* * *
Тихий цветущий сад, стриженый газон, женщина в тени деревьев, сидящая в инвалидном кресле.
Медсестра с пластмассовым стулом шла впереди, за ней шагала элегантная красивая дама лет двадцати пяти или чуть больше. Несмотря на очень скромный наряд, она выглядела шикарно - осанка, походка, взгляд. На таких все мужчины оглядываются, но вряд ли найдется смельчак, способный подойти, чтобы с ней познакомиться.
- Валентина Сергеевна, к вам посетительница, - сказала медсестра и поставила стул возле ее кресла.
Больная повернула голову. Вид у нее был опрятный, глаза полны безразличия.
- Вы с той стороны?
Валентина указала пальцем на трехметровый кирпичный забор, по гребню которого проходила колючая проволока.
- Меня зовут Вика. Я секретарша вашего мужа.
- У меня теперь нет мужа. Зачем вы пришли? Вика присела на стул, медсестра ушла.
- По собственной инициативе. Меня интересуют жены Кайранского. Он сделал мне предложение, но я отказалась. Во-первых, я его не люблю, во-вторых, он женат.
- Для него это не помеха. Он всесилен.
- Это еще один аргумент, говорящий о правильности моего решения.
- Уходите от него, пока вы молоды и красивы. Этот паук опутает вас паутиной, и вы погибнете. Бог всех наказывает, кто продает дьяволу душу.
- Почему его первая жена выбросилась из окна?
- Может быть, и не выбросилась. Это не доказано. В доме появилась Кристина, новая нянька, и Дмитрий стал с ней жить. В открытую. Это было давно. Старшему сыну Инги было четыре года, младшему два. Какая мать спрыгнет с восьмого этажа и оставит своих детей беззащитными?
- Дмитрию было двадцать три года.
- Инга была на год его старше, а Кристине едва исполнилось восемнадцать. У него уже тогда была мертвая хватка. Ходил в чине капитана и служил личным адъютантом командующего. После рождения второго сына ему предоставили четырехкомнатную квартиру. Немыслимая щедрость по тем временам.
- Инга терпела в доме любовницу?
- Более того. Он заставил Ингу выйти на работу, а детей отдали на попечение любовницы, чтобы они привязались к ней. Они мать свою практически не видели. А потом ее нашли на тротуаре. Она выбросилась из окна и разбилась вдребезги. Суицид. Никакого уголовного дела. Не прошло и сорока дней после похорон, как Дмитрий женился на Кристине. Понятие "траур" для него не существовало.
- Кристину постигла похожая судьба?
- И меня, как видите. Я не знала, что он женат. О детях знала, о жене - нет. Он прожил с Кристиной два года. Потом появилась я. Мне было шестнадцать. Я познакомилась с красавцем майором на танцах. Влюбилась тут же. Он водил меня на съемную квартиру. Однажды привел к себе. Шел 72-й год. Кристина застукала нас в постели. Сильная была женщина, несмотря на молодость. Она повернулась и ушла. Навсегда. На шестом месяце беременности. Найти ее он так и не смог. Мы жили не расписываясь. Через двенадцать лет по почте пришла копия свидетельства о смерти Кристины. Как потом выяснилось, она повесилась.
- О ее ребенке что-то известно?
- Нет. Я пыталась разузнать, но у меня ничего не получилось. Знаю только, что Кристина жила в нищете и много пила. Возможно, она не сохранила ребенка.
- За что же вас посадили в клетку?
- Появилась новая пассия. Я хотела его удержать. Глупо. Меня он не стал выкидывать из окна, запрятал в психушку и забыл о моем существовании. Забудет и о вашем.
- Я уйду раньше, чем это произойдет.
- Дай-то бог! Неужели такая женщина, как вы, могла клюнуть на пятидесятилетнего мужика?
- Вы дали ему верную оценку. Он сатана!
Вика встала и направилась к корпусу больницы. К Валентине подошел.профессор Трубников.
- Справилась с ролью, дорогая?
- Нет. Она надавила на больное место и узнала все, что хотела узнать. В глазах этой молодой красавицы тоски больше, чем у многих больных в твоей обители.
4
Поминки, устроенные на девятый день, превратили в обычную вечеринку. По распоряжению хозяйки, роль которой была отведена Виктории, ни один приглашенный не должен был надевать траурный наряд. Портрет Дмитрия Кайранского с черной лентой исчез со стены гостиной, осталось только невыгоревшее пятно на обоях. Никто не придал значения странности "поминок". Люди собрались для обмена последними сплетнями, а не для воспоминаний об усопшем. Девять дней были поводом для очередного светского ужина. Люди вели себя раскованно, разговаривали громко, отовсюду слышался смех.
Виктория подошла к Аркадию:
- У нас очень важный гость, приехал по моей настоятельной просьбе. В России проходит симпозиум, он выступал с докладом.
- О ком ты говоришь?
- Его портреты ты видел, статьи читал, теперь можешь увидеть воочию.
- Родриго Сапатерос?
- Угадал. Он на балконе.
Балкон - не точно сказано, вдоль всего второго этажа проходила огромная широкая галерея с мраморными перилами. Мужчина в черном смокинге с бокалом вина в руке любовался освещенным прожекторами садом. К счастью, выдался теплый вечер со звездным небом и яркой луной.
Виктория подвела Аркадия к знаменитости и представила его. Аркадий тут же узнал доктора. Испанец быстро заговорил по-французски. Голос ровный, тон деловой, движения порывистые, резкие. Аркадий знал только английский и ничего не понимал. Вика перевела:
- Профессор ознакомился с твоей медицинской картой. Тебе отпущено не больше года жизни. Состояние твоего сердца хуже, чем у покойного отца. Если ты не одумаешься, исход предрешен.
- Я трус, этим все определяется, - пожал плечами Аркадий.
Вика перевела. Испанец усмехнулся. И опять долго говорил.
- На счету профессора сотни операций и ни одного летального исхода, - переводила Вика. - Он делает по несколько пересадок в день. Важна подготовка и настрой больного. Его решимость, психологический настрой. Хотите жить, значит, будете жить. Место зарезервировано, тебя ждут в Испании.
- Через два дня я дам окончательный ответ.
Вика что-то сказала профессору. Тот кивнул и снова уставился на освещенный сад.
- Аудиенция окончена. - Вика взяла Аркадия под руку и повела в зал. - Слабак! На кого ты собираешь оставить фирму? На бездарного алкоголика брата? Или на ненавистную жену? Может быть, подаришь ее Прокофьеву? Он опытный финансист, быстро приберет к рукам все, что плохо лежит.
- Я же сказал. Финансовым директором будешь ты. Этот вопрос решен. Не дави на меня. Это же не аппендикс удалить, речь идет о сердце.
- Твое сердце - твой убийца. Ступай, развлекай гостей.
- И еще одно обстоятельство - я должен убить своего родного брата.
- Ты убьешь себя, а он будет хлебать водку до девяноста лет.
- В общем-то ты права, мир ничего не потеряет, если он подохнет где-нибудь у сточной канавы.
- Зачем так грубо. Он погибнет в автокатастрофе.
- Как я выманю его в Испанию? У него даже загранпаспорта нет.
- Оставь эту заботу мне, думай о главном. Аркадий пошел в зал, а Вика вернулась к "гостю из
Испании".
- Слов нет, сыграно талантливо, Олег. Кажется, вы пересказывали сюжет романа "Отверженные" Гюго.
- Вы тоже знаете французский?
- Не только. Не говоря уже о латыни.
- Черные линзы меня раздражают, я вас плохо вижу. Ночью в темных очках чувствуешь себя слепцом. - Он взял ее за талию.
- Атака началась?
- Я мог бы и дальше вилять перед вами хвостом, но, может, мы пропустим увертюру и куда-нибудь удерем?
- Я здесь хозяйка, у меня гости. Если появится другая тема для разговора, то я в зале.
- Что ж, я не рассчитывал на молниеносный успех. Вика улыбнулась:
- Вы не из тех, кто так легко сдается - а вдруг выпадет еще один шанс!
- По этому принципу я проигрываю все свои гонорары в карты.
Вика прижалась к нему, поцеловала и тут же ушла.
Возле двери балкона ее поджидала Галя. Выглядела она не лучшим образом. Даже макияж не мог скрыть синяков под глазами и покрасневших белков. Она увядала, как сорванный цветок.
- Почему вы мне не звоните? Я не нахожу себе места. Мне страшно, сплю с револьвером под подушкой. Вздрагиваю от каждого шороха.
- Напишешь письмо на имя прокурора. От руки. Число не ставь.
- Письмо о чем?
- О том, что твой муж имеет намерение тебя убить. Если с тобой что-нибудь случится, то только по его вине. Положи письмо в конверт и напиши адрес прокуратуры. Передашь конверт мне.
- На том свете мне уже никто ничем не поможет.
- Галина, твои слова Юрия не остановят, а это документ. Мы ничего никому отправлять не будем. Копию письма я сама покажу твоему мужу. Только так мы сможем помешать ему. Он знает, что со мной договориться невозможно. Прокурор получит письмо, если с твоей головы хоть волосок упадет. Другого выхода нет.
- Я вам доверяю. Если вы старого пройдоху держали в руках, то его бездарного сына скрутите в бараний рог.
- Ты все правильно понимаешь. И не тяни, письмо передашь мне завтра же.
За спиной Олега послышался милый голосок:
- Как можно изуродовать человека усами, цветом волос и линзами!
Олег обернулся. Перед ним стояла Лера.
- Если мужчина лучше обезьяны - он уже красавец.
- Бездарная отговорка. Приклеился к моей матери?
- От нее веет холодом.
Лера взяла его руку, положила себе на шею и провела ее к груди по декольтированному вырезу.
- А у меня жар. Согласен?
- Согласен. Тебе нужен бойкий паренек с равной температурой.
- Я сама разберусь, кто мне нужен. Как успехи?
- Аркадий болван. Ни один испанец не будет стоять на таком холоде и читать лекции.
- Да. По их меркам - это зима.
- С таких мелочей начинаются большие промахи. Даже я замерз. Отведи меня к людям и налей стакан коньяка.
* * *
Девушка выскочила на темную дорогу, Аркадий едва успел затормозить - еще немного и она оказалась бы под колесами. Аркадий вышел из машины и увидел Юлю.
- Бог мой! Ты с ума сошла?
Она бросилась ему на шею и заплакала.
- Что случилось?
- Дашку арестовали. Ее обвиняют в убийстве твоего отца, и в машине нашли кокаин.
На лице Аркадия появилась зловещая ухмылка.
- Молодец, стерва!
- Что ты сказал?
- Ничего. Садись в машину.
- Возле моего дома пасутся топтуны, за твоим тоже наблюдают. Я решила перехватить тебя в пути.
- Садись, отвезу тебя на дачу, там не найдут. Поговорим в дороге.
Когда машина тронулась, Аркадий спросил:
- Какие у ментов к тебе претензии?
- Кокаин доставала ей я. Через одного типа, которого тоже арестовали.
- Что за тип?
- Сутенер обычный.
- Хорошие у тебя друзья.
- Знаю его еще со школы, вот и все.
- Понятно. В классики вместе играли. Его за что арестовали?
- Похоже, он причастен к убийству Виолетты Луцкой, владелицы салона моды.
- Не объясняй, все знают этот дом и его моделей.
- Они меня заложат.
- Не дергайся. Я куплю тебе путевку в Испанию, уедешь на две недели. Скоро и мне придется туда ехать. Там и поговорим о наших планах на будущее. В розыск тебя объявлять не станут, нет достаточных оснований. Посидишь на даче несколько дней, там тепло, продукты я тебе привезу. И не хнычь. Ничего не случится.
Девушка обняла Аркадия за шею и положила голову ему на плечо.
5
У секретарши издательства не было комплексов. Кроме денег, ее ничто не интересовало, как, впрочем, многих, только она этого не скрывала. Фотограф Рудик подбрасывал ей время от времени халтуру в виде обнаженных сессий с нужными клиентами. Иногда сам с ней спал, но бесплатно - Марине не хотелось терять хорошего работодателя.
Утром они лежали в постели. Девушка недовольно выговаривала приятелю:
- Ты говорил, что этот поганый писака выложит десять штук без всяких споров. Где деньги?
Рудик посмотрел на часы:
- Звони ему сейчас. Самое время, пока он еще не успел опохмелиться. Пугни его.
- Какой телефон?
Рудольф сам набрал номер и передал ей трубку.
- Посмелее.
- Алло! Юра? Мариночка беспокоит тебя из издательства. Ты мне задолжал десять тысяч долларов. Даю тебе два дня. Если не вернешь долг, я его потребую у твоей жены. Ты же не хочешь скандала? Я могу показать ей справку о беременности. Жену-то ты так и не сумел обрюхатить. Целую, милый, и жду!
Марина засмеялась и бросила мобильник.
- Бедолага. Мычал, как бычок, не смог выговорить ни слова.
- Сработает. Он достанет деньги.
- Теперь и я так думаю.
- Тебе полагается премия за твое усердие. Поедешь в Испанию на берег Средиземного моря. Там сейчас бархатный сезон.
- На какие шиши?
- За мой счет.
- А паспорт?
- Устроим. У меня есть связи. Сделаем за неделю. Я скажу тебе, в какое турагентство пойти. Насчет денег не волнуйся, отдых за мой счет.
Марина улыбнулась:
- Ты настоящий мужик. Теперь я в этом убедилась.
- В редакции скажешь, что едешь в отпуск с писателем, пора пускать слухи о вашей связи. Пусть попляшет на раскаленных углях.
* * *
На пропускном пункте больницы Олег предъявил удостоверение.
- Дни и часы приема существуют для родственников, на нас этот распорядок не распространяется. Это понятно? - сказал он остановившей его медсестре.
- Я должна позвонить главврачу.
- Хоть господу богу. Ничего не изменится. Я должен немедленно увидеть больную Валентину Кайранскую.
Дежурная нервничала. Потом нажала кнопку на столе. Через полминуты щелкнул замок стальной двери и появился санитар.
- Это товарищ следователь. Сопроводите его в третий корпус в шестое отделение к больной Валентине Кайранской.
- Прошу вас, идите за мной.
Тюрьма она и есть тюрьма. Коридоры, окна с решетками. Палаты без дверей, блуждающие люди, похожие на животных, отвратительный запах с кухни.
Путешествие было долгим. Наконец они добрались до места.
- Койка у окна, - сказал санитар.
Олег подошел к больной. Перед ним лежала пожилая женщина с отсутствующим взглядом.
- Доброе утро, Валентина Сергеевна.
Реакции не последовало. Громов достал телефон, набрал номер, одновременно сделав несколько снимков на встроенный фотоаппарат. Санитар стоял в арочном проеме, соединяющим шестиместную палату с коридором.
Пара неопределенных фраз в трубку, и Олег вернулся в коридор.
- Проводите меня к главврачу.
На двери висела табличка: "Главный врач больницы профессор Савелий Михайлович Трубников".
Громов вошел и предъявил полученное от Васильчикова удостоверение.
- Не хочу отнимать у вас много времени, профессор. Больная Кайранская лежит в вашей клинике с 86-го года. Мне нужна ее полная история болезни за все время, что она провела в стенах больницы. Копия, разумеется. И отдельно ваши личные заключения по поводу ее перспектив. Документацию прошу подготовить к завтрашнему дню. Извините за беспокойство.
- Чем могла заинтересовать обычная больная столь серьезные органы?
- Идет следствие, суть которого я не имею права разглашать. Могу лишь сказать, что если документы вызовут сомнения, мы назначим независимую экспертизу. Еще раз извините.
Лицо профессора побелело.
* * *
Аркадий сидел в гостиной и разглядывал фотографию жены и дочери. Вид у него был мрачный. Он несколько раз брал телефонную трубку и клал ее на место. Наконец встал, поставил рамку с фотографией на столик и набрал номер.
- Вика! Можно сказать, я сломался. Я согласен на операцию. Осталось получить благословение семьи.
- Давно ли тебя интересует семья?
- Но я ведь должен распорядиться наследством. Кроме жены и дочери, у меня никого нет. Ждать недолго, они прилетают сегодня в одиннадцать вечера.
- Неудачно. Ты же договорился о встрече с главным финансистом. Так ты мне сам говорил.
- Я не намерен отменять встречу с Прокофьевым. В аэропорт пошлю свою машину, их встретят без меня.
- Хорошо. Созвонимся завтра.
Аркадий положил трубку, налил виски и подошел к окну, задержав взгляд на фотографии. Виктория, сидевшая в кабинете покойного олигарха, тоже положила трубку, немного подождала и позвонила по внутреннему телефону:
- Вэл. Ты мне нужен. Зайди.
* * *
Олег приехал без доклада. Беседа проходила в небольшой по меркам замка комнате, где было значительно уютнее, чем в других. Горел камин и свечи. На столике - коньяк и вино. Вика стояла у камина и смотрела на огонь. Олег сидел в кресле, вытянув ноги, и попивал коньяк.
- Я понимаю твою озабоченность по поводу наследства старика, но ведешь ты свои дела безграмотно. Азарта много, действий в избытке, а охватить целиком картину ты не можешь.
- Поэтому я обратилась к тебе за помощью. Ты видишь то, что мой замыленный взгляд не замечает.
- Валентины Кайранской нет в больнице. Ее место занимает безумная старуха.
Виктория резко обернулась:
- Тебе удалось туда проникнуть?
- Я ничего не делаю зря.
- В последний раз я видела ее десять лет назад, она выглядела вполне здравой.
- Такой и по сей день остается.
- Она законная жена Дмитрия.
- Теперь вдова. И любой суд встанет на ее сторону. Ей полагается половина состояния. Завещание признают недействительным.
- Это невозможно.
- Но так оно и будет.
- Что же делать?
- Отойди от камина. Растаешь, снежная королева. Тебе вредны высокие температуры.
- Ты в этом уверен?
- Конечно. Ты же сделана изо льда. Вика села на ковер возле его ног.
- Ласковых животных ты не пинаешь ногами?
- Приятно мурлыкаешь. Завтра главврач составит отчет о двадцати двух годах, проведенных Кайранской в его застенке. У него есть два варианта.
- Каких?
- Признать Кайранскую сумасшедшей, тогда она ничего не получит. Или признать ее здоровой и давно выписанной из больницы. В этом случае она сама подаст иск в суд и от завещания останутся рожки да ножки. За эту ночь они должны решить, как им поступить.
- Ты связываешь Валентину с главврачом?
- И ты бы связала, если бы была повнимательней. Валентина в курсе событий, она давно наблюдает за семьей.
Вика рассмеялась:
- Ты сам сумасшедший!
- Фамилия главврача - Трубников, имя - Савелий Михайлович, а Трубников Максим Савельевич являлся душеприказчиком покойного магната. Добавить что-то еще?
Смех оборвался. После долгой паузы Вика сказала:
- Тебе цены нет, Громов. Я гожусь лишь на роль собачонки у твоих ног.
Она придвинулась и положила голову ему на колени.