21.45–23.04
Чубаристов жил в так называемом спальном районе Москвы, занимая однокомнатную квартиру на последнем этаже хмурой коробки. Добираться, правда, трудно, автобусы ходят, как им вздумается. И еще от остановки минут пять топать по пересеченной местности. Но зато это своя берлога, убежище и тишина.
Лампочку в подъезде вывернули. Лифт сломан с прошлого года, приходится переться по лестнице. Ничего, после целого дня, проведенного в сидячем положении, лишние физические упражнения не помешают.
Однако этажу к седьмому Чубаристов запыхался и остановился передохнуть. Он так много курил в последнее время, что неудивительно. Виктор Сергеевич опустил портфель на пол и прислонился к стене. Тишина… Только собственное дыхание…
Нет, еще чье-то.
Виктор Сергеевич напряженно всмотрелся в темноту и различил вдруг два еле заметных пятна, белки человеческих глаз. Кто-то стоял в нескольких шагах от него…
Чубаристов редко носил с собой табельное оружие, справедливо считая, что пистолет не спасет. Если захотят убить - даже гаубица не поможет. Вообще, Виктор часто оказывался в затруднительных ситуациях, когда его жизни угрожала опасность, но остался цел и невредим. Ни единой царапины. Чубаристов не боялся смерти, наоборот, ему даже нравилось играть с ней, получая при этом загадочное, необъяснимое и неповторимое удовольствие…
- Кто здесь? - Виктор чиркнул зажигалкой. Желтоватый огонь высветил худощавого мужчину, заросшего густой бородой. - Это ты, Равиль?
- Я… - отозвался бородатый. Только по этому единственному произнесенному слову Чубаристов определил, что Равиль пьян и находится в весьма недоброжелательном расположении духа.
- Чего прячешься, как крыса, джигит? - укоризненно проговорил Виктор. - У меня есть место работы. Если хотел встретиться, зашел бы в прокуратуру…
- Испугался, начальничек? - усмехнулся бородатый. Он отклеился от стены и вплотную приблизился к Виктору.
- А что мне тебя бояться? - спокойно ответил Виктор. - Уйди с дороги.
- А если не уйду? - И Равиль нагло задул тоненькое пламя зажигалки.
- И что тебе от меня нужно? - спросил Виктор, уклоняясь от зловонного запаха перегара.
- Спаси брата…
- Твой брат совершил преступление и будет отвечать перед законом. Я ему ничем помочь не могу, дело передано в суд, я его уже не веду.
- Из-за тебя ему дадут вышку! - громко зашептал Равиль.
- Из-за меня? - хохотнул Чубаристов. - Что-то не припомню, чтобы я подговаривал его убивать шофера, закопать труп в лесу, а на следующий день придушить собственную любовницу…
- Ты можешь. Сделай что-нибудь…
- Глупый разговор, джигит, - холодно произнес следователь. - Все решит суд. Если его расстреляют, то это не моя вина.
- У меня много денег, очень много.
Равиль, наверное, водку закусывал чесноком.
- Наш разговор не имеет смысла. Ты свободен.
- Я сказал - много денег, э! Я озолочу тебя, будешь в золоте купаться. - В голосе Равиля появились визгливые нотки.
- В золоте нельзя купаться, даже если его расплавить. Можно только поджариться, - сказал Виктор.
- У тебя машины нет, ездишь на метро как последний лох. - Равиль сунул руку в карман брюк. - "Мерседес" хочешь? Или два?
- Не хочу, мне больше нравится метро. Кстати, откуда у тебя такие бабки? Обязательно займусь тобой, джигит.
- Вот… - Равиль протянул толстую пачку купюр. - Здесь сто штук. Возьми… Ты можешь, я знаю…
- Так, блин! По-человечески не понимаешь. Мне тебя скрутить? - Чубаристов подхватил свой портфель. - Быстро, два шага в сторону!
В этот момент послышался характерный лязг раскрывающегося ножа-выкидушки, и Чубаристов явственно ощутил, что к его животу прикоснулось острие лезвия. Стремительный поток адреналина хлынул в кровь следователя.
- Ох, как интересно. - Виктор сохранял убийственное хладнокровие. - Что ж, валяй, джигит. Пусти мне кровь.
Чубаристов даже слышал, как лихорадочно ворочал Равиль своими пропитыми мозгами. Он никогда не проходил по "мокрухе", он никогда не убивал. Решится ли он ради брата? Всякое бывает…
- Ну! Давай, пропори меня. - Чубаристов обнял Равиля за плечи и потянул его на себя. Теперь уже Равиль хотел вырваться, но Чубаристов держал его мертвой хваткой, при этом увесистый кожаный портфель, раскачиваясь в руке следователя, монотонно ударял по спине бородача. Живот Чубаристова немного оплыл жирком, именно в жировую складку и углубилось лезвие. - Ударь меня ножом… Но не один раз… Одного раза может не хватить… Не пугайся, когда увидишь кровь… Первая группа, резус отрицательный. Твоему брату, Равиль, дадут вышку, это я тебе обещаю. Так что решайся. Но на всякий случай… Я собрал на тебя досье. Если меня найдут мертвым, то в моем сейфе обнаружат это досье… Там же лежит моя предсмертная записка, где я даю приказ арестовать тебя. Я все продумал, Равиль. Ты пойдешь вслед за своим братом… Убийство мента никогда не остается нераскрытым, и сам убийца получает на полную катушку. Что же ты? Я жду.
Чубаристов, что называется, "гнал", никакого досье он не составлял, не было и предсмертной записки. Но его хладнокровная речь произвела на Равиля нужное впечатление. Он попытался было высвободиться из объятий Виктора Сергеевича, но Чубаристов не отпускал.
- Нажми на рукоятку ножа мягко, но резко, - как-то ласково говорил следователь. - Движение от плеча, всем телом. Ну почему я должен тебя учить? Ты что, и на такую мелочь не способен?
И тут Чубаристов подбросил портфель вверх, сильно ткнулся лбом в лицо Равиля и мгновенно перехватил его руку, выворачивая ее за спину. Равиль уже корчился на полу.
- Если пришел бить - бей, а не пугай, - наставительно заметил Виктор. Он крутанул кисть Равиля до предела, а затем рывком дожал. Послышался хруст, кость не выдержала и сломалась.
- Только не кричи, я тебя умоляю, - Чубаристов зажал Равилю рот. - Всех жильцов перепугаешь. И не скули. Ты ведь джигит!
Равиль ничего не ответил. Язык не слушался его, настолько сильной была боль. Он только мычал.
- А теперь вставай и беги отсюда, не оглядывайся. - Виктор поднял со ступенек нож. - И больше не попадайся мне на глаза, дружок. Убью, и мне ничего за это не будет… Я подобную тебе мразь давил, давлю и буду давить… Усвоил урок? Не слышу ответа.
- У-м-гу… - простонал Равиль.
Чубаристов при свете зажигалки рассматривал оружие.
- И этой хренотой ты хотел меня зарезать? Экий ты смешной какой… Давай поднимайся…
Равиль недвижно растянулся на полу и не подавал признаков жизни. Видимо, от болевого шока он потерял сознание.
- Щ-щенок. - Чубаристов сплюнул и стал спокойно подниматься вверх по лестнице.
Смерть прошла рядом, коснулась даже, а он опять жив…
Противно.
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ
Пятница. 11.59–14.32
Дежкина терпеть не могла следственные эксперименты и проверки показаний на месте.
Если расследуется какая-нибудь кража или мелкое разбойное нападение, то в таких действиях обычно нет ничего интересного - злоумышленник как бы заново совершает преступление, только гораздо медленнее и скрупулезней, чем это происходило на самом деле, а следователь и понятые зевают от скуки. Другой случай - если преступник хладнокровный, безжалостный убийца. Здесь выясняются такие леденящие душу подробности кровавой расправы, какие не покажут ни в одном фильме ужасов, напичканном всевозможными спецэффектами. А кроме всего прочего, некоторые убийцы любят посмаковать ту или иную деталь… Словом, мало приятного.
Клавдия Васильевна и рада бы была отменить следственный эксперимент по делу Дениса Харитонова, но не имела на это никакого права. Закон есть закон.
Выезд на место преступления был назначен на полдень. Без одной минуты двенадцать Дежкина и Порогин покинули свой кабинет и вышли во дворик, где их уже ждала машина.
Будто нарочно, погода вдруг испортилась, небо заволокло сизыми облаками, начал накрапывать мелкий дождь.
У крайнего подъезда обгоревшей пятиэтажки зябко переминался с ноги на ногу рыжий участковый. Рядом с ним в напряженной позе застыли понятые, ну и конечно, зеваки, чуть ли не все соседи по дому.
- Все готово? - спросила Клавдия.
- Так точно, - взял под козырек Храпицкий.
- Ребята, нет ни у кого дымовой шашки? - спросил Веня. - Знаете, дыму подпустим - красиво-o-o!..
- Веня!.. - улыбнулся Игорь. - Художник, блин…
- Выводите, - сказала Дежкина, и двое дюжих оперативников выволокли закованного в наручники Харитонова.
- Как настроение, артист? - спросила его Дежкина. - Этот адвокат тебя устраивает?
Новый был не намного старше прежнего, такой же худой, но коротышка.
- А, пусть! Нормалек… - парень окинул Клавдию колючим взглядом и смачно сплюнул на асфальт. Ломка у него уже началась, но парень еще держался. Характерец! - Ну, чего вам тут показывать надо?
Квартира являла собой еще более угнетающее зрелище, чем в тот злополучный день. Черные выжженные стены, пустые глазницы окон, вздыбившийся пол, суровые сквозняки, хруст стеклянных осколков под ногами, устойчивый запах гари… Особую мрачность этой тоскливой картине придавал неуклюжий меловой контур человеческого тела, выведенный экспертом на кухне, около батареи.
Дениса ввели в прихожую. Один из оперативников освободил его правую руку, приковав левую к своему запястью. Понятые покорно выстроились вдоль стенки и о чем-то тихонько перешептывались. Веня суетился с камерой, смотрел в окно на пасмурное небо и, покачивая головой, вздыхал:
- Темновато будет…
- Можно начинать? - окликнула его Клавдия.
- В принципе да… - Локшин взгромоздил на плечо видеокамеру и присел на корточки. - Попробуем с нижней точки.
- С какой еще точки? - скривился, как от зубной боли, Порогин. - Веня, брось выделываться.
- Все равно не поймете… - обиженно засопел Локшин, но позы своей не изменил. - Если у человека нет тяги к прекрасному, то это неизлечимо… Поехали, за работу!.. - И над объективом камеры загорелась красная лампочка.
- Начнем с самого начала, - внятно выговаривая каждое слово, произнесла Дежкина. - Гражданин Харитонов, расскажите и покажите, что произошло?
- Ну, ко мне пришли Верка и Генка…
- Когда?
- Точно не помню… - Денис закатил глаза к черному потолку. - Приблизительно где-то около часа.
- Что вы делали?
- Выпивали.
- Где?
- В комнате.
- Пройдемте, - Клавдия жестом пригласила присутствующих в комнату. Вернее, в то, что раньше было комнатой. - Покажите, где именно вы распивали спиртное?
- Здесь стол был. - Харитонов ткнул пальцем себе под ноги. - Точно, вот здесь. Дубовый такой стол.
- Из-за чего разгорелся спор между вами и Геннадием?
- Я же уже рассказывал…
- Расскажите еще раз.
- Он часы у меня украл.
- У вас и раньше случались ссоры с Геннадием?
Харитонов согласно кивнул.
- Что в это время делала Вероника?
- Пыталась нас разнять. Безуспешно…
- Что было дальше?
- Генка спрятался от меня в ванной, задвинул щеколду.
- Дальше.
- Ну я и ломанул…
- Еще раз. Отвечайте полностью.
- Я выломал дверь в ванную комнату.
- Дальше.
- Я начал бить Генку гаечным ключом.
- Где вы взяли гаечный ключ?
- В коробке с инструментами.
- Где находилась коробка с инструментами?
- В прихожей. В тумбе для обуви.
- Покажите, как все происходило, - потребовала Клавдия, и вся процессия, возглавляемая Вениамином, переместилась к ванной комнате.
Порогин протянул Харитонову изделие из картона, внешне напоминающее гаечный ключ. Денис взял. Руки его задрожали сильнее.
- Александр, можно вас на минутку? - Дежкина подозвала к себе рыжего участкового. - Сыграете роль Геннадия?
- Чего еще?.. - всплеснул руками Храпицкий. - Нет уж, увольте!.. Я суеверный, на фиг это надо!..
- Я сыграю, - вызвался Игорь. - Куда становиться?
- Сюда… - Харитонов указал на небольшое пространство между умывальником и ванной. - Лицом ко мне…
- Лицом не получается, не пролезаю. Только если боком.
- Ну, ты потолще Генки-то будешь.
Порогин все-таки изогнулся всем телом и принял нужное положение.
- Начинать?.. - Денис растерянно посмотрел на Вениамина.
Тот махнул рукой, мол, давно уже пора, пленка идет.
Харитонов приблизился к "жертве" и несколько раз ткнул Игоря картонкой в лицо. Тот невольно зажмурился.
- Вот и все… А потом Генка потерял сознание и упал…
- Куда падать-то? - спросил Порогин.
- Туловищем в ванную, а ноги чтоб на полу остались. Сможешь?
- Попробую… Дайте тряпку какую-нибудь, здесь грязища…
Один из оперативников сбегал к "уазику", вернувшись через минуту с куском брезента в руках. Игорь перекинул брезент через край ванны и навалился на него животом.
- Но труп Геннадия обнаружили в несколько ином положении, - сказала Клавдия.
- Да, я его аккуратно уложил, как в гроб… - Харитонов свободной от кандалов рукой подсек ноги Игоря, и тот плавно скатился на дно ванной. - Вот примерно так…
- Вы уверены, что к этому моменту Геннадий был уже мертв?
- А какая разница? - искренне удивился преступник. - Ну, если не тогда, так во время пожара…
- Разница есть.
- Ну… - на мгновение задумался Денис. - Генка вроде не дышал.
- Вроде? Значит, у вас нет уверенности в том, что до взрыва Геннадий был мертв?
- Я же не медик…
- Понятно, - приняла этот ответ Клавдия. - Теперь покажите, что было дальше.
- Верку я не убивал… Привязал только к батарее на кухне, но не убивал…
- Чем вы ее привязали?
- Струну с занавески сорвал…
- И Вероника не предпринимала попыток убежать из квартиры, пока вы били Геннадия гаечным ключом?
- Я привязал ее раньше… Перед тем как выломал дверь в ванную…
- Душегуб проклятый… - послышался ропот со стороны понятых и зевак. - Садюга… Расстрелять его мало…
- Попрошу тишины, - строго прикрикнула на них Дежкина, после чего продолжила допрос: - Расскажите, что вы сделали после того, как лишили свободы действий Веронику и расправились с Геннадием.
- Ну это… - почесал в затылке Хорек. - Конфорки все пооткрывал, а потом… потом свечку взял, отнес ее в комнату, поставил на пол в дальнем углу и поджег.
- И после того, как зажгли свечку, вы сразу вышли из квартиры?
- Нет, не сразу… - потупился Денис. Чувствовалось, что ответы даются ему с трудом. - Я еще все окна плотно закрыл, проверил, чтобы щелей не было. Тогда уже газом пахло, аж в горле першило…
- Когда вы покинули квартиру?
- Приблизительно где-то около двух… Точно не могу сказать, на часы специально не смотрел.
- То есть примерно минут за десять до взрыва, - отметила Дежкина.
- Погодите-погодите, - раздался вдруг голос с лестничной площадки. - Когда-когда? В два?
- Нет, около двух, - поправили в один голос Харитонов и Дежкина.
- Во сколько? - В квартиру заглянуло лицо Валентины, соседки по лестничной клетке.
- В тринадцать пятьдесят пять, - уточнил Игорь Порогин. - Вам так понятней?
- Так ведь… - соседка вдруг прикрыла рот ладошкой, будто испугалась чего-то.
- Ну? - вопросительно посмотрела на нее Клавдия Васильевна, - Вы что-то хотели сказать? Говорите, мы вас слушаем.
- Дело в том, что за пять минут до взрыва я решила сбегать в молочный. - Валентина начала издалека. - Так вот, взяла я сеточку, обулась, прикинула, сколько деньжат с собой захватить, еще на часы посмотрела…
- Валька! - не сдержался участковый. - Докладывай по существу!
- А я по существу… - Валентина заметила, что объектив камеры повернулся в ее сторону, и застеснялась: - Видите ли, я сегодня не в лучшей форме. Не выспалась…
- Да что ты, ей-богу! - рассвирепел Храпицкий. - Никто тебя по телевизору показывать не будет!
- Так вот, я к чему клоню-то. - Соседка уже освоилась в роли телезвезды и начала получать удовольствие от того, что именно на нее были направлены взоры всех присутствующих. - Без пяти два вышла я на лестничную площадку, вызвала лифт. Конечно, можно было и пешком спуститься, высота-то небольшая, но не в этом дело… В магазине вообще-то перерыв до двух…
- Я ее щас пристрелю… - буркнул себе под нос участковый.
- Тихо, тихо, пожалуйста, не нервничайте так, - остудила его пыл Дежкина.
- Стою это я у лифта… - Соседка нахмурила лобик, восстанавливая в памяти события недавнего прошлого. - Точно, без пяти два было… Вот… Стою это я у лифта, и вдруг дверь этой квартиры отворяется - и выходит из нее какой-то незнакомый мужичок. Ну, я подумала, что это, должно быть, знакомый Хорька… простите, Харитонова, и поздоровалась с ним. Он мне так хмуро в ответ: "Здрасте" - и по лестнице вниз быстро так побежал.
- А вы ничего не путаете? - осторожно поинтересовался Игорь. - Как выглядел этот человек?
- Да я его толком-то и не рассмотрела… - пожала щуплыми плечиками Валентина. - С какой радости его рассматривать-то? Да и темновато было, лампочку еще на той неделе шпана выкрутила.
- А какого он был роста, вы можете вспомнить?
- Невысокий, - уверенно произнесла понятая. - Наверное, ниже вас на голову.
- Значит, где-то под метр семьдесят. А волосы?
- Светлые… - На этот раз особой уверенности в голове Валентины не было. - Или темные… Нет, все-таки светлые…
- А может, это была женщина? - спросила Дежкина.
- Я, конечно, не молодая, - обиженно поджала губы Валентина, - но еще отличить мужика от бабы могу.
- Тут что-то не сходится. - Игорь обернулся к Денису.
- Ерунда… - выдавил тот. - Чушь собачья… Сюда никто не мог войти… Во всяком случае, я никого не приглашал.
- Вы кому-нибудь давали ключи от своей квартиры? - оживился Порогин.
- Нет! - взвизгнул Харитонов. - Сами посудите, нормальный человек и секунды не смог бы здесь находиться без противогаза!
- Тоже верно, - согласился с ним Порогин. - Простите, как ваше имя-отчество?
- Валентина Николаевна.
- Валентина Николаевна, вы случайно не обратили внимания, на голове этого мужчины был противогаз?
- Это лысый такой, с хоботом? - заулыбалась беззубым ртом соседка. - Нет, он в кепочке был.
- В какой еще кепочке? - возмущенно проревел Денис.
- В клетчатой, - спокойно ответила понятая. - Такие грузины носят.
- А был ли мальчик? - неуместно сострил участковый.
И вдруг Порогина будто озарило. Все разрозненные звенья длинной цепочки заняли свои места, и в его сознании выстроилась живописная и простая до гениальности картина. Он понял, в чем заключался главный прокол следствия, и даже чуть не закричал от радости, но в следующий момент ощутил, как Клавдия Васильевна легонько толкнула его локтем в бок. Этот жест, оставшийся для остальных не замеченным, означал: "Молчи, ни единого звука!"
Сама Дежкина искоса наблюдала за Харитоновым и не могла не обратить внимания на то, что Денис весь как-то сжался, ощетинился, затравленно завращал глазами. Да-да, он был удивлен, и показания соседки явились для него полнейшей неожиданностью!