Ставка на проигрыш

В книгу вошли две остросюжетные повести - "Кухтеринские бриллианты" и "Ставка на проигрыш", объединенные одним главным героем - старшим инспектором уголовного розыска Антоном Бирюковым. В них рассказывается о трудной работе уголовного розыска и прокуратуры, ведущих непримиримую борьбу с правонарушителями.

Содержание:

КУХТЕРИНСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ 1
- Глава I 1
- Глава II 2
- Глава III 3
- Глава IV 4
- Глава V 5
- Глава VI 6
- Глава VII 8
- Глава VIII 9
- Глава IX 9
- Глава X 11
- Глава XI 12
- Глава XII 13
- Глава XIII 14
- Глава XIV 16
- Глава XV 16
- Глава XVI 17
- Глава XVII 18
- Глава XVIII 19
- Глава XIX 19
- Глава XX 21
- Глава XXI 22
- Глава XXII 22
- Глава XXIII 23
- Глава XXIV 25
СТАВКА НА ПРОИГРЫШ 27
- Глава I 28
- Глава II 29
- Глава III 30
- Глава IV 32
- Глава V 34
- Глава VI 35
- Глава VII 36
- Глава VIII 37
- Глава IX 38
- Глава X 40
- Глава XI 41
- Глава XII 42
- Глава XIII 43
- Глава XIV 44
- Глава XV 45
- Глава XVI 46
- Глава XVII 47
- Глава XVIII 48
- Глава XIX 50
- Глава XX 51
- Глава XXI 53
- Глава XXII 54
- Глава XXIII 54
- Глава XXIV 56
- Глава XXV 57
- Глава XXVI 58
- Глава XXVII 59
- Глава XXVIII 59
- Глава XXIX 60
- Глава XXX 61
- Глава XXXI 63
- Глава XXXII 65

КУХТЕРИНСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ

Глава I

Первым посетителем старшего инспектора уголовного розыска Антона Бирюкова в этот день был Слава Голубев. Войдя в кабинет, он по привычке присел на подоконник и словно с обидой спросил:

- Значит, окончательно решил?

Бирюков чуть удивленно посмотрел на него.

- Что, Славочка?

- Большому кораблю - большое плавание.

Антон понял: о его переводе в областное управление уголовного розыска стало известно сотрудникам райотдела.

- Откуда такие сведения?

- Подполковник приказал принять у тебя дела. - Голубев помолчал, наблюдая, какое произвел впечатление на Антона. - Доволен?

- А ты?

- Мне-то какая радость?

- В старшие инспекторы переходишь. Как говорят, растешь на глазах.

- Лучше расти коллективно. - Слава ладонью пригладил непослушный ежик волос. - Только, понимаешь, сработались, и… Бирюков, видите ли, до зарезу понадобился областному угрозыску! Будто у спортсменов - способных людей мигом в высшую лигу перетягивают. Скажи, не так?

- Не расстраивайся. Как только в начальники выйду, наведу в этом деле порядок, - пошутил Антон. - Что мне, до пенсии здесь сидеть? И так пять лет отслужил. Можно сказать, каждого пьяницу в районе знаю.

Голубев, похоже, хотел что-то возразить, но вместо этого только вздохнул и вдруг ни с того ни с сего переменил тему разговора:

- Давно в Березовке был?

- С месяц назад. А что?..

- Сегодня пятница, следовательно, впереди два выходных дня. Предлагаю на прощание вместе проведать твоих родителей. Говорят, на Потеряевом озере рыбалка мировая.

Бирюков не успел ответить. Послышался короткий стук в дверь. В кабинет тихонько, бочком вошел кривоногий мужичок в измятом костюме и заметно не по размеру больших кирзовых сапогах. Поправив языком вставную челюсть, он неожиданно громко поздоровался:

- Здравия желаю, товарищи офицеры!

- Здравствуйте, Иван Васильевич, - ответил Антон, сразу узнав колхозного конюха Торчкова, прозванного в Березовке Кумбрыком за то, что слово "комбриг", сокращенное от "командир бригады", он произносил как "кумбрык". Торчков смотрел на Антона и безмятежно улыбался. Потом неторопливо снял с взлохмаченной головы старенькую клетчатую кепку, по-утиному переваливаясь с боку на бок, прошествовал от порога к стулу, осторожно сел и, густо дыхнув спиртным перегаром, заговорил:

- Иду мимо милиции, вспомнил, что ты тут работаешь. Думаю, дай зайду к земляку… - Торчков облизнул потрескавшиеся губы. - Беда со мной стряслась. Вчерашним вечером в райцентровский вытрезвитель попался. Только что выпустили оттуда. Пришел у тебя защиты просить…

- Чем же теперь вас защитить?

- Скажи вытрезвительному командованию, чтобы не сообщали в колхоз о моем приключении. Сам знаешь, председатель колхоза Игнат Матвеевич… Кхм… Стало быть, папаша твой за такую забаву по головке не погладит, потому как мужик он в этом отношении очень требовательный… Да и штраф за вытрезвление мне сейчас платить нечем. Пятьсот рублей, какие в кармане имелись, это самое… Уплыли вчера.

- Так много пропили? - спросил Антон.

- Куда там пропил! - Торчков, поморщась, махнул рукой. - Выудил кто-то деньжонки из кармана. Отыщешь - половину тебе за труды.

- За труды нам государство платит. - Антон посмотрел на Торчкова. Зная, что у конюха-выпивохи лишнего рубля за душой никогда не водилось, спросил: - Откуда, Иван Васильевич, у вас столько денег набралось?

- Мотоцикл по лотерее выиграл. А куда он мне?.. Чтоб кататься на нем, документ нужен. А кто мне его даст? Я ж, как известно, кубанцкий кавар… ка-ва-ле-рист. Вот если б добрую лошадь выиграть, тогда б я на деньги не позарился. Лошадей больше собственной женки люблю. Мне еще на военной службе наш кумбрык говорил: "Ты, Ваня, с лошадьми далеко пойдешь, только…"

- Значит, деньгами получили, - перебил Антон. - И сколько?

- Ровно тысячу отвалили.

- А какой мотоцикл выиграли?

- "Урал" с люлькой.

- По-моему, такой "Урал" полторы тысячи стоит, - сказал молчавший до этого Голубев.

- Так с меня комиссионные содрали.

- Какие комиссионные?

- Сказали, пересылка шибко дорого стоит. Сотняги три, не меньше. Да еще какие-то расходы, кто их знает…

Бирюков переглянулся с Голубевым.

- Вы где деньги получали, Иван Васильевич?

- У вас тут, в райцентровской сберкассе, возле базара.

- Номер и серию лотерейного билета не помните?

- Цифры? - Торчков растерянно моргнул. - Так, Антон Игнатьич, если бы моя голова цифры запоминала, разве ж я конюхом в колхозе работал? Я б тогда бухгалтером на производстве устроился.

- Может, помните, когда получали деньги? - сдерживая улыбку, спросил Антон.

- Аккурат в тот день, как бабку Гайдамачиху в больницу привозил по приказанию папаши твоего.

- Когда это было?

- Пожалуй, больше месяца назад… В начале августа.

- И за месяц половину тысячи истратили?

- Так деньги, они ж как вода…

- А не водочка?.. - зная неравнодушие Торчкова к спиртному, улыбнулся Бирюков.

Торчков обиделся:

- Пошто, Игнатьич, непременно водочка? Зубы новые вставил. - Он широко ощерился: - Во… Хоть сегодня женись! - И хлопнул рукой по голенищу сапога. - Еще кирзухи новенькие в сельмаге отхватил да радиоприемник, который на ремне можно носить.

- Это и все покупки?

- А что, мало?.. Если б я сто тысяч, к примеру, получил, тогда б для потехи аэроплан мог купить. А полтысячи по моему широкому размаху в жизни мигом уплыли. Остатки женка сговорила на сберкнижку пристроить. Первый раз в жизни послушался бабу, так оно, видишь, каким фокусом вышло…

Бирюков подумал, что если Торчков не врет, то, видимо, кто-то из работников сберкассы ловко обманул простоватого деревенского выпивоху. Поэтому опять спросил Торчкова:

- Кто выдавал вам деньги в сберкассе?

Торчков как будто растерялся, недоуменно пожав плечами, ответил:

- Деваха какая-то.

- Как она выглядит?

- Нормально. Деваха как деваха.

- Молодая?

- Не молодая и не шибко старая.

- Блондинка, брюнетка?

- Это каким образом по-простому понимать? Крашеная, что ли?

- Ну, светлая… темная?

На лице Торчкова появилась откровенная растерянность. Уставясь взглядом в пол, он виновато заговорил:

- Я, Игнатьич, по масти женщин не запоминаю. Бирюков с Голубевым засмеялись.

- Ну а если мы сейчас сходим в сберкассу, узнать ту женщину, которая выдавала деньги, сможете? - спросил Антон.

- Не-е… - Торчков испуганно закрутил головой. - Чего ее узнавать? Выдала деньги, и точка. Я ведь сразу обмыл это дело. Так, поверишь, два дня не мог вспомнить с похмелья не то что деваху ту, а вообще откуда деньги взялись. Ты, Игнатьич, если хочешь мне помочь, лучше вчерашнюю мою пропажу найди.

Антон внимательно посмотрел на Торчкова.

- Трудно, Иван Васильевич, так вот сразу найти, не зная, где искать. С кем хоть пили-то вчера? Где пили?

Торчков, тяжело вздохнув, задумался. На его похмельном лице мелькнуло выражение неуверенности, как будто он решал: говорить или не говорить? В конце концов желание отыскать деньги, видимо, пересилило, и он стал рассказывать:

- Первую поллитровку, помню, с заготовителем распили, какой меня попутно в райцентр подвез. А вечером, кажись, я в "Сосновом бору", в ресторане, ужинал. Оттуда и залетел в вытрезвитель.

- Как фамилия заготовителя?

- Так я ж, Игнатьич, его фамилию не спрашивал. Знаю, по деревням ездит на лошади. И в Березовку к нам частенько наведывается. Старье всякое, бумагу подержанную да шкуры скотские от населения принимает.

- Яков Степаныч? - вспомнив бойкого на язык старика заготовителя, спросил Бирюков.

- Нет. Степаныч в прошлом году на пенсию оформился. Теперь другой вместо него ездит, однорукий и молчаливый, будто глухонемой. И умом как недоразвитый. За придурковатость твой дед Матвей его Дундуком окрестил. Только, скажу откровенно, заготовитель совсем не придурок. Когда поллитровку распивали, соображает, по скольку наливать.

- Где вы с ним выпивали?

- У мужика одного на квартире. Тот к моей поллитровке еще чебурашку поставил.

- Чего?

- Это самое… чекушку водки, слышал, так теперь называют.

- Квартиру ту запомнили, адрес?

- Выпивши был, ничего не запомнил.

Зазвонил телефон. Бирюков, сняв трубку, тотчас услышал голос подполковника Гладышева. Начальник райотдела сообщил, что возле небольшого железнодорожного полустанка, в шести километрах от райцентра, обнаружен труп. Оперативная группа во главе с прокурором уже готова к выезду и ждет представителя уголовного розыска.

- Сами вы разве не едете? - спросил Бирюков.

- Мне через десять минут надо быть на бюро райкома. - Подполковник чуть помолчал. - Поэтому, Антон Игнатьевич, прошу тебя выехать, хотя ты и последние дни у нас дорабатываешь.

- Понятно, еду.

- Что случилось? - поинтересовался Голубев, когда Бирюков положил телефонную трубку.

- На шестом километре ЧП, - ответил Антон и, попросив Славу подробнее побеседовать с Торчковым, заторопился к оперативной машине.

ГлаваII

Сентябрьское утро было на редкость тихим, прозрачным. И бесконечно голубое небо, и светящаяся янтарной желтизной березовая роща над железнодорожной выемкой, у проселочной дороги, походили прямо-таки на левитановскую "Золотую осень".

Труп обнаружили на опушке рощи путевые рабочие железнодорожного полустанка. Черный, неестественно скрюченный, с обгоревшим лицом, сильно пахнущим ацетоном, он лежал, уткнувшись головой в золу от потухшего костра. По морщинистой, высохшей коже кистей рук и шеи да по жестким, седым, коротко стриженным волосам на затылке можно было предположить, что это глубокий старик. Обращала на себя внимание смуглая до черноты кожа покойного.

- Прямо эфиоп какой-то, - помогая следователю переворачивать труп, сказал судебно-медицинский эксперт Борис Медников.

Третий час оперативная группа, возглавляемая районным прокурором, уже немолодым, степенным мужчиной в форменной одежде, дотошно обследовала каждый сантиметр местности в районе обнаружения, но результаты были малоутешительными. Пожухлая трава и опавшие с березок листья не сохранили никаких следов. Скупыми вещественными доказательствами являлись лишь осколки стакана из тонкого стекла и пустая бутылка с водочной этикеткой, найденные в траве около трупа. От бутылки и осколков ощутимо пахло ацетоном. Карманы брюк и поношенного бушлата, какие обычно выдают в исправительно-трудовых колониях, оказались пустыми. На сером лоскутке, пришитом у воротника бушлата, химическим карандашом были выведены буквы "Р. К.", по всей вероятности, инициалы умершего. Стоптанные кирзовые сапоги казались несколько маловатыми для его рослой фигуры.

Когда оперативная группа заканчивала осмотр места происшествия, на служебном мотоцикле подъехал Слава Голубев. Подойдя к Бирюкову, он показал взглядом на труп и тихо спросил:

- Кто такой? Документы есть?

- Ничего нет. Судя по одежде и стриженым волосам, недавно из колонии.

- Лицо почему обгоревшее до неузнаваемости? Головой в костре лежал, что ли?

- Да. Создается впечатление, будто умышленно это сделали, чтобы затянуть время с опознанием трупа.

- А где кинолог с собакой?

- В машине сидит. Не взял Барс след.

- Значит, не меньше шести часов с момента происшествия миновало?

- Выходит, так… - Бирюков помолчал. - С Торчковым разобрался?

Голубев пожал плечами.

- Чудной твой земляк. В ресторане пытался ложкой выловить рыбок из аквариума. Когда официантка на него расшумелась, он, оскорбившись, вылил в аквариум стакан пива. Больших денег при нем не было - в присутствии сотрудника медвытрезвителя еле-еле наскреб, чтобы с официанткой расплатиться. Сочинил, по-моему, Торчков историю с утерянными деньгами, чтобы хоть как-то оправдать свое пребывание в вытрезвителе.

- Это Иван Васильевич может. В Березовке его никто всерьез не принимает.

Подошли следователь Петр Лимакин, врач Борис Медников и всегда мрачноватый эксперт-криминалист капитан милиции Семенов. Поздоровавшись с Голубевым, следователь достал пачку сигарет, молча стал закуривать. Капитан Семенов, бросив короткий взгляд на прокурора, разговаривающего неподалеку с железнодорожниками, привлеченными в качестве понятых, хмуро проговорил:

- Надо поднимать труп. Всю рощу прочесали. Кроме следа телеги на опушке, ничего нет. Правая передняя нога лошади не подкована.

Бирюков тоже взглянул на прокурора и понятых. Путейцы были в форменных фуражках и ярких оранжевых жилетах. Лицо одного из них, худощавого, вдруг показалось знакомым. Антон попытался сосредоточиться, чтобы вспомнить, где и когда видел этого железнодорожника, но опять заговоривший капитан Семенов отвлек его:

- На дороге есть несколько характерных отпечатков кирзовых сапог… - Эксперт-криминалист посмотрел на следователя. - Сделаю с них гипсовые слепки, и все.

Следователь утвердительно кивнул. Прокурор, закончив разговор с понятыми, подошел к оперативникам и обратился к Бирюкову:

- Антон Игнатьевич, кто из вас, ты или Голубев, будет работать в группе по раскрытию происшествия?

- Я уже получил приказ передать дела Голубеву, - ответил Антон.

- Слышал, в область уезжаешь?

- Да.

- Что ж, повышение - дело хорошее. - Прокурор повернулся к следователю Лимакину. - Значит, так, Петро… Сейчас направляйся с Голубевым на полустанок. Обстоятельно побеседуйте с местными жителями. Быть может, найдутся свидетели, которые видели потерпевшего. На полустанке есть магазинчик. Поинтересуйся, не продают ли в нем такие стаканы, осколки которого мы здесь нашли. Узнай, не держит ли кто из жителей полустанка ацетон. Словом, надо по горячим следам выходить на преступника.

Остаток дня для Антона Бирюкова, занявшегося подготовкой текущих дел для передачи, прошел незаметно. В шестом часу вечера его внезапно пригласил к себе начальник райотдела. Когда Антон вошел в кабинет подполковника Гладышева, там, кроме самого начальника, сидели прокурор, следователь Лимакин и Слава Голубев. По хмурым лицам всех четверых Бирюков догадался, что ничего утешительного на полустанке оперативная группа не установила.

- Садись, Антон Игнатьевич, - показывая на свободное кресло, сказал подполковник. - Ты в Березовке Глухова Ивана Серапионовича знаешь?

- Знаю, - усаживаясь, ответил Бирюков. - Лучший плотник колхоза был, сейчас, кажется, на пенсии.

- Так вот, этот пенсионер вчера был в гостях у своего племянника, живущего и работающего на железнодорожном полустанке.

- Что из этого вытекает? - спросил Антон и только теперь вспомнил, что именно в Березовке встречал молоденького железнодорожника, лицо которого показалось так знакомым на месте происшествия.

Вместо подполковника ответил следователь Лимакин:

- Кроме как у племянника Глухова, на полустанке ни у кого нет ацетона.

- И дядя у него брал ацетон?

Ставка на проигрыш - Михаил Черненок