- Да, точно! - согласилась Моргана. - Кстати о птичках, он будет на открытии галереи. - Остальные захихикали. - Очевидно, что Ларе придется пойти. Думаю, нам всем следует пойти. Теперь было бы ужасно жаль, если бы кто-то из нас это пропустил.
- Что ты имеешь в виду под "очевидно, что Ларе придется пойти" и что тут такого смешного? - возмутилась я. - С радостью отдала бы свое приглашение кому-нибудь другому.
- Нет уж, Моргана права. Тебе придется пойти, - настояла Грэйс. - Но нам не хватает одного приглашения. Думаешь, они будут очень строго за этим следить?
- Я не одета для подобного случая, - сказала Сибилла. - Я всегда одеваюсь не так, как надо. Анна, ты иди.
- Не думаю, что смогу выдержать, если увижу… - запротестовала та.
- У меня тоже есть приглашение, - сказала Диана. - Я работаю там неполный рабочий день. Мы все пойдем.
- Мне показалось, ты сказала, что это "эксклюзивное" мероприятие, - засмеялась Сибилла.
- Официант, счет, пожалуйста! - с ноткой решительности сказала Моргана, разглаживая юбку, расправляя жакет и накидывая ручки своей сумочки на плечо. - Я угощаю, девочки. Вечер, возможно, будет сносным, если вы все пойдете.
- У тебя вид, будто ты готовишься к войне, Моргана, - заметила Сибилла.
Моргана на мгновение посмотрела на нее, прежде чем ответить.
- Возможно, так и есть, - сказала она.
Глава вторая
5 сентября
Судя по тому, как должен был закончиться вечер, удивительно, насколько логичным оказалось кое-что из происшедшего. Я вспоминаю этот вечер не как цепь событий, вытекающих одно из другого, а больше как серию отдельных сцен. Каждая похожа на застывший снимок, который я могу снова и снова рассматривать и изучать. Чем я и занималась, чувствуя, что если буду смотреть на них достаточно долго и внимательно, то увижу то, что пропустила; смогу понять, что же должно было произойти.
Но, возможно, фотография - не совсем подходящая аналогия. Пьеса, думаю, больше подойдет для сравнения. Пока поднимается занавес, актеры застывают на мгновение, перед тем как начать выступление. А я - и актер и зритель одновременно. Акт первый, сцена первая, затем место действия перемещается в стены музея Коттингем. Построенный на участке настоящего поместья, на углу перекрестка с оживленным движением он больше всего напоминает огромную птицу. Совершенно ясно, что и музей, и здание, в котором тот расположен, - памятник чьим-то капризам.
Это здание - продукт международного дизайнерского конкурса, выигранного одним из тех архитекторов, которые обожают делать громкие заявления, но не любят хорошо работать - несмотря на небольшие размеры, всего четыре этажа, и на то, что построено оно на сравнительно небольшом участке земли, стало доминирующим строением из всех расположенных на углу. Покрытый гофрированными листами металла с различными выступами, напоминающими клювы и крылья, Коттингем сильно выделяется на фоне соседних грациозных зданий эпохи короля Эдуарда VII.
Но не здание важно в этой сцене, а фигура на переднем плане: Вудвард Уотсон, нетерпеливо посматривающий на свои часы. Ветер ерошит его красивые, подернутые сединой волосы, цепляется за его кашемировый костюм и белый шелковый шарф, небрежно, но конечно же элегантно, обмотанный вокруг шеи.
- Здравствуй, дорогой! - произносит Моргана, беря его под руку. - Извини, я немного опоздала. Надо было тебе заходить без меня. Я тут встретила нескольких школьных подруг. Сегодня вечером я должна буду что-то сделать для тебя? Может, ты хотел меня с кем-то познакомить?
Вудвард ненадолго отводит ее в сторону, оставив нас стоять, неловко оглядываясь по сторонам и теряясь в догадках, стоит ли нам подождать или идти дальше.
- Конечно, дорогой, - говорит она, и мы все входим в музей. Теперь ясно, что нас не будут представлять.
* * *
Акт первый, сцена вторая: внутренний дворик музея, весь из стекла и мрамора, заполнен людьми. Каждый входящий тут же избавлялся от пиджака, а затем в его руке появлялся бокал шампанского.
Принимающая сторона выстроилась в линию. Среди официальных лиц, встречающих гостей, Майор Коттингем собственной персоной. Он постарел. Здесь же и его жена, с которой он уже пять лет как вместе, эффектная Кортни, в прошлом актриса и любительница вечеринок, а теперь супруга очень богатого и преуспевающего человека, который на тридцать пять лет ее старше. Часто о Кортни недобро отзываются, цитируя Дороти Паркер, "можно познакомить шлюху с культурой, но нельзя заставить ее думать". Как только она открывает рот, становится ясно, что она оставила школу намного раньше, чем ей следовало бы, и что она совершенно не разбирается в искусстве, являющимся важной частью жизни ее мужа. Несмотря на все деньги, что принес ей брак с Майором, она по-прежнему одевается в короткие юбки, сапоги и топики обычно пушистые или с металлическим отливом. Сегодня же она облачилась в искрящийся золотистый костюм и явно перебрала с ювелирными изделиями. И все же она - весьма привлекательная женщина, прекрасно понимающая, какую власть имеет над мужчинами.
Коттингемы - потомственные богачи. Майор Коттингем - долгое время я считала, что это его звание, хотя на самом деле имя - в течение многих лет собирал предметы искусства, как ранее и его отец. Когда, по какой-то причине ему понадобилась важная квитанция о налоге, и Майор не смог договориться о достаточно большой сумме ни с одним из существующих в стране музеев искусств, которым он пытался передать свою коллекцию, Коттингем сначала построил, а потом открыл свой собственный музей.
Хотя многие критикуют архитектуру музея, мало кто осмелится проявить неуважение к коллекции. У Коттингема есть страсть к искусству и необходимые средства для ее поддержания. У него есть и определенный взгляд на искусство; целая череда кураторов сменилась в музее за первые несколько лет, большинство из которых задерживались ровно на столько, сколько они могли выдержать угрозы Коттингема. Музей был учрежден как некоммерческое акционерное общество во главе с советом директоров, как того требовал закон. Действительно, Вудвард Уотсон, неверный муженек Морганы, является членом совета, но ни у кого не возникает вопроса о том, кто правит бал. Это был бесполезный, бесплодный проект, правда, довольно интересный. Коттингем относится к коллекции так, будто она все еще принадлежит ему, получает льготы при налогообложении, исчисляемые многими миллионами. А теперь у него есть еще и команда лакеев, выполняющих его приказы. Согласно слухам, в круг обязанностей куратора входит забота о химчистке вещей Майора, предоставление нескольких парковочных мест и днем и ночью, а также покрытие большинства его расходов на развлечения. В течение тех лет, что они живут вместе, и до недавнего времени Майор и Кортни устроили в музее множество роскошных приемов, которые обслуживали несколько самых лучших фирм, специализирующихся на подобных мероприятиях. В последнее время о Коттингемах мало упоминалось на страницах светской хроники.
Но и у роз есть шипы. Стоимость содержания музея очень велика; и без регулярных денежных вливаний из кармана Коттингема музей, вероятнее всего, закрылся бы. Хотя коллекция и первоклассная, но она не слишком поразила воображение публики. Возможно, коллекция не на столько велика, чтобы превратиться в туристический объект, и не обладает ярко выраженной направленностью. В ней присутствуют предметы самых разнообразных видов искусств всех эпох, но она может тронуть только очень увлеченного студента. За год до времени начала событий этой сцены, пытаясь расширить коллекцию для привлечения больше посетителей, Коттингем нанял, так сказать, последнего из кураторов, которого ему едва ли удалось бы вывести из себя - с этим человеком мне еще предстояло познакомиться, но я о нем уже была наслышана - Кароля Молнара.
Урожденный венгр, Молнар какое-то время работал в Англии в небольшом престижном музее Брэмли. Очевидно, что заполучить его для Коттингема стало огромной удачей. Молнар был известен своим новаторским дизайном выставок, а также тем, что у него есть настоящий нюх на то, что публика действительно хочет видеть. Было много обсуждений того, как долго продержится этот куратор, но через несколько месяцев после появления Молнара Коттингем всех удивил. Он объявил, что уходит, а Молнар, соответственно, получает пост исполнительного директора помимо поста куратора. И сегодня вечером, как нам было сказано, Молнар торжественно представит исключительную находку, артефакт, который внесет музей Коттингем в список культурных достопримечательностей, привлекающих людей во всем мире. Он называется Мадьярская венера. И вот, затаив дыхание в предвкушении, мы все собрались здесь, чтобы увидеть ее собственными глазами.
Моргана и Кортни посылают друг другу воздушный поцелуй, а затем Моргана отходит в сторону поболтать с кем-то от имени своего мужа. По виду это президент какого-то банка. Кортни с энтузиазмом улыбается всем, кто с ней заговаривает, но Майор странно спокоен. При ближайшем рассмотрении он оказался еще худее, чем раньше, и очень бледным. Я вижу несколько своих знакомых, включая Клайва и Мойру, которые машут мне. Судя по их улыбкам, я понимаю, что они рады, что их нелюдимая подруга Лара сделала попытку выйти в свет.
Я поворачиваюсь на звук голоса позади меня.
- Фрэнк! - восклицаю я, глядя на высокого красивого мужчину, что похлопал меня по плечу. - Сколько лет сколько зим! Ты выглядишь потрясающе!
- Здравствуй, Лара, - отвечает он. - Ты тоже замечательно выглядишь. Кстати, теперь можешь называть меня Ференц. Маленькая вступительная шутка, - добавляет он.
Я в недоумении.
- Она пока не в курсе, - говорит Сибилла.
- Насчет чего? - спрашиваю я, но остальные только смеются.
- Полагаю, тебе придется немного подождать, чтобы понять эту шутку, - улыбается Фрэнк. - Но не волнуйся, скоро все прояснится.
- Анна! - восклицает Фрэнк. - Боже мой! Ты здесь!
- Здравствуй, Фрэнки, - кивает она. - Да, я здесь.
- Ну, это… это замечательно! - говорит Фрэнк. - И так неожиданно.
Интересно, что бы это значило.
В этот самый момент Кортни подходит к микрофону у эскалатора, ведущего на третий этаж.
- Леди и джентльмены! - начинает она. - Официальная часть этой встречи - торжественное открытие - вот-вот начнется. Попрошу вас оставить свои бокалы здесь - обещаю, что позже будут еще - поскольку в галерею запрещено входить с едой и напитками.
- Эта таинственность - уже перебор, - ворчит Диана, пока мы с неохотой ставим бокалы с шампанским. И занавес падает на актеров, поднимающихся на третий этаж.
* * *
Акт второй, сцена первая, место действия - галерея доисторического искусства. В одном из концов галереи установлена небольшая платформа с тремя стульями и подиум. Яркий луч света падает на застекленный стенд, который, пока открывается сцена, укрыт темно-синим шелком. Коттингемы занимают свои места на платформе рядом с женщиной в унылого вида платье и с чересчур завитыми волосами. Действие начинается, как только Вудвард Уотсон выходит на сцену.
- Меня зовут Вудвард Уотсон, - начинает он. - Я председатель совета директоров этого музея. С удовольствием приветствую вас от имени Майора и Кортни Коттингем. Это поистине историческое событие, - говорит он. - Или, возможно, следует сказать, поистине доисторическое событие.
Со стороны публики слышны смех и гул.
- Это будет долгий вечер, - шепчет Фрэнк позади меня.
- Дурацкая фраза. Но я просто не смог удержаться, - говорит Вудвард с извиняющейся улыбкой, и публика смеется вместе с ним. Моргана посылает ему воздушный поцелуй. - Сегодня здесь собрались выдающиеся люди, - продолжает он. - Семью Коттингем вы, конечно, знаете. Поаплодируйте Майору и Кортни.
Они встали и поклонились под вежливые аплодисменты.
- Семья Коттингем сильно повлияла на культурную жизнь этого города, великодушно даровав свою коллекцию и построив этот замечательный музей, за что мы все им очень благодарны.
Снова редкие аплодисменты.
- Еще один человек, немало сделавший для культуры, - наш следующий спикер, - произносит Вудвард, представляя даму с ужасной прической - министра по музеям или что-то в этом роде. И вот она у микрофона, поздравляет себя саму с тем, что обещает дать музею ссуду для международной рекламы Мадьярской венеры. У нее неприятный голос, того типа, что становится тем резче и неприятнее, чем более взволнованной становится его обладательница, а сейчас она явно очень взволнованна.
- Если бы мне пришлось просыпаться под такой голос каждое утро, - снова шепчет Фрэнк, - я б застрелился.
- Благодарю вас, министр! - произносит Вудвард.
Министр улыбается и машет.
- Министр - только одна из всех тех выдающихся леди, с которыми вы познакомитесь сегодня. Есть еще одна особенная гостья, с которой вам всем не терпится познакомиться, - продолжает он, указывая на выставочный стенд. - А пока без дальнейшей суеты и шума…
Позади меня Фрэнк вставляет:
- Как грустно. А я-то рассчитывал, что шума будет больше.
- Без дальнейшей суеты и шума, - повторяет Вудвард, - с удовольствием представляю вам нашего нового замечательного исполнительного директора, человека, которого нам удалось переманить из музея Брэмли в Лондоне, из Англии, ни больше ни меньше, леди и джентльмены, доктора Кароля Молнара!
Красивый мужчина в темном костюме, белой рубашке и красном галстуке в припрыжку поднимается на сцену под шумные аплодисменты.
- Что?! - восклицаю я, остальные прикрывают ладонями рты, чтобы заглушить свое хихиканье. - А он что тут делает?!
- Сюрприз! - подмигивает Фрэнк.
- Спасибо, Вудвард, - сказал мужчина. Остальные к этому моменту чуть ли пополам не сложились от смеха.
Кароль Молнар. Чарльз Миллер. Полагаю, Кароль - это "Чарльз" по-венгерски, а Миллер - Молнар. Звучит похоже. Вот что Фрэнк имел в виду, когда назвал себя венгерским именем. Я удивленно подняла брови.
- До нее дошло, - прошептала Сибилла. - Его настоящее имя Кароль Молнар. Очевидно, при поступлении в колледж он просто придумал себе английскую версию имени.
- И почему я не знала об этом? - вырвалось у меня.
- Не думаю, что он искал своих старых однокурсников, - зашептала Диана. - Он придумал новый имидж для публики и придерживается его. Фрэнк по причинам, которые в скором времени станут очевидными, знал об этом. Он сообщил Грэйс. Вот как я получила здесь работу.
Женщина рядом с нами неодобрительно смотрит на нас, и мы замолкаем. Однако я снова чувствую себя девчонкой, глядя на свою старую любовь.
- Боюсь, мне придется заставить вас еще немного подождать, прежде чем я представлю вашему вниманию даму, ради которой вы все здесь собрались, - говорит он, жестом указывая на стенд, укутанный в синее. - Леди часа - Мадьярскую венеру, потому что хочу кое-что рассказать вам о ней.
- Позвольте начать с того, что чары некоторых женщин проявляются сразу, - продолжил он. - Например, проституток, - добавляет он, и все мужчины в зале смеются. - Другие же раскрывают себя медленнее, что делает их еще очаровательнее. Эта леди принадлежит к последней категории. И, как большинству женщин, ей очень не хотелось раскрывать свой истинный возраст.
Публика снова смеется, но мне становится неуютно от такой аналогии, и я пытаюсь вспомнить, не был ли Кароль в некотором смысле шовинистом, когда мы встречались.
- Однако при небольшом содействии науки ее секрет был раскрыт, - продолжает он. - Ей примерно двадцать пять тысяч лет.
Слышаться возгласы удивления.
- Этот факт относит ее к периоду, называемому верхний палеолит, самому последнему этапу того, что некоторые люди называют старым каменным веком. Это был длинный промежуток времени, который включал в себя последний великий ледниковый период, когда, по крайней мере какую-то его часть, и неандертальцы и наши предки, гомо сапиенс, сосуществовали вместе. Согласно более современным теориям, мы произошли не от неандертальцев. Мы - создания, которые первыми обладали способностью творчески мыслить, у которых было некоторое представление о том, что вы могли бы назвать верой в магию, волшебство или высшие силы, или даже верой в жизнь после смерти. Возможно, именно в этом кроется причина появления нашей леди, которая была вырезана из кости мамонта, из внутренней части бивня огромного мамонта. Она была найдена глубоко в пещере, которая вполне могла служить святилищем, рядом с могилой, где, без сомнения, был похоронен кто-то особенный. Это ясно потому, что на скелете было ожерелье и множество браслетов, сделанных из тысяч бусин и ракушек. Только человек, занимающий высокое положение в обществе, мог быть похоронен подобным образом. Мы нашли следы красной охры, которая, как мы полагаем, являлась значимым и драгоценным веществом для человека эпохи палеолита. Мы, конечно, не можем знать, о чем конкретно думал ее создатель, но мы чувствуем, что она обладала некой магической силой. Вы поймете, о чем я, когда увидите ее.
Она необычайно красива. И теперь она займет свое место в ряду артефактов, которые принято называть "Палеолитические венеры", малая скульптурная форма, которая пришла к нам из очень древних времен: Виллендорфская венера, Леспугская венера, Вестоницская венера и все удивительные изображения богини, созданные в Европе в период верхнего палеолита. Ареал этих находок простирается от Сибири до Франции. Это не означает, что на сегодняшний день существует множество подобных статуэток. Они чрезвычайно редки! И эти немногие очень ценны. Предполагают, что эти изображения представляют собой некий культ, который был распространен среди древних людей, поклонявшихся богине и живших в тех местах в течение долгого времени. Эти венеры названы по имени места, где были обнаружены, например, Виллендорф в Австрии, Леспуг во Франции, Дольни-Вестонице на территории нынешней Чешской Республики, и наша милая леди не будет исключением. К этому я вернусь через минуту.
То, что она оказалась здесь - заслуга двух человек, которых разделяет целое столетие. Один из них - дама, с которой вы познакомитесь через несколько минут. Другой - бесстрашный англичанин по имени С. Дж. Пайпер.
Я слышу возглас удивления, поворачиваюсь и вижу бледную как полотно Анну. Кажется еще чуть-чуть - и она упадет в обморок. Сибилла хватает ее и пытается успокоить, но Анна стоит на месте, смотрит сначала на подиум, потом в моем направлении, открывая и закрывая рот, будто пытается вдохнуть.
- Полагаю, она не выносит толпы людей, - шепчет Диана. - Бедняжка!
Понятия не имею, о чем это она, но как раз сейчас моим вниманием всецело завладел мужчина на подиуме. Я успеваю заметить, что через пару минут толпа расступается, чтобы пропустить Анну и Сибиллу.