– Ну что же, детектив. Теперь дело за вами. Очистите от подозрений наше доброе имя… либо найдите убийцу.
Глава двадцатая
Родни Шарнек закончил обустройство западни для убийцы и с готовностью перешел к выполнению второго задания – к "вскрытию" главных серверов "ССД". Райм поглядывал на молодого сотрудника, на его нервно подпрыгивающую коленку и взлохмаченную голову, которая на фоне светящегося экрана монитора казалась окруженной ореолом. Время от времени тот принимался что-то насвистывать, и это раздражало криминалиста, однако он не хотел мешать парню работать, зная, что и сам имеет привычку бормотать себе под нос при осмотре места преступления, рассуждая вслух о возможных путях расследования дела.
Кого только не встретишь в нашей конторе…
В дверь позвонили; прибыл эксперт из криминалистической лаборатории в Куинсе, привезя с собой настоящий подарок: вещдок с места преступления, совершенного ранее, – нож, послуживший орудием убийства в деле о краже монет. Правда, остальные улики все еще находились "где-то на складе". Хотя был направлен официальный запрос, никто не мог с уверенностью сказать, когда их доставят и найдут ли вообще.
Райм велел Куперу расписаться в получении на сопроводительном формуляре – правила надо соблюдать даже после закрытия дела.
– Странно, что большинство вещдоков отсутствует, – проворчал Райм, понимая, впрочем, что нож, как холодное оружие, хранился в одном из сейфов лаборатории в отличие от улик, зарегистрированных в полицейском архиве в категории "неопасных для жизни".
Криминалист перечитал подборку по данному преступлению, представленную на одной из досок.
– На рукоятке ножа обнаружена посторонняя пыль. Посмотрим, что нового нам это даст. Но сперва разберемся с самим орудием убийства.
Купер нашел в полицейской базе данных информацию о происхождении ножа.
– Китайского производства. Поставлена большая партия, разошедшаяся по тысячам розничных магазинов. Нож дешевый, так что, вероятнее всего, убийца заплатил за него наличными.
– Ну, многого я и не ожидал. Перейдем к пыли.
Купер натянул на руки резиновые перчатки, вынул нож из пластикового пакета и кисточкой аккуратно стряхнул с рукоятки едва заметный налет белесой пыльцы на подстеленный лист бумаги. Лезвие ножа было коричневым от запекшейся на нем крови жертвы.
Вообще пыль зачаровывала Райма. В криминалистике под этим словом подразумевают твердые частицы размером менее пятисот микрон, состоящие из ворсинок, отделившихся от одежды, драпировки, ковров и мебельной обивки; образуются они отшелушившимися чешуйками кожи человека и животных, мельчайшими фрагментами растений и насекомых, сухими крупинками почвы и экскрементами. Некоторые виды пыли подолгу висят в воздухе, другие быстро оседают на твердые и жидкие поверхности. Пыль может причинить вред здоровью, например, вызвать антракоз – болезнь шахтеров или быть взрывоопасной, как мучная пыль на элеваторах, и даже влиять на климат.
Для криминалистической науки пыль имеет важное значение потому, что имеет особенность прилипать к поверхностям благодаря их специфическим свойствам и статическому электричеству. Таким образом она переносится от преступника на место совершенного им злодеяния и наоборот. В итоге же, исследуя эти процессы, эксперты получают весьма ценные сведения. Когда Райм возглавлял оперативно-криминалистический отдел нью-йоркского департамента полиции, он создал обширную базу данных по пыли, собранной со всех пяти районов города, а также на некоторых участках штатов Нью-Джерси и Коннектикут.
Лишь малая толика пыли осталась на рукоятке ножа, но все же ее было достаточно, чтобы Мел Купер мог провести анализ с использованием газового хроматографа и спектрометра. При этом исследуемый препарат сначала разделяли на составные части, а потом каждую идентифицировали. Эксперт возился довольно долго, но причиной тому было лишь незаурядное усердие. Его руки, на удивление большие и сильные для мужчины субтильного телосложения, двигались уверенно и споро. Зато автоматизированные приборы не спеша и размеренно выполняли свою работу, будто творили им одним ведомое колдовство. Не теряя зря времени в ожидании результатов, Купер подверг вторую пробу пыли еще и химическому анализу на тот случай, если хроматограф и спектрометр не выявят присутствия каких-либо веществ или материалов.
Наконец искомые данные были получены, и Мел Купер принялся переписывать их маркером на белую пластиковую доску, одновременно давая пояснения.
– Значит, так, Линкольн. Из материалов здесь присутствуют вермикулит, штукатурка, пенопласт, краситель, синтетическая шерсть, стекловолокно, песчинки кальцита и кварца, бумага, легковоспламеняемый материал, металлическая стружка и хризотил. Выявлены следующие химические вещества: что-то похожее на многоядерные ароматические углеводороды, парафин, олефин, нафтен, октаны, полихлорированные дифенилы, дибензодиоксины – попадаются довольно редко – и дибензофураны. Да, и немного бромированных дифенилэфиров.
– Торговый центр, – определил Райм.
– Думаешь?
– Точно.
У многих, кто трудится на расчистке завалов на месте рухнувших в 2001 году башен Всемирного торгового центра, возникли проблемы со здоровьем. И неудивительно, что в последнее время в новостных программах много внимания уделялось составу пыли, попавшей рабочим в легкие; кстати, именно поэтому Райм хорошо его запомнил.
– Значит, он здесь, на Манхэттене?
– Вероятно, – осторожно согласился Райм. – Но такую пыль можно найти во всех пяти районах Нью-Йорка. Оставим пока его местонахождение под вопросом… – Он поморщился. – Вот что мы знаем о преступнике на данный момент: мужчина, то ли белый, то ли светлокожий цветной. Возможно, коллекционирует монеты и, возможно, питает любовь к искусству. Возможно, живет или работает на Манхэттене. Возможно, имеет детей; возможно, курит. – Райм посмотрел на нож, пристально сощурясь. – Дай-ка взглянуть на него поближе.
Купер принес нож, и Райм стал миллиметр за миллиметром изучать рукоятку. Хотя тело отказывалось служить ему, зрение оставалось острым, как в молодости.
– А это что такое?
– Где?
– Между колодкой и накладкой.
В узкой щели застряла какая-то светлая крошка.
– У тебя прямо глаз-алмаз, – восхищенно прошептал лаборант. – Я бы ни за что не заметил.
Тонюсеньким, как игла, щупом он аккуратно извлек крошку, поместил ее на предметное стекло микроскопа и принялся рассматривать при малом увеличении (от четырех- до двадцати четырех кратного, чего обычно бывает достаточно, в более же сложных случаях уже требовался сканирующий электронный микроскоп).
– Вроде бы съестное. Печеное или жареное, я бы сказал. Спектр показывает растительное масло. Рыжеватого цвета. Как у чипсов или дорито. В общем, жирное и соленое.
– Для проведения хроматического и спектрального анализа, конечно, маловато.
– Да, конечно, – подтвердил Купер.
– "5-22" наверняка не планировал использовать такую мелочь в качестве ложной улики. Значит, у нас появилось еще кое-что, связанное с личностью настоящего убийцы.
Но на что указывала эта крошка? Не на то ли, чем он подкрепился, идя на дело?
– Я хочу попробовать на вкус.
– Ты что? Там же кровь!
– Лишь на лезвии, но не на рукоятке! В том месте, где застряла крошка, нет крови. Надо узнать, черт возьми, что это такое.
– Да чего там пробовать? Ее увидеть-то нельзя, не то что распробовать. Если бы не ты, я бы и не заметил.
– Да я имею в виду не крошку, а сам нож! Может, там сохранился какой-то специфический привкус, и он подскажет нам что-нибудь.
– Линкольн, нельзя облизывать орудие убийства!
– А где это написано, Мел? Я такого не читал ни в одной инструкции. Нам нужна любая информация об убийце!
– Н-ну… ладно. – Лаборант поднес нож вплотную к лицу Райма, криминалист высунул язык и коснулся кончиком того места, где нашел крошку.
– Черт подери! – воскликнул он, отдернув голову.
– Что? – встревожился Купер.
– Принеси воды!
Купер бросил нож на лабораторный стол и бросился звать Тома на помощь отчаянно плюющемуся Райму, будто ощутившему пламя во рту.
Прибежал Том.
– Что случилось?
– Ч-черт… язык себе обжег! Я же воды просил! Это какой-то убийственно острый соус.
– Острый? Как "Табаско"?
– Не знаю какой!
Том вернулся с пакетом йогурта и заставил Райма проглотить несколько полных столовых ложек. К его несказанной радости, жжение сразу же исчезло.
– Ф-фу-у… Прямо пожар затушил! О'кей, Мел, возможно, мы узнали кое-что новое. Наш мальчик любит побаловать себя чипсами и сальсой. Занеси-ка это на доску.
Купер принялся писать, а Райм, взглянув на часы, раздраженно воскликнул:
– Где Сакс, черт возьми?!
– Ты чего, она ж в "ССД", – немного растерянно ответил Купер.
– Я знаю, что она в "ССД". Почему, черт побери, ее до сих пор нет здесь?.. И, Том, я хочу еще йогурта!
ОПИСАНИЕ ЛИЧНОСТИ НЕИЗВЕСТНОГО "5-22"
• Мужчина.
• Предположительно курит, однако, может быть, просто живет/работает по соседству с курильщиком или с местом, имеющим какое-то отношение к табачным изделиям.
• Имеет детей либо живет/работает по соседству с ними или с местом, где есть игрушки.
• Интересуется искусством, нумизматикой?
• Предположительно белый либо светлокожий цветной.
• Нормального телосложения.
• Физически сильный – способен задушить жертву.
• Имеет доступ к устройству, маскирующему голос в микрофоне.
• Вероятно, знаком с компьютерами; пользуется сайтом OurWorld и другими социально-сетевыми сайтами?
• Отрезает от жертв "сувениры" и хранит. Садист?
• Часть жилого/рабочего помещения сырая и темная.
• Живет в центре Манхэттена или поблизости от него?
• Ест чипсы/острые приправы.
НЕСФАБРИКОВАННЫЕ ВЕЩДОКИ
• Частицы старого картона.
• Кукольный волос из нейлона 6, BASF-B35.
• Табак от сигареты марки "Тейритон".
• Старый табак, марка сигарет не идентифицирована, но не "Тейритон".
• Следы плесени Stachybotrys Chartarum.
• Пыль с руин Всемирного торгового центра; возможно, указывает на то, что живет/работает в центральной части Манхэттена.
• Крошка чипсов, следы острого соуса.
Глава двадцать первая
Интерьер комнаты для переговоров, выделенной для Сакс и Пуласки, был выдержан в том же минималистском духе, что и офис Стерлинга. Про себя Сакс решила, что для стиля, господствующего в резиденции компании от первого до последнего этажа, лучше всего подходит определение "аскетическое деко".
Стерлинг лично сопроводил их сюда и приглашающим жестом указал на два стула под логотипом сторожевой башни со светящимся окном на самом ее верху. Когда все расположились на отведенных им местах, сказал:
– Я не вправе рассчитывать но особое отношение к себе. Поскольку у меня есть безлимитный доступ к системе, я тоже в числе подозреваемых. Но вчера я целый день провел на Лонг-Айленде, и это мое алиби. Я часто так делаю – сажусь в машину, еду в какой-нибудь большой дисконтный универмаг или шопинг-клуб с платным членством и наблюдаю, что покупают люди, когда, как расплачиваются. Ведь для того, чтобы повысить эффективность нашего бизнеса, надо хорошо знать потребности клиентов "ССД".
– С кем вы там встречались?
– Ни с кем. Никогда никому не говорю, кто я. Хочу своими глазами видеть фактическое состояние дел, включая то, что его портит. Но счетчик-регистратор у меня в машине должен оставить отметку об оплате проездов через Мидтаунский туннель, совершенных в восточном направлении около девяти часов утра, а затем на обратном пути примерно в половине шестого. Вы можете проверить по учетам департамента автотранспорта.
Стерлинг продиктовал номер своей платежной карточки.
– Да, и вот еще что. Вчера я звонил по телефону сыну. Он направился на поезде в Вестчестер побродить там по лесному заповеднику. Поехал один, поэтому я хотел узнать, все ли у него в порядке. Звонил примерно в два часа дня из моего дома в Хэмптоне, и это покажет распечатка к телефонному счету. Или можете проверить по входящим на мобильник сына, там тоже будет дата и время. Его добавочный – семь один восемь семь.
Сакс записала все это вместе с номером телефона в летнем доме Стерлинга. Едва она успела поблагодарить его, как явился Джереми – секретарь по "внешним контактам" – и прошептал что-то на ухо своему боссу.
– Меня ждет неотложное дело. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать.
Несколько минут спустя прибыл первый подозреваемый – Шон Кассел, начальник отдела продаж и маркетинга. Амелии сразу бросилось в глаза, что он был совсем молод, лет тридцати с небольшим. Впрочем, в "ССД" она встретила не много сотрудников старше сорока. Очевидно, информационный бизнес – это новая "силиконовая долина", мир молодых предпринимателей.
Кассел обладал классической красотой: овальное лицо со здоровым румянцем, кудрявые волосы и атлетическое телосложение – крепкие руки, широкие плечи. Одет в форму "ССД", только цвет костюма не черный, а темно-синий. Рукава белоснежной сорочки перехвачены в манжетах массивными золотыми запонками. Глаза спокойно и прямо смотрят на Сакс через очки. Она и не знала, что существуют оправы от "Дольче и Габбаны".
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Я детектив Сакс, это оперативный работник Пуласки. Присаживайтесь.
В отличие от обычного короткого рукопожатия, отвешенного Пуласки, Кассел сжимал ее протянутую ладонь своими сильными пальцами чуть дольше, чем того требовал этикет.
– О, так вы детектив? – воскликнул начальник отдела продаж, не проявив ни малейшего интереса к оперработнику Пуласки.
– Совершенно верно. Показать вам удостоверение?
– Нет, не стоит.
– Мы просто собираем информацию о некоторых сотрудниках компании. Вы знакомы с Майрой Уэйнберг?
– Нет. А кто она?
– Жертва убийства.
– О! – Самоуверенное лицо на мгновение исказилось гримасой сожаления. – Я слышал краем уха, что расследуется какое-то преступление, но про убийство не знал. Прошу прощения. Эта женщина работала у нас?
– Нет. Но тот, кто убил ее, мог воспользоваться информацией, хранящейся в компьютерах вашей компании. Вы, как я знаю, имеете полный доступ к базе данных. Кто-нибудь из ваших подчиненных может самостоятельно составить досье на гражданина?
Кассел отрицательно покачал головой:
– Чтобы открыть хранилище, надо знать три пароля или один пароль, но пройти биометрический контроль.
– Открыть хранилище?
Он запнулся, подыскивая объяснение.
– Так мы называем между собой процесс формирования досье. Вообще в бизнесе информационных услуг используется много условной лексики.
"Хранилище с секретами", – подумалось Амелии.
– Однако никто не мог знать мой пароль, уверяю вас. У нас вообще с этим очень строго. Эндрю лично следит за выполнением своего указания о хранении паролей в секрете.
Кассел снял очки и принялся протирать их черной тряпочкой, как по волшебству возникшей у него в руке. Он уже уволил несколько человек, пользовавшихся чужими паролями даже с разрешения владельцев. Уволил сразу, без разбирательства.
Он продолжал сосредоточенно тереть стекла очков. Потом поднял глаза на Сакс.
– Давайте говорить прямо. На самом деле вам нужно, чтобы я рассказал не о паролях, а про свое алиби – так?
– И про это тоже. Где вы были вчера с полудня до четырех часов?
– Бегал. Готовлюсь к соревнованиям по мини-триатлону… А вы, кажется, тоже занимаетесь спортом? Вы явно в хорошей форме.
Ну, если неподвижно стоять и дырявить из "глока" мишени на расстоянии двадцать пять и пятьдесят футов значит заниматься спортом, то да, Сакс в хорошей форме.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Что вы в хорошей форме? Для меня это очевидно.
Поощрительная улыбка. Иногда в интересах дела стоит подыграть допрашиваемому. Пуласки нетерпеливо заерзал; Кассел удивленно взглянул на него, будто только что заметил, но Сакс не подала виду. Ей защитники не нужны; в крайнем случае она сумеет постоять за свою репутацию.
Все еще косясь на молодого полицейского, Кассел продолжил:
– Нет, боюсь, что никто. Утром я был с приятельницей – кстати, оставшейся у меня ночевать, но она уехала где-то в половине десятого. А вы что – подозреваете меня?
– Пока что просто собираем информацию, – вставил Пуласки.
– Ах вот оно что, – снизошел до него своим вниманием Кассел. – Только факты, мэм. Только факты.
Знакомая фраза из какого-то старого телефильма. Сакс не смогла припомнить название.
На вопрос, где был Кассел во время совершения остальных убийств, сопровождавшихся кражей монет, изнасилованием и похищением картины Прескотта, тот неторопливо водрузил обратно свои очки и ответил, что не помнит. Держался он совершенно спокойно.
– Как часто вы наведываетесь в ячейки данных?
– Ну, может быть, раз в неделю.
– Вам доводилось выносить оттуда какую-либо информацию?
Кассел чуть нахмурился.
– Ну, знаете… это запрещено. Да и невозможно, система охраны не позволит.
– А как часто вы скачиваете досье?
– Я даже не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось этим заниматься. И потом, досье содержит сырой материал. В нем слишком много информационного мусора, чтобы я мог использовать его в своей работе.
– Хорошо. Спасибо, что нашли время ответить на наши вопросы. Думаю, на сегодня достаточно.
Развязная улыбочка сползла с лица Кассела.
– Скажите, насколько это серьезно? Вы действительно меня подозреваете?
– Мы просто проводим определенные следственные действия.
– А, ну конечно. Тайна следствия. – Взгляд на Пуласки: – Не желаете раньше времени раскрывать карты, так, сержант Пятница?
Ах вот откуда была та фраза – "Перехват"! Старинный полицейский сериал. Сакс смотрела его еще в детстве в повторном показе вместе с отцом.
После завершения разговора с Касселом настала очередь Уэйна Гиллеспи, начальника отдела обработки информации, занимавшегося техническим оборудованием "ССД" – компьютерами и программным обеспечением. На первый взгляд он не был похож на компьютерных фанатов, какими их представляла себе Сакс. Загорелый, подтянутый, на запястье дорогой серебряный – или платиновый – браслет. Крепкое рукопожатие. Однако при более внимательном рассмотрении она поняла, что перед ней классический вариант студента технического колледжа, приодетого мамой для фотографии с сокурсниками. Невысокий худощавый молодой человек в поношенных ботинках, мятом костюме, с небрежно завязанным галстуком. Ногти неухоженные и не очень чистые. Волосы не мешало бы подстричь. Он будто бы по необходимости исполнял роль корпоративного менеджера, однако с неизмеримо большей радостью очутился бы сейчас в темной комнате наедине со своим компьютером.