16
Управляющий кафе "Шоколадница" посмотрел удостоверение Вербицкого и облегченно вздохнул: прокуратура не занимается мелкими лавочками.
- Чем могу быть полезен?
- Красивое оформление вашего интерьера нас заинтересовало, - сказал Вербицкий.
- И только-то. Недавно сделали. Месяц назад. Талантливый парень стену разрисовывал.
- Что вы о нем знаете?
- Ничего. Даже не помню, кто его мне рекомендовал. Он много забегаловок разукрашивал. Зовут его Афанасий. Впрочем, есть ведомость, по которой он получал деньги…
- Нам известны его паспортные данные, - перебил управляющего Крутов. - Нас интересует адрес. Не тот, где прописан, а где живет.
- Тут я вам ничем помочь не могу.
- А кто может?
Управляющий поскреб лысину и мозги зашевелились.
- Одну секундочку. Сейчас вернусь.
Оставив гостей в своем кабинете любоваться рекламными плакатами сладостей, управляющий вышел и через несколько минут вернулся с девушкой в форме официантки.
- Вот Верочка, она знает местные секреты.
- Здравствуйте, - смущенно произнесла девушка.
- Говори все, что знаешь. Люди солидные, из прокуратуры. Поняла? - предупредил начальник.
- Нас интересует адрес художника. Афанасия. Что скажете? - мягко спросил Вербицкий.
- Я на его чары не клюнула, но Дашка наверняка у него была. Студентка. Здесь, у бабушки, на каникулах. Она к нам часто заходит, и я у нее один раз была. Вместе ходили на танцульки в молодежный клуб.
- Где она живет?
- На Шостаковича, шестнадцать. Номер квартиры не помню, третий этаж, дверь справа. Там только один подъезд.
- Спасибо за помощь, - кивнул Вербицкий. - Вы их видели вместе?
- Последний раз вчера вечером. По ресторанам Афоня девушек не водит. Жадный. Впрочем, на те гроши, что ему платят, добреньким не станешь. Но Дашке все равно, она влюбилась в него по уши.
- А в котором часу они ушли?
- Часов в девять вечера. Я видела в окно, как они такси ловили. Поразилась - такой жмот, и вдруг такси. Никак наследство получил.
- Вполне возможно, - задумчиво произнес Крутов.
* * *
Дверь открыла очень хорошенькая девушка лет восемнадцати с сонной физиономией.
- Извините, Даша, мы вас разбудили? - улыбнулся Вербицкий.
- Разбудили. Вы к бабушке? Она у соседей. Позвать?
- Нет, мы к вам, - мягким тоном сказал Крутое, стараясь не напугать девушку. - Пара безобидных вопросов, и можете спать дальше.
- А вы кто?
Крутов показал милицейское удостоверение.
- Могла бы сама догадаться. Проходите, - пригласила Даша и, как это у нас принято, провела гостей на кухню.
- Что-то случилось с Афанасием?
- А вы неглупая девушка, - улыбнулся Вербицкий. - Пока не знаем, пытаемся найти его. Где он живет?
- За городом. Но ночью его дома не было. И утром он не вернулся.
- Вы у него ночевали?
- Всего лишь второй раз. И опять отключилась после шампанского. Недели две назад я очнулась утром в его объятиях. И не сожалею об этом. А сегодня проснулась ночью около трех. Кровать стоит у окна. Вечер был теплый, окна открыты. Меня разбудил ливень, залило всю кровать и меня. Я замерзла, промокла, оттого и проснулась. Афони рядом не было, это меня до смерти напугало. Да еще такая гроза! Я встала, закрыла окна на щеколды, оделась и спустилась вниз. Растопила печь, сидела возле нее до утра. Часов в десять дождь перестал, и я решила ехать домой. Попыталась открыть дверь, она была заперта на висячий замок снаружи. Пришлось вылезать в окно на кухне. Больше я к нему не пойду. У меня к вам просьба. На тумбочке возле кровати остался золотой крестик на цепочке, заберите его, пожалуйста.
- А зачем вы его снимали? - спросил Крутов.
- Я не снимала, он сам меня раздевал и снимал все украшения. Колечки, серьги, часы. Я удивилась, а он сказал, что не любит прикосновения металла к своему телу. Однако свои часы он не снимал.
- Важная деталь, - ухмыльнулся Вербицкий. - У нас машина. Покажете нам его дом, а потом мы вас привезем назад. Может, и крестик заберем.
- Дом его найти непросто. С южного шоссе через лес проходит узкая дорога, поросшая травой, заметить ее не каждый может. У Афони нет машины, и тропка не промята. Других домов там нет, сплошной лес, очень страшно было ночью. Как он мог так со мной поступить? Это же не по-мужски.
- Чужая душа потемки. В котором часу вы проснулись?
- В три часа ночи.
- Хорошо. Вы говорили о его часах. Что за часы?
- Он ими гордится. Швейцарские. "Ролекс". Очень большие, с серебряным циферблатом и золотыми стрелками. И еще массивный браслет.
- Такие часы дорого стоят.
- Подарок. Так он мне сказал.
- Ладно. Разберемся, - поставил точку Крутов и встал.
* * *
Дом в лесу выглядел очень солидно. Девушка указала сыщикам на окно, из которого выпрыгнула. Оно было на двухметровой высоте.
- Отчаянный поступок, Даша, могла бы ноги переломать, - покачал головой Вербицкий.
- Уж лучше покалечиться, чем сидеть в клетке. И до сих пор сидела бы.
- С чего вы взяли? - удивился Крутов. - Думаете, Афанасий не возвращался домой?
- Мне так кажется. Это легко проверить. Я оставила ему записку на кровати. И потом, если бы он вернулся, то открыл бы окна. Такая жара стоит, зачем же сидеть в духоте? Свежий лесной воздух, тишина, даже ветерка нет. У него окна всегда были открыты, даже в его отсутствие. Воров он не боялся.
- Да, замочек на двери хлипкий, больше подходит для почтового ящика, - усмехнулся Крутов. - За свою собственность парень не трясся.
- Странно все-таки, - задумчиво проговорил Вербицкий. - Нищий художник и очень дорогой дом. В поселке он стоил бы дешевле - общие коммуникации. Сюда проведено электричество, а это недешево. Еще водопровод, канализация… Дом построен по индивидуальному проекту. Надо проверить, кому он принадлежит. Хорошо бы заглянуть внутрь.
- Нельзя ничего трогать. У нас нет причин для обыска. И санкцию не дадут. Нет оснований, - остудил его пыл Крутов.
- Уговорил, - кивнул Вербицкий. - Я аккуратно.
- Сними ботинки, Илья, и вставай мне на плечи, твои следы в доме нам не нужны.
Вербицкий снял ботинки, подполковник сел на корточки. Следователь забрался ему на плечи, и Крутов встал в полный рост. Вербицкий открыл окно и забрался внутрь. Все чисто, скромно. Следователь начал обход владений пропавшего художника. Ничего необычного внизу он не нашел. Поднялся на второй этаж, где стояла кровать, а остальное пространство занимали рабочие столы с красками, мольберты, этюдники на треногах, вдоль стен - бесчисленное количество папок огромных размеров. На кровати, как и говорила Даша, лежала записка: "Ты негодяй, Афанасий. Бросил девушку одну в доме и ушел. Я не могу понять, зачем я тебе нужна? Больше ко мне не приходи! Даша".
Вербицкий убрал записку в карман, взял с тумбочки крестик на цепочке и спустился вниз. Его внимание привлек платяной шкаф. На полках несколько рубашек и два свитера, в другом отделении висел дешевый костюм, ветровка и старый твидовый пиджак с нашитыми и уже основательно потертыми замшевыми заплатками на локтях. В кармане ветровки лежал пустой конверт. Почерк женский: "Прочти и сожги". Вербицкий достал записку Даши и сравнил почерк. Нет, надписывала конверт другая рука. Он его тоже забрал. На журнальном столике стояли подсвечники, недорогие вина, шампанское и бокалы. Чистые были перевернуты, в двух - остатки шампанского на самом донышке.
На стеклянной поверхности столика Вербицкий заметил белые крупинки. Он оторвал от журнала обложку, ребром бумаги собрал порошок, достал из кармана целлофановый пакетик и ссыпал в него порошок. Судя по всему, при свечах Афанасий не заметил просыпавшийся порошок.
Вербицкий заглянул в прихожую. Там, в углу, стояла лопата, облепленная комьями земли. Он присмотрелся. Сверху земля высохла и потрескалась. Сыщик отодрал один комок, и стало понятно, что пользовались лопатой совсем недавно - оголившаяся поверхность штыка была мокрой.
Вербицкий взял лопату и направился к окну.
Увидев коллегу с лопатой, Крутов удивился, но задать вопрос не успел, Вербицкий сам задал вопрос девушке, передавая ей крестик на цепочке.
- Вы можете вспомнить точное число, когда приезжали к Афанасию в первый раз?
- В общем-то это не трудно. - Девушка прищурила глаза, подумала и сказала: - Шестого июня. Потом он исчез. Решила, что вряд ли он заинтересовался мной как женщиной, у меня совсем нет опыта, но вдруг он вновь появился. Честно говоря, я удивилась.
- Зачем тебе лопата, Илья? - спросил Крутов.
- Ты видишь где-нибудь огород?
- Сплошные лужайки.
- Вот именно. Что он здесь копал? Сгораю от любопытства. Если он притоптал ямку, то земля еще свежая и рыхлая, а стало быть ливень ее размочил и она осела. Давай осмотрим участок. Даша будет понятой.
Начались поиски.
- Надо идти ближе к опушке, где кустарник. В лесу рыть бесполезно, там корни деревьев помешают. Место должно хорошо просматриваться из окон, - рассуждал Вербицкий, - и в то же время быть подальше от дома.
- Хочешь выкопать труп Дмитрия Петляра?
- Я не знаю, что мы выкопаем, но художники землю не роют от безделья.
Искали долго, ползали на четвереньках, исследовали каждый метр, пока Вербицкий не крикнул:
- Идите сюда.
Крутов и Даша подошли к кустам дикой малины.
- И что тут? - спросил подполковник.
- Видишь срезы у самых корней? Несколько стеблей срублено, очевидно, штыком лопаты. И почва просела в этом месте.
- Тут трава растет, - сказала девушка.
- Думаю, что это дерн.
Вербицкий вонзил в почву лопату и наклонил ее. Аккуратно вырезанный квадрат с травяной поверхностью приподнялся.
- Черт! Ты гений, Илья! - воскликнул подполковник.
- Мы еще ничего не нашли.
Шесть квадратов дерна размером тридцать на тридцать сантиметров были сняты и уложены на траву.
- Это все? - удивился Вербицкий.
- Да. Покойничка сюда не впихнешь, - покачал головой Крутов. - Попробуем копнуть глубже.
В полуметре от поверхности лопата на что-то напоролась. Дальше начали копать руками, появился плотный целлофан. В конце концов они вытащили из ямы мешок, в котором лежала сумка из грубой свиной кожи. Расстегнули молнию и оторопели: сумка - была набита пачками долларов в банковских упаковках, на ленточках стоял штамп банка.
- Вот что, Валерий, - сказал Вербицкий, - вызывай бригаду экспертов, а я позвоню начальнику управления. Он добудет для нас санкцию, с его авторитетом это не проблема.
- Ты прав, уходить отсюда рано. Придется дом поставить под наблюдение.
- Круглосуточное.
- Жлоб! - возмутилась Даша. - Мне даже ни одного цветочка не подарил.
- Скорее всего, деньги попали к нему в руки совсем недавно, он просто не успел начать их тратить, - предположил Вербицкий.
- Да! Головоломка. А все началось с обычной аварии. - Крутов усмехнулся.
- Не обычной, Валера. Это убийство, и ты об этом знаешь. Когда у олигархов такого уровня, как Дмитрий Петляр, неприятности, они, как правило, кем-то подготовлены. Пошли звонить.
17
Комнату покойного мужа Кристина привела в порядок. Матрац попросту перевернула. Исчезнуть он не мог, пока не появится новый, а такие делаются только на заказ. Подушки пришлось принести из гостевой комнаты, где жила Женя. Туда Роза не заглядывала.
Возник вопрос - запирать комнату Мити или нет. Оставлять открытой, спросят, кто ее открыл. Закрыть? Но Роза сдохнет от любопытства. К сожалению, Кристина не могла обойтись без этой стервы и вынуждена была ее терпеть.
Уже стемнело, когда Кристина выволокла тюк из гаража на лужайку, облила его бензином и подожгла. Пламя поднялось к небесам, от него исходил специфический запах лебяжьего пуха, который вздымался вверх сверкающими звездочками.
Кристина сидела на раскладном стульчике, пила вино и завороженно смотрела на костер. Она не заметила, как к ней подошел невысокий лысоватый мужчина лет пятидесяти с очень колючим взглядом. Длинная сигара в его кривых желтых зубах лишь подчеркивала неуклюжесть странного типа и никак не вязалась с его внешностью.
- Сжигаем улики, Кристина Борисовна?
Она уже столько пережила, что ничего и никого не боялась. Все чувства атрофировались, наступила депрессия.
- Что вам здесь надо?
- Три тысячи долларов. - Он достал конверт из кармана. - Вот договор, по которому я работал на вашего мужа в течение трех месяцев. Он уплатил мне часть денег. За ним осталась задолжность, и я хочу ее получить.
- Какого рода работу вы делали?
- Сыск и анализ. По профессии я психолог, много лет работал в аналитическом отделе милиции. Теперь на свободных хлебах. Вчера срок договора истек, и я хочу получить свои деньги. Кристина вновь уставилась на огонь.
- Вам надо обратиться к тому, кто вас нанимал.
- Не валяйте дурака, Кристина. Ваш муж никогда не вернется, от него я ничего не получу.
- Это ваши проблемы. У меня своих хватает.
- Мои проблемы могут стать вашими. Я бы этого не хотел. Тем более что Дмитрию Андреевичу уже ничем не поможешь. Стоит ли из-за трех тысяч подводить себя под монастырь?
Он продолжал стоять в метре от нее, широко расставив ноги, и пыхтел сигарой.
- Я не собираюсь платить деньги ищейкам, которые на меня писали доносы. Смешно. Идите в банк, вам заплатят, если сочтут нужным. Снимут деньги со счета моего мужа.
- Не исключено. Но они могут потребовать у меня отчеты о проделанной работе. Я обязан их предоставить, дабы доказать, что не околачивал груши. Боюсь, банк передаст материалы следствию и вас арестуют. В итоге вы потеряете все и навсегда, а наследство перейдет дочери вашего мужа. Вы этого хотите?
Кристина налила вина, выпила и взглянула на коротышку.
- Как вас зовут?
- Степан Негода.
- Оставьте мне договор, я с ним ознакомлюсь. А завтра принесете отчеты о проделанной работе, и мы посмотрим, стоят ли они таких денег. Если нет, я сдам вас вашим бывшим коллегам и обвиню в шантаже. Меня трудно напугать, господин Негода. Как вы догадываетесь, богатых красивых женщин постоянно преследуют шантажисты. У меня выработалось противоядие. А теперь убирайтесь.
- Да вы крепкий орешек!
- Не сломай себе зубы, Степа. Пошел вон! Негода положил конверт на траву и растворился в темноте.
Костер догорел, вино было выпито, и Кристина, взяв конверт, направилась в дом. На договоре стояла подпись Мити и виза нотариуса. В графе услуги значилось: "Сугубо конфиденциального характера без права оглашения третьим лицам".
- Подонок. Все они продажные псы. Шакалы!
Кристина поднялась в кабинет мужа, сдвинула панель на стене и набрала код сейфа. Дверца открылась. На лбу у женщины выступили капельки пота. Кроме папок с бумагами в сейфе ничего не было. Дмитрий всегда держал в нем деньги. Немного, не больше двадцати-тридцати тысяч долларов. Кристина имела право и брала столько, сколько считала нужным, но всегда для проформы спрашивала разрешения. Митя жене не отказывал, махал рукой: "Сколько надо, столько бери". Куда делись все деньги? Код мог знать Кузьма. Последние дни он не вылезал из их дома. Мог и утром приехать, когда она спала, а дверь оставалась открытой. Глупость! Он не рискнул бы. Тем более не мог предположить, что с Митей произойдет несчастный случай.
Кристина плохо соображала. Виски в баре кончились, вина она больше не хотела. Пришлось спускаться в подвал, который напоминал скорее винный гипермаркет. Она достала из открытой коробки бутылку "Джека Дениэлса", выдернула зубами пробку и сделала несколько глотков. Нахмурилась.
- Черт! Это же разбавленный чай! Кристина вскрыла новую, запечатанную, коробку.
Там оказался настоящий напиток. Прихватив несколько бутылок, она пошла наверх. Накинув на плечи плед, со стаканом и бутылкой в руках, вышла на веранду. Светила яркая луна, трещали цикады, с моря дул слабый теплый ветерок. Тишина, блаженство, свобода. Ну что еще надо? Кристину мучила невообразимая тоска. Она не могла жить одна, привыкла слушать длинные занудливые рассуждения Мити, менять наряды по нескольку раз на дню. Теперь только цикады трещали без умолку, а переодеваться было больше не для кого. Виски не спасали, а усугубляли дрянное настроение.
Она вернулась в дом, поставила пластинку и начала танцевать, потом упала на диван, уткнулась лицом в подушку и заплакала. Ей было очень жалко себя.