– Про запас, – пояснил Стерлинг. – Чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Мы можем присвоить коды почти квинтильону человек. На Земле не останется жизненного пространства, раньше чем у "ССД" закончатся шестнадцатизначные номера. Используя коды вместо фамилий или соцстраховских номеров, мы существенно усиливаем безопасность нашей системы, не говоря уж о многократном ускорении обработки данных. Очень важно также то, что использование кодов нейтрализует человеческий фактор и делает оценку личности беспристрастной. Наше подсознание заставляет нас предвзято относиться к людям с такими именами, как Адольф, Бритни, Шакира, Диего, даже если они нам совершенно незнакомы. Номер устраняет всякое предубеждение. И повышает производительность. Извини, Марк, продолжай.
– Конечно, Эндрю. Как только человеку вместо имени присвоен номер, Центр приема проводит оценку трансакции, решает, к какой категории она относится, и отправляет в один или во все три накопителя информации – ячейки данных. Так "Ячейка-Эй" предназначена для личных биографических сведений. В "Ячейке-Би" собрано все, что касается финансов, – изменения в доходах, банковские счета, полученные ссуды и займы, страхование. "Ячейка-Си" содержит официальные учетные и регистрационные данные.
– После этого информация подвергается чистке, – вступил в разговор Стерлинг. – Отсеивается всякая шелуха, и данным придается унифицированная форма. К примеру, если в некоторых документах женский пол обозначается буквой "Ж" или сокращением "жен" и иногда ноль перемежается с единицей, то в нашем деле все должно быть единообразно. Еще мы устраняем помехи, вычищаем информационную грязь – ошибки, ненужные подробности или, наоборот, слишком тезисные данные, недостаточно подтвержденные фактами. Помехи засоряют поток информации, так что их надо устранять. – Голос Стерлинга опять зазвучал возбужденно. – Очищенные данные помещаются в ячейки и хранятся там, пока какому-нибудь нашему клиенту не понадобится предсказатель судьбы.
– Что вы имеете в виду? – спросил Пуласки.
Стерлинг объяснил:
– В семидесятых годах уровень программного обеспечения баз данных позволял проводить анализ производственной и коммерческой деятельности предприятий только по ее итогам. В девяностых годах компьютеры можно было использовать для наблюдений уже за текущей ситуацией. Это стало существенным шагом вперед. Теперь же мы способны предвидеть, как поведут себя потребители, и указывать нашим клиентам самые эффективные варианты действий для извлечения максимальной выгоды из будущей ситуации.
– В таком случае вы не просто заглядываете в будущее, – заметила Сакс. – Вы пытаетесь изменить его.
– Совершенно верно. Но разве не за этим обращаются к услугам предсказателя судьбы?
Глаза Стерлинга смотрели на Сакс вполне благожелательно, даже чуть весело, но ей стало не по себе при воспоминании о вчерашней стычке с федеральным агентом в Бруклине. Ведь "5-22" будто смоделировал ситуацию, неизбежно ведущую к перестрелке между ними, в точном соответствии со словами генерального управляющего "ССД".
Стерлинг жестом велел Уиткому продолжать.
– Так вот, данные, содержащие одни номера вместо фамилий, распределяются по трем информационным накопителям, расположенным на разных этажах и в раздельных защищенных зонах. Например, сотрудник, занимающийся официальными учетными данными, не имеет доступа к финансовой и биографической ячейкам. Все, кто работает с ячейками данных, лишены доступа к информации, хранящейся в Центре приема, а значит, не могут сопоставить шестнадцатизначные номера с реальными фамилиями и адресами.
– Вот почему, как уже сказал Том, хакеру пришлось бы взламывать по очереди все три ячейки данных, – добавил Стерлинг.
– А наш отдел бдительно охраняет систему, круглосуточно и без выходных, – подхватил О'Дей. – Если кто-то попытается вторгнуться в ячейку, мы тут же будем оповещены об этом. Если это сотрудник, его сразу уволят и скорее всего подвергнут аресту. Ячейки оборудованы компьютерами без портов, а значит, с них нельзя скачать информацию. Даже если кому-то удастся установить на сервере считывающее устройство, вынести его из здания он не сможет. На проходной обыскивают всех без исключения – рядовых сотрудников, начальников, охранников, пожарников, уборщиков. Не делают поблажки и генеральному управляющему. В дверях, ведущих в сектора ячеек данных и Центра приема информации, а также и на пожарных выходах, установлены детекторы металла и плотных материалов.
– А кроме того, электромагнитные генераторы, – продолжил Уитком. – Они полностью стирают запись на любом электронном носителе, имеющемся у проходящего мимо них человека, в том числе на айподе, сотовом телефоне или жестком диске. Так что из ячеек невозможно вынести ни одного килобайта информации.
Сакс уточнила:
– Значит, ни хакеры извне, ни служащие или незваные гости изнутри не могут практически ничего украсть из этих помещений, так получается?
Стерлинг утвердительно кивнул:
– Информация – наш единственный актив. Мы оберегаем ее как зеницу ока.
– Остается последний вариант – один из клиентов "ССД".
– Как уже объяснил Том, вашему преступнику пришлось бы иметь доступ к досье innerCircle на каждого из убитых или арестованных людей.
– И что из этого следует?
Стерлинг поднял перед собой обе руки и стал похож на учителя.
– Но клиенты не имеют доступа к досье. Да они им и не нужны вовсе. База данных содержит сырой фактический материал, не представляющий интереса для наших клиентов. Они хотят получить конечный продукт – анализ информации. Клиенты обычно регистрируются в таких программах, как Watchtower – "Сторожевая башня" – наша патентованная система управления базой данных, – а также Xpectation, или FORT. Эти программы самостоятельно ведут поиск в innerCircle, отбирают нужный материал и преобразуют его в потребительскую форму. Если вас устроит сравнение работы Watchtower с золотодобычей, то можно сказать, что примерно так же старатели отсеивают тонны земли и камней, чтобы извлечь несколько самородков.
Сакс возразила:
– Но если клиент приобрел множество списков адресатов для рассылки рекламы, не исключено, что у него могло накопиться достаточно информации, чтобы совершить преступление, не так ли? – При этом она кивнула на опись вещественных доказательств, которую еще раньше показала Стерлингу. – Скажем, преступник мог заполучить списки всех, кто купил данный сорт крема для бритья, ту или иную марку презервативов, клейкой ленты, кроссовок и так далее.
Стерлинг в задумчивости поднял брови.
– Хм… Теоретически это возможно, хотя объем работы громадный… Ладно, я велю подготовить список клиентов "ССД", приобретших любую информацию, содержащую данные о фигурантах ваших дел. За какой период – последние три месяца? Нет, лучше полгода.
– Да, это нас устроит.
Сакс покопалась в своем кейсе, содержимое которого не отличалось таким же порядком, какой царил на столе Стерлинга, и протянула ему список лиц, проходящих по делу "5-22", – убитых и скомпрометированных им людей.
– Наш типовой договор дает нам право в случае необходимости предоставлять информацию о наших клиентах, так что с юридической точки зрения проблемы не будет. Однако составление полного списка может занять пару часов.
– Спасибо. Один последний вопрос по поводу сотрудников… Вы сказали, у них нет доступа к ячейкам. Но не могут ли они скопировать чье-нибудь досье на своем рабочем месте?
Стерлинг кивнул, выражая свое уважение, очевидно, не ожидая подобной проницательности от полицейского детектива, хотя вопрос Сакс бросал тень подозрения на служащих его компании.
– У большинства сотрудников нет такой возможности. Мы ввели максимальные ограничения, опять же с целью защиты нашей информации. Однако кое-кто из нас располагает так называемым безлимитным доступом.
Уитком выдавил улыбку.
– Да, но эти люди вне подозрений, Эндрю!
– Ситуация требует проверить все мало-мальски вероятные версии.
Уитком объяснил Сакс и Пуласки:
– Дело в том, что безлимитным доступом у нас пользуется только высшее руководство. Мы работаем вместе уже много лет и стали как одна семья – вместе отмечаем праздники, выезжаем на природу…
Стерлинг, подняв руку, прервал Уиткома и с твердостью в голосе заметил:
– Повторяю, Марк, ни один человек в нашей компании не избежит проверки. Подозрения должны быть сняты с нас любой ценой. Я хочу полной ясности.
– Кто обладает безлимитным доступом? – спросила Сакс.
Стерлинг пожал плечами.
– Ну, во-первых, я. А еще начальники отделов продаж и обработки информации. Думаю, главный кадровик тоже сумел бы составить досье, хотя, я уверен, ни разу этого не делал. И босс Марка, начальник исполнительно-правового отдела.
Стерлинг назвал всех по фамилиям, и Сакс записала.
Она вопросительно посмотрела на Марка, и тот покачал головой:
– У меня нет доступа.
О'Дей также не обладал безлимитным доступом к системе.
– А ваши заместители? – обратилась Сакс к Стерлингу, имея в виду Джереми и Мартина.
– У них тоже нет доступа. Так, а теперь о технарях, занимающихся ремонтом и обслуживанием системы: рядовые сотрудники не могут составить досье, но вот есть у них в отделе два менеджера, располагающие такой возможностью. Один работает днем, второй в ночную смену.
Стерлинг назвал их фамилии тоже.
Сакс пробежала глазами по своим записям.
– Есть простой способ установить их непричастность или, напротив, выявить виновность.
– Какой?
– Мы знаем, где находился убийца в субботу во второй половине дня. Те, у кого есть алиби, свободны от подозрений. Позвольте мне переговорить со всеми. Если можно, прямо сейчас.
– Хорошо, – с готовностью согласился Стерлинг. – Это действительно простой способ внести полную ясность.
Внезапно к Сакс пришло осознание того, что всякий раз, когда Стерлинг смотрел на нее, их взгляды встречались. То есть в отличие от многих, если не большинства, мужчин, с которыми она общалась, Стерлинг не пялился на ее тело и вообще никоим образом с ней не заигрывал. Интересно, подумала она, как у него складываются отношения с женщинами, а вслух спросила:
– Можно мне самой ознакомиться с организацией охраны ячеек данных?
– Пожалуйста. Только не берите с собой свой пейджер, сотовый и ПЦС. И любые флэш-накопители, иначе их память будет стерта. При выходе вас обыщут.
– О'кей.
Стерлинг кивнул О'Дею, тот вышел из кабинета и вернулся с тем же молодым охранником сурового вида, что встречал Сакс и Пуласки в вестибюле первого этажа, а затем сопровождал сюда.
Стерлинг распечатал на принтере пропуск для Сакс, подписал его и отдал охраннику, и тот опять повел ее по длинным коридорам.
Сакс обрадовалась легкости, с какой Стерлинг согласился выполнить ее просьбу. У нее был другой, тайный интерес к тому, чтобы своими глазами увидеть ячейки данных. Во-первых, еще больше сотрудников узнают о ее присутствии и полицейском расследовании, а значит, увеличатся шансы, что убийца скорее клюнет на приманку и попадет в приготовленную для него ловушку. Ей также хотелось расспросить охранника о мерах безопасности, принятых в компании, и проверить то, о чем только что услышала от О'Дея, Уиткома и Стерлинга.
Однако шагающий рядом парень упрямо молчал, будто ребенок, неукоснительно соблюдающий запрет родителей на разговор с чужими тетями.
Сменялись двери, коридоры, лестницы, ведущие вниз и вверх, пока Сакс окончательно не потеряла всякое представление о том, в какой части здания она находится. Время от времени по ее телу пробегала судорога. Пространство вокруг сжималось, коридоры сужались, освещение становилось все более тусклым. Сакс снова ощутила приступ клаустрофобии; если по всей "серой глыбе" окошечки и так слишком маленькие, то здесь – по мере приближения к ячейкам данных – они и вовсе отсутствовали. Она глубоко вдохнула, но облегчения не почувствовала.
Сакс взглянула на нагрудный именной бейдж охранника.
– Послушайте, Джон…
– Да, мэм?
– Почему такая странная архитектура? Я имею в виду окна – они либо крошечные, либо их вообще нет.
– Мера предосторожности. Эндрю не хочет, чтобы кто-то снаружи смог сфотографировать хранилище информации, содержащей, в частности, пароли, бизнес-планы…
– Неужели? Это в принципе возможно?
– Трудно сказать… Мы проверяем с помощью средств визуального наблюдения. Иногда поступает указание обследовать расположенные поблизости смотровые площадки, окна домов напротив. Правда, ни разу не засекали ничего подозрительного. Однако Эндрю хочет, чтобы мы продолжали это делать.
Ячейки данных производили весьма своеобразное впечатление. Стены в каждой из них были выкрашены в свой, соответствующий только ей цвет – голубой в биографической, красный в финансовой, зеленый в регистрационной. Несмотря на просторность помещений, чувство клаустрофобии, охватившее Сакс, не ослабевало. Потолки нависали низко, еще сильнее сгущая царящий здесь полумрак, ряды компьютеров разделялись узенькими проходами. В воздухе дрожало напряженное гудение, похожее на сдержанный рев. Кондиционеры работали на полную мощность, однако атмосфера оставалась душной и спертой, что неудивительно, принимая во внимание огромное количество аппаратуры и потребляемой ею электроэнергии.
Такой концентрации компьютеров в одном месте Сакс не видела ни разу в жизни. Большие белые коробки были промаркированы – только, как ни странно, не номерами, а переводными картинками, изображающими персонажи мультфильмов; Человек-Паук, Бэтман, Барни, Подорожник, Микки-Маус.
– Это кто там – Губка-Боб? – спросила Сакс, кивком указывая на одну из картинок.
Джон впервые улыбнулся ей:
– Это еще одна защитная оболочка, придуманная Эндрю. В нашем отделе есть сотрудники, постоянно наблюдающие за переговорами в Интернете, касающимися "ССД" и innerCircle. Если вместе с упоминанием компании возникнет имя мультяшного героя вроде Хитрого Койота или Супермена, это может означать, что кого-то слишком интересуют наши компьютеры. Имена легче заметить, чем просто номер.
– Разумно, – одобрила Сакс, хотя усмотрела иронию в том, что Стерлинг предпочитает людей нумеровать, а машинам давать имена.
Наконец они оказались в Центре приема информации, в помещении с унылыми серыми стенами. По размерам оно существенно уступало ячейкам данных, и клаустрофобия нахлынула на Сакс с новой силой. Единственным украшением здесь, как и в ячейках, было изображение сторожевой башни со светящимся окном да еще большой портрет Эндрю Стерлинга с неестественной улыбкой на лице. Надпись под портретом возвещала: "Ты – самый лучший!"
Возможно, имелось в виду лидирующее положение "ССД" на рынке информационных услуг или какой-нибудь приз, завоеванный компанией. Не исключено, что похвала адресовалась сотрудникам с целью внушить им чувство самоуважения. Однако на Сакс вся эта композиция произвела неприятное впечатление, ей казалось, что она призывала стать лучшим в деле, в котором вообще не хочется участвовать.
Замкнутое пространство продолжало давить на Амелию, воздуха не хватало, дыхание участилось.
Охранник с пониманием взглянул на нее:
– Действует на психику, правда?
Сакс вымучила улыбку.
– Есть немного.
– Мы по инструкции обязаны делать обходы ячеек, но стараемся не задерживаться здесь дольше положенного.
Теперь, когда Амелии удалось растопить лед недоверия и разговорить Джона, она расспросила его о мерах безопасности, желая убедиться в искренности Стерлинга и его помощников.
Похоже, те и впрямь не кривили душой. Охранник подтвердил сказанное генеральным управляющим: все компьютеры, обслуживающие систему, включая рабочие места в офисах, не имели портов, дающих возможность снять с них информацию, просматривались только гнезда для подключения клавиатур и мониторов. По словам Джона, все помещения в здании были защищены экраном, непроницаемым для электромагнитных волн. Он повторил также то, что уже рассказывали ей Стерлинг и Уитком о принципе разделения информации: данные, хранящиеся порознь в ячейках и в Центре приема, можно использовать, только собрав их вместе. Меры безопасности в общем-то не распространялись на мониторы компьютеров, однако, чтобы попасть в ячейки, необходимо иметь электронный пропуск, знать пароль и соответствовать параметрам, выявляемым при биометрическом сканировании, – в противоположном случае, понятно, придется остаться под опекой накачанного охранника, следящего за каждым твоим движением (этим как раз и занимался Джон, причем довольно бесцеремонно).
За пределами ячеек, как и предупреждали Амелию руководители компании, также были приняты повышенные меры предосторожности. На выходе ее и Джона развели в разные стороны, тщательно обыскали, заставили пройти сквозь металлодетектор и еще какую-то массивную раму, прозванную тут. как выяснилось, "вратами беспамятства". Перед процедурой устройство возвестило механическим голосом: "После прохождения через эту систему вся цифровая информация, записанная в памяти компьютеров, драйвов, сотовых телефонов и других приборов, будет безвозвратно утеряна".
Провожая Сакс в кабинет Стерлинга, Джон рассказал, что, насколько ему известно, еще ни разу ни один посторонний не проник без разрешения в здание "ССД". Тем не менее О'Дей регулярно проводил практические занятия с персоналом своего отдела по отработке действия на случай вторжения извне. Джон, как и большинство его товарищей, на службе не носил с собой пистолета, однако по указанию Стерлинга в здании круглосуточно присутствовали по меньшей мере два вооруженных охранника.
Вернувшись в офис генерального управляющего, Сакс застала Пуласки сидящим на огромном кожаном диване возле письменного стола Мартина. Будучи отнюдь не мелкого телосложения, молодой полицейский тем не менее казался здесь лилипутом, мальчишкой-школьником, вызванным в кабинет директора. В отсутствие Сакс он самостоятельно решил навести справки о боссе Уиткома, начальнике исполнительно-правового отдела Сэмюэле Броктоне, находившемся в командировке в Вашингтоне. По свидетельству администрации отеля, где он останавливался, во время, соответствующее вчерашнему убийству, их постоялец завтракал в ресторане. Сакс сделала пометку в списке сотрудников "ССД", имеющих безлимитный доступ в систему, и еще раз перечитала его.
Эндрю Стерлинг, президент, генеральный управляющий.
Шон Кассел, начальник отдела продаж и маркетинга.
Уэйн Гиллеспи, начальник отдела обработки информации.
Сэмюэл Броктон, начальник исполнительно-правового отдела.
Алиби: администрация отеля подтвердила его присутствие в Вашингтоне.
Питер Арлонзо-Кемпер, начальник отдела кадров.
Стивен Шрейдер, менеджер отдела ремонта и технического обслуживания, дневная смена.
Фарук Мамеда, менеджер отдела ремонта и технического обслуживания, ночная смена.
Изучив список, Сакс обратилась к Стерлингу:
– Я хотела бы поговорить со всеми безотлагательно.
Генеральный управляющий вызвал секретаря и выяснил, что, за исключением Броктона, все перечисленные в списке находятся на месте, только Шрейдер в данный момент был занят ремонтом поломки аппаратуры в Центре приема, а Мамеда сможет приехать не раньше трех часов дня. Стерлинг велел Мартину собрать присутствующих для собеседования с полицейскими и подыскать свободную переговорную комнату. Дав интеркому команду "отбой", Стерлинг обратился к Сакс: