– Значит, все началось без моего участия, – воскликнула она. – Похоже, этим занимался кто-то еще, и теперь плакали мои денежки! Если учесть, что я неплохо нарисовалась и теперь меня знает каждая мафиозная "шестерка", мне надо отсюда срочно уезжать! Немудрено подумать именно на меня! Ведь это я грозилась сдать их подчистую… Да уж, ребята, я становлюсь опасной в совместных ночных прогулках по городу!
Она вскочила, подошла к окну, и мне показалось, что ее плечи вздрагивают. Но вскоре она обернулась и пробурчала:
– Ну, нет. Теперь выяснить, какая сволочь за всей этой историей стоит, – долг чести! Так что никуда я пока не уеду, не дождутся они этого от меня! Да и ехать, если честно, мне не на что…
– Лиза, мы во всем разберемся, вот увидишь, – попыталась успокоить ее я. – Нет на свете такого запутанного клубка, какого две женщины не смогли бы размотать!
Она улыбнулась. Кажется, я ее успокоила.
Правда, на Ларикова с Аристовым моя шутка произвела совершенно иное действие – они немного обиделись.
В конце концов, больше всего знали именно мы с ней.
– Ладно, тогда я сейчас расскажу то, что мне удалось выяснить, – кивнула успокоенная Лиза. – Может быть, это и правда всего лишь стечение обстоятельств… Простое совпадение.
Она приготовилась рассказывать, но в этот момент, как всегда некстати, зазвонил телефон.
Я подняла трубку.
– Саша? – услышала я взволнованный голос Ирины Тимофеевны. – Саша, вы и представить себе не можете, что творится вокруг! Я в ужасе, Саша! Мы можем встретиться с Андреем Петровичем и с вами?
– Когда?
Я обернулась на Ларчика и одними губами произнесла:
– Ирина…
– Как можно скорее! Я к вам подъеду?
– Сейчас позову вам Андрея Петровича, договаривайтесь с ним сами.
Я передала трубку Ларикову.
Увы, наша задушевная беседа с Лизой, похоже, откладывалась!
Более того, надо было срочно придумать, куда спрятать Лизу от глаз Ирины Тимофеевны, встреча с которой, судя по разговору, должна была произойти буквально через несколько минут.
– Она едет к нам, – сказал Ларчик, кладя трубку.
Я с тоской посмотрела на него, потом перевела взгляд на часы.
– И когда она тут будет? – спросила Лиза. – Мне не хочется вас подводить, встретившись здесь с этой мегерой. А подслушать хочется.
– Тогда прячься в спаленку, – посоветовала я. – При условии, что ты будешь вести себя тихо, твои желания исполнятся.
А через пятнадцать минут в дверь уже настойчиво звонила Ирина Тимофеевна.
* * *
Поистине – если бы кому-то взбрело в голову снять фильм, где главным действующим лицом была бы Александрийская колонна, ставшая по воле режиссера одушевленной, лучшей кандидатуры, чем Ирина Тимофеевна, он бы не нашел!
Настолько величественной и громоздкой оставалась она даже в минуты сильного душевного волнения, что я застыла, в восхищении наблюдая за стремительным внедрением огромной телесной массы в нашу хрупкую дверь.
– Ах, Сашура, девочка моя! – слезливым басом воскликнула она, норовя прижать меня к своей мощной груди и трижды прикоснуться к моим губам накрашенным ртом.
Если прибавить к этому то, что я ненавижу, когда меня называют Сашурой, становится понятным, что я и сама удивилась своему стоицизму.
– Какие беды обрушились на мою голову! – продолжала причитать Ирина Тимофеевна, прижимая к глазам крошечный кружевной платочек, казавшийся в ее ручищах, украшенных бриллиантами, абсолютно неуместным. – Ах, Саша, Саша…
– Погодите, Ирина Тимофеевна, – отстранилась я, улучив момент, когда она громоподобно высморкалась в тот самый нежнейший батистовый платочек. – Что случилось? Давайте пройдем в комнату, вы немного успокоитесь и расскажете, что у вас произошло. Пока я совершенно ничего не могу понять!
– Как? – прошептала она, тараща на меня глаза. – Вы еще ничего не знаете? Андрей Петрович вам ничего не рассказал?
Я со страхом подумала, не переигрываю ли я, изображая полное неведение, но твердо решила держаться своей линии.
– Нет, – покачала я головой. – Честное слово, я ничего не знаю. Да вы пройдите, Андрей Петрович вас ожидает, мы сейчас обо всем поговорим.
– Саша, он, наверное, просто не хотел вас расстраивать, потому что случилось ужасное несчастье, – трагически прошептала Ирина Тимофеевна. – Дело в том, что сегодня Николай Васильевич Барышников был убит на пороге нашего дома, и я оказалась невольной свидетельницей этого ужаса…
Глава 9
– Андрей, почему ты мне ничего не сказал? – укоризненно воскликнула я, чтобы предупредить недоразумение.
Он вскинул на меня удивленные глаза, собравшись уже сообщить всем, что я и без него это знала, но, встретившись с покрасневшими от слез глазами нашей гостьи, поперхнулся, быстро сообразив, что сейчас не время продолжать нашу ссору.
– Как? Ах да… Я просто не успел. Здравствуйте, Ирина Тимофеевна. Присаживайтесь, пожалуйста. Саша, найди валерьянку!
Какую валерьянку? У нас ее до сих пор нет, хотела возмутиться я, буравя его свирепым взглядом. Я столько раз намекала на необходимость приобретения этого чудесного лекарственного препарата, в котором я и сама нередко нуждаюсь – после долгого общения с боссом, например.
– Да не надо, Шурочка! – вскричала Ирина Тимофеевна. – Я женщина крепкая… Впрочем, можете поискать, миленькая.
Да уж, я поищу. Тем более что к ней вернулась навязчивая идея окрестить меня Шурочкой…
Я протопала на кухню и погрохотала там для видимости посудой. Потом налила из-под крана воды и вернулась, протягивая воду Ирине Тимофеевне с таким мрачным видом, что бедняжка вздрогнула всем своим мощным торсом и, жалобно посмотрев на Ларикова, проговорила:
– Что это?
Яд, хотелось ответить мне. Чтобы никто больше не называл меня ни Шурой, ни Сашурой.
Но я была вежливой девушкой и пояснила:
– Ирина Тимофеевна, у нас нет валерьянки, увы… Поэтому я принесла вам простой водички.
– Да не надо, – отвела она мощной дланью стакан, отчего он содрогнулся, излив на меня несколько увесистых капель.
Заметив это, Ирина Тимофеевна окончательно расстроилась и забормотала:
– Ох, Шурочка! Простите меня, ради бога!
"Господи, ниспошли мне терпение", – взмолилась я. Первый раз в жизни я ненавидела свое имя.
– Да ничего, – смиренно улыбнулась я. – Давайте лучше перейдем к делу.
Ради того, чтобы узнать подробности недавнего происшествия с Барышниковым, я была готова стерпеть что угодно. Даже если меня сейчас начнут поливать водой из шланга и называть, например, Шуренцией!
– К делу, – простонала Ирина Тимофеевна. – Боже мой, какой ужас я пережила сегодня! А тут еще убили Гали Рахмановича!
Я догадалась, что она имеет в виду Байсарова. Больше претендентов на такое мусульманское имечко не было.
Судя по ее искреннему отчаянию, Лиза была права, и они были действительно хорошо знакомы! В моей памяти всплыл эпизод, когда я невольно застукала Ирину Тимофеевну в вульгарном и нетрезвом обличье, с компанией разнузданных нуворишей, и среди них, как мне теперь казалось, был этакий усатый пузанчик с носом, свидетельствующим о его принадлежности к удачливой в торговых махинациях и террористических актах нации.
Однако жизнь-то настолько интересна! Просто сплошные виражи, связанные с неожиданностями…
Но об этом я буду думать потом, а сейчас я ждала подробных описаний убийцы.
Как и Лариков, впрочем, который нетерпеливо постукивал ладонью по колену.
– Ирина Тимофеевна, что же там случилось? – не выдержал он первый. – Если вы все видели, значит, вы видели и убийцу! Так?
– Да вы что? – вытаращилась на него Ирина Тимофеевна. – Мне и умирающего Барышникова хватило! Я бы умерла, увидев убийцу! Нет, я пришла уже тогда, когда во дворе никого не было. Только вот Николай Васильевич на ступеньках сидел… Я еще шла и думала, и чего он так странно расселся. А потом и вовсе упал. Свалился и лежит. Я к нему подошла, а он сказал…
Она затряслась снова, преодолевая новый приступ рыданий.
– Боже мой, ужасно-то как! Век эту картину буду помнить!
Я дотронулась до ее плеча.
– Успокойтесь, пожалуйста, Ирина Тимофеевна!
– Ах, Шурочка, видели бы вы этот кошмар, вы бы так не говорили! Как тут успокоишься?
Уточнять, что часть "кошмара" я имела удовольствие наблюдать, я не стала.
Более того, вспоминая лицо Ирины Тимофеевны тогда, в толпе, я была вынуждена отметить, что особенного горя я на нем не приметила. Ирина Тимофеевна смотрела на поверженного Барышникова с банальнейшим любопытством, которое всегда одолевает нашего обывателя, доведись ему стать свидетелем подобного происшествия.
В комнате, где прятались Лиза и Аристов, раздался шорох.
Ирина Тимофеевна быстренько пришла в себя и испуганно покосилась на плотно закрытую дверь.
– Что это у вас там? – подозрительно осведомилась она. – Кто-то прячется?
Члены мои сковал ужас.
Я бросила на Ларикова умоляющий взгляд, но он только неуловимо пожал плечами, как и все мужчины, предоставляя мне самой справляться с проблемой.
– Котенок, – брякнула я, уже представляя себе возможную реакцию Ирины Тимофеевны.
"Ах, милая Шура! Принесите мне это славненькое существо, я полюбуюсь! Я так люблю котят, Шура!"
И где тогда "милая Шура" будет брать животное?
– Фу, – с отвращением передернулась Ирина Тимофеевна. – Как вы можете заводить кошку в присутственном месте? А если у ваших посетителей аллергия на животных?
Я уже собралась возразить ей, что место только частично присутственное, а в большей степени жилое, но удержалась в очередной раз, восхищаясь своим терпением. Тем более что следующая фраза Ирины Тимофеевны меня несказанно обрадовала.
– Терпеть не могу кошек, – брезгливо поморщилась она. – Хорошо, что вы заперли эту тварь…
Она залпом выпила воду, забрав у меня властным жестом стакан, и благодаря приступу праведного гнева окончательно пришла в себя.
– Так что, как я и предполагала, эта троица не зря Николая Васильевича, царствие ему небесное, посещала! – воскликнула она. – Кто-то из них его, горемычного, и убил, помяните мое слово!
Знала бы Ирина Тимофеевна, что двое из ее подозреваемых сидят за закрытой дверью, а третью мы сами рады были бы отыскать!
Представив, в каком напряжении сейчас Аристов и Лиза, я невольно улыбнулась.
Моя улыбка, увы, тут же была подмечена Ириной Тимофеевной, которая удивленно и гневно вытаращилась на меня, неровно и тяжело дыша.
– Что это вы? – тут же спросила она. – Не верите мне?
– Понимаете, Ирина Тимофеевна, – начала оправдываться я. – Мне кажется, не стоит так вот сразу подозревать человека! Существует же такая вещь, как презумпция невиновности!
Похоже, ее это не волновало.
– Ну, вот и разберитесь, – холодно сказала она. – Деньги я вам заплачу, если вы сумеете эту стерву в кожаном поймать.
– Но ведь убийцу Барышникова наверняка ищет милиция, – возразила я, сама удивляясь собственной дерзости.
– А я не доверяю этой вашей милиции, – бросила она, поднимаясь.
– Подождите, Ирина Тимофеевна! – остановил ее Лариков. – Вы слышали последние слова Барышникова, я вас правильно понял?
– Да, – кивнула она. – И уж поверьте мне, эти слова прямо указывают на вашу подзащитную!
– Почему?
– А потому, милая деточка, – важно проговорила она, – что последнее, что он мне сказал, было: "Змея". Понятно вам? Вот и думайте, как эта зараза умудрилась его прихлопнуть!
С этими словами она двинулась к выходу, а я засеменила за ней, стараясь поспеть за ее размашистым шагом.
– Вы только не сердитесь на нас, Ирина Тимофеевна, – проговорила я, желая сохранить с ней доверительные отношения.
– Я не сержусь, – пожала она плечом.
– А вы больше ничего не заметили странного? – воспользовалась я моментом. – Или ваши соседи?
– Само убийство не странно, что ли? У нас дом приличный. Мы к таким вещам не привыкли.
– И все-таки, Ирина Тимофеевна, вы не приметили посторонних?
– Нет, – покачала она головой. – Но я спрошу у соседей. Если что узнаю, обязательно позвоню вам.
Она оттаяла и даже снизошла до прощального поцелуя.
Когда за ней закрылась дверь, я с облегчением вздохнула.
Я вернулась в комнату, куда уже вырвались из заточения Аристов с Лизой, и поинтересовалась:
– Ну, господа? И кто же из вас убил несчастного Барышникова?
Надо было видеть, как вытянулись их лица.
– Саша, ты бы хоть предупреждала, а? – взмолился Аристов. – То ты несешься как угорелая по улице, разговаривая сама с собой…
– Не с собой, радость моя, – назидательно сказала я. – А с внутренним голосом, то есть с подсознанием! Какой же ты, Аристов, недалекий!
– Ну, пусть с подсознанием, а вид у тебя при этом дикий и необузданный, – упрямился Аристов. – У меня сегодня и так много потрясений, чтобы еще и обвинение в убийстве спокойно вынести! К тому же у меня алиби – я сидел с тобой в комнате у Барышникова!
– У меня, в общем-то, тоже, – рассмеялась Лиза. – Я в это время находилась в обществе господина Ларикова и никак не могла этого сделать без его, так сказать, соучастия…
– Ну что ж, – развела я руками, смиряясь с их невиновностью. – Остается только один человек. Исчезнувшая в неведомом направлении Марина Овсянникова…
И тут я сама застыла в испуге.
Слишком часто у меня получается попадать пальцем в нужный уголок неба…
Ох, как бы мне не хотелось, чтобы моя идиотская шутка оказалась правдой!
– Кажется, я в очередной раз сморозила глупость, – пробормотала я. – Извините.
– Ну почему так сразу и глупость? – изящно повела плечиками Лиза. – Если принять во внимание, что Мариночка имела мотив, что явствует из ее поведения, не такая уж это и глупость!
– Что? – прошипел Аристов. – Марина и убийство? А где она тогда нашла пистолет с глушителем? На улице, что ли?
– Сейчас можно купить даже бронетранспортер, если нужда припрет, – усмехнулась Лиза.
– На какие деньги она купила бы этот ваш бронетранспортер? – ехидно поинтересовался Аристов. – На те, что мы получали от Барышникова? Да этих денег даже на продукты не хватает!
– А она сидела на диете… Так и сэкономила на бронетранспортер с глушителем!
Я молча наблюдала за этим спором, в который включился и Лариков, и мне пришла в голову одна мысль – когда собираются вместе три детектива и один сыщик-любитель, кровно заинтересованный в деле, получается такой кошмарный "капустник", что даже не знаешь – то ли тебе смеяться, то ли плакать! Во всяком случае, ни к какому положительному эффекту этот бесконечный спор трех "мудрецов" привести явно не мог.
– Может быть, хватит так орать? – не выдержала я. – И потом – Лиза обещала рассказать, из-за чего разгорелся весь сыр-бор! Помнишь еще, Лиза?
Она кивнула.
– Давай выкладывай, что там произошло. А то мы так и будем кричать и размахивать руками, в то время как Марина находится, возможно, в опасности! Если она что-то узнала, нет никакой гарантии, что наш загадочный киллер не бросится по ее следу.
– Ты права, малышка, – согласился со мной Лариков, и я даже постаралась пропустить мимо ушей такое явное оскорбление, как эта его снисходительная "малышка".
– Тогда я начну, – сказала Лиза. – Но учтите – никаких увлекательных историй вы не дождетесь! История, в общем-то, банальная. Но с некоторыми загадками я все-таки столкнулась по ходу действия, и не все мне удалось разрешить!
Сделав такое интригующее вступление, Лиза помолчала, закуривая сигарету, и начала:
– Наверное, вам известно, что такое МЛМ? Я не буду объяснять, как вся эта система действует, дабы не отвлекаться на мелочи. То есть многоуровневый маркетинг, с которого все, собственно, и началось…
* * *
– Сначала в нашей истории появляются два персонажа, – усмехнулась Лиза. – Ирина Тимофеевна и ее подруга Валюха. До того, как отдаться новому в те времена делу, обе они были подвижницами рынка – то бишь торговали просроченными импортными продуктами и оставались не совсем довольны жизнью. Поскольку все их подружки жили куда лучше, занимаясь валютными махинациями или ночным промыслом. На то, чтобы заняться тем же самым, у них не хватало смелости, и они только сжимали губы и ждали своего звездного часа. Так ждали, что все-таки дождались, и явился этот звездный час в лице некоего кавказца по имени Гали Байсаров, которого наши перезрелые барышни весьма заинтересовали. Сам Байсаров в то время уже был мужичком при деньгах, но, как водится, ему было мало этих денег – хотелось побольше. Естественно, тогда он и заинтересовался этим шарлатанством, на котором можно было эти денежки сделать. Познакомившись в Москве с неким господином Парлисом, он окончательно убеждается в том, что стоит на верном пути. Обсудив некоторые детали и придя друг от друга в неописуемый восторг, они решают открыть в Тарасове филиал, дабы плодотворно заниматься продажей несертифицированных лекарств, косметики и прочей пакости, имеющей огромный спрос. Вот тогда и становятся нужны наши Ира и Валя. Убедить их оказывается делом довольно простым, тем более пообещав, что обе дамы будут работать "в офисе", это ж так благородно звучит! Далее дамы помогли и с персоналом – то есть, попросту говоря, навербовали девочек, которые будут носиться по городу с тяжелыми сумками, толкая эту продукцию направо и налево, – тогда еще нельзя было давать объявления в газете. Девочек, естественно, тоже заинтересовывают красивыми перспективами – они вербуют еще людей, в желании стать "супервайзерами", – и очень скоро на Байсарова и компанию работает такое количество людей, что можно просто сидеть и поплевывать в потолок. Это называется – они бегают, а денежки бегут. Иногда появляется господин Парлис, которого местные лидеры МЛМ почитают за бога, величественно улыбается, делает маленькие подарки публике… И вот тут-то Байсарову приходит мысль, что он сам хочет быть богом. Понимаете, ребята, вы-то на этих сборищах не бывали, вам трудно это понять! Но, когда мне пришлось заявиться туда, дабы выяснить подробности, я была в шоке. Сначала мне показалось, что я попала на собрание "секты Муна". Все вокруг меня шизофренически улыбались и уверяли, что только среди них я познаю истину и величайший смысл бытия. Что я стану катастрофически здоровой – настолько, что буду жить вечно и никогда не смогу умереть! Кстати, одну коробочку я купила и отнесла своему знакомому фармацевту, с просьбой определить, насколько полезна или вредна продукция фирмы "Парлис". Уж не знаю, из чего они делают косметику, но вот лекарства… Он все посмотрел, проверил и огорошил меня тем, что это – обычный аспирин. В другой коробочке, которую я не преминула ему принести, он обнаружил обычную аскорбинку! То есть у нас на руках были прямые доказательства самого страшного, медикаментозного шарлатанства, но что нам было с ними делать? Мы отнесли все это в прокуратуру.
Она обернулась к Ларикову.