Двойная ошибка
15: 15
Она постепенно приходила в себя. Кто мог это сделать? Кто?!
На полу возле ее ноги лежал окурок дорогой сигареты с фильтром. Свидетель, возмущенный мужик с трубой, вышел на улицу, курить. И уже кому-то названивал. Ксения слышала из-за двери его громкий голос.
Она даже нагнулась, чтобы поднять с пола недокуренную сигарету. Оторвала клочок газеты, положила ее туда. Именно такие покупал Анатолий в тот день, когда они шли от его общежития к метро вместе с Германом. Но это ничего не значит. Одинаковые сигареты, одинаковый одеколон. Вдруг Анатолий стоял здесь и курил, нервничая? Но зачем же в "предбаннике", перед входной дверью?
Ксения вдруг подумала, что ее бывший муж тоже курит такие сигареты. Наследство Евгении Князевой. Она так хотела, чтобы все ее "шурики" были одинаковыми!
И на телефонный разговор с бывшим мужем Ксения вдруг посмотрела совсем по-другому. Он был здесь, возле дома, на своей машине. Он знал, что в квартире у Ксении внезапно всплывший из небытия двоюродный брат Жени Князевой предъявляет на наследство свои законные права. Ксения сама все рассказала. И про то, что решила переехать. Если следователь узнает об этом разговоре.
Но откуда? Только Анатолий Воробьев мог подслушивать по параллельному аппарату. Но он-то уж точно ничего не скажет. И Ксения ничего не скажет.
Внезапно она поняла, что все это может обернуться в ее пользу. Анатолия больше нет. Значит, не надо никуда переезжать. Не надо ссориться с бывшим мужем, не надо думать о том, как и на что жить дальше. Все складывается просто отлично. Устранен не только прямой наследник. Теперь уже не на одного, а на двоих стало меньше. И она, Ксения, еще может быть счастлива. Хорошая квартира, обеспеченная жизнь, любимый-муж, дети… Главное, дети. Двадцать семь лет, позади нелегкая прогулка по жизни, позади несколько лет отчаяния и унижений. Одна Элеонора Станиславовна чего стоит! Она заслужила, честное слово, заслужила!
В тот момент Ксения даже не думала о цене своего будущего счастья. Только о том, что надо завернуть окурок в клочок газеты и спрятать его в кармане. Не будут же ее обыскивать. А если и будут, то это ее сигарета. Она, Черри, начала курить. Кто докажет обратное?
Остались только ключи. Никто не должен знать, о чем был ее последний разговор с Анатолием Воробьевым. Одна правда невольно потянет за собой другую. Поэтому нельзя говорить ничего. Главное, о своей заинтересованности в смерти Анатолия Воробьева. Он просто пришел за письмами своей матери. И все.
Ксения даже зажмурилась, нагибаясь над мертвым. Сейчас они уже приедут. Надо это сделать. Всего-навсего засунуть руку в карман его куртки. Он положил ключи туда. Нижний левый карман, тяжелая связка ключей на кольце с серебряным брелком вформе теннисной ракетки. Много ключей: от квартиры, от гаража, от машины. И Ксения вполне может научиться водить машину. Надо только опустить руку в карман.
Вот теперь ей стало плохо. Эйфория от неожиданной удачи прошла. Ксения сообразила, что вот уже минут десять стоит рядом с мертвецом, на полу кровь, а в подъезде ужасно холодно. И ее жизнь превращается в настоящий кошмар.
Потому что никаких ключей в кармане у Анатолия Воробьева не было.
30: 15
Ксения выскочила из подъезда и прислонилась спиной к холодной железной двери. Мужик, держащий в одной руке сигарету, а в другой мобильник, участливо сказал:
- Плохо, да? Может, "скорую"? Черт, опять ерунду говорю. Сейчас все приедут. С мигалками. - Он выругался, в перерывах между непечатными словами вставляя: - Во попал, а? Во попал?
А Ксения бормотала про себя: "Это же моя подача, моя подача…" Но она опаздывала. Не угадывала, куда бьет противник. Он ошибся только в одном: взял ключи. Зачем взял? Непонятно. Ведь если их найдут…
Она не успела представить себе, что может случиться, если ключи вдруг найдутся. Приехали те машины с мигалками, которые обещал мужик.
- Вы свидетель? - тут же кинулся к нему оперативник.
- Свидетель, ё… - обреченно сказал жилец. - Ну? Попал. Нате, берите.
- Кто нашел труп?
- Я, - сказала Ксения, которая уже отошла от двери, пропустив в подъезд, к телу Анатолия, эксперта и двух человек в штатском.
- Так, - сказал, подойдя к ней, следователь, - на этот раз вы и труп сами нашли. И как оно все было?
- Я спустилась вниз за газетами и…
- Что, читать любите? - поинтересовался следователь. - И разве он не от вас вышел? А?
- От меня, - прошептала Ксения.
- Послушайте, мне что, жить теперь в вашей квартире, что ли? Маньяков караулить?
- Борис Витальевич, на минутку! - позвали его из подъезда.
- Иду. Стойте здесь, Ксения Максимовна. И дышите. Дышите.
Она дышала. Прерывисто, от страха. В кармане лежал комок из газетной бумаги и табака. Ксения мяла его пальцами, словно стараясь стереть с лица земли. Жители дома, начавшие понемногу стекаться к подъезду, у которого вновь стояли милицейские машины, уже открыто паниковали: "Дожили… Вот вам и демократия… В Москве, в столице нашей родины, маньяков не могут переловить!.. Президенту надо писать!"
Судя по отдельным репликам, сборище в любой момент могло превратиться в политический митинг. Какой-то крепкий мужик уже тащил деревянный ящик, пытаясь встать на него, чтобы привлечь к себе внимание:
- Граждане! Предлагаю провести сейчас собрание жильцов, нашего дома!
- Вот народ, а? - повернулся к Ксении мужик с мобильником. - Поорут и разойдутся. А хату все равно надо менять.
Вышедший из подъезда следователь стал лицом к толпе:
- Граждане! Кто что слышал и видел, попрошу подойти и дать показания. Остальные могут высказать свои чувства в интервью. Вон и телевидение приехало.
Молодой журналист с микрофоном в руке выскочил из микроавтобуса, на котором было написано название известной телепередачи. И толпа хлынула уже к нему, выталкивая вперед женщину в старом драповом пальто поверх домашнего халата:
- Верка, давай! Давай, Вера Алексевна!
- Что вы можете сказать по поводу инцидента? - смазливый журналист встал так, чтобы за его спиной были милицейская машина и орущая толпа. На фоне волнения толпы его лицо должно было смотреться особенно эффектно. Говорил журналист быстро, захлебываясь словами и глотая концы фраз: - Итак, мы с вами находимся у подъезда од ного из жилых домов в… Судя по всему, в Москве произошло очередное заказное убийство, которые свидетельствуют о переделе сфер влияния бандитских… Убитый был крупным бизнесменом, да?
- Да кто его знает, кем он был. Ходют тут всякие…
Дальше Ксения уже не слышала, потому что следователь уволок ее в подъезд.
- Ну все, пошла работа! - с чувством сказал он. - Теперь начальство будет так наседать, будто это единственное дело у меня в производстве! Хотя, конечно, признаюсь: в моей практике такого еще не было. Все интереснее и интереснее. Заходите, Ксения Максимовна, не стесняйтесь. Вы это уже видели.
Ксения бочком протиснулась в подъезд. Теперь зрелище казалось ей жутким. Она даже представить себе не могла, что совсем недавно осмелилась залезть мертвецу в карман. А следователь смотрел на нее очень внимательно:
- А не вы его, часом, Ксения Максимовна? А?
Ножичком-то?
- Я? - Ксения чуть не закашлялась.
- Ну да. Если на табуретку встать… Впрочем, что я говорю? Мужицкая работа. Нападавший был с Анатолием Воробьевым примерно одного роста.
- Я не могу здесь… - невнятно прохрипела Ксения.
- Наверх поднимемся? Ну, хорошо, хорошо. Нашатыря ни у кого нет? Девушке плохо.
- Мне не… Господи, да что ж это такое?!
40: 15
Он был сегодня не злым, а очень даже грустным. И Ксения впервые увидела в нем не врага, а просто человека. Нормального человека, в котором есть и достоинства, и недостатки. Увидела не слишком молодого, полного, лысеющего мужчину, усталого - ведь его подняли ночью из теплой постели внезапным звонком. Кто знает, почему он стал следователем?
- А знаете, почему у меня нет детей, Ксения Максимовна? - вдруг спросил он.
- Почему?
- Я уже в третий раз женат. Жены уходят от меня быстрее, чем я успеваю сделать их беременными. Думаете, это потому, что я люблю свою работу?
- Не знаю.
- Вот и я не знаю. Утешаю себя тем, что выполняю свой долг. Но женщина может терпеть отсутствие в доме мужчины до определенного предела. Пока не начинает понимать, что годы проходят. И тогда ей приходит в голову мысль, что надо срочно изменить свою жизнь. Самый постой способ - это развод. Вот и думай после этого.
- Я знаю, что Анатолий был ее двоюродным братом.
- И я знаю, милая. Не слишком трудно было установить. Признаюсь, что с самого начала думал, что это он. Прямая выгода - между ним и наследством Евгении Князевой стояла только синьора Ламанчини. Единственное, чего я не понял, это зачем он Попова-то убил? А теперь выходит, что наша песня хороша, начинай сначала. Теперь нет смысла доказывать, что это он утопил бедную Элеонору Станиславовну.
- Богатую.
- Но утопил же, а?
- Он сказал, что они с теткой просто плыли.
- Да, вскрытие подтвердило инфаркт, я справлялся. Но он же был рядом, здоровый сильный мужчина, спортсмен. Неужто не мог поднять на борт яхты тетку живой? Люди и после нескольких инфарктов выживают. И ведут после этого весьма активную жизнь. Впрочем, это уже не имеет значения.
- Почему?
- Потому что его и Попова зарезал один и тот же человек. Удар очень характерный. Профессионально поставленный, я бы сказал. Надо долго тренироваться, чтоб так бить. Одна только неувязочка.
- Какая?
- Вы что, хотите, чтобы я прямо сейчас раскрыл вам тайны следствия? Кто кого допрашивает?
- Вы - меня, - просипела Ксения.
- Вот и давайте начнем по порядку: зачем он сюда пришел?
- За…
- Не спешите врать.
- Я и не собираюсь, - сказала Ксения и покраснела. - Толя хотел забрать письма матери.
- Ох ты, как сентиментально! А парень не похож на романтика. Уж очень неромантично он себя вел. Узнал, что наследство точно светит ему и поторопил события. Скажите еще, что он убил синьору Ламанчини из чувства мести.
- Никто не знает, почему он ее убил.
- На самом деле из-за денег убивают только отъявленные мерзавцы. Всеми остальными движут смешанные чувства. Приятного человека трудно пырнуть ножом, даже если после этого ты решаешь все свои проблемы… Значит, он к вам пришел за письмами своей матери. Допустим. И вы открыли ему дверь?
- Да.
- А если бы он вас убил? Ведь неизвестно пока, кто из шестерых зарезал вашу близкую подругу. Неужели не было страшно?
- Было.
- И не врите мне, что вы не подстраховались. Инстинкт выживания в вас очень силен, Ксения Максимовна. Такие люди, как вы, не склонны к самоубийству. Для этого надо, пардон, иметь мозги и крепкие нервы. Чтобы рука не дрогнула.
- Но…
- Что вы хотите сказать? Считается, что это делают люди слабые? Случается. Но дело в том, что они только хотят попробовать. И всегда оставляют себе маленький шанс. Чтобы их потом жалели, носились с ними. Чтобы психологи их уговаривали. А вы, как я понял, еще хотите личного счастья. Кому вы звонили, Черри?
Она поняла, что то самое личное счастье, о котором он говорит, повисло в воздухе. Следователь сегодня же поедет к ее бывшему и найдет у него в машине связку ключей. Он же такой неосторожный! И зачем надо было брать эти проклятые ключи? И Ксения поняла, что надо сказать ту половину правды, которая даст ей маленький шанс. А вдруг повезет?
- Да, я звонила.
- Кому?
- Генке.
- И он сказал, что приедет?
- Прямо не сказал. Но узнал о том, что есть прямой наследник.
- И виды его самого на наследство весьма призрачны. А долг надо отдавать. Как его жена, кстати?
- Лучше.
- Жаль. В смысле, что придется ей опять сильно расстроиться. Что ж, спасибо, Ксения Максимовна.
- Что, все?
- Надо идти по горячему следу. Выяснить, где был Геннадий Рюмин в момент убийства Анатолия Воробьева. С вами не прощаюсь. Очень много у нас еще впереди задушевных разговоров. Не скажу, что мне это слишком неприятно.
Ксения даже не знала, что делать с этой его симпатией. Вот уже и откровенничать начал. А вдруг это хитрый прием? Раскручивает ее, рассказывая о своих собственных проблемах. Ждет, что в ответ она расскажет о своих. Но разве мужчина может быть настолько близким другом, чтобы рассказать ему, как это трудно быть глупой, беззащитной женщиной? Дурехой?..
И Ксения вдруг поняла, что только что совершила предательство. Она предала Генку, который единственный был рядом, когда ей было очень и очень плохо. Чтобы спасти другого предателя, которого она неизвестно за что любила и разлюбить не могла.
3: 2
Но Генка вполне мог никуда не выходить в этот вечер из дома. Сидеть со своей Лидушей перед телевизором и смотреть, как она вяжет крохотный шерстяной носочек. И Ксения жалобно всхлипнула, вспомнив, что четыре года назад не успела купить даже ни одной пеленки.
Подлец! Господи, ну почему она такая дуреха?!
На следующий день утром Ксения вспомнила, что у него выходной. Надо поехать за этими проклятыми ключами. Вернуть их на положенное место: на полочку в прихожей. В кармане ее теплой куртки по-прежнему лежал плотный шарик, скрученный из газетного клочка. Она вздохнула с облегчением, когда выбросила его в первую же попавшуюся на дороге урну. А вообще утро ей нравилось. Как всякое утро, которое Ксения проводила вместе с ним. Обычно они долго, до самого обеда валялись в постели, и обоим хотелось только одного: чтобы и через десять лет, и через двадцать наступали эти долгожданные выходные, и все начиналось бы с поцелуя, и на несколько часов они оставались бы на свете одни…
"Быть может, сегодня?" - подумала она, нажимая на кнопку звонка.
- Черри? - Он стоял на пороге в накинутом на плечи махровом халате. Светлые волосы, светлый халат, а глаза темные, блестящие, словно ягоды черной смородины, в спелой мякоти которых почти целиком утоплен зрачок. И щурится больше, чем обычно: - Черри?
- Вчера ты так хотел меня видеть. Пройти-то можно?
- Послушай, я должен тебе объяснить…
Она поняла сразу же:
- Значит, там все кончено? - На вешалке в прихожей висело модное женское пальто.
- Это не то, что ты думаешь.
- Господи, да когда же ты будешь нормально говорить?!
Это была самая настоящая истерика. Никогда в жизни она себе не позволяла бить его по лицу, а тем более царапать ногтями. И сейчас он очень легко перехватил ее руки, только на подбородке ноготь указательного пальца оставил длинный красный след.
- Что там за крик? - услышала Ксения знакомый женский голос. Спокойный и очень доброжелательный, как тогда, в офисе. И тут же испугалась:
- Я не хочу. Ты слышишь? Не хочу все это видеть. - Ксения говорила громким шепотом. - Ее вещи в спальне, постель…
- Да она только что зашла!
- А почему…
- Если хочешь, можешь пройти, - посторонился он.
- Нет! - Она попятилась к дверям и вдруг приложила к губам палец: - Т-с-с! Ничего ей не говори!
- Что с тобой?
- Я не знаю. Не знаю, что делать. Что я должна делать? - Так и не повернувшись к нему спиной, Ксения перешагнула порог и оказалась на лестничной клетке.
- Ксюша! - Он выбежал за ней вслед.
Ксения задержалась:
- Ты хоть знаешь, что я ради тебя сделала?.. Где ключи?
- Какие ключи?
- Зачем ты их взял?
- Да ты помешалась! Как будто я один виноват! Как же, Ксения Вишнякова гордая! А чего мне стоила эта твоя гордость, знаешь? Обиженной быть легко. Она же знала, что я тебя люблю! И специально разводила! А ты…
- Что я?
- Тебе надо было простить меня тогда. Три года назад. А теперь даже для прощения все сроки уже давно прошли.
- Пусть!
Она побежала вниз, по лестнице, спотыкаясь и бормоча:
- Пусть. Пусть его посадят. Пусть.
Ей было жалко себя и свои глупые, совершенно никчемные надежды.
…А Генка был дома. Усталый после бессонной ночи, в синих глазах муть, веки красные. Но Ксения очень обрадовалась, когда дверь открылась и он появился на пороге:
- Тебя уже отпустили?
Он молчал долго, потом не выдержал:
- Если бы ты не была женщиной…
- Генка, я передумала, - жалобно сказала Ксения. - Я скажу им правду.
- Надо было вчера думать.
- Можно я зайду?
- Нет.
- Где Лидуша? Ей плохо?
- А как должна чувствовать себя беременная женщина, если ей всю ночь задают глупые вопросы? Очень бережно и осторожно, и от этого она сразу начинает догадываться, что самое страшное от нее скрывают. И после этого ты приходишь. Она до сих пор вздрагивает от каждого звонка. Я тебя не впущу.
- Но, Генка, ты же мог сказать им, что вчера весь вечер сидел дома.
- Мог.
- Лидуше нельзя не поверить. Она такая… Такая… Неужели показания жены следователь не примет в расчет?
- Принял бы, если бы не показания соседки. Она же еще не знает, что я хороший. Мы сюда недавно переехали. Вот ее и спросили: "Не гуляли ли вы вчера вечером с собачкой, мадам?" - "Да, гуляла", - отвечает она. "А ваш сосед, парень с рыжими волосами, случайно, не гулял ли тоже со своей собачкой?"- "Что вы, у него нет никой собачки! Но он очень вежливый молодой человек и вчера сказал "добрый вечер", хотя с утра мы уже здоровались". - "Да что вы говорите? И во сколько же часов вы слышали от него это приветствие?" - "Конечно же вечером, а на руке у меня случайно были часы. И я на всякий случай проверила, вечер сейчас, или я что-то путаю. Может, моему драгоценному песику уже пора на выставку собак, ах, ах, ах?"
- Что ты плетешь?
- А то. Черри, вчера вечером меня не было дома.
Гейм шестой
15: 0
- Ты… Генка, ты…
- Погоди… Лидуша зовет. Я сейчас.
Дверь он оставил открытой, но Ксения в квартиру войти не решилась. Она представила себе весь ужас вчерашнего вечера. Этот недовязанный крохотный носочек, телевизор, у которого выключили звук, чтобы не мешал задавать страшные вопросы, измученную токсикозом и переживаниями по поводу чужой разбитой машины женщину. Генка ее, Черри, никогда не простит.
Он вышел через пять минут, с пачкой сигарет в руках.
- Сказал, что пойду покурить. Она дыма не выносит.
- Ты разве куришь?! Генка?! А как же спорт?
- Какой теперь спорт! - махнул он.
- Но почему именно эти сигареты?!
- Не знаю. Видел у Женьки на столе. Ну бывает так, заклинило в мозгу, и все. Почему все в жизни обязательно надо объяснять? Купил, стал курить. Вроде легче.
- И давно? Давно ты куришь?
- Слушай, хватит из себя заботливую мамашу изображать! Зачем пришла?
- И куда же ты пошел после того, как я позвонила?
- А что ты на меня так смотришь? Думаешь, Толика Воробьева убивать?
- Ты же говоришь, что вы были не знакомы. А сейчас - То лик.