- А может, пусть у нас в караулке заночует? - с надеждой спросил охранник.
- Нуда. С тобой вдвоем! - насмешливо скрипнул голос. - Выполняй!
Гордеев остановился у охранника за спиной и кашлянул. Тот обернулся и выключил рацию.
- Вам чего? - спросил он, оглядывая Юрия.
- Я думаю, что должен забрать свою спутницу.
- А вы кто ей будете?
- Внучатый дядя. Зовут меня Гордеев Юрий Петрович, адвокат. - Он показал охраннику удостоверение. - Девушку звать Олимпиада Самсоновна Вырина. Проживает по адресу: Осенний бульвар, дом три. Можете у нее уточнить.
- Что же это за имя такое? - опешил охранник.
- Нормальное имя, - возразил Гордеев, - русское, народное…
- Так она же лыка не вяжет! - усмехнулся стражник, разглядывая "корочки".
- Я бы вас попросил обойтись без оскорблений! - строго сказал Гордеев.
- Липа, Липочка, - ласково позвал он девушку.
- А! Добрый дядя. - Девушка подняла глаза, улыбнулась Гордееву и тут же снова уронила голову на грудь.
"Надо же, как удачно все вышло!" - подумал адвокат.
- Помогите-ка мне дотащить Олимпиаду Самсоновну до машины. - Гордеев спрятал удостоверение. - Можете записать номер.
- Да уж конечно запишу! - зло сказал охранник, наклоняясь к девушке.
Обхватив с двух сторон, они дотащили ее до машины и положили на заднее сиденье.
Пока Гордеев прогревал двигатель, охранник старательно записывал номерной знак автомобиля.
"Служебное рвение как сублимация половой неудовлетворенности, - подумал Юрий, глядя на вышибалу в зеркало заднего вида. - Надо подарить тему какому-нибудь психологу".
Он поставил первую скорость и тронулся с места. Проезжая мимо входа в клуб, Гордеев увидел троих знакомых мажоров. Они мрачно курили, стоя под вывеской, и переговаривались между собой.
"О чем вы толкуете, я, кажется, знаю", - подумал адвокат, посигналил им и помахал рукой. Один рванулся было к машине, но Юрий дал по газам и помчался прочь от злополучной "Караганды".
"Куда везти девушку? - подумал Гордеев, остановившись на перекрестке. - Документов у нее, судя по всему, нет. Значит, придется тащить к себе".
Гордеев оглянулся на лежащую без движения красавицу, вздохнул и повернул руль вправо.
Не, успел он проехать и двух километров по пустынному проспекту, как две девичьи руки обвили его шею. От неожиданности Юрий крутанул руль и нажал на тормоз. Благо машина шла посередине дороги - рее закончилось замысловатой загогулиной, которую прочертили колеса на покрытом инеем асфальте.
- Добрый дядя, - проворковал ему в ухо томный голос.
- Вы пришли в себя? - спросил Гордеев.
- Я в себя? - со смехом молвила девушка. - И не собиралась!
- Пожалуйста, не делайте больше так. Мы разобьемся. - Гордеев тронул машину.
- Как не делать? - Девушка дышала ему в ухо. - Вот так?
Ее рука скользнула в промежуток меж пуговиц рубашки.
- Может, подскажете, куда вас отвезти? - прокашлявшись, спросил адвокат.
- Подскажу. Едем к тебе, - заявила девушка и расстегнула-таки пуговицу.
- Пожалуйста, оставьте в покое мою рубашку. Я собьюсь с пути. - Гордеев отвел руку девушки от своей груди.
Она откинулась на спинку сиденья и обиженно притихла. Некоторое время они ехали молча и спокойно. Гордеев то и дело поглядывал в зеркало на темный силуэт девушки на фоне заднего стекла.
Неожиданно пассажирка подалась вперед. Она стала перелезать через спинку переднего сиденья. Гордеев вынужден был снова остановить машину.
Он думал о том, какое странное, наверное, зрелище представляет собой остановившаяся посреди трассы машина, в которой девица лезет на переднее сиденье, опираясь на плечо отвернувшегося к окну водителя.
Промчавшаяся мимо машина помигала фарами, и Гордеев понял, что зрелище действительно необычное.
Девушка уселась на место, поправила юбку.
- Можно ехать? - спросил Гордеев.
- Да, пожалуйста, - ровным голосом ответила незнакомка.
"Умеет распоряжаться людьми, - отметил про себя адвокат. - Наверное, тоже мажорка".
Они продолжили путь. Девушка молчала, ей, судя по всему, было дурно и клонило в сон.
- Можно я окно открою? - сказала она.
Гордеев кивнул.
- Я что, совсем тебе не нравлюсь? - спросила она через паузу.
- Нет, нравитесь. Просто я не хочу пользоваться вашим положением.
- Ясно. Я тебе разрешаю.
- Что?
- Пользоваться.
- Это только я решаю, - разозлился Гордеев. - И мы не переходили на "ты"!
- Так давай перейдем. Только не говори мне, как тебя зовут. Пусть будет как в "Последнем танго в Париже".
"Эстетка, твою мать!" - подумал адвокат.
- Ладно, не скажу. Но на этом мое сходство с Марлоном Брандо закончится в нашем с вами случае, хорошо?
- Посмотрим. Скоро твой дом?
- Скоро. - Гордеев посмотрел на девушку. Она была все еще сильно пьяна. Назавтра, скорее всего, ничего не вспомнит.
Юрий свернул на свою улицу. Остановил машину на обычном месте.
- Идти самостоятельно сможете? - Он выключил двигатель.
- Конечно, - сказала девушка и добавила: - Нет.
Гордеев помог спутнице выбраться из салона, придерживая ее за талию, щелкнул кнопкой на брелоке. С глухим щелчком закрылись дверные замки.
Девушка положила голову на плечо адвоката. Он отстранился и закинул ее руку себе на плечо. Так они добрались до подъезда. Лифт, по счастью, работал, поднялись на нужный этаж.
По дороге девушка вела себя вполне прилично. Адвокат открыл дверь, и они вошли в квартиру.
- Где мы будем спать? - спросила девушка.
- Вы - вот здесь. - Юрий показал на кровать в спальне.
- А ты по-спартански на диване в другой комнате? - Красавицу заметно покачивало. Тепло квартиры разморило ее. - Не будь дураком, добрый дядя.
- Буду. Честно говоря, спать ужасно хочется. - Гордеев изобразил широкий зевок. - Можете укладываться.
- Ладно. - Девушка вдруг заплакала, по-детски утирая кулачком слезы.
- Что это вы? - растерянно произнес Юрий.
- Ничего. Иди к черту. Все! - Держась за стену, девушка прошла в спальню и рухнула на кровать.
Гордеев постоял несколько минут, потом прошел следом за девушкой. Она уже спала, прерывисто и шумно дыша. Адвокат снял с гостьи туфли, укрыл голые ноги пледом и направился в другую комнату.
Он сел на диван. В голове все еще гудел дискотечный шум. Юрий, не раздеваясь, лег и посмотрел на светящийся циферблат часов. Было три часа ночи.
"Вечер удался", - улыбнулся он своим мыслям и тотчас уснул.
2
Виталий Викторович Варганов проснулся сегодня в восемь утра в своей новой московской квартире. Точнее, он в очередной раз очнулся от тяжелого и тревожного забытья, в которое проваливался несколько раз за ночь. Ни на одну секунду его не отпускало беспокойство. Проблемы и неприятности, не дававшие покоя на протяжении рабочего дня, обретали во сне формы кошмарных монстров и чудовищ с неясными очертаниями, которые обступали его со всех сторон и давили всей своей возможной тяжестью.
Виталий Викторович сел на измятой за ночь постели, зевнул и нашарил ногами тапочки. Затем провел ладонями по взъерошенным, седеющим волосам.
Раньше, когда его дочь еще была совсем маленькой, он, приходя домой, отдыхал, оставляя все свои проблемы за порогом, но теперь Лиза повзрослела, стала жить своей жизнью - и ощущение дома, как убежища от забот, исчезло.
Вот и сегодня дочь в очередной раз не пришла ночевать, прибавив еще одного монстра в его кошмарах…
Варганов поднялся и отправился в соседнюю комнату, где стояли всевозможные тренажеры, - нужно привести себя в форму до приезда служебной машины.
Наматывая километры на велотренажере и растягивая эспандер, он чувствовал, как наливаются теплом мышцы, тело приходит в норму и делается послушным. Новые силы восстанавливали тело, наполняли его какой-то спокойной уверенностью, приводили в порядок мысли. Ночные страхи теряли свою власть и переходили в разряд задач вполне решаемых.
Теперь он спокойно обдумывал события предстоящего дня. Сегодня в двенадцать совещание с несколькими директорами ликеро-водочных заводов, нужно было убедить их снизить отпускную цену на свою продукцию, чтобы привести ее в соответствие с общероссийской. Затем встреча с журналистами двух оппозиционных властям изданий по поводу публикаций о новой политике государства в отношении качества производящихся в России спиртных напитков…
При воспоминании об этом Варганов поморщился: наверняка не удастся избежать вопросов об этой дурацкой пачке долларов, с такой помпой извлеченной сотрудниками ОБЭП из ящика его стола. Это вам не шуточки! Это почти сенсация. Сам начальник "Росспиртпрома" обвиняется в получении крупной взятки, об этом уже вовсю трубили газеты. И тон публикаций такой, будто все уже доказано! А ему теперь придется кланяться "четвертой власти" и просить помочь вернуть государству право на раскрученные бренды "Посольской", "Столичной" и "Московской" водок, репутация которых изрядно подмочена паленой гадостью с подпольных заводов.
Варганов прекрасно знал, откуда растут ноги. Геннадий Пирожков - его главный конкурент на водочном рынке - давно вставлял палки в колеса. Правда, к активным действиям он приступил только сейчас…
Виталий Викторович давно понимал, что Пирожков пытается добиться того, чтобы он потерял свое влияние, проще говоря - перестал возглавлять "Росспиртпром". Хотел поставить на его место своего человека. Покладистого, управляемого, который бы делал то, что ему велят… Варганов отнюдь таким не был, чем вызывал крайнее раздражение Пирожкова и других игроков на чрезвычайно обширном и исключительно выгодном российском водочном рынке…
Он больно потянул волосы расческой, причесываясь перед запотевшим зеркалом в ванной комнате. После контрастного душа Виталий Викторович чувствовал себя прекрасно.
"Ничего, Геннадий Борисович, мы еще посмотрим, кто кого на этот раз! Ройтман - хороший адвокат. Очень хороший… Пока только на него вся надежда…" - думал Варганов, про себя обращаясь к своему оппоненту - Пирожкову.
Вчера адвокат Ройтман позвонил и сказал, что им непременно надо увидеться и обсудить способ защиты от обвинения в получении взятки. Он хотел встретиться как можно скорее, но плотный график Варганова не позволил сделать это немедленно. Настойчивость Ройтмана означала, что он уже кое-что придумал. И это хорошо. Надо поскорее разобраться с этим делом.
"Хотя в принципе, - думал Варганов одеваясь, - после этой атаки непременно последует следующая, потом еще одна… И так до бесконечности. Ну что ж, ничего не поделаешь. И вечный бой! Покой нам только снится…"
В рубашке и брюках Варганов стоял возле встроенного шкафа с зеркальной дверцей и старался подобрать галстук к костюму. Обычно Лиза помогала ему выбирать аксессуары - галстуки, запонки… Это была целая церемония. Он излагал ей вкратце основные моменты будущего рабочего дня - куда предстоит поехать, с кем встретиться, - и в зависимости от этого дочь рекомендовала стиль костюма.
…Мысли Варганова опять вернулись к семейным делам. Конечно, каждому родителю хотелось бы, чтобы ребенок оставался таким чистым, беспомощным существом, каким был в раннем детстве. Но годы идут, дети взрослеют, из них порой формируется совсем не то, что бы хотелось. Тут и он, и миллиарды других родителей во все времена существования человечества были бессильны. Что можно поделать со взрослой дочерью, которая напропалую кокетничает с охранниками и заводит сомнительные знакомства в люмпен-богемной тусовке? Ведет свободный образ жизни и не приходит домой ночевать, как, например, сегодня?
Словно в ответ на его мысли, в глубине квартиры зазвучала громкая музыка, от которой, кажется, даже затряслась люстра. Это включился музыкальный центр, используемый Лизой в качестве будильника. Виталий Викторович направился в комнату дочери.
Скупой свет зимнего дня не проникал сквозь плотно задернутые шторы, и Варганов включил лампу. Оглядел заставленный разными безделушками журнальный столик, стулья, на которых лежала одежда, пустые стеллажи и нераспакованные связки книг под ними. Со времени переезда в Москву Лиза так и не удосужилась разобрать свою библиотеку.
Низкий голос вокалиста группы "Раммштайн" наполнял комнату. Варганов прислушался к звукам немецкого языка, который входил теперь в моду на всех уровнях, поморщился и выключил музыку. У него, сына кадрового офицера, прошедшего войну, наблюдалось органическое неприятие немецкой речи.
Зазвонил телефон. Думая о дочери, Варганов поспешил к аппарату:
- Алло!
- Виталий Викторович, мы внизу, - раздался в трубке голос охранника.
- Хорошо.
- Какие, будут распоряжения?
- Через три минуты поднимайся, я готов.
Варганов повесил трубку. Никаких новостей о Лизе… Ну ничего, отсутствие хороших новостей все-таки лучше, чем наличие плохих!
Он едва успел выпить стакан свежего апельсинового сока, выданного кухонным комбайном, как раздался звонок в дверь.
Варганов открыл. На пороге стоял охранник, крепкий, широкоплечий, русоволосый молодой человек, на пиджаке его таяли снежинки.
- День добрый, - сказал он, привычно озираясь.
- Приветствую, - хмуро поздоровался Виталий Викторович, накидывая на плечи дорогое кашемировое пальто. Он недолюбливал сотрудников службы безопасности: они перешли к нему "по наследству" от предшественника, и соответственно Варганов относился к ним настороженно. А после случая с "подметными" деньгами вообще перестал им доверять.
Саша, так звали телохранителя, пропустил шефа в чистую и просторную кабину лифта, а сам стал перед захлопнувшимися дверями. Кабина мягко скользнула вниз и тут же, этажом ниже, остановилась. Варганов увидел, как напрягся охранник: его рука автоматически потянулась к обшлагу пиджака. Напряжение передалось и Варганову.
"А ну как сейчас откроется дверь, а на площадке окажется киллер. Или двое. В руках - пистолеты с глушителями… Интересно, Саша успеет отреагировать и вовремя застрелить их?" - подумай Варганов и тут же отметил, что вопрос этот его волнует только из спортивного интереса, как будто он смотрел американский боевик и гадал, убьют главного героя или нет…
Двери лифта разъехались в стороны. На площадке стояла рыжая красавица в шикарной норковой шубе с маленькой собачонкой в руках.
- О, сколько красивых мужчин… - жеманно проворковала женщина и заглянула за широченную спину охранника. - Можно мне с вами?
Не дожидаясь ответа, она отдала собаку кому-то стоящему сбоку, вне видимости, и строго, совсем другим тоном, властным и не допускающим возражений, сказала:
- Чтоб я тебя внизу не ждала.
Затем женщина впорхнула в лифт и встала между Сашей и Варгановым.
- Здравствуйте, - кивнула она Виталию Викторовичу.
Она ни на секунду не задумалась, кто из них начальник, а кто подчиненный.
- Доброе утро, - ответил Варганов.
- Вас Виталием зовут, да? - проворковала женщина, чуть касаясь мужчины своим норковым плечом. - Я знаю…
- Да, Виталием, - согласился Варганов.
- Что же вы живете таким анахоретом? - доверительно склонив голову к нему, молвила вдруг женщина. - Ни с кем не общаетесь, с тех пор как переехали. А у нас, между прочим, очень дружный дом.
- Да работа, знаете ли… - опешил от такого напора Варганов.
Он смотрел сверху вниз в зеленые, блудливые глаза попутчицы и даже сквозь пальто чувствовал тепло, идущее от ее тела.
- Напрасно, напрасно, - покачала головой та, - вот вам моя карточка, звоните.
Варганов взял визитку и машинально, даже не взглянув, сунул в карман, чем, кажется, обидел женщину.
- Спасибо, обязательно позвоню.
- Вот и мой муж все время на работе пропадает. Скучно одной, - томно выдохнула красотка.
Лифт быстро добрался до первого этажа. Саша вышел из дверей первым, огляделся, и, когда он обернулся, Варганов заметил на его лице понимающую улыбку.
- Вы позволите… - рванулся Виталий Викторович к выходу.
Женщина пропустила его. На площадку из грузового лифта вышла скромно одетая девушка с собачкой на руках. Она взглянула на хозяйку со страхом в глазах и протянула ей шпица.
Рыжеволосая красавица забрала собаку из рук служанки и снова повернулась к Варганову:
- Так вы звоните, звоните…
Тот кивнул в ответ и быстрым шагом вышел из подъезда следом за телохранителем.
На улице было тихо и морозно, несмотря на то что шел снег. На мостовую падали крупные хлопья, от которых сам воздух, кажется, становился белым и непрозрачным, как молоко. Варганов чуть поежился, кутаясь в дорогое пальто, и потопал к стоянке по удивительно чистой и выметенной, несмотря на снегопад, дорожке. По ней периодически проезжал на специальной машине вышколенный дворник в оранжевом комбинезоне и голубой бейсболке.
Саша стоял, услужливо распахнув для шефа дверцу служебного "мерседеса". Варганов вдохнул холодный воздух полной грудью и усмехнулся, оглянувшись на дверь подъезда.
- Кто это? - спросил он у охранника и, услышав ответ, покачал головой.
"Жена достойного человека - и так себя ведет, - подумал он. - Впрочем, очень часто жены приличных людей сами бывают… не очень приличными. Очевидно, для равновесия природа так устраивает".
- Весь зад мне ногтями измяла, - осклабился охранник. - С жиру бесятся, сучки.
И тут же пожалел о сказанном, увидев, как помрачнело лицо шефа. А Варганов между тем снова вспомнил о дочери и подумал, что для этого широкоплечего бугая и она, пожалуй, не лучше. Просто мажорка, мающаяся от безделья и не знающая, куда девать сами собой падающие ей на голову бабки.
В машину сели в полном молчании. Варганов заметил виноватый взгляд Саши и, нахмурив лоб, достал из портфеля какие-то бумаги, сделав вид, что погрузился в их чтение.
Ему не хотелось лишать этих людей работы, прогнав с насиженных мест. Но они должны знать, что он совсем не похож на своего предшественника и никакой фамильярности в отношении себя не допустит…
Машина неслась по заснеженному городу. Тихий и густой снегопад придавал пейзажам за окнами вид новогодней открытки. На ветвях деревьев образовались целые сугробы, грозящие вот-вот обвалиться. Впрочем, время от времени так и происходило. Тогда падающий снег вызывал некое подобие лавины - дерево осыпалось, обнажая голые черные ветки, которые тут же снова покрывались снежными хлопьями. Придорожные черные сугробы стали белыми й теперь искрились чистотой. Варганов вспомнил о предстоящем судебном процессе и подумал, что и ему придется вот так же, как эти сугробы, обелить себя и что, скорее всего, это не последний ушат грязи, который на него вылили. Надо ждать следующих атак.
- Виталий Викторович, - вдруг обратился к нему Саша, - мы тут с ребятами… В общем, поговорить с вами хотели…
- Насчет чего? - насторожился Варганов.
- Ну… - Саша чуть замялся, - по поводу этой истории с деньгами.
- Так, я слушаю, - кивнул Варганов.
"Интересно…" - пронеслось у него в голове.