В комнате - Злата, стоящая на коленях над лежащим на полу Олегом. Она поворачивается на звук Юлиных шагов, Олег остается неподвижен. Белая обтягивающая футболка Златы сплошь в темных пятнах, а в руке - нож.
- Ты чего пришла? - спрашивает она тихо и зло.
Неробкую от природы Юлю охватывает такой ужас, что она забывает русскую речь.
- Убирайся отсюда! - командует Злата.
Тут взгляд Юли падает на стул возле двери, на нем лежит ее злополучная куртка. Схватив ее, Юля выскакивает из комнаты и бежит прочь.
Наши дни
Злата. Встреча
Руслан в субботу не вернулся. Он и в воскресенье не вернулся, а на Златины звонки не отвечал. Злата нервничала, ей казалось, что с ним могло случиться что-нибудь нехорошее: авария, приступ, а вдруг на него напали бандиты? Все ведь бывает.
Несмотря на тревогу, дома в выходные она не сидела. В основном потому, что опасалась оставаться одна в своей квартире.
В субботу отправилась со своей коллегой Анькой в ночной клуб. Анька сильно удивлялась тому, что Злата напросилась идти вместе с ней, она понятия не имела, какие страхи мучают "лучшего риелтора года".
В ночном клубе коллеги просидели до трех ночи, а оставшееся до утра время Злата провела в Анькиной квартире. Это было не слишком удобно - во всех смыслах. Коллега привела к себе мужика, надеясь отправить Злату домой на такси и провести с ним время в постели. Но тут Злата сделала вид, будто пьяна до безобразия, для чего свернулась калачиком на маленьком кухонном диванчике и на вопросы не отвечала, прикинувшись спящей. Ее оставили в покое.
Диванчик был коротким и жестким, а Анька и ее любовник в соседней комнате громко озвучивали свое соитие стонами, вскриками и пыхтением. Они стихли только через час, после чего Злата смогла задремать.
Едва рассвело, она вызвала такси и удалилась по-английски.
Все воскресенье Злата снова ждала Руслана, а ближе к вечеру ей позвонила наследница тети Зои, чью квартиру еще требовалось освободить от мебели и продать. В эти выходные Злата поленилась закончить начатое, но Наташа на нее не сердилась. Она спросила: может ли остановиться в унаследованном жилье, если прилетит из Москвы на днях? Злата ответила: "Да".
Стало быть, обнаружился новый повод удрать из своей квартиры на полночи, и им следовало воспользоваться.
Было около шести вечера. Перекусив на дорожку булочкой с молоком, Злата надела свой самый яркий сарафан, надеясь привлечь этим хорошее настроение, и убежала из квартиры.
Едва она вошла в подъезд, как увидела знакомое лицо - человека средних лет, немного обрюзгшего и расплывшегося в талии. Несмотря на жару и выходной день, он был облачен в солидный серый льняной костюм с галстуком. В руках нес черный кожаный портфель и белый пакет.
Злата узнала этого человека сразу же, а ведь в последний раз видела его сквозь пелену слез, да и он сильно изменился с тех пор. Есть такой тип взросления - теряя очарование юности, люди этого типа сразу же мордеют и матереют.
А десять лет назад он носил милицейскую форму и в свои тридцать лет очень старался не выглядеть подростком.
Сегодня адвокат Дмитрий Скобелев заехал к теще один, потому что жена Оксана лежала в роддоме на сохранении - Скобелевы ждали скорого появления второго ребенка. Настырная теща вызвонила Диму на работе, заставив бросить все дела и приехать к ней, чтобы она могла передать дочери в больницу ромашковый отвар в термосе и баночку меда.
Восемь лет Дмитрий ходил мимо квартиры Окуленко, но ни разу не встретил родственников убитого мальчика. Теща как-то рассказала, что они здесь уже не живут. Скобелева такое положение дел устраивало.
И вот теперь он видел перед собой удивительно красивую молодую женщину, узнавая в ней девочку, которая, плача, рассказывала ему, что она ничего не знает о преступлении, совершенном в ее квартире.
Он тоскливо подумал, что эта встреча - что-то вроде дежавю и надо приложить все усилия, чтобы "что-то вроде дежавю" не стало дежавю. Он был решительно настроен не пускать в свое личное пространство других женщин, кроме жены.
- Злата Окуленко? - спросил он.
- Да, - ответила девушка.
У нее были такие большие глаза, что Дмитрий подумал об инопланетянах.
- Как вы?.. - поинтересовался он неопределенно, пытаясь не обращать внимания на красоту девушки, попросту говоря - не пялиться.
- Мы - хорошо, - сказала она. - Мама живет в Испании, я - тут.
- Тут? - Он указал на стены дома.
- В Гродине, - поправила себя Злата.
На ее губах, полных, красиво очерченных и природой, и карандашом, промелькнула тень улыбки, а Скобелев поймал себя на мысли, что он не спал с женой с того самого момента, как они узнали о беременности.
"Перестань!" - скомандовал он себе.
- А вы? - спросила девушка.
- И мы хорошо. Я ушел из милиции, стал адвокатом. Моя жена вот-вот родит второго сына. - Это было сказано в целях самозащиты и самоуспокоения. - А ваше дело было раскрыто? Я совсем ничего об этом не знаю.
Злата печально покачала головой:
- Нет…
Тут загромыхал замок одной из дверей на первом этаже. Скобелев вмиг сообразил, что если кто-то из соседей тещи накроет его в полуметре от красивой молодой женщины, то ему потом не избежать липких намеков.
- Я пойду, - скоренько сказал он.
Злата в этот момент также скоренько поработала мозгами: преуспевающий человек, у которого растет семья, - отличный клиент для риелтора.
- Не оставите мне свою визитку? - попросила она. - Мне как-то понадобился юрист, а я не знала, где искать.
И тут Дмитрий расслабился: с человеком всегда происходит именно то, чего он боится, значит, бояться не стоит. Если эта девушка волшебной красоты попытается использовать его, как та, черноволосая, то он объяснит ей ее же ошибку. Ну а если ей нужна помощь, то он поможет. Вот и все.
Без лишних комментариев он достал картонку со своим именем и телефонами и протянул ее Злате.
Злата. Потрясение
В понедельник утром Злате позвонил человек, который представился сотрудником следственного управления Андреем Шуваевым. Сухим и властным тоном он повелел удивленной Злате прибыть в управление и рассказать о том, что связывало ее с психологом Тимофеем Коростылевским.
Злата, не привыкшая к такому тону, поинтересовалась: а что, собственно, случилось? И получила ответ: Тимофей Коростылевский убит, а адрес и телефон Златы есть в его ежедневнике.
Известие о смерти толстого, безобидного и несуразного психолога так потрясло Злату, что она растерялась и не спросила о подробностях, а сотрудник следственного управления делиться информацией без веского повода не планировал.
В управление она прибыла к только к обеду, поскольку отменить показ двух элитных квартир уже не могла. Следователь Шуваев, встретивший ее, старался поменьше говорить и побольше выяснять, но Злату такое течение разговора не устраивало. Использовав по максимуму свое женское обаяние, она смогла выудить у следователя основные факты.
К завершению их встречи Злата знала, что Тимофей был убит дома. Кто-то приходил к нему в гости в воскресенье вечером, причем Коростылевский сам впустил гостя в свой дом, и этот кто-то огрел психолога по голове хрустальным графином для коньяка. Удар этот не был смертельным, он только лишил хозяина квартиры возможности сопротивляться. Обездвижив жертву, убийца перерезал ей горло. Следом за этим он ограбил квартиру и удрал.
- Значит, убили Тимофея из-за денег?
- Несомненно. Убийца искал деньги, - ответил Шуваев. - Он выдвинул все ящики, перерыл одежду, постели, ну и так далее. Компьютер раскурочил. Наверное, думал, что в нем спрятана заначка. А мать убитого сказала, что у сына всегда были в доме деньги, хранились в серванте. Теперь их нет.
Злата широко распахнула ресницы, выражая полную заинтересованность в словах следователя.
- Как вы логично рассуждаете! - произнесла она, поднося к розовым губам розовые ноготочки. - Вы, наверное, лучший следователь в управлении?
Шуваев принял строгий вид, но рассказал, что тело Тимофея обнаружила его мать. Она же вызвала полицию. Женщина беспокоилась за сына с самого воскресного вечера, потому что привыкла разговаривать с ним каждодневно, а он не позвонил. Сын не отвечал на ее звонки всю ночь, а рано утром она приехала в его квартиру, отперла дверь своим ключом (замок в квартире Коростылевского захлопывался) и нашла тело Тимофея в луже крови.
- А отпечатки пальцев вы сняли? - деловито поинтересовалась свидетельница.
- Следователи не снимают отпечатки пальцев, - пояснил Шуваев. - Это делают криминалисты. Они и определили, что отпечатки, не принадлежащие ни матери Коростылевского, ни жертве, нашлись на входной двери. Возможно, это пальчики гостей психолога, а может, и убийцы.
- Ах! - воскликнула Злата.
- Да, высока вероятность, что именно убийца оставил их, войдя в дом, до того, как надел перчатки. Мать Коростылевского говорит, что ее сын был замкнутым человеком. Гости у него бывали редко. С посетителями общался в офисе. Кстати, вы тоже оставьте свои отпечатки, я провожу вас к криминалистам позже.
Узнав все эти печальные подробности, Злата в свою очередь рассказала, что ни разу не бывала в квартире или офисе Коростылевского, она даже не знает, где они находятся. С Тимофеем она общалась только однажды - на отдыхе, а свой телефон Злата оставила психологу потому, что он дал ей почитать свою научную работу. Коростылевский собирался позвонить ей с тем, чтобы узнать ее мнение о труде.
Следователь не спросил о деталях, а Злата решила, что сомнамбулизм и смерть ее мужа с убийством бедняги Тимофея связаны быть не могут.
Шуваев удовлетворился ее показаниями и после того, как она оставила свои отпечатки, отпустил Злату с миром.
Из управления Злата отправилась в офис, но не успела добраться до места, как телефон запел:
- Небеса!..
Злата. Недоверие
- Привет, - сказал Руслан.
Злата даже задрожала, когда увидела его имя на дисплее телефона. Она злилась на него, радовалась его звонку, мечтала отомстить ему за исчезновение, хотела его видеть.
- Привет, - ответила Злата, надеясь, что ее голос звучит равнодушно.
- Я задержался, - объяснил Руслан. - В выходные нас пригласил к себе на дачу один профессор. Было невежливо отказаться, понимаешь?
- Конечно, - согласилась она.
Наверняка он ждал упреков, а так как их не было, его голос звучал настороженно. Злата поняла, что идет верным путем.
- Там у него на даче зона приема никудышная. Я пытался тебе позвонить, предупредить, что все в порядке, но не смог. Ты мне звонила?
- Конечно, - снова сказала она.
- Понимаю, прости.
- Ты уже дома?
- Да… - Тут его голос немного изменился. - Знаешь, я хотел попросить тебя кое о чем.
- Проси.
- Не могла бы ты приехать ко мне в больницу?
- Прямо сейчас? - В первый момент ей захотелось отказать ему, да еще и выложить все, что накипело. Она остановила себя: истерика только оттолкнет его. Гораздо разумнее сейчас быть обманчиво податливой, а отыграться позднее, когда Руслан расслабится и запутается в ее сетях.
- Да, но не в мое отделение, а к Ирине, в патологию.
- Что-то случилось? - Злата почувствовала в его голосе неуверенность.
- Ты увидишь. Приезжай к восьми вечера, я тебя встречу.
На каталке в комнате, отделанной белым кафелем, лежала черноволосая девушка. Простыня накрывала ее до самого подбородка, но можно было догадаться, что при жизни девушка была высокой и стройной.
Руслан подвел Злату к самому лицу покойницы. Злата всмотрелась в него и отпрянула.
- Что это значит? - спросила она, поднимая на Руслана растерянный взгляд.
- Ты знаешь ее, разве не так?
Он казался очень спокойным.
Злата взглянула Руслану прямо в глаза. Ее зубы были стиснуты, каждое слово она выговаривала, словно преодолевая сопротивление каких-то сил:
- Нет, не знаю.
- Ты платила этой девушке за молчание.
- Ничего подобного!
Руслан покачал головой, словно хотел сказать: не верю. Сказал он другое:
- Я соврал тебе.
Злата саркастично усмехнулась.
- Я не был на даче у профессора. Я вернулся в пятницу вечером, переночевал у друга, а в субботу утром встретился с Юлией Белоус.
- Мне это неинтересно, - фыркнула Злата и повернулась к телу темноволосой девушки и доктору Давлетову спиной.
Он остановил ее, схватив за плечо. Злата смотрела в сторону.
- Тебе еще как интересно! - с недоброй ухмылкой сказал Давлетов. - Юля позвонила мне в среду, сказала, что знает о смерти Вадика. И сказала, что знает, кто в этом виноват. Она предложила продать мне эти таинственные знания. Назвала сумму выкупа.
- И что?! - выкрикнула Злата, стряхивая его руку с плеча.
- Я убил ее! - крикнул в ответ Руслан.
- Ты идиот!
Руслан закрыл ей рот ладонью и притянул к себе.
- Я сделал это ради тебя, - произнес он, крепко держа ее за плечи. - Юля рассказала мне, что это ты убила своего брата, а обвинила в этом Вадима! Она сказала, что Вадим поэтому и покончил с собой - из-за чувства вины. И у Юли есть доказательство твоего преступления. Пришлось бы платить ей вечно и вечно жить в страхе, что она все-таки отправит тебя в тюрьму. Скажи мне правду: ты убила своего брата или нет? Теперь я имею право знать!
Он встряхнул ее, вглядываясь в лицо, пытаясь прочитать на нем ответ на свой вопрос. Казалось, это был момент истины, она должна была рассказать правду, на поиски которой Руслан потратил так много времени.
Но что-то шло не так.
Злата, резко вырвавшись из рук Руслана, отпихнула его. Он, ища равновесия, отступил на шаг, а она приблизилась к девушке на каталке и обняла себя за плечи. Руслан, стиснув челюсти, замер на месте, надеясь, что она еще скажет то, что он ожидал.
- Неправда, - прошептала она. - Ты не мог ее убить, я не верю.
Она обернулась, качая головой.
- Ты мне снова врешь, - решительно сказала Злата. - Ты опять меня разыгрываешь…
Руслан. Момент истины
- Златка у нас железная! - донесся насмешливый мужской голос от двери прозекторской. - Златка снова не повелась! Я говорил тебе это, друг.
Дверь находилась за спиной Златы и Руслана. Она вздрогнула и, повернувшись, увидела говорившего, а он только склонил голову и едва заметно усмехнулся.
- Нервы сдали? - спросил Руслан, не оборачиваясь.
- Ты жив? - Злата переводила недоумевающий взгляд с Руслана на Вадима и обратно. - Вы это подстроили вместе?
Давлетов отошел к рабочему столу, стоявшему в углу помещения, и присел на него, предоставив вновь пришедшему исполнить сольную партию.
Вадим вошел в круг света от ламп. Злата попятилась от него, натолкнулась бедром на каталку и остановилась. На ее глазах выступили слезы.
Воскресший, казалось, наслаждался значительностью момента. В его улыбке издевка сочеталась с презрением. Прежде подобного выражения на его лице Злата не видела. С того света ее муж вернулся совсем другим человеком.
- Зачем вы устроили этот спектакль? - прошептала она.
Улыбнувшись шире, Вадим сообщил:
- Ты должна была признаться в убийстве Олега, вот и все!
Руслан смотрел на происходящее, словно зритель в театре, а на лице Златы задержалось недоумение. В ее глазах стояли слезы.
- Ты помнишь, Злата, с семнадцати лет я придумывал фантазийные сюжеты? - спросил писатель.
Она кивнула, вытирая соленые капли со своих порозовевших щек.
- Хорошо, что помнишь, - кивнул он. Его волосы отрасли, он завел привычку по-девчачьи заправлять их за уши. - Фэнтези - это прекрасный мир, совершенный, магический, чарующий, героический, мифический, нежный, романтичный, эт сетера. Я любил его, создавал в этом мире планету за планетой, истории целых народов, судьбы живых существ. Мне было хорошо в этом мире. И знаешь почему? Потому что в реальной жизни мне не было места!
Он беззвучно рассмеялся, Злата поежилась, Руслан не пошевелился и ничем не выдал своих эмоций.
- Я был ребенком, когда однажды, проснувшись в доме моего друга, узнал, что в состоянии сомнамбулизма совершил убийство и изнасилование. Я понял, что семейное проклятие пало на мою голову, что я не избежал его.
- Как патетично! - заметил Руслан.
- Имею на это полное право, - подмигнул ему писатель. - Мои одноклассники рассказали тебе, что однажды вся школа узнала, что моя мать - лунатик? А ведь это еще не все. Она ходила по ночам, чем здорово пугала моего отца, а он за это лупцевал ее вовсю! Такая семейная история.
Доктор виновато улыбнулся:
- Прости, не обязательно…
- Да ладно! Мне казалось, что лунатизм - это моя фишка, игра, наживка для всеобщего внимания. Я любил вести себя как лунатик, я придумал себе личный знак - луну и месяц. Мне было хорошо. Но той ночью, когда погиб мой друг Олег Окуленко и была изнасилована его сестра, вдруг выяснилось, что сомнамбулизм - настоящий, а мне грозила тюрьма или психиатрическая больница.
Вадим приблизился к дрожащей под его взглядом Злате и заглянул ей в глаза.
- Но ты, Злата, ты, моя жертва, сказала: "Я никогда никому не расскажу этого, я люблю тебя!" И я сдался тебе, я решил, что ты - моя опора, мое спасение. Ты была рядом со мной в то время, когда милиция искала убийцу, когда все кому не лень проклинали его. Они говорили: что за чудовище могло убить такого хорошего мальчика? Негодяя надо поймать и разорвать в клочья! Я слушал их и чувствовал себя монстром, выродком и злобной тварью. Мне было страшно - вдруг все узнают, что это я убил Олега? И только ты…
Он взял лицо жены в свои руки и прижался ртом к ее губам. Его прикосновение чем-то так страшило Злату, что она даже не пыталась вырваться или хотя бы отстраниться от него. После долгого поцелуя, во время которого Руслан смотрел на потолок, Козырев продолжил:
- И только ты была рядом со мной в те страшные времена. Я был благодарен тебе, дорогая! Если бы ты прочитала хоть одну мою вещь, написанную в последующих шесть лет, то нашла бы в повествовании и себя. Прекрасная и сильная фея Аталз, опекающая моего Принца Сталью. Она всегда появлялась в безвыходной ситуации и дарила жизнь. Почти как ты. Почти.
- Вадим, я лишь…
- Признаний уже не надо! Молчи, - остановил он. - Ты могла объясняться все эти два месяца - с ночи моего самоубийства, но ты промолчала. А теперь говорить буду я. Писатели - страшные эгоисты. Знаете почему? Потому что они - боги.
Отпустив ее взглядом, писатель прогулялся по прозекторской. Вернувшись от двери холодильника, он сказал:
- Мучило меня только одно: я ничего не помнил из содеянного. Не передать, как меня это выводило! Как это было? Что я чувствовал? Эмоции, цвета, запахи, вкусы - вот она, пища для писателя. Если я не могу помнить, то зачем мне вообще что-то переживать?
На лице Руслана все яснее проступала обеспокоенность, Злата тихо плакала.
- И чем больше лет отделяло меня от тех событий, - задумчиво продолжал писатель, - тем меньшую причастность к трагедии я ощущал. И тем меньше интереса я испытывал к жанру фэнтези. Мне становилась интересна обычная жизнь. События жизни. События моей жизни. Я стал наблюдать за тем, что творится вокруг меня. И за тобой, Злата.