¾ А крест у тебя на вороту есть? А ежели христианская душа в лютых муках погибнет?
¾ А вы, - говорю ему, - бегите, ваше благородие, к батюшке, к о. настоятелю. Ему про все расскажите. Коли он разрешит, так мы в минуту могилку раскопаем, всех могильщиков скличем.
А он как заломит опять руки, аж пальцы захрустели.
¾ Да не согласятся, - кричит, - они без разрешения властей разных, а время идет! Господи! Господи!
И вдруг это бац мне в ноги:
¾ Смилуйся! Пойдем! Помоги!
¾ Не могу...
¾ Денег тебе дам... хочешь триста рублей?
¾ Нипочем, ваше благородие.
¾ Хочешь тысячу? Две? Только скорее, только скорее!
Трясет это его всего, аж жалостно глядеть.
¾ Встаньте, - говорю, - ваше благородие, не тревожьте себя: не пойду я на такое дело.
Вскочил это он. Лицо - темное, глаза сверкают.
¾ Убийца ты, вот кто! - закричалон и вдруг заприметил лопату.
Схватил это он ее и выскочил из сторожки моей. Я - за ним. Что ж бы вы думали? Только что выскочили мы из сторожки, как на могильщика Кузьму наскочили. Он это ко мне шел опохмелиться. Офицер мой к нему. Быстро-быстро стал ему растолковывать, одной рукой лопату в руки сует, другой - сотенные билеты. Смотрю: Кузьма соглашается!
¾ Кузьма, в уме ли ты своем? - крикнул я ему.
¾ Ничего, - говорит, - Евсеич! Могилку живо откопаю да так же быстро и закопаю. До утра далече. Никто, окромя тебя, и знать про то не будет. А коли что случится - ты в стороне. Бог ее знает: может, его благородие и правду говорит. Неужто христианской душе погибать?
И принялись это они за свою страшную работу. А у меня вот, поверите ли, зубы со страха щелкают.
Чем, думаю, дело это страшное кончится? Могилка-то барышни неподалеку от сторожки моей находилась. Хоть не видно мне было, а слышно очень хорошо. Сколько уж времени прошло, не помню теперь. Вдруг это как закричит кто-то таково страшным голосом! Ноги подкосились у меня! Побежал я, спотыкаясь, на крик и вот теперь, поверите ли, не могу вспомнить спокойно, что увидел я.
¾ Что же вы увидели, старина? - спросил я, сильно заинтересованный рассказом кладбищенского сторожа.
¾ Эх! Лучше бы не вспоминать... Могила, значит, разрыта. У ямы с побелевшим лицом стоит Кузьма, трясется, крестится. А в могильной яме, у гроба, крышка которого открыта, бьется, ревет, кричит, головой о землю и гроб колотится офицер.
¾ Живую! Голубка моя! Живую тебя схоронили!.. Глянул я -Кузьма фонарем могилу осветил - и захолодел весь: барышня-то лежит в гробу спиной кверху. Ноги вытянуты, руки-то все в крови, искусаны...
СВИСТ "МЕДНОГО ЗМИЯ". ПРИВИДЕНИЕ
В эту минуту вернулся Путилин. Я облегченно вздохнул и внимательно посмотрел на него. Лицо его было бесстрастно-спокойно.
¾ Скажи, в котором часу приблизительно ты видел свет на могилах и белое привидение?
¾ Так что, ваше превосходительство, примерно около часу ночи.
¾ Отлично. У меня, значит, есть еще время. Доктор, налей мне чаю и давай беседовать.
Наученный горьким опытом, что от моего друга ровно ничего не добьешься, пока он сам не захочет чего сказать, я не стал его расспрашивать ровно ни о чем.
Мало-помалу мы втянулись в продолжение нашего неоконченного спора о материализации душ и проболтали с час.
Старик сторож тихо похрапывал, прикорнув на лавке, служившей ему постелью.
¾ Однако, кажется, поpa! - произнес Путилин. Старик сторож проснулся и вытянулся.
¾ Надеюсь, теперь-то ты меня возьмешь с собой? - живо спросил я Путилина.
¾ Нет. Сегодня ты... можешь чересчур испортить свои нервы, и притом совершенно бесполезно. Еще неизвестно, появится ли сегодня таинственный свет и выходец из гроба.
Слушай. Я отлично изучил топографию местности кладбища. Я вас со сторожем размещу неподалеку от сторожки, откуда вы, если что явится, отлично будете все видеть.
¾ Но, мой друг, я, кажется, делил с тобой немало похождений до конца! - запротестовал я.
Путилин усмехнулся:
¾ О, до конца еще далеко, доктор!.. Тут, дай Бог, с началом справиться... Во всяком случае, даю тебе слово, что при конце ты будешь присутствовать...
¾ Ты, стало быть, что-нибудь уже наметил?
¾ Кто знает, кто знает, - загадочно произнес он.
Мы вышли втроем из сторожки.
Осенняя непогода улеглась. Затих ветер, дождь перестал. Но тьма стояла, что называется, кромешная. Не было видно ни зги.
Мы молча, шлепая по лужам, шли за Путилиным, уверенно шагавшим в этой непроглядной тьме.
Что за гениальная способность была у этого замечательного человека быстро ориентироваться во всех обстоятельствах.
¾ Остановитесь вот здесь, - тихо прошептал он. - Если ночные видения повторятся и сегодня, вам будет отсюда отлично все видно. Я ухожу.
И с этими словами Путилин покинул нас.
Старик сторож шептал слова какой-то молитвы.
Прошло несколько минут, томительно тяжелых.
И вдруг мертвенную тишину кладбища прорезало какое-то тоскливо-страшное завывание. Казалось, кто-то не то плачет, не то хохочет. Звуки были настолько зловещи, ужасны, что у меня мурашки пробежали по коже.
¾ Барин, слышите? Слышите? - дрожащим голосом проговорил кладбищенский сторож, хватая меня за руку.
"У-у-у... а-ха-ха! У-у-у!" - продолжал проноситься по кладбищу вой, от которого кровь леденела в жилах.
Честное слово, я чувствовал, что у меня волосы подымаются дыбом.
Прошло еще несколько минут, и холодный "белый" ужас овладел мною еще с большей силой: я совершенно ясно увидел синевато-фиолетовый свет...
¾ Свят! Свят! Свят! - дрожал старик сторож.
Вопреки приказанию моего гениального друга, я, собрав все свое мужество, пополз по направлению таинственного света. Какая-то непреодолимая сила влекла меня туда.
Но мне, не спускающему глаз с этого света, недолго пришлось ползти. Вскоре я испустил подавленный крик ужаса и замер, близкий к обмороку.
Около высокого креста я увидел... мертвеца.
Это была белая высокая фигура, плавно размахивающая руками.
Несколько секунд страшный призрак стоял, вытянувшись во весь рост, затем медленно стал опускаться к земле, словно уходя в нее, возвращаясь в свое мрачное жилище - гроб.
Одновременно погас и таинственный свет. Снова наступила непроглядная тьма, и только зловещий свист-вой продолжал нестись с того места, где только что было это страшное видение.
Не помня сам себя от ужаса, я пополз обратно и вскоре налетел на сторожа.
Сторож даже икал от страха.
¾ В-видели? В-видели? - прошамкал он.
Я бросился бегом к сторожке, вбежал в нее и, покрытый каплями холодного пота, бессильно опустился на лавку.
Минут через пять дверь распахнулась.
На пороге стоял Путилин.
Я быстро взглянул на него, и чувство огромного удивления и искреннего восхищения охватило меня: он был так же невозмутимо спокоен, как и всегда, как будто ровно ничего не случилось!
¾ Ты слышал? - подошел я к нему.
¾ Слышал.
¾ И видел?
¾ Что именно?
¾ Этот таинственный огонь и этого призрака в белом?
¾ Видел. И на более близком расстоянии, чем ты.
¾ И ты... ты совершенно спокоен?! Ты говоришь об этом таким тоном...
¾ А что же мне прикажешь делать? Падать со страха в обморок? Да? Браво, хорош бы я был "великий", как иные меня называют, сыщик! Нет уж, это я предоставлю лучше вам - нервным докторам, любящим заниматься чертовщиной и прочими оккультными благоглупостями.
¾ Позволь, Иван Дмитриевич, - вспыхнул я, задетый за живое. - Есть мера всякому неверию и всякому всеотрицанию. То, что сейчас произошло, есть факт реальный. Или, быть может, ты и это будешь опровергать? Быть может, у всех нас троих явилась моментальная массовая галлюцинация слуха и зрения?
¾ Вот что, доктор, этот спор мы закончим с тобой завтра, так как опять оба приедем сюда. А пока... пора по домам! Я устал и страшно хочу спать.
И Путилин, заявив дрожавшему от страха старикусторожу, что мы приедем завтра (вернее, сегодня, ибо был уже третий час в начале) к ночи и, дав ему ассигнацию, взял меня под руку.
Мы вышли через кладбищенскую калитку.
- Экипаж наш я оставил в расстоянии полуверсты отсюда. Придется шлепать по грязи.
Было около четырех часов утра, когда мы расстались, условившись, что сегодня к ночи Путилин заедет опять за мной.
ТО, ЧТО СТРАШНЕЕ ВСЕГО
Путилин, по обыкновению, спал очень мало. В одиннадцать часов утра он уже вошел в свой служебный кабинет.
¾ Вот, ваше превосходительство, карточка. Этот господин дожидается вас.
Путилин взглянул на карточку и поморщился.
Сергей Иванович Разудайлов ("Укус")
Хроникер газеты "Петербургские сплетни"
¾ Что ему надо? - недовольно вырвалось у Путилина.
¾ По всей вероятности, жаждет каких-нибудь сведений для газеты, - усмехнулся дежурный агент.
¾ Укус... И псевдоним-то поистине богомерзкий. Ох уж эти репортеры! Никуда от них не спрячешься: кусают они, точно песьи мухи, сколопендры. Впустите его.
Через минуту в кабинет вбежал рысцой какой-то юркий господин в черном сюртуке с вылезшим из-под воротника галстуком.
Путилин нарочно принял чрезвычайно суровый вид.
¾ Господин Кусайлов? - отрывисто спросил он.
¾ Не Кусайлов, а Разудайлов, ваше превосходительство. А Укус - мой псевдоним.
¾ Виноват. Что вам угодно?
¾ Видите ли, ваше превосходительство... Наша газета ставит своим девизом не только описывать события, но стараться их предугадывать, так сказать, предвосхищать.
¾ То есть как это, предвосхищать? - с удивлением поглядел на бойкого репортера Путилин.
¾ А очень просто. Тут все дело в нюхе. Допустим, пожара еще нет или убийства. Номер газеты может выйти бледным, скучным. Как сделать, чтобы угодить публике, редактору, издателю и заработать одну-другую трешку? Очевидно, выход только один - надо предугадать пожар или убийство.
¾ Позвольте, сколько мне известно, пожары и покойников "предугадывают" только... собаки своим воем... - еле удерживаясь от смеха, серьезно проговорил Путилин.
¾ Xe-xe-xe! Xa-xa-xa! - почтительно рассмеялся репортер, стараясь замаскировать кислое выражение лица. - Честное слово, ваше превосходительство. Это очень остроумно.
¾ Однако я вас попрошу перейти к делу. Еще раз, чем могу служить?
¾ Виноват, продолжаю... Так вот, вчера, вернее, сегодняшней ночью я мог не только предвосхитить необычайное происшествие, но дать вполне правдивое описание того, что я видел, узнал.
"Что он, рехнулся, что ли? Что он за чепуху мне несет?" - с досадой подумал Путилин.
¾ Слушайте, господин Кусайлов... виноват, Разудайлов! Во-первых, если вы могли что-либо описать правдивое, то почему вы этого не сделали, а во-вторых, какое до всего этого мне дело?
¾ Вам-то, ваше превосходительство?
¾ Да, мне-тo! - уже раздраженно вырвалось у Путилина.
Репортер хитро прищурился:
¾ А что вы думаете, ваше превосходительство, если бы сегодня в газете появилась трескучая статья под таким канальским заголовком: "Путилин - на Охтенском кладбище! Страшная ночь! Таинственные видения! Путилин среди выходцев из могил отыскивает страшного преступника!" Да, что вы думаете относительно этого?
Путилин был поражен донельзя.
Он даже привстал, с суеверным ужасом глядя на хроникера.
¾ Вы... вы откуда же это узнали?
Лицо репортера сияло торжеством.
¾ Что, правда это? Видите, ваше превосходительство, я доказал вам, что иногда можно предвосхищать события.
¾ Бросьте болтать ерунду! - резко проговорил Путилин. - Скажите лучше, как вы проследили меня?
¾ Очень просто: я слежу за вами так ревностно, как ни один агент не следит за преступником. Что поделаешь: жена, дети, пять человек детей. Надо пятаками зарабатывать кусок насущного хлеба.
¾ Нет, честное слово, вы - молодец. Я был бы доволен, если бы у меня все агенты походили на вас! Что же, вы были на кладбище?
¾ Был. Мы приехали туда втроем.
¾ Как втроем? Кто же еще двое?
¾ Я, вы и доктор, ваш приятель.
¾ Где же, черт возьми, вы находились?!
¾ Позади... на рессорах... хотя, откровенно говоря, путешествие было не из приятных, так я весь был облеплен грязью, но зато выгодное: оно не стоило мне ни пятиалтынного!
¾ И что же вы видели на кладбище?
¾ Откровенно говоря, со страха - я ужасно боюсь кладбища ночью - я мало что видел. Что-то дьявольски завывало, мелькал какой-то огонь. Ей-богу, я боялся, как бы вы с вашим доктором не угодили в преисподнюю.
Путилин хохотал до слез.
¾ Ну-с, вернувшись, я бросился в редакцию писать сенсационную статью, но тут меня взяло раздумье, а что, дескать, если этим я разрушу какой-нибудь гениальный план, ход Путилина? И я, скрипя сердце, бросил в корзину начатую статью.
¾ Ну, за это большое вам спасибо. Вы - молодец. Вы правы, если бы вы поместили статью, вы оказали бы мне и правосудию отвратительную услугу. Что же в награду вы хотите получить?
¾ Сведения, самые подробные.
¾ Хорошо, когда это будет возможно, я вам их дам. Вам - первому.
¾ Вы позволите, ваше превосходительство, навещать вас?.. Что вам стоит дать иногда какой-нибудь материалец...
¾ Что с вами делать - приходите! - улыбнулся Путилин. - От вас ведь никуда не скроешься.
Когда сияющий "Укус" вышел из кабинета, Путилин схватился за голову:
¾ Честное слово, вот то, что страшнее всего!