"Если в "Экселе" есть геймы, то я проглочу этот диск, ты, самодовольный сукин сын!"
Пуласки вытер мокрые ладони о форменные брюки. Дженни отгладила их сегодня утром, как делала это, собственно, каждое утро или вечер, в зависимости от того, выходил ли муж на дневное патрулирование или готовился к спецоперации в предрассветные часы.
Пожалуйста, Господи, не дай мне потерять мою работу, молился Пуласки. Он вспомнил день, когда вместе с братом-близнецом сдавал экзамен на звание оперативного работника.
Возникли в памяти и день окончания полицейской академии, церемония принятия присяги, слезы матери и взгляд отца. То были одни из самых счастливых мгновений в его жизни.
Неужели все это пойдет прахом? Черт подери! Ну хорошо, Райм умница и больше остальных заботится, чтобы все преступники очутились за решеткой. Но неужели нельзя обойтись без нарушения закона? Черт, ему-то сейчас ничего не грозит. Сидит себе дома в своем кресле под присмотром прислуги.
Ну почему Пуласки должен быть агнцем, посланным на заклание?
И тем не менее молодой полицейский смог отогнать крамольные мысли и сосредоточиться на своем секретном задании. "Ну давай же, давай!" – подгонял он программу, не зная, возымели ли действие его понукания. На экране не было ни сменяющихся цифр обратного отсчета, ни заполняющейся слева направо полосы, как обычно показывают в кинофильмах. Только неизменная рамка свидетельствовала, что сбор информации на "свободном пространстве" памяти диска продолжается.
Программа работает…
– Что там было, Пуласки? – послышался в трубке голос Райма.
– Ничего, уже ушли. Все в порядке.
– Процесс идет?
– Вроде да.
– Вроде?
– Тут… – В рамке появилось новое сообщение: "Работа завершена. Хотите создать файл?"
– Все, закончилось. Спрашивает, хочу ли я создать файл.
Шарнек снова взял бразды правления в свои руки.
– Это очень важно. Делай в точности то, что я тебе скажу.
Он стал давать инструкции, как сохранить информацию в файлах, сжать их и скачать на переносной жесткий диск. Мокрый от пота, Пуласки трясущимися руками выполнял указания. За считанные минуты все было сделано.
– Теперь тебе надо стереть свои следы, восстановить все как было. Чтобы никто таким же образом не вычислил и тебя.
Шарнек велел Пуласки войти в регистрационные файлы и продиктовал ему еще несколько команд. Наконец и эта задача была выполнена.
– Ну, кажется, все.
– А теперь сваливай, сынок, – напутствовал молодого полицейского детектив Райм.
Пуласки бросил телефонную трубку, отсоединил кабель переносного драйва, запихал его в тот же карман и выключил компьютер. Затем встал и выглянул в коридор, удивленно заморгав на охранника, подошедшего совсем близко к двери переговорной комнаты. Пуласки узнал его – именно этот сопровождал Амелию при осмотре ячеек данных, всю дорогу следуя вплотную за ней, будто конвоировал магазинного воришку в офис менеджера, где тот должен дожидаться приезда полиции.
А вдруг охранник подглядывал за ним?
– Господин полицейский, я провожу вас в кабинет Эндрю.
Его лицо и глаза оставались совершенно непроницаемы. Пуласки зашагал по коридору, охранник за ним. При каждом движении нога терлась об увесистый драйв, отчего кожа горела, будто от раскаленного металла. Пуласки на ходу поглядывал на потолок, но не видел этих чертовых камер – сплошная звукоизолирующая плитка.
Молодому полицейскому начинало казаться, что в ярко освещенных белых коридорах "серой глыбы" могут обитать только психопаты.
Увидев Пуласки в дверях своего кабинета, Стерлинг жестом пригласил его войти, не забыв перевернуть обратной стороной документы, с которыми работал.
– Вы получили все, что хотели, господин полицейский?
– Да, получил.
В подтверждение чего Пуласки поднял перед собой компакт-диск со списком клиентов, как школьник на уроке показывает нужную картинку в ответ на вопрос учителя.
– Отлично.
Отливающие блеском зеленоватые глаза генерального управляющего "ССД" осмотрели его с головы до ног.
– А как продвигается расследование?
– Вполне успешно! – выпалил Пуласки первое, что пришло в голову, чувствуя себя полным идиотом. А что сказала бы на его месте Амелия Сакс? Он и понятия не имел.
– Вот как? Нашли что-нибудь полезное в списке клиентов?
– Я просто проверил, везде ли пропечатался текст, содержание же будут изучать у нас в лаборатории.
– В какой лаборатории? Это та, что в Куинсе? Так, значит, там находится штаб расследования?
– Там мы тоже работаем, и еще в нескольких местах.
Стерлинг только улыбнулся профессиональной скрытности Пуласки и не стал добиваться ответа на свой вопрос. Генеральный управляющий был ниже молодого полицейского на четыре или пять дюймов, но Пуласки казалось, что это не мешало информационному магнату смотреть на него свысока. Стерлинг вышел вместе с ним в приемную, где сидели секретари.
– Ну что ж, звоните, если понадобится наше содействие. Мы с вами на все сто процентов.
– Спасибо.
– Мартин, сделайте то, о чем мы с вами говорили накануне. И проводите к выходу господина полицейского.
– Спасибо, я сам.
– Он вас проводит. Желаю вам доброго вечера.
Стерлинг вернулся в свой кабинет. Дверь за ним затворилась.
– Подождите минуту, – сказал Мартин и, чуть отвернувшись, чтобы не слышал полицейский, продолжил прерванный разговор по телефону.
Пуласки подошел к двери и выглянул в коридор. Поодаль, из какого-то офиса, вышел человек. Он вполголоса разговаривал по сотовому телефону – очевидно, в этом секторе здания связь работала. Мужчина прищурился, глядя на Пуласки, коротко попрощался с собеседником и сложил свой мобильник.
– Извините, вы из полиции, Пуласки?
Тот кивнул.
– Я – Энди Стерлинг.
Ну конечно, сын мистера Стерлинга.
Темные глаза молодого человека уверенно встретили взгляд полицейского, хотя рукопожатие вряд ли можно было назвать мужским.
– Вы мне звонили, кажется. Отец оставил записку, из которой следует, что у вас ко мне есть разговор.
– Да, верно. У вас найдется минутка?
– Да, что вы хотели?
– Нам надо знать, где находились в воскресенье днем некоторые сотрудники "ССД".
– Я был в турпоходе в Вестчестере. Прибыл туда где-то в полдень, а вернулся…
– О нет, где вы были, нас не интересует. Я просто проверяю алиби вашего отца. Он сказал, что звонил вам около двух часов дня из Лонг-Айленда.
– Да, звонил. Правда, я не стал отвечать. Не хотел прерывать поход. – Энди понизил голос. – Эндрю не умеет отделять работу от проведения досуга. Я боялся, что он велит мне приехать в офис, а так не хотелось портить себе выходной. Я перезвонил ему позже, примерно в половине четвертого.
– Можно, я посмотрю ваш телефон?
– Конечно, пожалуйста.
Энди открыл "раскладушку" и высветил список входящих звонков. Там значилось несколько номеров, с которых ему звонили воскресным утром, а послеобеденному звонку соответствовал номер, тот, что ему предоставила Сакс: номер телефона в доме Стерлинга на Лонг-Айленде.
– О'кей. Благодарю. Вопросов больше нет.
На лице молодого человека отразилась тревога.
– Как я слышал, произошло нечто ужасное. Какую-то женщину изнасиловали и убили?
– Совершенно верно.
– Вы уже знаете, кто преступник?
– У нас есть несколько версий.
– Хорошо. Всех таких надо ставить к стенке.
– Спасибо, что уделили мне время.
Молодой человек зашагал прочь по коридору. В эту минуту вышел Мартин и, бросив взгляд вслед удаляющемуся Энди, обратился к Рону:
– Прошу следовать за мной, господин полицейский.
С улыбкой, больше похожей на недовольную гримасу, Мартин направился к лифту.
Пуласки с новой силой охватило нервное возбуждение. Он представил себе, как на выходе все уставятся на его брючный карман, точнее, на отчетливо проступающие в нем выпуклые очертания драйва. От чрезмерного волнения у него даже развязался язык.
– Мартин, а вы давно здесь работаете?
– Да.
– Вы тоже разбираетесь в компьютерах?
Иного рода улыбка, но так же ничего не значащая, как и первая.
– Не очень.
Шагая по стерильному черно-белому коридору, Пуласки испытывал ненависть к этому зданию. Ему было душно, он задыхался. Хотелось поскорее очутиться на улице, лучше всего в Куинсе или даже в Южном Бронксе. Там он чувствовал себя уверенно, несмотря на возникавшие порой действительно опасные ситуации, так как знал, что закон на его стороне. А теперь его так и подмывало броситься бежать сломя голову прочь отсюда.
В общем, у него начинался приступ паники.
Журналист не только потерял работу, но и попал под суд по обвинению в незаконном вторжении на территорию частной собственности. Полгода просидел в тюрьме штата…
Пуласки не узнавал дорогу, по которой он шествовал за Мартином. В офис Стерлинга его доставляли иным путем. Но вот Мартин повернул за угол и толкнул массивную дверь.
Пуласки помедлил, прежде чем войти в служебное помещение, где дежурили три сурового вида охранника, стояла рама металлодетектора и рентгеновский аппарат. Тут отсутствовало оборудование, стирающее информацию с электронных носителей, как в секторе с ячейками данных и других частях здания, однако пронести металлический драйв незамеченным определенно не удастся. В прошлый раз его и Амелию не прогоняли через контрольно-пропускной пункт вроде этого. Он даже не засек ничего подобного.
– Не помню, чтобы мы проходили через КПП в последнее наше посещение, – как бы между прочим заметил он секретарю Стерлинга.
– Таков порядок, – объяснил Мартин. – Если посетители в любой период времени оставались в здании "ССД" без сопровождения, они должны пройти обследование с применением спецоборудования. – Еще одна пустая улыбка. – Так что ничего личного.
– Ну да. Ясное дело.
Сердце Пуласки бешено колотилось, ладони стали мокрыми. Нет, нет! Ему нельзя терять свою работу! Нельзя, и все тут. Она слишком много значит для него.
Какой черт дернул его согласиться пойти на такое? Пуласки оправдывал это тем, что действовал ради поимки преступника, убившего женщину, очень похожую на Дженни. Он хотел остановить маньяка, готового забрать жизни еще многих людей, лишь бы удовлетворить свои пороки.
И тем не менее он сделал что-то не то.
Что скажут родители, когда узнают, что их сын арестован за кражу информации? А брат?
– Сэр, вы имеете при себе информацию на электронных носителях?
Пуласки вынул из кармана футляр с компакт-диском. Охранник повертел в руках плоскую коробку, поднес к уху телефонную трубку, нажал кнопку внутренней связи, через мгновение чуть распрямился, как бы по стойке смирно, и что-то негромко произнес. Второй охранник вставил диск в компьютер и просмотрел его содержимое. Очевидно, си-ди значился в списке разрешенных к выносу вещей; и все-таки охранник проверил его вместе с футляром, просветив рентгеновскими лучами. Диск по движущейся дорожке проследовал через металлодетектор к выходу.
Пуласки направился было туда же, но третий охранник остановил его.
– Простите, сэр. Пожалуйста, выньте из карманов все металлическое и сложите вот сюда.
– Я – сотрудник полиции, – возразил он, стараясь говорить спокойно.
Охранник настаивал:
– Ваше управление согласилось подчиняться правилам безопасности "ССД", поскольку компания является правительственным подрядчиком. Правила распространяются на всех без исключения. Можете позвонить своему начальству, если хотите убедиться.
Пуласки загнали в угол.
Мартин внимательно наблюдал за ним.
– Пожалуйста, выложите все из карманов на ленту транспортера.
"Думай, думай, – яростно подстегивал себя молодой полицейский. – Ты должен выкрутиться! Думай! Надо взять их на понт".
"Не могу! Кишка тонка".
"Нет, можешь! А как бы поступила в такой ситуации Амелия Сакс? Или Райм?"
Пуласки повернулся спиной к охранникам, опустился на одно колено и несколько секунд расшнуровывал ботинок; потом на другое и проделал то же со вторым ботинком. Поднялся, медленно стянул оба, поставил их на ленту транспортера, добавил к ним пистолет, запасную обойму, наручники, рацию, монеты, мобильник и металлическую ручку, сложив все это на пластмассовый поддон.
Потом прошел через металлодетектор, и тот пронзительно пискнул, обнаружив переносной драйв в кармане полицейского.
– Что еще у вас есть?
Тяжело сглотнув, Пуласки помотал головой и похлопал себя по карманам.
– Ничего.
– Нам придется обследовать вас металлоискателем.
Пуласки шагнул еще дальше от рамы металлодетектора в сторону выхода. Второй охранник начал водить ручным металлоискателем вдоль туловища полицейского и остановил его у груди. Прибор издал громкий сигнал.
Пуласки рассмеялся.
– Прошу прощения. – Он расстегнул пуговицу на форменной рубашке и показал надетый под ней бронежилет. – Совсем забыл. Металлическая вставка. Защищает сердце от любой пули, кроме винтовочной со свинцовым сердечником.
– Ну, "пустынный орел", наверное, тоже пробьет, – предположил охранник.
– Если хотите знать мое мнение, пистолет пятидесятого калибра – это нечто противоестественное, – пошутил Пуласки, вызвав наконец улыбки на лицах охранников.
Он начал стаскивать с себя рубашку.
– Не надо. Не думаю, что так уж необходимо, чтобы полицейский тут исполнял стриптиз.
Дрожащими пальцами Пуласки опять застегнул рубашку как раз над тем местом, где находился драйв, – он засунул его под жилет, пока, отвернувшись, стоял на колене и расшнуровывал ботинок.
Потом забрал с поддона свои вещи.
Мартин, обойдя металлодетектор, провел Пуласки через очередную дверь. Они очутились в главном лобби – большом, пустынном помещении со стенами, отделанными серым мрамором, на одной из которых была выгравирована огромная эмблема "ССД" – сторожевая башня с окном.
– Всего хорошего, господин полицейский, – попрощался Мартин и повернулся к нему спиной.
Пуласки зашагал дальше к тяжелым дверям из толстого стекла, безуспешно стараясь унять дрожь в руках. По пути он впервые обратил внимание на батарею видеокамер, держащих под наблюдением все лобби. Они неподвижно застыли на своих кронштейнах, как стервятники, терпеливо ожидающие, когда раненая добыча испустит дух и замрет.
Глава двадцать седьмая
Даже до боли знакомый и родной голос Джуди не мог отогнать от Артура Райма навязчивые мысли о Мике, разрисованном татуировками белом зеке, безнадежно "подсевшем" на метамфетамин. О том, как тот непрерывно бормочет себе под нос, то и дело засовывает руки себе в карманы брюк и при этом всякий раз поглядывает на Артура.
– Милый, о чем ты думаешь?
– Прости, отвлекся.
– Мне надо рассказать тебе о чем-то, – заявила Джуди.
Об адвокате, о деньгах, о детях – что бы это ни было, терпения Артура Райма на новую проблему уже не хватит. Он готов был взорваться.
– Слушаю, – произнес он обреченно.
– Я была у Линкольна.
– Что?
– Мне не оставалось другого выхода, Арт. Адвокату ты не доверяешь. А само собой дело не сдвинется.
– Но… я же просил тебя не звонить ему.
– Не забывай, что у тебя есть семья, Арт. Хочешь ты или нет, но тебе необходимо думать и обо мне с детьми тоже. Нам давно уже надо было обратиться за помощью к Линкольну.
– Я не хочу, чтобы он принимал в этом участие. Позвони ему, скажи, мол, спасибо, сами справимся.
– Сами справимся?
Джуди Райм не верила своим ушам.
– Ты с ума сошел?
Артур не раз убеждался в том, что жена сильнее его – и к тому же, наверное, умнее. Она пришла в ярость, когда он, хлопнув дверью, ушел из Принстона после того, как его обошли с профессорской должностью. Джуди сказала тогда, что он впал в истерику, как капризный ребенок, не получивший желанной игрушки. Теперь Артур жалел, что не прислушивался к ее советам.
А Джуди продолжала распекать мужа:
– Ты, наверное, думаешь, что в последнюю минуту в суд явится Джон Гришэм и спасет тебя! Но этого не случится, пойми! Господи, Арт, скажи спасибо, что я не сижу сложа руки.
– Спасибо, – поспешно промямлил он. – Я тебе в самом деле благодарен, только…
– Что "только"? Этот человек чуть не погиб, у него парализовано все тело, он живет в инвалидной коляске. Бросил все свои дела, чтобы искать доказательства твоей невиновности. О чем ты думаешь, черт возьми? Хочешь, чтобы твои дети росли, считая тебя убийцей, доживающим свой век за тюремной решеткой?
– Нет, конечно, – опять невнятно возразил Артур, не в силах отделаться от мучительных раздумий. Ему казалось, Джуди не верит, что он не был знаком с убитой женщиной, Элис Сандерсон. Жена, конечно, не считает его убийцей, но наверняка думает, что они были любовниками.
– Я верю в правовую систему, Джуди, – выговорил он и тут же спохватился.
Господи, что за ерунду он несет!..
– Ну так Линкольн и есть система, Арт. Позвони ему и поблагодари.
Артур помедлил, потом спросил:
– А что он говорит?
– Мы с ним только вчера общались. Он позвонил, чтобы узнать о твоих ботинках – они числятся в уликах. Больше пока ничего не говорил.
– Вы встречались? Или только по телефону?
– Я ездила к нему домой. Он живет на Сентрал-парк-вест. У него там очень милый таунхаус.
В сознании Артура с быстротой молнии промелькнули с десяток воспоминаний о двоюродном брате.
– Как он выглядит? – поинтересовался Артур.
– Веришь или нет, он почти не изменился с тех пор, как мы виделись в Бостоне. Да нет, думаю, даже получше выглядит, чем тогда.
– Но ведь он не может ходить?
– Вообще не шевелится. У него двигаются только голова и плечи.
– А его бывшая, Блэйн? Навещает его?
– Нет, но у него есть женщина. Служит в полиции. Очень милая. Высокая, рыжеволосая. Признаюсь, меня это очень удивило. Хотя не должно бы, наверное. И тем не менее.
Высокая, рыжеволосая? В памяти Артура сразу возникла Адрианна. Хотел отбросить непрошеное воспоминание, но не тут-то было.
Скажи, зачем, Артур? Зачем ты это сделал?
Злобное ворчание Мика. Руки опять полезли в штаны. Глаза блеснули ненавистью в сторону Артура.
– Прости, дорогая. Спасибо тебе за ту встречу. С ним, с Линкольном.
Он вдруг почувствовал чье-то горячее дыхание на своей шее.
– Йо, завязывай!
За спиной Артура стоял один из латиносов.
– Джуди, я должен заканчивать. Здесь только одна переговорная трубка. Мое время истекло.
– Завязывай, в натуре!
– Я люблю тебя, Арт.
– Я…
Латинос выступил вперед; Артур освободил переговорную трубку и поплелся обратно в общее помещение, сел там на свою скамейку в углу и уставился прямо перед собой на круглую отметину с неровными краями, оставленную на полу чьим-то повернувшимся на месте каблуком. Так и сидел неподвижно, опустив глаза…