- Не просто же так он облюбовал себе место под столом. Он будто прятался там…
- От кого?
- Может, от хозяина… - пожала плечами Клавдия. - А может, и от крикливых девиц.
- Бросьте! Эти старухи чего только не придумают…
- Когда четыре человека говорят одно и то же, да еще не противоречат друг другу даже в мелочах…
- Но ведь сам Черепец утверждает… - растерянно пробормотал Порогин. - Да и на бабника он не похож…
- Я тоже об этом подумала в первый момент. Но потом увидела на шее Алексея маленькое такое, едва заметное красное пятнышко… Не улавливаешь, о чем я?
- Если честно - нет, - признался Игорь.
- Как бы поделикатней выразиться? - Дежкина задумалась на мгновение и, понизив голос до шепота, заговорщицки произнесла: - Нынешняя молодежь называет это засосом.
- Клавдия Васильевна!.. - засмущался Порогин.
- Игорек, я точно знаю, что это именно засос! А значит…
- Это значит, что мы сейчас будем копаться в его личной жизни, - буркнул Игорь. - Мне, например, это совсем не интересно.
- Это значит, что старушки не врали! И существование целого выводка разномастных девиц, которые чуть ли не каждый день наведываются к Алексею Георгиевичу, - истинная правда! Вот тебе, Игорек, и дубликатик ключа…
- Думаете, пса могла похитить одна из них?
- А почему бы нет?
- Какого черта тогда Черепец морочил нам голову? Сам же страдает от потери любимой собаки, и сам же скрывает от следствия подозреваемых…
- Ну, на это есть множество причин…
- Назовите хотя бы одну.
- Ради Бога, - Клавдия посмотрела Игорю прямо в глаза. - Первая. Представь себе, что у тебя пропала из дома дорогая твоему сердцу пластинка.
- У меня нет проигрывателя.
- Ну, не знаю, кассета…
- У меня нет магнитофона.
- Игорь, так нельзя, - покачала головой Клавдия. - У следователя должно быть хоть какое-то свое имущество, тогда он будет уважать чужое.
- У меня есть шахматы.
- Вот и представь, что у тебя пропали шахматы. Станешь ли ты подозревать свою любовницу?
Игорь вспыхнул до корней волос.
- У меня нет любовницы.
- Ну, просто девушку?..
- У меня нет девушки. - Он опустил глаза.
- М-да… Жаль. Ну ладно, разовью мысль абстрактно. Черепец не хочет подозревать любовниц, потому что всем им верит. Во-вторых, если не верит, то не знает, которая украла. И в-третьих - это не просто любовницы, но и чьи-то неверные жены…
- Допустим… - Порогин вынужден был согласиться с доводами Клавдии Васильевны. - Но зачем кто-то из этих девиц украл собаку? Это вы можете объяснить?
- Да хотя бы затем, чтобы сделать Черепцу больно…
- …Затаив злобу после очередного громкого скандала, - продолжил ее мысль Игорь. - Но животное здесь при чем? Оно-то ни в чем не виновато…
- А ты думаешь, что все женщины - ангелы с крылышками за спиной? - усмехнулась Дежкина. - Запомни, Игорек… Женщина способна на такую жестокость, на какую не отважится ни один мужчина. Это я тебе как специалист говорю…
- И вы тоже?! - В глазах Порогина появилось недоверие.
- Я не женщина. Я следователь городской прокуратуры.
15.30–18.53
- Алло, Федя, ты в магазин не ходил еще?.. Ну и хорошо. Не ходи никуда, я сама сегодня должна закупки сделать… Я тут грибов насобирала, буду пирожки печь. - Клава то и дело оглядывалась по сторонам, все время боясь, что, пока она будет разговаривать по телефону, у нее стянут из сумки кошелек. Странное дело, вроде следователь, а воров боится. Одно слово - вокзал. - Нет, в прокуратуре грибы выращивать не стали. Я в лесу набрала, ездили тут по делу. Видишь, работа в прокуратуре тоже приносит свои плоды… Вареники? А я обещала? Значит, будут и вареники…
Игорь стоял невдалеке и неловко переминался с ноги на ногу. Почему-то всегда жутко нервничал, когда она разговаривала с мужем.
- Быстро-быстро, поскакали! - Клава схватила Игоря под локоть и потащила ко входу в метро. - Мне еще запрос написать нужно по восьмому продмагу и послать в Кимры.
Все эти запросы как раз касались того самого "мерседеса". Сначала был взрыв в машине - здорово рвануло. И всех, кто в ней сидел, в клочки разнесло. Клавдии это дело поручили, поскольку она по убийствам. Но шумный террористический акт оказался обыкновенной мафиозной разборкой. Концы вывели на колбасных предпринимателей из славного города Кимры. Клавдия и Игорь увязли в бухгалтерских бумагах. Но беда была еще и в том, что Веня Локшин так "художественно" снял взорванный "мерседес", что взрывотехники отказались делать экспертизу. А самое печальное, что "мерседес" этот уже не получалось переснять. Его куда-то свезли. Москва чистоту любит…
- Хотите мороженого, Клавдия Васильевна? - Игорь попытался остановиться у лотка.
- Ну прямо как маленький, - хихикнула она.
- Я большой, - буркнул он и покраснел. - Просто жарко…
Игорь замолчал и уставился в свои анекдоты. Какой-то он странный временами бывает, чудной какой-то.
На Макса немного похож. Уши тоже торчат и словечки те же. Только Макс повиднее будет, девки, наверное, так и вьются, вон домой за полночь является. За Игорем так вряд ли будут виться. Хотя, кто знает, Черепец вон какой шпындик, а бабы к нему летят, как на мед. Клава бы к такому бегать не стала. Лысый, плюгавый, злой. Понятно, если бы еще машина какая шикарная или там в доме всего полно, так ведь нет.
А девицы все на машинах.
- Странно, - как будто подхватил ее мысль Игорь. - Они все на одинаковых тачках к нему ездили. Хотя, может, напутали бабульки.
- Потом, не здесь, - оборвала Клава. Профессиональная привычка - не разговаривать о работе в общественном транспорте.
Хотя это он правильно заметил. У всех одна марка машин. Если только действительно старушки не напутали. Напутали же про собачку. Хотя машина - не собака. Вон у соседей тоже пуделек живет. Веселый такой, приветливый, все в лифте гадил. Как гадить перестал, даже решили, что сдох. А прошлого дня гулял себе во дворе с хозяйкой. Отучили просто. Но машина - не пуделек, ее спутать нельзя, тем более в деревне.
- Выходить. - Игорь вежливо тронул ее за плечо.
- Да-да…
Эх, машина, машина. Скорее бы Федя свою починил. А то все свободные деньги на этот драндулет, колготок лишнюю пару не купишь.
- Который час? - спросила она на улице.
- Без десяти четыре. - Игорь глянул на часы.
- Хоть бы додумались в холодильник заглянуть, а то будут сидеть голодные.
- Дежкина, не рано на работу? - пошутил вахтер.
- А ты чего тут скучаешь? Шел бы себе домой футбол смотреть. Тут воровать нечего. - Она сунула пропуск в сумку.
- Вот и я говорю, что… - обрадовался было вахтер, что хоть с кем-то может перекинуться парой слов, но Клавдия Васильевна уже зашагала по коридору к своему кабинету. Игорь послушно бежал рядом.
- Дежкина, там на втором этаже распродажа! - закричал кто-то ей в спину.
Распродажа. Нет более верного способа сорвать рабочий день в каком-нибудь учреждении, чем устроить в нем пусть даже самую никчемную распродажу. Это будет лихорадить работников с утра до вечера. На таких распродажах покупают даже то, что в магазине никогда не купят, - еще бы, прямо под носом, идти никуда не надо, да еще с двухпроцентной скидкой.
Клава, конечно, резко затормозила и сунула Игорю в руки все пакеты, сумки, папки. Только кошелек выдернула.
- Ты иди, а я скоренько. Только посмотрю, что там.
В голове крутилось: "Феде рубашку бы неплохо, Ленка стрейчи просила. Правда, может подождать. Макс трусы все износил, пары две-три не помешают. Нет, колготки подождут, у меня еще старые не сносились. Что еще?.. Ах да, "Блендамед"…
И Клавдия, забыв о том, что весь день мысль о безработице, а стало быть - безденежье, сжимала ее решимостью жить экономней, помчалась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, - распродажа!
Народу было немного, и то в основном женщины. На трех столах был разложен товар - духи, лак для ногтей и помада. Были еще модные зимние шляпки, но кому они сейчас нужны, летом-то. Ни трусов, ни стрейчей, ни рубашек не было. Были, правда, колготки.
Быстрым наметанным глазом Клава пробежалась по ассортименту.
- Ага, мне один "Блендамед". А это что?
Продавщица, молодая накрашенная девица, ухмыльнулась, смерив взглядом тетку.
- Краска для волос. Всех цветов и оттенков, экологически чистая и совершенно безвредная. Если вы захотите перекрасить волосы, допустим, в черный цвет, то вам всего лишь…
- Нет, спасибо. - Клава сунула пасту в карман и грустно вздохнула. Всегда хотела быть жгучей брюнеткой, но к этому еще неплохо бы годков десять скинуть, ноги подлиннее и талию потоньше. Да и Федя не поймет.
А краски было действительно много, сортов двадцать. И все какие-то естественные, как у людей, не то что родная отечественная хна, от которой волосы красные, как утренняя заря.
- Клавдия Васильевна, они тут все пирожки без нас слопали, только два осталось, - пожаловался Игорь, как только она подошла к кабинету.
- А ты чего тут, в коридоре?
- Да там Чубаристов кого-то принимает. - Игорь пожал плечами. - Просил не мешать.
- Ладно, пойдем в тридцатой посидим.
В тридцатой комнате запросто можно было уединиться и поработать. Это была как бы нейтральная полоса. Что-то тут собирались все время соорудить, но никак руки не доходили.
Клавдия достала термос и пакет с пирожками.
- Ешь, у меня диета. Худеть пора. - Она села за стол и стала рыться в папке: где распечатка по поставкам в продмаг?.. - Вот похудею, выкрашусь в жгучую брюнетку, прическу сделаю. Все бандюги повлюбляются. Представляешь, как легко допросы вести будет.
- А вы и так красивая. И совсем даже не толстая, - пробубнил Игорь с набитым ртом.
- Ага, вот она, родная. - Клава нашла распечатку. - Это ты на мне тренируешься?
- В смысле?
- Комплименты делать? Так, что тут у нас по сосискам? Ага, вот они… - Клавдия углубилась в цифры, только шевелила губами от усердия. - Поел, Игорек?
- Угу, - сыто отозвался тот.
- Сходи-ка распечатай мне на компьютере все поставки по сосискам и отправь это дело в Кимры. - Она протянула Игорю бумагу. - Пусть к завтрашнему утру сделают. Добро?
- Ничего я на вас не тренируюсь, - тихо сказал Игорь. - Вы правда не толстая.
- Ну хорошо, хорошо - тростинка. Давай беги, а то там все уйдут, еще день потеряем.
Игорь кивнул, схватил бумаги и убежал. Ну все, можно идти домой. Еще по магазинам пробежаться надо, стирального порошка купить, мяса. Мясо она Феде покупать не доверяла. Один раз попросила, так он таких костей домой притащил, что только на суп и сгодились.
Дверь неожиданно распахнулась.
- А-ага-га! Кто тут у нас в такой поздний час с преступностью борется?
Это был, конечно, Левинсон. Вкатился в кабинет эдаким калачиком и взгромоздился на стул.
- А ты чего не у себя в кабинете? Сидишь тут, как бедная родственница.
- Там Виктор с кем-то уединился, попросил не мешать.
- Скажите, какой важный. Хохму новую слышала? - потер Левинсон руки от удовольствия.
- Про Ульянова, что ли? Так ты еще утром рассказывал.
- Да нет! - Он вдруг захохотал и замахал на нее руками. - Ульянов твой протух уже давно. У меня свежачок.
- Ну давай, только быстро. А то мне домой пора.
Зазвонил телефон, и Клава схватила трубку.
- Следователь Дежкина. Говорите.
- Алло, Клавдия Васильевна? А ты че тут, не у себя? - Это звонили с вахты. - Клавдия Васильевна, заскочи к Чубаристову. Тут его водитель обыскался.
- Так он уже домой, наверно, смотался. - Дежкина посмотрела на часы.
- Нет, не смотался. Ключи не сдавал, и телефон все время занят. Ну загляни к нему, не в службу.
- Ладно, сейчас. - Она повесила трубку.
- А пирожков не осталось? - понюхал воздух Левинсон.
- Так вы ж их днем и спороли, - развела руками Клавдия.
- Спороли. - Левинсон заулыбался. - Нужно мне тебя у мужа отбить, ты такие пирожки печешь - даже моя бабушка не умела, царство ей небесное.
- Перебьешься. И так весь рабочий день мои пироги трескаешь, вон уже со стула свисаешь! - рассмеялась она и выскочила из комнаты.
Чубаристова в кабинете не оказалось, хотя дверь была не заперта.
- Виктор Сергеевич, ты где? - позвала она, заглянув в соседнюю комнату. - Ой, а вы кто?
В кресле сидела какая-то блондинка и читала журнал.
- Да это я, Дежкина! - блондинка засмеялась. - Ты что, не узнала?
- Тю! Люся…
- Ну как мне? - И секретарша поправила прическу.
- Не знаю, русые больше шли. И такое впечатление что голову высушить не успела.
- Ничего ты не понимаешь, - Люся надула губки и уставилась в журнал. - Это мокрая завивка. Сейчас все так носят.
- А Виктор Сергеевич?..
- Он свидетеля пошел провожать, - ответила секретарша, не отрываясь от "Cosmopolitan".
- А почему телефон занят?
- Не знаю. Я сама только вошла…
Трубка лежала на столе. Видно, Чубаристов снял ее, чтоб не мешали.
Клавдия положила трубку на аппарат и крикнула:
- Его там водитель на вахте ждет!
- Так Виктор Сергеевич туда и пошел! - донеслось из-за стены.
Левинсон никуда не уходил. Когда Клава вошла, они с Игорем как раз покатывались от смеха.
- Отнес? - Клава и сама начала улыбаться, даже не зная почему.
- Отнес, отнес. - Игорь смахнул слезу. - Завтра утром отправят - и копию вам на стол.
- А чего веселитесь?
- Да тут один… - Левинсон звучно высморкался. - Представляешь, приходит в суд мужик, подает заявление на Мосэнерго. Говорит, что его током долбануло и теперь у него в темноте голова светится. Ночью по улице ходить не может - его все боятся. Просит возместить моральный ущерб в размере пяти миллионов долларов.
- Ну и что, возместили?
- Конечно! Завели его в темную комнату и спрашивают: "А почему же сейчас не светится?" А он отвечает: "Потому, что я на резине стою".
- И что?
- Ну его, конечно, выперли, а на следующий день приходит другой мужик и говорит, что хочет подать в суд на Мосэнерго. Его током долбануло, и после этого он не может ничего в руках держать, все тут же загорается. А пришел в резиновых перчатках. Попросил моральный ущерб в три миллиона долларов. Все аж обалдели. Взяли документы, а фамилия та же, что и у предыдущего. Он, оказывается, парик нацепил и усы наклеил. Да так аккуратненько, что и не заметили. Ну его выперли, конечно, а назавтра он опять приходит. Подает в суд на…
- На Мосэнерго? - засмеялась Клава.
- А-ага-га! Мимо! - радостно воскликнул Левинсон. - На городскую АТС.
- А эти что?
- Говорит, что у него телефон по утрам сам разговаривает, за него. Если кто звонит, то телефон просто отвечает, что его нет дома и всех матом кроет. Но, что самое интересное, его опять не узнали. Только когда документы проверили. Он бороду нацепил и лысину накладную, представляешь! Тогда вызвали дежурного милиционера и сказали, чтобы тот его больше на порог не пускал. А этот дед как закричит: "Я на вас в суд подам, прокурору!" Гримером старым оказался с киностудии.
Опять зазвонил телефон.
- Следователь Дежкина. Говорите.
- Клавдия Васильевна, это опять я. Ну где там Чубаристов? - Это опять вахтер.
- Так он же к вам пошел, еще минут десять назад.
- Не было его.
- Странно. - Клава пожала плечами. - Мне Люся сказала, что он пошел свидетеля провожать.
- Не выходил никто.
- Но я в любом случае Люсе сказала, она передаст.
Клава повесила трубку. Уходить из тридцатой теперь не хотелось - разложилась она тут основательно.
- А вот еще случай был, - начал Левинсон, но Клавдия вдруг как-то странно посмотрела на него. Левинсон стушевался. - А впрочем, в другой раз. Пойду…
В комнате после ухода "пресс-секретаря" повисла какая-то странная тишина. В таком случае говорят или "милиционер родился", или "тихий ангел пролетел".
Игорь сортировал и подшивал к папке бумаги по продмагу, а Клава решила еще раз просмотреть дело об этой идиотской собаке. Хотела сделать пометки о беседе с Черепцом, даже достала чистый лист бумаги и ручку, но вдруг поняла, что писать ей нечего. Абсолютно нечего. Все это уже есть в деле, кроме разве что сплетен старушенций.
- Чем больше думаю, тем меньше понимаю, - пробормотала она, скорее даже не Игорю, а себе самой. Просто забыла о его присутствии.
- Вы про собаку?
- Ну да, про нее. Что-то здесь странное.
- А что странного?
- Ну вот представь, ты работаешь в Доме моды, ты там самый главный, а вещи покупаешь в уцененке. Разве не странно?
- А при чем тут уцененка? - не понял Порогин.
- Ну как же. Он ведь какая-то там шишка у собаководов. И мужик вроде не бедный. Мог бы попородистей щенка взять. Ну там сенбернара или бульдога какого-нибудь. Ну я понимаю, четвероногий друг лучше двуногих двух, но все равно ведь дворняжка. И воровать ее незачем. Если эти бабы хотели ему насолить, так просто отравили бы. Хотя черт его знает…
- Вот именно.
- Да и не похож он на бабника…
- А кто похож? - улыбнулся Игорь.
- Тоже - черт знает. Вот ты сам посуди, раз к нему столько женщин бегает, значит, он бабник?
- Ну так получается.
- Так получается. А если он бабник, то почему же ко мне не приставал? Разговаривал, как будто я его за нос укусить хочу.
- Ну-у, может, у него нет вкуса, - тонко польстил Игорь.
- Нет вкуса… - Клава задумалась. - Блондинки, брюнетки, серо-буро-малиновые в крапинку… Что же у него за вкус такой? Может, он их по машине подбирает? По красной "девятке"?
- И чтоб ругаться умели.
- В смысле? - не поняла Клава.
- Ну они же все по-одинаковому ругались. И голос у них одинаковый. Помните, бабки говорили?
- Да-да-да, помню! - воскликнула Клава.
- Ну и что это все значит?
- Что это все значит? А то, что ты сейчас посиди тихонько минут пять, а потом я тебе скажу. Или, если хочешь, можешь вообще домой идти. Утро вечера мудренее.
- Да нет, я посижу. - Игорь затаил дыхание. Он ждал чуда.
А никакого чуда не ожидалось. Что делать, Клава просто не знала. Ей это новое дело не просто досаждало, оно ее жутко раздражало, даже бесило. Ну что это такое, в конце концов?! Ну ладно, поручили следовательнице прокуратуры искать собаку. Но вокруг этого еще и какие-то странные тайны мадридского двора. Самохин объяснять ничего не захотел, Черепец что-то скрывает, да и вообще он какой-то странный. Бабки какую-то ерунду плетут. Из всех фактов за сегодняшний день - только какая-то красная машина и голос. И то - один на всех многочисленных девиц. Ну еще коврик. Кстати, попросить Игоря отдать его на экспертизу, что ли?
Мотивы, мотивы, вот что самое главное. Мало того что тут никаких мотивов нет, но все это и преступлением-то назвать можно только с большой натяжкой.