- Что? Бильярд? - Да, неплохой. Этому столу полста с лишним лет. Его вывезли во времена гонений на бильярд из парка Горького. Там знаменитый зал был, где Жеглов с Копченым играли, помните?
- Да. Это значит, народу играть запретили, а сами столы по дачам растащили?
- Как обычно. - Варганов начал выкладывать шары на стол. - Мне сторож местный про это рассказал. Стол-то ко мне по наследству перешел, вместе с домом. Ну и я, конечно, его тоже оставил. Тем более таких столов сейчас не делают. Сейчас все больше столы для американского пула приобретают. А это наш, настоящий классический русский бильярд.
- Да, в пул играть легче, - заметил Гордеев, - там лузы шире и шары меньше.
- Точно. Зато мастерство игрока можно обнаружить только на русском столе. Тут сразу видно, кто чего стоит, - убежденно отозвался Варганов.
"Уж не для этого ли он меня сюда пригласил, - подумал Гордеев, - чтобы проверить, чего я стою? Не для того только, наверное, чтобы извиниться и поблагодарить за дочь…"
Гордеев почувствовал, что зябнет. К тому же хмель практически выветрился. Юрий прикрыл окно и принялся помогать хозяину собирать шары для игры.
- Вы мне оказали огромную услугу, Юрий Петрович, - сказал хозяин, выравнивая шары треугольником. - Вам, кажется, удалось отвадить Степана от Лизы.
- Да я, в общем-то, не ставил такой задачи, - отозвался Гордеев, - это произошло случайно. Не привык, знаете ли, молчать в ответ на подколы юнцов.
- Ну и правильно. Я рад, что так случилось. Думаю, теперь с ней будет меньше проблем. У нее не слишком много друзей, да и те остались в Питере. А этот хлыщ взялся ввести ее в московскую, как они говорят, тусовку. Чем это порой заканчивается, вы видели. Разбивайте!
- Не думаю, что это надолго. - Гордеев сильным ударом развалил пирамиду. - Завтра он протрезвеет и явится к ней как ни в чем не бывало.
- Ну Лиза все-таки не ребенок. Сама, наверное, поняла, с кем имеет дело. Он что, действительно видел все это безобразие и не вмешался? - Варганов прицелился и несильным ударом послал шар точно в среднюю лузу.
- Сидел у барной стойки. Я бы и не вспомнил, если бы он так не разозлил меня. - Гордеев восстановил равновесие сил, загнав два шара в лузы.
- Неплохо, неплохо… - Варганов ходил вокруг стола, приседая и прицеливаясь для удара. - Я бы мог приставить к дочери охрану. Но не хочется обижать ее недоверием. И потом, это на самом деле не очень Приятно - находиться под колпаком. Третий от борта в лузу!
Он ударил и аккуратно положил шар в дальнюю лузу, которая на этом столе казалась в прямом смысле этого слова далекой. Гордеев подивился присутствию духа этого человека, который тщательно скрывал ото всех гнетущие мысли.
- А вы и вправду что-то знаете о делах Колобова? - На этот раз хозяин промахнулся и подставил Гордееву шар.
- Подарков не берем. - Юрий стоял, обдумывая сложный удар. - Кто же в нашей стране не знает в подробностях всех дел Колобова? У нас все всё про всех знают. Только это совершенно никому не вредит.
- И про меня тоже все знают… Вот на всю страну взяточником ославили.
Гордеев с сожалением развел руками:
- Простите, я не слишком интересовался вашим делом.
- Я не брал никаких денег, поверьте. - Варганов говорил, будто оправдываясь. Гордееву стало неловко от его тона.
- Я верю, потому что вижу вас вот так, близко, лицом к лицу, - успокоил его Гордеев. - Но для большинства вы просто еще один нечистый на руку чиновник. Понимаете?
Варганов кивнул.
- К этому привыкли, - продолжал адвокат. - И, к сожалению, скорее поверят в то, что вы берете взятки, чем в то, что вы не виноваты. Уж слишком мало осталось честных людей среди нашего родного чиновничества. Это скорее исключение, чем правило…
- То есть, вы думаете, мне уже не отмыться? - Варганов тяжело опирался на кий.
- Повторяю, я не интересовался подробностями. Поэтому ничего сказать не могу. Но одно дело - судебный процесс… - Гордеев быстрым и резким ударом положил свой шар, подождал, когда шары встанут, и сделал еще один, на этот раз неудачный, - и совсем другое - шумиха, которую подняли средства массовой информации.
- Я вас не слишком понимаю, - признался Варганов.
- Вы уверены, что все, о чем говорят журналисты, - правда?
- Совершенно уверен, что большая часть того, что пишут об этом деле, - абсолютная ложь, - пожал плечами Варганов.
- Правильно. И.поэтому запросто можно подать в суд на СМИ, на журналистов. На того же продажного журналюгу Баилова. Пусть отвечают за свои слова. - Гордееву было искренне жаль этого действительно честного, как ему казалось, человека.
- Я обязательно это сделаю. Как только выиграю этот процесс.
- Вы можете быть уверены в результате. Ройтман очень хороший адвокат.
- Откуда вы знаете о Ройтмане? - удивленно поднял брови Варганов.
- Слухами земля полнится, - усмехнулся Гордеев.
Снаружи донесся шум подъехавших к дому машин. Варганов подошел к окну:
- Это ко мне. Рыцари плаща и кинжала, как всегда, являются в ночи.
Несмотря на витиеватость фразы, Гордеев понял, что приехала следственная группа ФСБ. Юрий положил кий на стол.
- Ничего, подождут. Доиграем партию, - неожиданно зло произнес Виталий Викторович.
Они продолжили игру. Однако Варганов заметно нервничал, и Гордеев без труда обыграл его.
- Ну что ж, было очень приятно с вами пообщаться. Я распорядился насчет машины. - Виталий Викторович пожимал гостю руку и улыбался, но Гордеев видел, что мысленно Варганов уже не с ним. - Вас отвезут домой. Еще раз простите, и огромное спасибо за Лизу.
- Огромное пожалуйста. - Адвокат улыбнулся в ответ и направился к лестнице. Проходя мимо двери в кабинет, он увидел внутри двоих мужчин, неподвижно сидящих в кресле. С одним из них он встретился взглядом и торопливо миновал дверной проем.
"Посмотрит - рублем подарит". Гордеев передернул плечами как от озноба, спускаясь по лестнице.
- Вам холодно? - услышал Гордеев голос Лизы и обернулся.
Она стояла в проеме двери, ведущей в гостиную. За ее спиной горел камин, бросая живые блики на цветные стекла двустворчатой двери.
- Нет. На меня скорее холодно посмотрели, - пошутил Юрий Петрович.
Лиза указала глазами наверх. Адвокат, улыбаясь, кивнул.
- Не хотите немного погреться у огня? - спросила Лиза.
- С удовольствием, - кивнул адвокат.
Они вошли в темную гостиную и уютно устроились в креслах возле камина.
- Отец уже извинился перед вами за меня. Но я должна сама…
- Не стоит, - беспечно махнул рукой адвокат.
- Простите, мы уже, наверное, надоели вам своими извинениями?
- Признаться, несколько удивили. Редкая деликатность для людей нашего времени, да еще занимающих такое положение в обществе.
- Да… Положение в обществе, - улыбнулась Лиза. - Папа считает, что высокое положение скорее обязывает, чем дает права.
- Редкая и даже опасная в нашей стране точка зрения. - Адвокат наклонился и кочергой поворошил дрова в камине. Огонь сделался ярче, поленья загудели. Юрий посмотрел на девушку. Она не сводила глаз с пламени, была задумчива и очень хороша в эту минуту.
- Сейчас папе трудно, - произнесла она как бы сама себе. - А я только прибавляю ему забот, вместо того, чтобы помогать.
- Ну чем же вы можете ему помочь?
- Хотя бы научиться не мешать? - усмехнулась Лиза.
- Я не это хотел сказать, - покачал головой Гордеев.
- Теперь я твердо решила - отныне буду вести себя иначе. Со светской жизнью покончено.
- Совсем-совсем? То есть теперь я не смогу рассчитывать на встречу в каком-нибудь ночном клубе или ресторане? - улыбнулся Гордеев.
- Только если сами пригласите меня туда. Напиваться не буду, честное октябрятское!
- Почему октябрятское? - рассмеялся Юрий Петрович.
- А я пока до этого возраста доросла, пионерию отменили. Так что честного пионерского слова дать не могу.
- Хорошо, поверю и октябрятскому. Думаю, что скоро решусь пригласить вас в какое-нибудь злачное место, куда пускают октябрят. Если, конечно, вы не передумаете.
- Не передумаю. - Лиза серьезно смотрела Гордееву прямо в глаза.
"Просто вечер чудес какой-то!" - подумал Юрий Петрович, любуясь красотой девушки, которая, судя по всему, была к нему явно неравнодушна.
Послышались громкие шаги и шумное ритмичное дыхание. В гостиную вошел, потирая руки, доктор Штоль.
Гордеев и Лиза одновременно поднялись ему навстречу.
- Слышали? У нас гости. - Штоль ткнул пальцем в потолок. - О, я узнаю эти черные автомобили за версту. Раньше они были других марок - "паккард", "даймлер-бенц", потом трофейные "хорхи"… Но сущность осталась той же… Это все те же черные автомобили, в которых разъезжают люди особого сорта… Хотел переждать, когда они уедут, но чудовищно замерз. Пришлось вернуться в дом.
Он протиснулся к камину и занял освободившееся кресло.
- Ты посидишь со мною, Лизхен? - спросил доктор у девушки.
- Конечно, Модест Казимирович, вот только провожу гостя.
- Машина уже под парами. Стоит за домом, - сообщил уходящим молодым людям Штоль.
Лиза повела Гордеева к заднему крыльцу. Она шла впереди, и Гордеев все время смотрел на ее шею и по-мальчишески стриженный затылок. Они дошли до двери по узкому коридорчику. У выхода Лиза обернулась:
- Еще раз огромное спасибо!
- Не стоит благодарности, - в тон ей ответил адвокат.
- До свидания. - Лиза протянула руку.
Гордеев поцеловал ее.
- Забыл с доктором попрощаться, - сказал он, выпрямившись и не отпуская руки девушки.
- Это ничего. - Лиза смотрела в сторону. - Он не замечает таких вещей.
Она вдруг порывисто поцеловала его в щеку.
- До встречи. - Девушка направилась в глубь дома. - Звоните.
- Обязательно. - Гордеев проводил Лизу взглядом.
Улыбаясь своим мыслям, он вышел во двор и сел в машину. Водитель, утомленный долгим ожиданием, не сказал, однако, ни слова. Автомобиль мягко тронулся с места.
Только на полпути к Москве Гордеев вдруг вспомнил, что не спросил у Лизы номер телефона.
6
После удачного завершения дел в офисе Варганова у Натана Яковлевича настроение было просто восхитительное. Он миновал проходную, помахивая своей тросточкой. "Не счесть алмазов в каменных пещерах, не счесть жемчужин в море полуденном…" - пропел он и подмигнул голубоглазому могучему "вохровцу".
- Хава нагила, - весело откликнулся тор.
"Черносотенец какой-то", - подумал Ройтман и, тревожно оглянувшись, поспешил к выходу.
Он остановился снаружи, отыскал глазами свою машину, черную "Волгу" со старыми номерами. Автомобиль стоял неподалеку и почти сразу тронулся с места, выруливая к ступеням подъезда.
"Опять не выключал двигатель! Какой расход бензина! И мотор изнашивается… - с неудовольствием заметил Натан Яковлевич. - Где этот шлимазл?"
Он оглянулся. Лева как раз выходил из здания.
- Левчик, поди сюда. Ну скажи, я тебе что-то должен?
- Да- какие между нами счеты, дядя Натан? - почти искренне возмутился племянник.
- Ладно, ладно, - кивнул Ройтман, засовывая в карман Льва несколько купюр. - Теперь слушай меня внимательно и запоминай. У тебя в сумке лежит кассета. Дубликат вот этой. - Он похлопал по своему портфелю. - Ты про нее пока забудь. Положи подальше и забудь. Если не понадобится, позвоню и скажу, а будет нужда, пришлю за ней человека. Хорошо?
- Ага, - кивнул Лев.
- Только запомни, - Ройтман поднял свой узловатый палец, - человек тебе должен описать содержание пленки, тогда только отдашь ее. Сам меня о ней не спрашивай. Понял?
- Это что, так опасно? - недоуменно спросил Лев.
- А что сейчас не опасно, Левчик, скажи мне, пожалуйста? Времена-то какие!
- И не говорите, дядя…
- Проводи меня до машины.
Они спустились по лестнице. Племянник открыл дяде переднюю дверцу.
- Я сзади поеду, - молвил Ройтман. - Тебя подвезти куда-нибудь?
- Не надо, - ответил Лев, потому что знал - нужно отказаться.
- Ну все, пока. Папе привет. Скажи, чтоб зашел со своим делом в конце недели.
Лева кивнул и закрыл за стариком дверцу машины. "Волга" тронулась с места, взревев форсированным движком и обдав джинсы племянника грязной жижей.
- Козел старый! - в сердцах сказал Лева, но вслед машине приветливо помахал рукой.
Натан Яковлевич отвернулся от заднего окна, увидев, как племянник принялся отчищать заляпанные штаны.
Хороший парень этот Левчик, грамотный, безотказный, вежливый. Вот только отец у него шлимазл, горе-коммерсант, вечно попадает в переделки, а ему, Натану Яковлевичу, приходится отдуваться. Ну да ладно, не чужой человек, брат все-таки… Натан Яковлевич с удовольствием прислушался к мощно ревущему мотору. Никто бы не поверил, глядя на старый, пусть и опрятный автомобиль, что под капотом скрыт новехонький двигатель от "мерседеса", ходовая часть тоже изготовлена этой почтенной фирмой, а за тонированными стеклами спрятаны роскошные кожаные сиденья.
Ройтман посмотрел на мощный затылок и огромные ручищи водителя и бросил взгляд на часы. Оставалось еще три часа до конца рабочего дня. Натан Яковлевич перевел взгляд за окно. Машина мчала его к офису.
"Вот что значит вышколенный персонал", - подумал Ройтман и задремал.
Он проснулся от того, что машина замедлила ход и остановилась. Не заглушая двигателя, водитель вышел и, обойдя вокруг, открыл перед Ройтманом дверцу.
Натан Яковлевич ступил на тротуар и уперся взглядом в мощный подбородок, безжалостно примявший узел галстука к бочкообразной груди.
- Ты машину поставь на место, - бросил Ройтман подбородку. - А сам посиди в офисе, чаю попей.
Он справедливо рассудил, что чай обойдется дешевле, чем бензин, который будет сгорать, обогревая это могучее тело.
- Понял. - Челюсть рухнула вниз ввернулась на исходную позицию.
"Вот же ведь чудо природы!" - подумал Натан Яковлевич, направляясь к подъезду дома, в нижнем этаже которого располагалась его контора.
Сегодня у Ройтмана были еще дела. Он вел один бракоразводный процесс. Его клиентке никак не удавалось добиться от немилого супруга материальной компенсации, достойной ее великих качеств. Они решили, что обвинение в аморальном поведении подстегнет щедрость супруга, видного политического деятеля и бизнесмена. Для осуществления подобных операций у Ройтмана имелись свои фирменные методы.
- Здравствуйте, Ганна Владимировна, - молвил он, входя в приемную.
- День добрый, наконец-то. - Из-за стола поднялась женщина лет пятидесяти, одетая в строгий костюм. Она работала у Ройтмана уже более двадцати лет и была посвящена во многие его тайны.
Рядом с Ганной Владимировной сидело длинноногое создание лет двадцати с хвостиком. Высокая грудь, большие глаза, свежий загар, темно-русые волосы, все как описала клиентка.
- Вы Маргарита? - спросил Ройтман.
- Ну да, - улыбнулась девица, протягивая руку с ухоженными ногтями.
- Как она? - спросил Натан Яковлевич у секретаря.
Ганна Владимировна подняла глаза к потолку.
- Ну ничего, ничего. У вас еще полчаса.
Ройтман прошел в свой кабинет и стал готовить, как он это называл, "мизансцену". Он вытащил из шкафа и разложил на столе стопками десятки папок. Посмотрел на дело своих рук от двери, слегка завалил одну из стопок. Все должно говорить о крайней загруженности адвоката, о том, что дело, по которому пришел клиент, неважно и является чистой формальностью. Главное, чтобы он запал на секретаршу, роль которой сегодня будет исполнять Маргарита, а дальше дело зависит от ее способностей и расторопности фотографа, преследующего "возлюбленных" везде, где можно и где нельзя.
Ройтман достал из шкафчика бутылку французского коньяка, сдул с нее пыль и, вздохнув, поставил на столик у окна. Прошлый раз клиент попался нервный и подозрительный и к алкоголю почти не притронулся, но что будет на этот раз? Натан Яковлевич еще раз вздохнул и провел по бутылке ладонью, уже не столько стирая пыль, сколько мысленно прощаясь с ценным напитком.
Раздался стук в дверь. В кабинет вошла Ганна Владимировна. Она поставила рядом с бутылкой две рюмки.
- С каждым разом они все тупее, Натан. Где твоя бандерша их берет?
- Что, совсем ни в зуб ногой?
- А что, не видно?
- Вот и поговорили! - рассмеялся Ройтман. - Как в суде, вопросом на вопрос. Не всем же быть такими умными, как ты, Ганночка. И потом, она полностью соответствует описанию того типа женщин, которых предпочитает этот гусь.
- Такой тип предпочитают все, - обиженно молвила секретарша. - А не только он.
- Нет, не все, Ганночка, - с теплотой в голосе возразил Ройтман. - Я, например, люблю полных брюнеток. Ой, время уже! Скорей, скорей!
Ганна Владимировна всплеснула руками и заторопилась. Уже много лет Ройтман поддерживал в своей секретарше эту влюбленность в себя и надежду на взаимное чувство. Это очень стимулировало рвение Ганны Владимировны и снимало многие вопросы, например о повышении зарплаты.
Через пару минут в кабинет вошел лощеный тип с манерами нувориша. Пиджак от Армани своим благородным покроем скрывал дефекты его фигуры. Два или три толстых пальца унизывали перстни. Туфли из какой-то невообразимой кожи - то ли рыбьей, то ли змеиной - свидетельствовали о том, что приехал он сюда не на трамвае…
Нувориш оглядел помещение взглядом победителя, на мгновение задержал его на столике с коньяком и вперил в Натана Яковлевича, поднявшегося ему навстречу из-за горы папок.
- Здравствуйте, здравствуйте! Давно ждем вас, господин Дубинин. - Натан Яковлевич шел к гостю, не спуская глаз с его рук, но не торопясь протягивать свою.
- Привет. - Дубинин выпятил нижнюю губу и спрятал руки в карманах брюк. - Ну что нового? Что там она еще отколола?
Гость покачивался с пятки на носок и смотрел на адвоката как на надоевшую вещь.
- Вы имеете в виду свою супругу? - вкрадчиво поинтересовался Натан Яковлевич.
- Бывшую, - поднял гость палец, больше похожий на сардельку.
- Да, конечно. - Ройтман не имел привычки спорить с клиентами. - Хотя по закону вы пока еще муж и жена…
- Короче, - оборвал его гость.
- Короче, - в тон ему ответил Ройтман, - она согласилась на все ваши условия. Я подготовил "рыбу" договора.
- Это хорошо, - пророкотал гость.
- Сейчас принесут. - Ройтман направился к двери. - Маргариточка, принесите нам договор. - Он прошел к столику у окна, налил в рюмки коньяк. - Должен признаться: мне порядочно осточертел этот процесс, и я с удовольствием выпью за его завершение.
- Давно бы так, - милостиво улыбнулся Дубинин и залпом осушил рюмку, которая в его руках выглядела не больше наперстка. - Хорош коньячок. Только рюмки маленькие. Плесни-ка еще.
Ройтман, улыбаясь, покосился на двери. Где эта чертова кукла? Неужели Ганна не отдала ей бумаги? Он с неудовольствием посмотрел на украшенный огромным перстнем мизинец гостя, который тот оттопырил, опрокидывая в свою утробу очередную порцию коньяка.
Наконец появилась Маргарита. Она шла грациозно, медленно, держа бумаги в пальцах опущенной вдоль гибкого тела руки. Она не смотрела на Дубинина, улыбаясь томной улыбкой Ройтману. У Натана Яковлевича мурашки поползли по спине.