Он снова подошел к ней почти вплотную и положил руку на ее плечо, будто снова хотел поцеловать.
- К этому времени я уже любил тебя. Если бы не эта зудящая мысль: "Я завишу от нее, я в ее власти", я бы продолжал любить тебя вечно. Это что-то вроде стокгольмского синдрома. При этом я думал: боже, зачем такой богине несчастный лунатик, преступник? Я знал, я читал, что лунатики-убийцы чаще всего убивают тех, кто находится с ними рядом. Значит, она рискует, находясь рядом со мной?
Злата покачала головой:
- Я не боялась тебя, я знала, что ты не причинишь мне зла.
- Это глупость. - Он отпустил ее и снова прогулялся по кафелю. - Ты не боялась меня совсем по другой причине. Ты знала, что я - не убийца.
Злата хотела что-то сказать, но он закрыл ей рот ладонью:
- Я же сказал тебе - молчи!
Руслан, сидевший на столе в углу, встал со своего места, накрыл краем простыни лицо Юли и закатил каталку с ее телом в холодильник. Затем он вернулся к своему столу. Двое других живых, находящихся в прозекторской, равнодушно проследили за его действиями.
- Постепенно я понял твой сюжет, - сказал Вадим. - Понял и описал в своем последнем романе "Стокгольмский синдром". Ты и его не прочитала, Злата?
- Нет, - ответила она уже почти спокойно.
- Вот же стерва! - воскликнул писатель почти восхищенно. - Ты должна была прочитать его и признаться! Для этого я создал еще один сюжет - отличный сценарий собственной смерти - и привлек к замыслу Руслана. Он был великолепен, не так ли?
Гнусная ухмылка Вадима ясно дала понять, что именно он имел в виду. Руслан насупился, но промолчал. Злата, посмотрев по очереди на каждого из своих мучителей, опустила глаза.
Вадим продолжил монолог:
- Я сделал ставку на чувство вины после моей смерти, но ты не призналась. Тогда я подсунул тебе свое привидение. Это я ходил возле тебя в толпе, я курил на балконе, заманивал тебя, а потом другой парень, актер, встретился тебе у подъезда. Эффектно получилось - у тебя такое лицо было при встрече с ним!..
Его слова не заставили Злату поднять голову.
- И - никакой реакции! - рассмеялся писатель. - Ты не признавалась. Тогда я подложил тебе в постель Руслана…
- Вадик, я попрошу!.. - заметил из своего угла Руслан.
- Ночные звуки, бутерброд, звонок с того света… - напомнила Злата.
- Да, - подтвердил писатель. - Мы все разыграли. Я даже не вешался - веревка была протянута под мышками, а узел на шее был бутафорским.
- Петля… - закончила она перечисление.
Давлетов пояснил:
- Это была только впечатляющая деталь. Мы надеялись, что ты признаешься, как-то выдашь себя. Мы не хотели твоей смерти.
- Но ты оказалась крепким орешком! - рассмеялся Вадим. - Кто угодно бы сказал: да, я убила родного брата, но не ты!
Очередной приступ писательского веселья заставил Руслана пристально посмотреть на него. Доктору показалось, что Вадим немного переигрывает.
- Вы ненормальные! - сказала Злата. - Ненормальные.
- Руслан нормальный, - возразил ей муж. - Мне едва удалось уговорить его участвовать во всем этом. Он считал, что нельзя инсценировать перелом, боялся, что твоя нога пострадает, пока будет находиться в гипсе, не захотел тебе даже рентген сделать!
Отрицательно покачав головой, Злата закрыла лицо руками.
- Ненормальный - это я! - вдруг объявил Вадим. Он свирепел на глазах. - Ты должна заплатить за смерть моего друга и за те десять лет мук, которые я был у тебя в заложниках! В отличие от нашего благостного доктора я планировал, что ты повиснешь в той петле. Мой сюжет должен был воплотиться в жизнь!
Злата отняла руки от лица, ее глаза, полные слез, сверкали.
- Этот нож, он у Юли… - начала она решительно.
Неожиданно Вадим шагнул ей за спину, обхватив ее голову правой рукой. Блеснуло широкое серебристое лезвие. Не прошло и секунды, как на горле его жены образовалась длинная поперечная рана, которая вмиг расширилась, заполнилась кровью.
Руслан. Прозрение
Руслан вскочил на ноги:
- Ты что делаешь?!
Он бросился к другу, чтобы отобрать у него нож, но тот уже выпустил тело жены. Увидев, как безвольно опускается Злата на пол, Руслан забыл о ноже. Подхватил ее плечи и голову, аккуратно уложил на пол. Зажал рану ладонью, огляделся.
- Не вздумай орать, - приказал ему Вадим. - Ты же читал в моем романе: в финале Злата умирает! Все идет согласно сюжету, понял?
Руслан, белый как полотно, пытался остановить кровь, хоть и знал, что это невозможно.
- Это же убийство! - прокричал он. - Ты сказал мне, что хочешь знать правду, поэтому я и согласился тебе помочь! Я обошел твоих одноклассников, искал доказательства твоей невиновности, чтобы ты мог успокоиться и жить дальше. Если бы я знал, что ты собираешься ее убить, я бы упек тебя в психушку!
- Дурак ты… - На лице Вадима промелькнула презрительная гримаса. - Или ты влюбился?
Он схватил доктора за волосы и приставил острие лезвия к его глазам.
- Женщина или дружба?! Всегда одно и то же! Да, она красивая девка, но таких - полным полно!..
Руслан схватил его за кисть, в которой был нож, и одним движением вывернул ее так, что оружие со звоном упало на кафель пола. От неожиданности Вадим выпустил его волосы, и тогда Руслан вскочил на ноги. В этот момент писатель нанес удар ногой в промежность доктора, и Руслан, потеряв способность дышать, скрючился. Вадим двинул его еще раз - в челюсть, и Давлетов упал. Преодолевая боль, он протянул руку к ножу и схватил его за рукоять.
Вадим, шагнув вперед, наступил на запястье Руслановой руки, держащей нож. Руслан попробовал вытащить руку из-под ботинка писателя, тяжелого ботинка, надетого Вадимом, несмотря на жару. Вадим нажал на кисть сильнее, раздался едва слышный хруст. Руслан, стонавший от боли в паху, вскрикнул и разогнул пальцы, на которых уже выступила кровь. К боли примешивался страх хирурга потерять рабочую руку.
Вадим ослабил давление, легко нагнулся и вытащил нож из обессилевших пальцев Давлетова. Ногу с кисти хирурга он не убрал, но передвинулся таким образом, чтобы оказаться сзади, вне поля зрения Руслана.
- Ты здорово мне помог, хоть и не довел дело до конца, - сказал он. Кончиками пальцев одной руки Вадим держал за лезвие свой нож, другая его рука нырнула в карман свободных вельветовых штанов. - Ведь Злата так и не призналась в убийстве. И спасибо тебе отдельное за монографию Коростылевского. Мерзавец пишет, что я сомнамбула, а все, что написано и напечатано, становится правдой. Но теперь не будет этой монографии, я уничтожил и работу, и ее автора.
- Ты убил Тему? - догадался Руслан.
- Ты достал, - занервничал писатель. - Что ты все твердишь: убил! убийца! Это редактура, вот и все.
- Ты съехал с катушек, - постанывая от боли, сказал Руслан.
- Хватит! - оборвал его Вадим. - Я пожалею тебя и разрешу все забыть. Я знаю, ты не поведешь себя как она. - Писатель указал кончиком ножа в сторону холодильника. - Кстати, ты понял, кто толкнул эту дурочку под поезд?!
- Черт!.. - произнес доктор. Он не видел жеста писателя, не видел и его самого, но и без того догадался, о ком идет речь.
- Сам ты черт, - улыбнулся писатель. Теперь в одной его руке был нож, а в другой - гаечный ключ на тридцать два. - Сейчас я уйду, а ты спрячешь тело Златы, причем так, чтобы никто его не нашел. А ножик в крови Златы с твоими отпечатками я прихватил с собой. Для паритета сил.
В этот миг на голову Давлетова обрушился удар, и он провалился в черноту.
Усмехнувшись снова, писатель вернул в карман брюк блестящий инструмент.
Оттуда же, из своего необъятного, как ящик Пандоры, кармана он достал приготовленный заранее пакет, положил в него нож и поместил его в сумку, стоявшую возле двери.
После этого похлопал доктора по щеке. Ресницы Руслана дрогнули, а Вадик, окинув прозекторскую долгим взглядом, покинул помещение.
Руслан. Раскаяние
- …Вот что произошло после того, как я согласился ему помочь, - закончил свой рассказ Руслан.
Адвокат Дмитрий Скобелев, сидевший в кожаном кресле напротив доктора, выглядел несколько дезориентированным.
- Однако, - сказал он.
Утро рабочего июльского дня только разгоралось, под потолком в кабинете Скобелева уютно жужжала сплит-система.
Молодой успешный адвокат, сорок минут назад поцелуем попрощавшийся со своей женой, чувствовал себя будто после небольшого землетрясения. Его поразила не столько увлекательная история доктора Давлетова, сколько неожиданная связь случившегося с этим человеком и некоторых событий из собственной биографии.
Руслан пришел к Скобелеву, обнаружив его визитную карточку в вещах Златы. Он бы никогда в жизни не полез в сумку жены писателя, если бы ему не понадобились ключи от ее квартиры - надо было забрать оттуда свои вещи и, главное, компьютер.
Как только Давлетов взял в руки визитку адвоката Дмитрия Скобелева, его осенило, что помощь защитника-юриста будет очень кстати, причем в ближайшем будущем. Он ни в коем случае не собирался выполнять распоряжение писателя - спрятав тело Златы, покрывать преступление (все преступления Козырева!). Однако в этом случае со стороны Вадима мог последовать ответный ход: он не стал бы терять время, а предоставил полиции тот самый нож - в крови Златы и с отпечатками Давлетова. В результате доктор был бы обвинен в убийстве и загремел в тюрьму, и только сведущий в юридических вопросах человек сумел бы помочь ему сохранить свободу и честное имя. Благодаря такому человеку и полицейское расследование получило бы верный вектор движения - на поиск настоящего преступника.
Руслан даже не предполагал, что ему невероятно повезет, и именно Скобелев окажется тем самым отставным следователем, который десять лет назад вел дело об убийстве Олега Окуленко.
Давлетов позвонил Дмитрию Скобелеву уже через сутки после сцены в прозекторской, попросил назначить время встречи, объяснив, что его дело крайне серьезное и не терпит отлагательств. Скобелев тут же пригласил его в свой офис.
По просьбе Давлетова адвокат разрешил прийти к нему с собакой - после всего случившегося Руслан старался не расставаться со своим курчавым приятелем. Шухеру было присуще одно удивительное качество: он вызывал на губах доктора улыбку всегда, как только появлялся в поле его зрения.
Давлетов, чья голова постоянно болела, и он хорошо знал почему, приложил пальцы, неловко высовывающиеся из гипса, к синяку, разлитому по скуле. Он сам знал, что выглядит, как говорится, не очень.
- Таблеточку? - предложил адвокат.
- Уже принял. Ничего, все будет нормально, - ответил страдалец. Эрдель, положив голову на лапы, посматривал на хозяина с выражением сочувствия.
- Ваши травмы документально зафиксированы?
- Нет, я сам себя осмотрел. Гипс мне наложили в моем отделении.
- Зафиксируйте травмы в поликлинике, не в своей больнице.
Руслан взял стакан воды со столика и отпил глоток.
- Проклинаю себя, - признался он, ласково уложив загипсованную правую руку на предплечье левой, будто младенца.
Скобелев согласно наклонил голову. Несмотря на внешнюю тяжеловесность, он был человеком скорым на решения и на поступки без долгих раздумий. В его голове уже сложился схематический план защиты нового клиента. Это дело выглядело интересным. Особенно производил впечатление писатель, организовавший для своей жены безумный спектакль и убивший ее собственноручно.
Скобелев слабо понимал его мотивы. Более того, как и всегда, пообщавшись со своим клиентом, он оставил себе право сомневаться в его словах. Иными словами, адвокат чувствовал себя заинтригованным.
Но главный его мотив был личный. Он надеялся, что, помогая доктору, поможет и себе - залатать дыру в профессиональной биографии, прорвавшуюся, как на гвозде, на деле об убийстве Олега Окуленко.
- Я буду вашим адвокатом, - сообщил он. - Без гонораров. По личным соображениям, о них - после. Сейчас скажу только вот что: я работал в милиции и вел дело Олега Окуленко. Мне оно досталось в наследство от старшего коллеги, он умер от сердечного приступа как раз после того, как взялся за это следствие. В его смерти не было ничего странного: в отделе нашем всего-то и было два человека - он и я. На каждом - по три десятка дел, а Владимиру Васильевичу уже было почти шестьдесят!.. Возраст, перегрузка. И тридцать его висяков присоединились к тридцати моим. Как вспомню, так вздрогну, - признался Дима.
- Вот почему ваша визитка оказалась у Златы…
- Да, мы как раз случайно встретились в это воскресенье, - вспомнил Дима. - А я и не знал, что творится… Значит, план такой: мы с вами пойдем в полицию. Вы передадите судебным патологам тело Златы Козыревой и поговорите со следователем. Плохо, что место преступления вы уничтожили, это придется объяснять. Но я подстрахую. На всякий случай имейте в виду: вы немой, а я - ваш голос.
- Как скажете, так я и сделаю. - Руслан баюкал свой гипс. - Тело Златы в неприкосновенности хранится в нашем морге. Его могут осмотреть криминалисты.
- Хорошо. Вы останетесь на свободе под мое поручительство, но в любой момент должны быть готовы дать показания следователю. И еще. Я считаю, что нам с вами гораздо проще будет сохранить вашу репутацию и свободу, если мы разберемся, кто убил Олега Окуленко десять лет назад. Согласны?
Кивнув, доктор прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Адвокат, сжалившись, договорил:
- Остальное обговорим позже.
Руслан. Рефлексия
За прошедшую после этой встречи неделю Руслан заметно восстановился.
В физическом смысле больше всего его беспокоил перелом правого запястья. И даже не сам перелом, а тревожные мысли о том, насколько хорошо восстановится функция его конечности, как скоро он сможет взять в руки скальпель и вообще сможет ли? А вот последствия удара по голове проходили довольно быстро - синяк пожелтел, головная боль утихла. Оставались лишь приступы головокружения, очень неприятные, но невролог сказал, что вскоре пройдет и это.
В моральном смысле доктору тоже немного полегчало - Руслан пообещал себе разобраться в этом деле, так как точно знал, что правда лечит.
А лечить было что - смерть Златы произвела на него кошмарное впечатление. Он не мог бы с точностью утверждать, что успел полюбить эту женщину, но уж никак не желал ей смерти. А после той сцены в прозекторской Руслан видел в ней не просто упрямую толстокожую и лживую блондинку, как описывал ее Козырев, а девушку с загадкой, которую теперь необходимо было разгадать.
Убийца она или нет? Почему Злата не призналась ни в чем, несмотря на все ухищрения, придуманные ее мужем? Почему она ни разу не обвинила в убийстве Олега самого Вадима? Если убийца не она, то - он, разве не так? Он или она?
В любом случае доктор серьезно раскаивался в своем легкомыслии, в том, что плясал под дудку сумасшедшего и заманил доверявшую ему Злату в ловушку. Сначала надо было разобраться, кто убил Олега Окуленко, а уж потом становиться на ту или другую сторону.
Чем бы теперь ни занимался Руслан, он не мог отделаться от воспоминаний о бывшем друге. Давлетов пытался найти в памяти факты, которые помогли бы понять: в какой момент автор романов в стиле фэнтези потерял связь с реальностью?
Они общались довольно тесно с тех пор, как Вадим женился на Злате и стали соседями. У Руслана и Вадика оказалось много общих интересов: один читал, а другой писал фэнтезийные произведения, оба любили поболтать за пивом о прочитанном и написанном и поиграть в компьютерные игры, уважали хороший голливудский боевичок, и оба болели за русский хоккей. Все это объединяло.
Вадика трудно было назвать веселым человеком, но уж точно - он был остроумен, добродушен, интересовался делами Руслана, как тому казалось, искренне. Вдобавок - писателю симпатизировал Шухер, что для хозяина эрдельтерьера также было аргументом pro.
В нынешнем Вадиме - надменно-язвительном, самоуверенно-решительном, отстраненно жестоком - Руслан видел совсем мало черт прежнего Вадима. Пытаясь связать этих двоих в одно существо, Руслан вспомнил такой эпизод.
В то время, когда романы Козырева перестали появляться на полках книжных магазинов, он устроился на работу в редакцию одного местного еженедельника. С руководством писатель общего языка не нашел изначально. При каждой встрече жаловался Руслану на притеснения со стороны шефа, а однажды пришел в гости с пивом: обмывать увольнение.
"Он, - подразумевался шеф еженедельника, - сказал мне, что я его подчиненный и должен делать то, что он скажет. А я ответил ему, что он сам - только прототип персонажа в моей коллекции прототипов. Его вообще нет в природе, пока я не напишу с этого прототипа свой персонаж и не обрисую в своем романе его судьбу…" Тогда Руслан посмеялся, полагая, что это такой писательский юмор, и только сейчас понял, что Козырев не шутил. Это была первая ласточка безумия.
Были и еще моменты. Однажды Вадик сказал, что все написанное сбывается, что это такая фишка у писателей. Руслан, в тот день получивший свою зарплату ведущего хирурга в областной больнице - размером в двенадцать тысяч рублей, попросил написать, что он, доктор Давлетов, нашел клад и стал миллионером. Вадик на ироничную просьбу доктора отреагировал странно: "Мелко мыслишь, Русик. Ты же можешь стать властелином Вселенной". Не стоило сомневаться - Вадик был совершенно серьезен.
Припоминались и другие эпизоды, выглядевшие незначительно прежде и казавшиеся судьбоносными теперь. Все они свидетельствовали: Вадим Козырев медленно терял связь с реальностью, а Руслан и не замечал.
Но вдруг личность Вадима изменилась в результате давления Златы? Что, если ее обвинение разъело психику Вадима чувством вины? Убила Олега Злата или нет, но она использовала довольно грубые рычаги для того, чтобы привязать к себе любимого.
А что, если все описанное Козыревым в "Стокгольмском синдроме", правда?
* * *
Скобелев тем временем не позволял доктору увязать в размышлениях. Он заставил Руслана пройти осмотр в поликлинике, зафиксировав свои травмы официально, а также побывать в полиции.
Несмотря на присутствие адвоката и миролюбивую в целом обстановку в кабинете следователя, доктор здорово нервничал, опасаясь, что выйти из здания ОВД придется в наручниках и отвезут его далеко не домой…
Тем не менее все обошлось.
Руслан рассказал следователю об обстоятельствах смерти Златы, о признании Вадима Козырева в убийстве психолога Коростылевского и Юлии Белоус. Скобелев позволил ему описать и собственную роль в событиях, но сумел доказать следователям, что Руслан был вовлечен в преступную деятельность Козырева обманным путем.
Спустя сутки, которые потребовались следственному отделу для проверки информации, Вадим Козырев был объявлен в розыск. В его квартире, а также в домике, который он снимал за городом после своей "смерти", был проведен обыск. В съемном домике и в прозекторской, то есть на месте преступления, отпечатков Козырева эксперты не обнаружили. Однако в квартире Златы их нашли. Отпечатки сравнили с тем единственным следом пальца, который был снят с двери в квартире Коростылевского. Совпадение было бесспорным.
Вскоре следователям, ведущим дело писателя, стало известно, что под своим именем Козырев страну не покидал.