- Да уж, вижу, - девушка поднялась из-за конторки и решительно распахнула ведущую в мужской зал дверь. - Прошу вас!..
- Зачем? Куда?
- Я из тебя такого человека сделаю, - Аня и не заметила, как перешла с посетителем на "ты", - что ни одна баба не устоит.
17.30–18.17
Клавдия Васильевна не узнала Игоря, решив, что в ее кабинет без спроса вошел какой-то новенький незнакомый сотрудник. Она рассеянно посмотрела на него исподлобья и, пробормотав "здрасте", вновь углубилась в чтение дела Артура Гаспаряна.
Анечка постаралась на славу. Теперь голову парня украшала суперсовременная молодежная и на редкость асимметричная прическа - затылок был выстрижен замысловатым каре, которому позавидовал бы любой рэпер, височки были тщательно выбриты, а с левой стороны торчал взбитый хохолок.
Наверное, это произведение современного парикмахерского искусства стоило бешеных денег, но девица не взяла с Игоря ни копейки, ей было достаточно и номера его домашнего телефона.
- Боже!.. - всплеснула руками Клавдия Васильевна, когда, наконец, немного отошла от пережитого шока, связанного с переменой во внешнем облике инспектора уголовного розыска. - Что с тобой случилось?
- Совместил приятное с полезным, - Игорь положил на стол пухленькую тетрадочку. - Вот все, что удалось откопать. Тут клиенты Журавлевой, она выезжала к ним на дом. Не исключено, что с кем-нибудь из них она завела бурный роман.
- На работе ее, конечно, нет?
- Она звонила в салон восемь дней назад. Сказала, что сильно заболела, взяла больничный. Думаю, что врала, если, конечно, она не отлеживается где-нибудь в другом месте. Но еще одна новость: ее искал Черепец.
- Ага, - улыбнулась Клавдия и раскрыла тетрадь. - Ух ты, целый каталог…
- Это лишь те, с кем Ирина не смогла договориться о встрече лично, и заказ принимал администратор. - Порогин уселся на краешек стола.
- Ни одной фамилии, да и имена будто зашифрованы, - задумчиво произнесла Клавдия. - Вот, например… "Арк. Вл. 18.30" и "Л. Д. 15". Предположим, что это Аркадий Владимирович и Леонид Дмитриевич. Или Любовь…
- Или Людмила…
- Почему бы администратору не записать их данные полностью?
- У них так принято, в целях конспирации. Человек со средним достатком вряд ли может позволить себе вызвать на дом косметолога, ведь так? А богатенькие могут. Но в наше время они боятся даже собственной тени, особенно если у них есть враги. Так зачем же лишний раз засвечиваться? Мало ли кто заглянет в эту тетрадочку и будет знать, что Ирина Журавлева должна быть у "Арк. Вл." в восемнадцать тридцать.
- Разумно, - согласилась Дежкина. - Ровно в восемнадцать тридцать звонок в дверь. "Кто там?". - "Это я, Ирина".
- А на самом деле дяденька с большим пистолетом, - улыбнулся Порогин. - Пиф-паф!.. Уважаемая Клавдия Васильевна, получите еще одно дельце!.. Так что излишние предосторожности никогда не помешают.
- "Миш. из рос. уг." Кто это может быть? - Дежкина вопросительно посмотрела на Игоря. - Миша из Российского уголовного розыска?
- Сейчас узнаем, - придерживая плечом телефонную трубку, Игорь набрал номер. - Вроде телефон не наш… Алло…
- Приемная совета директоров банка "Росугольинвест", - ответили с другого конца провода.
- Будьте добры, можно Мишу попросить?
- Михаила Сергеевича?
- Да-да!.. Точно, Михаила Сергеевича!..
- У него совещание. Оставьте свой номер, вам перезвонят.
- Спасибо, я сам перезвоню. - Порогин опустил трубку на рычаг. - Вот вам и Миша из уголовного розыска… А я уж испугался…
- А как насчет Черепца?
- Я в машине просмотрел тетрадь от начала до конца. Нет ничего похожего.
- Значит, Ирина договаривалась с Алексеем сама. Кстати, попробуй узнать номер его автомобиля, того самого, что он недавно кому-то продал. И я уже начинаю догадываться кому.
- Ирине?
- Нам нужна оперативная информация, - не подтвердила догадку Порогина Клавдия, - которая поможет найти Ирину в ближайшие дни. Но чтобы установить личность всех клиентов, а тем более расспросить их о Журавлевой, не хватит и целого года… Если только, - в глазах Клавдии Васильевны появилась решительность, - нам не поможет сам товарищ Самохин.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Среда. 9.23–10.07
С утра Дежкина была настроена решительно. Это случалось с ней довольно часто, но длилось недолго - вся ее решительность тонула в мелких будничных проблемах, потихоньку слабела…
Впрочем, она успела в этом порыве поторопить следственную бригаду с отчетами и отправить Игоря к гаишникам, чтобы узнал номер проданной Черепцом машины.
Явился Беркович. Веню разыскать не удалось. Клавдия даже обрадовалась этому обстоятельству, потому что очередные фотографии Вени Локшина никогда ей настроение не улучшали. ("Художественные" снимки "мерседеса" все еще тихо точили червем.)
В последний момент заглянула в кабинет Лина. Ей-таки удалось устроить анализы крови далматина и даже патологоанатомию.
- Итак… - начала Клавдия Васильевна, но в этот момент дверь кабинета распахнулась.
- А-ага-га! - провозгласил Левинсон, не успев переступить порог. - Всем внимание! Специально для вас - свеженькие новости.
Клавдия вздохнула и приготовилась выслушать очередную байку.
Останавливать Левинсона - дело безнадежное.
- Итак, одна интересная дамочка на днях устраивала прием. Ожидались высокие гости, и дамочка потрудилась на славу, накрывая стол. А живет эта дамочка в высотке на проспекте Вернадского, на девятом, что ли, или одиннадцатом этаже. И пригласила она в числе прочих Шурика Шумячера! Да ну, бросьте, вы что, Шурика Шумячера не знаете, из адвокатской конторы?! - возмутился Левинсон, не уловив одобрительной реакции аудитории.
Клава и Лина одновременно закивали: мол, знаем, знаем, а как же!.. Беркович хмыкнул.
- Ну вот, - обрадовался Левинсон, - если вы Шурика знаете, то должны понимать, что с ним шутки плохи. Этот фрукт - еще тот овощ!.. Собрались, значит, гости, как говорится, "уж полночь близится…" - а Шурика все нет! Дамочка в панике - усаживать публику за стол или дальше дожидаться? Гости нервничают. Ну, короче, решили: раз так, двери не открываем, проучим Шурика, чтоб неповадно было. Расселись, все чин по чину, только опрокинули по первой, - звонок в дверь. А они и ухом не ведут. Шурик в дверь ломится, кричит, мол, братцы, это я, отворяйте, - они ноль внимания. Ладно. Ушел Шурик. А через пять минут - снова стук…
- Ну и что? - спросила Лина, так как концертная пауза, выдерживаемая рассказчиком, явно затянулась.
Левинсон победно крякнул и возопил:
- Да то, что стучали… в окно! Гости повернулись, а за окном торчит улыбающийся Шурик Шумячер с букетом цветов и размахивает шампанским: ура, ребята, я пришел!.. Ну, у хозяйки, ясное дело, истерика, гости в нокауте, кто котлетой подавился, а кто с перепугу даже диван обмочил… - Левинсон потер ладони от удовольствия, представив себе сию живописную картину, и лишь затем объяснил фокус: - А ларчик-то просто открывался. Поблизости чинили фонари; Шурик, не будь дурак, подошел к работягам и за долларовый полтинник попросил поднять его в люльке к окну. Вжжик, и готово! Дамочка в больнице, а Шурик - в отделении милиции. За нарушение общественного порядка.
- Бедный Шурик, - сказала Лина.
- Что-то вы сегодня мне не нравитесь, - признался Левинсон. - Не улыбаетесь, унылые какие-то. Хотите, я вам еще байку расскажу?..
- Ой, не надо, пожалейте, - взмолилась Клавдия. - У меня летучка! Мы торопимся.
- Исчезаю! - пропел Левинсон и действительно словно в воздухе растаял.
- Итак, - снова сказала Дежкина, - что у тебя, Лина?
- В крови - мышьяк и… - начала Лина.
- Значит, собака все-таки была отравлена! - воздел кверху брови Беркович. По всему было видно, что он доволен собственной проницательностью: ведь он утверждал это еще в квартире.
- Вот именно, - сказала Лина, - и мне пришлось самой копаться в ней весь вчерашний день. - Она скорчила выразительную мину. - До сих пор ни есть, ни пить не могу… бррр! Но я хотела побыстрее.
- Ты сказала - "мышьяк и…". И что? - спросила Клавдия.
- Представьте, Клавдия Васильевна, - прибавила Лина, - что в качестве яда использовалась… что бы вы думали? Огромная доза противозачаточных средств.
- Ого! - удивился эксперт.
- Так, Евгений Борисович, а что у вас?
- Мышьяк, как и было сказано. Его в каше - на целую роту.
Клавдия уставилась в окно.
- Во-первых, соседи утверждают, что у Журавлевой собака появилась недавно. Сами знаете наши дома-муравейники: шила в мешке не утаишь, не то что такого мастодонта!.. Во-вторых, собака погибла не от голодухи. Или вы хотите сказать, что она решила прогуляться без хозяйки и приняла противозачаточное, не рассчитав дозу?..
Беркович с готовностью хихикнул.
- Значит, собаку завели, чтобы отравить?
- Совершенно очевидно, что собаке давали таблетки целенаправленно, с умыслом, - продолжала Клавдия, словно не заметив его веселья. - Для чего?.. Ничего не понимаю, - пожала плечами она, откидываясь на спинку стула.
Клавдия вопросительно поглядела на собеседников, будто Лина и Беркович могли подсказать ей верную мысль.
Но те молчали, озадаченные не меньше, чем следователь.
- Клавдия Васильевна, - наконец подал голос Беркович, - и все-таки я опять скажу: а может, вы перегружаете корзинку? В конце концов, цель у вас одна: найти собачку какой-то крупной шишки. Ну понятно, у каждого свои причуды. Вот и занимайтесь шишкой, а не Журавлевой с ее просроченным противозачаточным. Впрочем, одно мне интересно, зачем ей столько таблеток? Она что, сексуальная маньячка?.. - оживился Беркович.
Дежкина словно бы не услышала последних слов.
- А что, если предположить связь между… - Она задумалась, не окончив фразу. - Когда, говоришь, собака сдохла? - обратилась Клавдия к Лине.
- Точно утверждать нельзя, но, думаю, двадцать второго… максимум - двадцать третьего утром…
- Иными словами - через день после того, как пропал пес у Черепца, - заключила Дежкина.
Она рассеянно покусывала карандаш.
- Железная логика, - сказал Беркович, - а я двадцать четвертого мучился несварением желудка. Может, это тоже имеет смысл включить в цепь ваших доказательств?..
10.20–11.00
Клавдия не спеша поднялась на третий этаж. В руке она сжимала неизменную свою продуктовую сумку, но вместо продуктов в сумке лежал один-единственный предмет - тетрадь.
Это был список телефонов клиентов Ирины Журавлевой, раздобытый Игорем.
- Занят-занят! - замахала на Клавдию руками секретарша Люся, впрочем, вполне дружелюбно. - Занят, и даже не проси меня, Дежкина, и даже не уговаривай. Все равно не пущу!
- Сердитая ты, Люся, - усмехнулась Клавдия и опустилась, не спрашивая позволения, на стул. - Уф-ф! Ну и лестница у вас. Три пота сойдет, пока на этаж, взберешься!..
Люся сокрушенно закивала:
- Ой, и не говори! А каково мне приходится: весь день туда-сюда, вверх-вниз бегаю, просто все силы на беготню уходят по этой лестнице!.. - Она в сердцах хлопнула о стол толстенной папкой с бумагами.
- Ну, ты молодая еще, - сказала Клавдия. - Я в твоем возрасте готова была сутками бегать, хоть по лестнице, хоть с пистолетом за преступниками…
- Хи-хи, - мелко засмеялась секретарша, глянув на собеседницу лукавым глазом, - Клавдия Васильевна, а ты пистолет-то держать умеешь?..
- Пистолет - дело нехитрое, - спокойно ответила Дежкина, будто не услыхав иронии. - У меня вот новое дело - страх и ужас, уж лучше бы из пистолета палить куда попало!
- А что за дело? - хитро спросила Люся. Уж она-то все знала.
- Собачка пропала. Дворняга. И вдруг - на тебе: такие шишки переполошились!.. Достань, говорят, собачку эту хоть из-под земли, и все тут!..
- А ты объявления на столбах повесь, - посоветовала Люся, - многие так делают, и, слышала я, помогает. - Она изобразила на лице детскую невинность.
Клавдия вспомнила, что то же самое ей советовал Чубаристов. Ну да связь тут очевидная.
- Я б повесила - начальство не разрешает. Прямо совершенно секретная собачка какая-то. Может, шпионская?
Люся захрюкала, давя смех, и смилостивилась:
- Ладно уж, Клавдия Васильевна, один - ноль в твою пользу. Так и быть, попробую упросить шефа, чтобы принял. Только чтоб недолго!
- Три минуты! - с готовностью откликнулась Дежкина. - В крайнем случае - три с половиной.
- А-ага-га! Ну, как дела с Фомой! - от порога приветствовал ее Самохин, откладывая в сторону карандаш.
- Всеволод Константинович, скажите честно: насколько дорога вашему сердцу эта собачка? - спросила Клавдия, усаживаясь.
- Скажу честно, - в тон отвечал Самохин. - Мое сердце занято несколько иными проблемами.
- А вот тут-то я вас и огорчу, - заявила Дежкина, и, порывшись в сумке, выудила на свет Божий список с фамилиями. - Дело принимает нешуточный оборот. Пропала, вслед за собачкой, и подружка Черепца, некая Ирина Журавлева…
- Кто такая?
- Личность, насколько я понимаю, весьма сомнительная. Трудится в салоне красоты. Клиентура у нее - высший класс, сплошь бизнесмены и чиновники из верхних эшелонов.
- Куда же она могла деваться?
- Этот вопрос и мне не дает покоя, - простодушно откликнулась Клавдия. - Я успела побывать в ее квартире, и что вы думаете?..
Самохин прищурился, всем своим видом выражая обостренное внимание.
- Там нашлась дохлая псина! - закончила следователь.
- Не понял…
- Здоровущая псина, которая успела провонять всю квартиру, полуразложившаяся…
- А Фома? - спросил Самохин.
- Никакого Фомы!
- Постой-постой, - раздраженно остановил ее прокурор, нервно перелистнув бумаги на столе, - при чем тут псина?..
- Если б я могла объяснить!.. - всплеснула руками Клавдия. - У меня пока имеются лишь разрозненные факты. Первое: Черепец требует раздобыть потерянного Фому хоть из-под земли, но отказывается предоставить сколько-нибудь внятную информацию - что за собака такая ценная, зачем ему дворняга, если при своих связях он может весь Птичий рынок с потрохами иметь?.. Второе: любовница Черепца Ирина Журавлева… - то есть я не могу утверждать, что Журавлева именно любовница, но простое женское чутье подсказывает, она недаром столь часто захаживала к холостому мужчине, да-да! - вспыхнула Клавдия, заметив выразительную ухмылку на губах Самохина. - Так вот, она исчезла - неделю не объявлялась на работе, и соседи по дому ее не видели. Зато все слышали собачий вой и лай, доносившийся из квартиры Журавлевой. Как я уже сказала, вскрыв дверь, мы обнаружили издохшую огромную псину…
- Ну и что?
- Ну и то, что никакой собаки у Журавлевой отродясь не было, и все утверждают, что она домашнюю живность терпеть не могла. Откуда же в таком случае взялась эта собака?
Самохин пожал плечами, все еще не улавливая, куда клонит Дежкина.
- Кстати, ее отравили, - невинно прибавила Клавдия.
- То есть? - удивился прокурор.
- То есть: отравили! Экспертиза показала, что животное скончалось от мышьяка и передозировки противозачаточных таблеток…
- Чего-о? - остолбенел Самохин и хлопнул ладонями о стол. - У вас там цирк, что ли? Какие противозачаточные?..
- "Регивидон", - невозмутимо сообщила Дежкина. - Ужасная гадость. Давно снят с производства. Вносит гормональные нарушения в организм. Впрочем, вы не женщина, вам не понять…
- Дежкина, - вкрадчиво произнес прокурор, - скажите мне честно…
- Да?
- Что ты задумала, а?
Самохин в упор поглядел на собеседницу, но она выдержала взгляд, лишь улыбнулась:
- Ах, Всеволод Константинович, вас не проведешь… Ладно! Вот! - Тетрадь с сановными телефонами легла на стол перед прокурором.
Самохин извлек из аккуратного кожаного футляра очки в тонкой оправе и, прищурясь, начал читать. По мере чтения на лице его возникало выражение крайнего удивления, время от времени сменявшееся откровенным испугом.
- А! Ага-га… - произнес он, наконец отложив очки в сторону. - Надеюсь, ты не потребуешь, чтобы я выписал ордера на арест? - Он попытался засмеяться, что, впрочем, не слишком получилось.
В глазах Самохина накрепко засел испуг. Многие номера телефонов он знал как таблицу умножения.
- Эти люди - клиенты Журавлевой, - сказала Клавдия и, помолчав, прибавила для весомости: - Постоянные клиенты. Журавлева неоднократно выезжала к ним на дом и проводила с ними чуть ли не по нескольку часов…
- И что?
- Я должна поговорить с каждым, - твердо заявила Дежкина.
- А-ага-га! - сказал Самохин, откидываясь на спинку кресла, и на губах его появилась широкая улыбка, столь не сочетающаяся с испугом в глазах. - Да здесь у вас разве что телефона президента нету, - остальные все налицо. И как ты хочешь с ними разговаривать, позволь спросить? Вызовешь на допрос?..
- Всеволод Константинович, без их показаний дело застопорится, - возразила Клавдия. - Слишком много недоговоренностей… Все молчат. Черепец - молчит. Журавлевой и след простыл. Теперь вот выясняется, что и ее клиенты - вне зоны досягаемости!..
- Ерунда! - отрезал Самохин. - Ты ищешь собачку по кличке Фома, у тебя конкретное задание, ясно? И незачем взбираться на правительственные верха. Что ты им скажешь: что Журавлева травила живность старым противозачаточным?..
- Гораздо важнее, что они мне скажут!
- Нет. Нет и нет. Даже не вздумай. Забудь. Возьми этот свой список… нет, лучше оставь его мне, так надежней. И чтобы я даже не слышал…
- Список оставлю, так уж и быть, - кивнула Клавдия, - только у меня дубликат есть, сами понимаете…
Самохин тяжело вздохнул.
- Ну кто, скажите на милость, придумал, чтобы женщине быть следователем? - проворчал он, недружелюбно поглядев на собеседницу. - В жизни не встречал более несговорчивого существа…
- Спасибо на добром слове.
- Ладно. Так и быть, Журавлеву можешь раскручивать. - Прокурор помолчал, собираясь с силами, и брови его сами собою грозно сошлись на переносице. - А вот чтоб с этими разговаривать, - он помахал перед носом Клавдии злополучной тетрадью с телефонами, - даже и думать забудь!
Самохин уткнулся взглядом в бумаги, будто Клавдии больше не существовало в природе.
Дежкина поглядела на него грустно, вздохнула и покинула кабинет, тихонько прикрыв за собой дверь.