Зажегся зеленый, и машина резво сорвалась с места.
Скоро миновали мост над МКАД. За городом водитель еще прибавил скорости. Автомобиль летел по трассе, казалось, едва касаясь асфальта колесами.
Навстречу, со стороны дачного поселка, мчалась вереница машин с мигалками.
- Вся прокурорская рать, - нарушил молчание водитель.
- От нас едут, - отозвался Демарин.
- Ну да. Катаются взад-вперед. Не знают, то ли им продолжать обвинять, то ли самим извиняться.
- Да там все дело белыми нитками шито, - горячился охранник. - Ройтман его в шесть секунд расколет.
- Прижмусь-ка я к обочине, от греха подальше. - Водитель остановил машину.
Гордеев, услышав фамилию известного московского адвоката, призадумался. Если такой волчина, как Натан Яковлевич Ройтман ведет Варганова, то зачем в таком случае ему он, Гордеев? Непонятно…
Вереница пронеслась мимо. Они продолжили путь. Скоро дорога привела их к развилке. Здесь водитель сбавил ход, объезжая воронку от взрыва. По обочинам на белых сугробах черными языками лежала гарь. Воронка была огорожена желтыми милицейскими лентами, неподалеку стояла машина, охраняющая место покушения.
"Сильно рвануло", - подумал Гордеев, оглядываясь назад.
- Уроды! Двух парней покалечили, - отозвался Игорь.
- А какую тачку загубили! - поддержал водитель.
- Хорошо еще, бронированная была… Если бы обычная, от всех бы мокрое место осталось…
Машина остановилась перед воротами. Из сторожки появился человек, записал номер, помахал пассажирам рукой.
- Вот жизнь устроили: ни днем, ни ночью покоя нет. - Водитель посигналил в знак приветствия.
- Ох, и не говори, Димыч. Мне сегодня как раз в ночь сюда заступать, - сокрушался Демарин.
Машина въехала в ворота поселка. Это были дачи еще советской номенклатурной элиты. Добротные, одинаковые дома стояли на порядочном расстоянии друг от друга, между петель каменных и асфальтовых дорожек, аккуратно очищенных от снега. Над трубами особняков вились сизые столбы каминного дыма, на высоких соснах и мохнатых елях лежал толстыми ватными хлопьями снег. Он сверкал стеклянной крошкой под бледными лучами солнца.
"В гостях у сказки, - подумал Гордеев, вспоминая при этом родительские шесть соток и щитовой домик. - Сказки о свободе, равенстве и братстве Либерте, эгалите, алиготе…"
Машина подкатила к дорожке, ведущей к одному из дворцов. Демарин вышел из машины. Гордеев, которого обуяла пролетарская злость, решил сыграть в босса до конца. Раз привезли сюда, значит, для чего-то нужен. Ну и пусть тогда попляшут.
Охранник помедлил несколько секунд, наклонился, заглянул в салон и распахнул перед Юрием дверцу.
- К хорошему быстро привыкаешь, да? - улыбался он.
Гордееву стало стыдно за приступ жлобства, и он кивнул в ответ, не глядя в лицо Демарину.
Из сосновой рощи к дому вела тропинка. По ней шли два человека, один повыше и помоложе, с непокрытой седоватой головой, второй сухонький старичок в каракулевой шапке фасона "мозги наружу" и в пальто с бархатным воротником. В высоком-человеке Гордеев узнал Варганова, его теперь часто показывали по телевизору, второй человек был ему не знаком. Они свернули с дорожки и подошли к адвокату.
- Здравствуйте, Юрий Петрович. - Варганов протянул руку.
- День добрый, Виталий Викторович, - ответил на рукопожатие Гордеев.
Старичок стоял возле дома, заложив руки за спину, и с усилием шумно дышал. За его спиной в окне мелькнуло девичье лицо, показавшееся Гордееву знакомым.
- Это мой давний друг, Модест Казимирович Штоль, - представил старичка Варганов. - Прекрасный врач. Во многом благодаря ему брежневское политбюро могло хоть как-то передвигаться.
Юрий пожал теплую, сухую ладонь старика.
- Ну пройдемте в дом. - Варганов пропустил гостей вперед, а сам подошел к машине, жестом подозвав к себе водителя.
Гордеев и Штоль вошли в просторный холл. Старик привычно скинул пальто и повесил его на полированную деревянную вешалку. Гордеев последовал его примеру. Когда он, раздевшись, обернулся, Модеста Казимировича уже рядом не было.
- Сосновым бором пошел дышать. - В холле появился Варганов.
Он повесил куртку рядом с одеждой гостей.
- Погуляет по лесу, попыхтит. А потом садится перед камином и дышит смолой. Очень боится от рака умереть старик.
"А вот ты, кажется, ничего не боишься". Гордеев посмотрел на Варганова. Никто при взгляде на этого улыбающегося человека Не мог бы подумать, что на него идет настоящая охота. И каждый день с экрана телевизора и со страниц газет на него льются тонны грязи.
- Пройдемте в мой кабинет. - Виталий Викторович указал на широкую деревянную лестницу. - А то вы уже, наверное, устали гадать, для чего вас вызвал старый взяточник.
- Честно говоря, ума не приложу, зачем я вам понадобился? - Юрий шел по лестнице рядом с хозяином. - Вы меня не вызвали, а пригласили, и я приехал. По доброй воле.
- Да, конечно, простите. - Варганов распахнул перед ним дубовую дверь кабинета.
Здесь, как и во всем убранстве дома, преобладал имперский стиль. Огромный стол со столешницей, похожей на вырезанный кусок темной земли с зеленым квадратом газона, массивные кресла и стулья, гардины из толстой ткани, забранные под шнуры, и все в таком духе.
- Диковато смотрится, не правда ли? - сказал Варганов, заметив любопытство гостя. - И на всем инвентарные номера. Тут немного осталось домов с такой начинкой. Это почти музей. Многие сразу меняют интерьеры, а я вот решил оставить… Присаживайтесь.
Гордеев уселся в кресло с мягкой невысокой спинкой.
- Я попросил вас приехать, Юрий Петрович, для того, чтобы извиниться перед вами за свою дочь и за те действия, которые были предприняты в отношении вас моими чересчур ретивыми сотрудниками.
Гордеев слушал Варганова, с трудом соображая, о чем речь. Какая дочь, какие действия?
И вдруг Гордеев вспомнил остроносые ботинки охранника. Теперь стало ясно, что они ему напоминали! Ведь именно таким башмаком он и схлопотал по печени от гражданина, пожелавшего остаться неузнанным. Может, это и был добрейший Игорь Де-марин собственной персоной? А что? Вчера по печени дубасил, сегодня дверцу машины распахивает. Все изменчиво в этом мире…
Варганов с удивлением смотрел на хохочущего гостя, держащегося за правый бок.
- В чем дело, Юрий Петрович? - улыбнулся хозяин.
- Да я все гадал, кто же эти богатыри, что так здорово меня отделали. - Гордеев плотнее уселся в кресле. - А оказывается, это ваши посланцы.
- Прошу прошения еще раз, - серьезно сказал Варганов. - Они, безусловно, превысили свои полномочия и ответят за это по всей строгости..
Варганов беззвучно пошевелил губами, обдумывая, по всей строгости чего они получат.
"Ну уж не закона, это точно", - решил Гордеев.
- В общем, - закончил Варганов, - они понесут ответственность.
- Я в этом не сомневаюсь, - вежливо наклонил голову Гордеев.
Варганов подошел к окну.
- Знаете, Юрий Петрович, моя дочь иногда ведет себя странно. Даже не иногда, а очень часто… Я не совсем понимаю ее. Вернее, вовсе не понимаю.
- Дети, они всегда такие, - глубокомысленно заметил Гордеев. - Родителям их не понять.
Варганов кивнул:
- Да… Надеюсь, и она сама извинится перед вами и поблагодарит за… достойное поведение в такой скользкой ситуации.
"А он дипломат, - с уважением подумал Гордеев, - находит точные формулировки".
В кабинет постучали.
- Входите, Модест Казимирович. - Варганов повернулся к двери.
- Откуда вы знаете, что это я? - Старичок, улыбаясь и потирая руки, остановился посреди кабинета.
- Ну Лиза вряд ли решится сама сюда прийти, зная о нашем госте. А ее друг Степан прекрасно знает, что ему здесь делать нечего.
- Да, логика, дедукция. - Старик посмотрел на Гордеева. - Как чувствуете себя, молодой человек?
- Нормально. - Юрий с удивлением взглянул на Варганова. Что, и старичку все известно об их делах?
- Модест Казимирович наш семейный доктор. - Хозяин присел на край стола. - Почти духовник. Если вы не возражаете, он осмотрит вас.
- Зачем это? - запротестовал Гордеев, хотя на самом деле чувствовал, что осмотр врача ему никак не помешает - печень давала о себе знать весьма настойчиво.
- Не сопротивляйтесь, пожалуйста, - улыбнулся Варганов. - И вам, и мне так будет спокойнее.
Гордеев пожал плечами, подивившись странной заботе, которую проявлял о нем Варганов.
- Прошу на диванчик прилечь. Пиджак снимите, пожалуйста, - ласково молвил врач. - Так, что-нибудь болит?
- Правый бок. И во рту горечь все время.
- Так, так. - Теплые пальцы старичка осторожно ощупали подреберье. - Внутри не возникает боли резкой?
- Нет вроде.
- Вы, Виталий Викторович, побеседуйте уж с этими головорезами. - Старичок продолжал пальпировать правый бок. - Разве можно так лупить? Хорошо, что молодой человек имеет неплохо развитую мускулатуру. Иначе повреждения были бы гораздо серьезнее… Ну одевайтесь, сударь мой. Ничего особенно страшного нет. Хотя я бы советовал пару недель попить минеральную воду и воздержаться от алкоголя. Советую боржом, только, конечно, настоящий. Правда, где теперь его найдешь, скажите мне на милость?
- А что, алкоголь совсем нельзя?
- Нежелательно.
- Вот те раз! - вступил в разговор Варганов. - Но вина-то можно гостю предложить?
- Хорошее красное вино еще никому не вредило, - назидательно молвил старик и отошел от дивана.
- Тогда прошу спуститься к столу. Ужин в вашу честь, Юрий Петрович.
Гордеев надел пиджак и последовал за Модестом Казимировичем, мимо радушного хозяина, покинувшего кабинет последним.
Когда они втроем вошли в столовую, все было уже накрыто, а возле буфета стояла Лиза и некий молодой человек хлыщеватой наружности со стаканом виски в руке. Лиза, заметив Гордеева, кивнула в знак приветствия, мило улыбнулась и опустила глаза. Ее спутник, который был изрядно пьян, судя по лихорадочному румянцу на бледном лице, посмотрел на адвоката с неприязнью.
- Это моя дочь Лиза, - сказал Варганов Гордееву. - Представляю вам ее, потому что в момент вашей первой встречи она была не в себе.
- Что ты говоришь, папа?! - Девушка мельком взглянула на Гордеева.
- Я говорю правду, - произнес хозяин жестко и повернулся к молодому человеку: - А это друг Лизы и сын своего знаменитого отца Степан Колобов.
Молодой человек кивнул ухоженной головой с нитевидным пробором.
"Франт. Минимум раз в три дня бывает у парикмахера", - определил адвокат.
- Гордеев Юрий Петрович, - представил его Варганов.
- А, нежданный и негаданный спаситель! - протянул Степан с таким явным пренебрежением, что воем стало неловко.
- Прошу к столу. - Варганов поспешил снять напряжение.
Гордеев пропустил слова Колобова мимо ушей. Они расселись за столом. Варганов во главе, по левую руку от него Лиза и Степан, по правую - Гордеев и Модест Казимирович.
- Что-то у вас неважный вид. - Степан посмотрел на Гордеева поверх стакана. - Сильно бока намяли?
- Все выглядит неважно, если смотреть через стакан. - Адвоката начал злить тон молодого человека.
- А у меня привычка такая… - ответствовал тот.
- Но тогда берегите печень, - двусмысленно отреагировал Гордеев.
Лиза едва скрыла улыбку, а Варганов громко рассмеялся.
- Вы лучше о себе побеспокойтесь. - Степан залпом осушил стакан. - А то, знаете, случаи разные бывают…
Гордеев промолчал и принялся за еду. Все приборы на столе были из старого казенного набора, который переходил от одного владельца дачи к другому вот уже несколько десятков лет. На салатнице Юрий прочел надпись "К сорокалетию Великого Октября", а на своей тарелке, под котлетой по-киевски, обнаружил герб Советского Союза. Такой же герб находился на ручках вилок, ложек и столовых ножей.
- Что вы так смотрите на нее, любезный? - спросил Степан. - Я про котлету, - пояснил он окружающим. - Наш дорогой гость, видимо, не знает, как с ней справиться.
- Ты тоже в гостях, Степа, - нахмурился Варганов. - Изволь вести себя прилично.
Гордеев посмотрел на молодого человека и вспомнил, что видел его в тот вечер в ночном клубе. Именно этот хлюст стоял возле бара и надувался джином, пока адвокат спасал девушку от не в меру горячих поклонников.
- Не сомневаюсь, что у вас достаточно отваги, чтобы расправиться хотя бы с котлетой, - сказал Гордеев, ловко орудуя ножом и вилкой. Он проткнул котлету, чтобы вытекло масло, а потом отправил в рот кусочек, наслаждаясь нежнейшей начинкой.
- На что это вы намекаете, сударь мой? - напрягся Степан.
- А разве есть повод для намеков? - многозначительно улыбнулся Гордеев и выразительно посмотрел на Лизу.
Степан перехватил его взгляд, но смолчал. Он даже опустил глаза. Ничего не понимающий Варганов переводил взгляд с Гордеева на Степана и обратно.
Старик же не обращал на происходящее никакого внимания. Он сосредоточенно считал количество жевательных движений, которые тратил на каждый кусок.
- Степа, ты же был с Лизой в тот вечер? Почему же тебя не оказалось рядом с ней? - наконец спросил Варганов.
Колобов нервно посмотрел на Лизу.
- В самом деле - почему? - произнесла она, не давая ему ни единого шанса на спасение.
Колобов напрягся, чуть подумал и сказал:
- Я же уже объяснял. В этот момент я вышел проветриться…
- Неужели возле барной стойки было так душно? - невинным голосом поинтересовался Юрий.
Степан со злобой уставился на него.
- Кажется, господин адвокат хочет меня в чем-то обвинить? - Лицо Колобова стало просто пунцовым.
- Упаси бог. Обвинять - это дело прокурора. - Гордеев с удовольствием отметал, что Лиза смотрит на него с интересом. - А я напротив - адвокат.
- Да уж, это не ваше дело! - грубо рявкнул Колобов. - Занимайтесь лучше своими мелкими бракоразводными делишками. Или чем вы там промышляете, коллега?
- По мне, лучше вести дела о разводах, чем юридически грамотно обворовывать государство, коллега.
- Это обвинение? - прошипел Колобов.
- Повторяю, я не прокурор. - Гордеевым овладела холодная ярость.
- В таком случае вы мне ответите за клевету в присутствии свидетелей, - пригрозил Колобов.
- Каких свидетелей? - весело спросил Варганов. Его явно забавляла эта ситуация.
Степан беспомощно посмотрел на Модеста Казимировича. Тот продолжал жевать с отсутствующим видом.
- Вам положить салата, Юрий Петрович? - обратилась к Гордееву Лиза, старательно игнорируя пьяного Степана, который озирался по сторонам - то ли в поисках дополнительных свидетелей, то ли просто потому, что не знал, как себя вести.
- Не откажусь. - Гордеев протянул тарелку. Лиза, мило улыбнувшись, изящным движением положила ему салат. "Да, - подумал Гордеев, - женщины ухитряются даже салат на тарелку класть так, чтобы показать свой внутренний интерес".
Степан еще раз окинул присутствующих пьяным взором, потом неуклюже поднялся из-за стола.
- Ноги моей больше не будет в этом доме. - Он покачнулся и, едва удержав равновесие, направился к двери. - Приглашают тут разных… Поужинать не дадут спокойно.
- Он не сможет сесть за руль в таком состоянии, - сказал Гордеев. - Его надо проводить.
- Не обязательно, - откликнулся Варганов. - Его дом в ста метрах отсюда.
- А-а… - кивнул Гордеев, - тогда я за него спокоен.
- Да, - весело отозвался Варганов, выразительно глянув на дочь, - вам его на себе тащить не придется.
Лиза не смогла удержаться и захихикала.
Ужин продолжился. Гордеев видел, что Лизе не по себе от произошедшего. Она уже жалела о том, что поверила намекам малознакомого человека, пусть и проявившего себя по отношению к ней очень порядочно.
Варганов был, кажется, доволен уходом молодого прощелыги. Колобов явно ему не нравился. Он поглядывал на Гордеева с насмешливым интересом, то и дело подливая ему вина в бокал. Вино было отменным, и, судя по характерному терпкому привкусу, еще совсем недавно оно наполняло деревянную бочку. Гордеев смаковал с удовольствием и совершенно не чувствовал опьянения.
- Молодой человек, не увлекайтесь, - заметил Штоль, проводив взглядом очередной выпитый им бокал.
- А что такое? - поинтересовался Гордеев. - Опасаетесь, что я дойду до кондиции безвременно нас покинувшего молодого человека? Напрасно… Легкое вино, вкусный ужин, от этого не спиваются.
- Учтите, - продолжил Штоль, - Виталий Викторович щедрый, но лукавый хозяин. Видимо, он хочет задержать вас подольше в гостях. Мне так кажется.
- Почему же? - удивился Гордеев.
- Это молодое столовое вино, именно столовое, оно очень коварное, - постучал ногтем о край бокала Штоль.
- Я совершенно ничего не чувствую. Абсолютно ясная голова… - возразил Гордеев.
- Может быть, даже чересчур ясная, - кивнул Штоль. - Попробуйте-ка встать на ноги.
Гордеев попытался шутя вскочить со стула и вдруг понял, что не может этого сделать, потому что ноги не хотят повиноваться.
Варганов весело рассмеялся, глядя на него:
- Простите великодушно. Модест Казимирович прав. Мне действительно хотелось бы еще немного поговорить с вами.
- Однако, - покачал головой Гордеев, - для этого можно было и не прибегать к столь изощренному способу.
- Способ хоть и изощренный, но приятный, не так ли? - улыбнулся Варганов. - Между прочим, вы играете на бильярде?
- Немного. Но боюсь, что мне будет нелегко до него добраться.
- Это скоро пройдет. Вот если бы вы осушили еще пару бокалов…
- Да-да, - вставил Штоль, - сначала напоить человека, а потом разбить его в пух и прах на бильярде…
- Наш уважаемый доктор никак не может мне простить, что я играю лучше его, - сказал Варганов.
- Это кто лучше? - запротестовал Штоль. - Вы? Не забывайте, что именно я учил вас попадать по шарам!
Все рассмеялись. Варганов поднялся из-за стола. Его примеру последовали и остальные. Гордеев стоял, опираясь руками о стол. Он чувствовал, как постепенно к нему возвращается способность управлять телом, но сознание затуманивается.
- Лиза, помоги убрать со стола, - бросил Варганов дочери.
Она кивнула в ответ. Модест Казимирович направился в сторону холла.
- Вы, Штоль, гулять, что ль? - окликнул старика Виталий Викторович.
Врач, не оборачиваясь, покивал и скрылся из виду. Варганов и Гордеев поднялись на второй этаж, в бильярдную. Здесь находился огромный двенадцатифутовый стол темного дерева, над ним висела длинная, похожая на крышку гроба, лампа. Хозяин зажег ее. Стол осветился, и в сумерках бильярдной стали немного ярче видны желтые шары на специальной полке и несколько полосатых киев на круглой пирамиде.
Варганов подошел к окну и, раскрыв его настежь, жестом подозвал к себе Гордеева:
- Подышите морозом. Вино - напиток юга. Наш холод быстро с ним справляется.
Гордеев прислонился к стене у окна. Варганов сейчас не казался таким веселым, каким был во время застолья. Он задумчиво смотрел в быстро густеющие сумерки.
- Хороший у вас бильярд, - нарушил молчание Гордеев.