- Да вы что? - возмутилась та. - У нас все в порядке!
Ей и на самом деле хотелось так думать. Зачем надо было слушать Лидушу и мчаться сюда ночью через всю Москву? Мало ли какие дела могли задержать Генку? А та, войдя в подъезд, вздохнула с облегчением:
- Пришли! - И начала шарить в кармане в поисках ключа.
- Да погоди ты, может, он еще дома! - возмутилась Ксения.
Потом они долго-долго звонили в дверь. По очереди, как будто Генка мог уснуть и никуда не поехать. Ксения отчего-то начала Лидушу ругать:
- Ну я же тебе говорила! Зачем было сюда тащиться? Он теперь сидит там один, в Женькиной квартире, и ждет нас. Поехали обратно.
- Нет, я открою.
- Не надо.
- Открою.
- Лидуша!
У Ксении вдруг до боли сжалось сердце. Ну не могла она пустить ее туда первой. Измученная Лидуша не попадала ключом в замок. А Ксения молча ждала - все, что могло случиться, уже случилось.
- Пусти, - сказала наконец Ксения и сама открыла дверь.
- Генка! - крикнула из-за ее спины Лидуша.
Он лежал в единственной комнате, на полу. Ксении показалось, что на Генкином лице написано облегчение. Мол, для меня все уже кончено, а вы как хотите.
Крови было мало. Ксения поняла, что Генка не мучился. Точный удар ножом в спину, которую он, похоже, охотно подставил сам. Но почему? Ведь он знал, что убийца на свободе. И единственный знал наверняка, что сам точно никого не убивал. И так опрометчиво повернулся спиной.
- Генка! - снова крикнула Лидуша.
- Ты бы не ходила сюда, - повернулась к ней Ксения.
- Он спит, да? - измученно улыбнулась Лидуша.
- Он умер.
Ничего глупее Ксения не могла сказать. И Лидуша тоже повела себя странно. Присела в прихожей, на табуретку, и с облегчением сказала:
- По крайней мере, он дома.
40: 0
Лидуша устала так сильно, что не могла до конца понять весь ужас того, что произошло. Ксения так и не пустила ее в комнату, усадила на кухне, притащив туда кресло и обложив Лидушу подушками. И та задремала. Ксения даже показалось, что она умерла.
- Эй, - потрясла она за плечо Лидушу. - Ты держись, эй!
И попала звонить следователю. К телефону подошла рассерженная женщина. Почему-то, услышав ее голос, Ксения подумала, что женщина очень красива. Именно недовольные красавицы ведут себя так снисходительно-надменно:
- Да? Говорите.
- Мне бы Бориса Витальевича. Это срочно.
- Девушка, вы… - И тут же его почти сонный голос:
- Я слушаю.
- Это Ксения Вишнякова.
- Только не говорите мне, что еще кого-то зарезали, прошу вас.
- Я не могу… Генка.
- Что?! Но ведь он же… И где он? В вашем подъезде?
- У себя дома. Я бы очень вас попросила потише. Лидуша спит. И я прошу прощения у вашей жены. Но кто-то же будет следующим?
- Ну уж нет. Я сейчас же еду… Да перестань ты кричать, Маша! Да, я сейчас…
Это Ксения успела услышать до гудков. "У меня еще есть время", - подумала она. И пошла в комнату, к Генке. Ксения поняла сразу, что эти двое сначала разговаривали. Быть может, долго. Оба курили, и курили одинаковые сигареты. На столе стояла пепельница, полная окурков. Ксения вышла на балкон и на всякий случай вытряхнула все, что там было, в ночь. Казалось, что нет ничего надежнее темноты. Потом Ксения вернулась в комнату и начала переставлять с места на место вещи. Почему-то ей хотелось, чтобы в комнате были следы борьбы. Бывший муж и Генка были знакомы. А чужого Генка к себе в квартиру не впустил бы. А если бы впустил, то ни за что не повернулся бы к нему спиной. Генка был очень неглупым человеком. Что ж его так могло расслабить?
Она все кружила по комнате и никак не могла остановиться. Пусть здесь будут только ее следы. А она-то уж точно никого не убивала. Они в это время сидели вместе с Лидушей на кухне и пили чай. Не будут же привлекать за то, что мешаешь следствию. Пусть сначала докажут.
Резкий звонок в дверь прервал ее кружение. Ксения открыла дверь и впустила, их всех. В последнее время она очень хорошо начала разбираться в тонкостях расследования убийств: кто должен приехать, что должны делать эти люди и как долго они будут находиться в квартире. Подумала только, что Лидуше уже не дадут поспать. И, зайдя на кухню, аккуратно потрясла ее за плечо:
- Эй!
- А Генка? - сонно спросила Лидуша. И вдруг, что-то сообразив, на одной ноте тоненько-тоненько закричала: - А-а-а-а!..
…Когда ее увезли в больницу, Ксения вздохнула с облегчением. Лидушу надо сейчас держать под присмотром, а ей, Ксении, предстоит еще много дел. Похоже, что большая игра подходит к концу. События развиваются все стремительнее. И кажется, что оба они решили побыстрее доиграть второй сет до конца. Брать свою подачу и выяснить отношения на тай-брейке. Бедный Генка, ну разве он мог быть ее противником?
Следователь выглядел еще мрачнее, чем в прошлый раз. Ксении даже сделалось его жалко. Громкое дело, которое чем дальше, тем абсурднее. Так можно и работу потерять. Завтра весь город узнает, что объявился маньяк, а милиция ничего не может сделать. Но попробуй ты отловить в многомиллионном городе маньяков того из них, который захотел вдруг убить всех бывших любовников Евгении Князевой!
- Это не Генка, - сказала ему Ксения. - Но почему он их убивает?
- А вы еще не поняли, Ксения Максимовна? Меньше народу - больше кислороду.
- Что-что? - переспросила она. - Где-то я это уже недавно слышала. Ну, конечно! Звягин…
- Звягин? Это который? Пятый?
- А ведь их всего трое осталось, - Ксения испуганно зажала ладонью рот.
- Может, жребий кинуть? - усмехнулся следователь. - А проще посадить всех троих.
- Послушайте, но… Я об этом раньше не думала. Но он же убивает их по порядку!
- Может, и впрямь маньяк? Я на самом деле ничего теперь не понимаю. Если эти убийства из-за денег, то логичнее всего начать с вас. Это же целая половина наследства Евгении Князевой! Почему же он вас не трогает, а?
Она замерла. Черт бы побрал его логику! А следователь сказал:
- Что, охрану к вам прикажете приставить? К кому еще? Или еще несколько дней подождать? Меньше народу - больше кислороду, - повторил он.
- Допросите лучше Звягина, - сказала Ксения. - У него черный джип.
- Значит, по-вашему, он бандит. А тот, который с мольбертом под мышкой, обязательно художник. А может, он просто несет эти рисунки продавать?
- Я хочу, чтобы вы узнали, кто такой Звягин.
- Это личная неприязнь, да? А почему у вас с ним не складывается? Именно с ним? Такая симпатичная девушка, а? Я не удивлюсь, если так называемые кавалеры вашей подруги втайне симпатизировали именно вам. Или не втайне?
- Что за намеки? - выпрямилась в своем кресле Ксения. Генку уже увезли, а мертвой крови она давно уже не боялась.
Следователь внимательно смотрел на ее лицо. Ксения вспомнила, что наложила почти вечерний макияж по полной программе. Но он же не знает, как и отчего это было?
- Да вы прямо красавица у нас! Знаете, как я познакомился со своей женой? С последней? Она тоже проходила свидетельницей по делу. И мы могли много бывать вместе. А потом дело закрыли. И наш медовый месяц внезапно кончился. И даже на юг летом она поехала одна. А на меня навесили очередное дело.
Ксения испугалась. Сколько может выдержать человек, которого постоянно дергают по ночам? Ему все время кажется, что еще немного, и будет схвачен убийца, а вместо этого подозреваемый превращается в очередной труп.
- Борис Витальевич, вы с женой поссорились?
- Да что вы понимаете? Может, это мой последний шанс в жизни?
- Какой? Поймать этого маньяка?
- Он гораздо нормальнее нас с вами. А главное, умнее. Ладно, рассказывайте по порядку, как оно все было, хватит друг другу душу изливать.
- Сегодня днем на кладбище я встретила Звягина.
- Как же вы его не любите, Черри!
- Это взаимная неприязнь. И он мне сказал, что будет очень осторожен.
- Осторожен - в чем?
- Откуда я знаю?
- Ладно, оставьте Звягина в покое. Зачем к вам пришла жена Рюмина?
- Лидуша? Просто так. Они с Генкой не очень ладили из-за этой аварии. Мы просто разговаривали, пока Генка не позвонил. А потом он сказал, что кто-то пришел, и повесил трубку.
- Надо соседей спросить. Хотя, какие в такую погоду свидетели? Он же обещал, что будет осторожен.
- Значит, и вы думаете, что это Звягин?
- Я думаю, что в Сочи надо бы слетать, да ниточка не туда ведет. Значит, так, Ксения Максимовна, переехали бы вы пока из этой квартирки.
- Куда? - испугалась Ксения.
- Но есть же у вас какое-то жилье?
- Комната в коммуналке.
- Вот и поживите там. Тесно, наверное, но маньяк по крайней мере не появится.
- Не знаю.
- Да бросьте вы! Рано или поздно мы его поймаем. Он, похоже, сорвался. Бывает так: человек, словно сжатая пружина, копит в себе и терпит, терпит, терпит… И вот пружина срывается - и уже не может не распрямиться до конца. А потом это уже просто беспомощный и никому не нужный кусок металла. И делай с ним, что хочешь. Хоть гни, хоть ломай.
Она не поверила. Пусть он свои проблемы решает, этот философ. А у нее теперь еще и Лидуша на руках.
4: 4
Дома Ксения не выдержала и налила себе немного вина.
- За Генку, - сказала она вслух.
Почему-то вспомнилось все. Из памяти не уберешь веселого рыжего парня, который оказался все-таки порядочным человеком. И никого он не мог убить, иначе не подставил бы с легкостью свою собственную спину. Он людям верил. А его обманули.
Она расплакалась, слезы расслабили, и пришел страх. Ксения вдруг вспомнила, что у кого-то есть ключ от этой квартиры. А она так и не призналась в этом следователю.
"Но он просто не может меня убить!" - всхлипнула Ксения. Потом набрала номер.
- Ты дома был сегодня вечером?
- Видишь ли… - неуверенно начал бывший, и Ксения поняла, что он сейчас соврет.
- Пока. - Она положила трубку. И подумала привычно: "Мерзавец".
Мерзавец звонил еще долго. Ксения просто была уверена, что это он. Хватает же наглости у человека! Она так сильно его ненавидела, что даже начала по нем тосковать. "Увидеть бы его, сказать бы все, что я о нем думаю! И пусть бы он снова просил прощения. А я бы все равно его не простила. Я бы… Я бы… Я бы…"
Она расстроилась совсем, а ночью долго не могла уснуть. Все время казалось, что в замке поворачивается ключ. Совершенно измученная, утром она стала собирать чемодан. Почему-то вещей в это кожаное брюхастое чудовище уместилось немного. Ксения пинала ногами его набитое чрево и думала о том, что жизнь удивительно несправедлива. Наконец два железных замка-зуба клацнули, и только тут Ксения вспомнила, что положила в чемодан преимущественно летние вещи. А на улице почти зима. Снег идет.
- Да что же со мной?! - крикнула она. И сказала своему отражению, девушке с испуганными черными глазами: - Успокойся. Надо все начать сначала…
…Ее собственный ключ к замку почему-то не подошел. Ксения стояла на лестничной клетке, бросив рядом чемодан, и тщетно пыталась попасть в собственную, точнее, в коммунальную квартиру. Вернее, в одну из ее комнат. Потом долго звонила в дверь.
Ее наконец чуть-чуть приоткрыли, оставив накинутой цепочку. Соседка, толстая баба в цветном халате, вытаращила глаза:
- Явилась! Эй, Константин, ты глянь, кто пришел!
- А где бабушка? - глупо спросила Ксения. И поняла, что опять сказала что-то не то. Потому что баба в халате тут же показала ей фигу:
- Видала?
- Я хочу попасть к себе домой!
- А на кладбище попасть не хочешь? Только что божьего одуванчика туда снесли. За свои кровные, между прочим! Давай очередь занимай, фря! - Это уже сам сосед нарисовался рядом с женой, за накинутой цепочкой.
- Вы не имели права менять замок!
- А ты бы появлялась здеся почаще! - выкрикнула из-за широкой полосатой спины мужа соседка.
- Я сюда с милицией приду! - пригрозила Ксения.
- Не беспокойся, милиция тобой уже интересовалась!
Дверь захлопнулась. "Ловко же они сообразили! - подумала Ксения. - Бабушка умерла, про меня наплели всякого в домоуправлении, врезали новый замок, и хорошая трехкомнатная квартира в кармане. Теперь пропишут в ней деда с бабкой и решат свои жилищные проблемы раз и навсегда. Это и называется уметь вовремя подсуетиться. А знакомые скажут: какие молодцы! Так и надо! Умеют люди жить! А обо мне никто даже и не вспомнит. О том, что со мной теперь будет".
- Люди, почему вы люди? - спросила она закрытую дверь.
Гейм девятый
40: 0
Следователь позвонил днем. Ксения в это время все еще сидела перед набитым вещами чемоданом и не могла решить: разбирать их или оставить, как есть.
"Так разбирать или не разбирать?" - хотелось ей задать вопрос звонившему, кем бы он ни был. И тут она услышала:
- Ксения Максимовна? Вы еще там?
- Да, - печально сказала она. - Разбирать или не разбирать?
- Наверное, не стоит.
- Откуда вы знаете? Про чемодан? Но мне некуда идти.
- А ваша комната?
- Нет у меня больше никакой комнаты.
- Ну-ну. Не надо так. Что за проблемы?
- Соседи.
- Хотите, я их припугну?
- Со своей женой вы тоже так начинали?
- Упрямая вы девушка, - вздохнул он. - Ну, как хотите. Я ведь звоню не просто так. Насчет Звягина вы были правы. Не было его дома вчера вечером. Я проверил. Приметная у него машина: черный джип. Соседи видели, как он из дома уезжал. А вот у дома Рюмина этот джип никто не видел.
- Он его мог и за углом оставить, - раздраженно сказала Ксения.
- Мог. Только как тогда доказать, что он там был? Отпечатков пальцев мы, кроме ваших и Рюмина, никаких не нашли. Такое ощущение, что это вы весь вечер с рыжим чаи распивали.
- Они не чаи распивали. Сидели и курили. Ой! - Ксения испуганно зажала рот. Но он уже обрадовался - легкий мяч. Хорошо, когда противник сам ошибается. И ехидно:
- Странно как: весь вечер курили, а пепельница пуста. - И после паузы: - Я ведь знаю, кого вы выгораживаете. Любовь-морковь, значит. Знакомое дело.
- Я его ненавижу! - заявила Ксения и сама устыдилась неудачной фразы.
- Если бы вы его ненавидели, он бы за решеткой давно сидел. А вы пепельницы с балкона вытряхиваете. Не иначе как от большой ненависти. Так хочется ему плохо сделать, аж жуть! Я бы на вашем месте сам улики следствию подбрасывал, а вы… Эх, Черри… Отпечатки пальцев тоже вы вытирали?
- Нет. Я только мебель.
- Что "мебель"?
Она промолчала. Пусть уж добивает.
- Значит, рыжий ваш был с этим парнем хорошо знаком? Драки-то не было, а, Черри? Молчите? Вот что я вам скажу: я не могу понять его логики. Я не могу понять, кто будет следующим. И, главное, не могу понять, к чему все идет. Он знает что-то, чего не знаем мы. И, пользуясь этим, идет на шаг впереди, причем идет к какой-то конкретной, заранее известной цели. А вообще-то все в этом деле - глупое стечение обстоятельств. Ладно, не буду вас больше беспокоить. К Звягину поеду. Всего хорошего, Черри.
"Чтоб ты провалился!" - подумала Ксения, бросив трубку. Она совсем не умеет врать, а следователь этим пользуется. Покушается на самое дорогое, что у нее еще осталось: на мечту о счастье. Умом она понимает всю ее бесплодность, но инстинктом цепляется, словно пальцами за узкий карниз, сорвавшись с которого уже остается только лететь и лететь, без мыслей, без чувств, до самого удара о землю, которым все и кончится. Человек должен чем-то держаться за жизнь. У дерева есть корни, у него есть привязанности. Новые корни пустить гораздо труднее, чем обрубить старые. Зачем?
"Зачем?" - думала она, выполняя все тот же механический ритуал служения этой трехкомнатной квартире. Ей было тоскливо. Она должна была принять какое-то решение.
30: 0
Спустя час Ксения надела куртку, чтобы сходить в магазин. Взяла хозяйственную сумку, открыла дверь и вздрогнула от неожиданности: на пороге стоял Герман.
- Напугал! - вскрикнула она. - Почему не звонишь?
- Куда?
- В дверь, чучело!
"Чучело" моргнуло зелеными глазами. Ксении захотелось пальцем потрогать густые мохнатые ресницы: может, отклеятся?
- Далеко собралась? - посторонился Герман.
- В магазин. Сумки поможешь донести?
Он пожал плечами, шагнул вслед за Ксенией в лифт.
- Что, гости ожидаются? Кормить надо, да?
- Ты можешь снять пробу.
- И что это будет? Сливки или объедки с барского стола?
- У тебя глупый юмор.
- А у тебя вообще никакого. Только женщина, лишенная чувства юмора, может всерьез воспринимать клоунские попытки своего бывшего мужа вымолить прощение.
- Фраза для тебя слишком умная.
- Я много читал за последние дни, - глубокомысленно изрек он. - От скуки.
- Ты?! Читал?!
- Да, Черри. Книги. Долго не мог понять, почему люди делают такую глупость. Телевизор гораздо проще. Но дело в том, что, глядя в него, многое можно пропустить. Отлучился на несколько минут в кухню за куском колбасы, глядь - пропустил самую суть. Нажрался, но остался в неведении. А читая книгу… Ты меня не слушаешь!
- Герман, с тобой по улицам невозможно ходить! На тебя все женщины смотрят.
- Да? Значит, я красивее, чем твой бывший муж?
- Это совершенно бабский вопрос.
- Тогда ответь по-мужски. Конкретно и без вранья: ты его уже простила?
Ей было весело. Настроение почему-то поднялось. "Вот я иду по улице с красивым парнем, - думала Ксения. - На него все смотрят. А мне все равно. А они все думают, что мы вместе". Она даже улыбнулась. Наверное, все прохожие подумали в этот момент: "Боже, как она счастлива!" Герман даже холода не боялся: шел без шапки, в любимом белом свитере, в черной куртке. Он очень естественно чувствовал себя в центре внимания: не позировал, не смеялся слишком громко, не говорил напыщенных и глупых фраз. Просто шел, и все, один, на этой улице, полной завидующих мужчин и восхищенных женщин.
- Из тебя вышел бы классный актер, - не удержалась Ксения.
- Что? Актер? Чтобы девочки визжали от восторга, глядя как я в белой рубашке, со шпагой в руке, этакий герой-любовник какой-нибудь исторической мелодрамы разделываю толпу здоровых мужиков в мелкий винегрет? Чушь!
- В тебе романтики нет. Подержи, пожалуйста, сумку.
Она прицелилась на аппетитный кусок мяса: если потушить его с грибами, да с приправами, да добавить красного вина, да…
- Тебе столько не съесть, - пристально посмотрел на нее Герман.
- Угу. Взвесьте, пожалуйста.
- Все бабы дуры, - очень громко сказал он.
Продавщица уронила нож. Ксения вздрогнула. Никак невозможно сосредоточиться! Что-то вертится в голове, но что?
- Герман, перестань!
Ксения за рукав потащила его к кассе.