- Кто эта женщина? - потребовала Виктория. - Это не та, что постоянно разглагольствует о лемурийцах?
- Она самая, - кивнула Мойра.
- Но кто она на самом деле? - спросила Виктория. - Не может быть, чтобы ее и вправду звали Кассандра де Сантьяго, так?
- Не знаю, не знаю. По сути, я понятия не имею, кто вообще все эти люди, - развела я руками. - Это самая странная конференция из всех, что я посещала.
- Гордон говорит, что все это одно притворство, что все это один большой пиар для Джаспера Робинсона. Он говорит, что ни один из настоящих специалистов, что обычно изучают Рапа-Нуи, никто из людей с хорошей репутацией в этой области, не приехал сюда, да и не приглашал их никто. Вместо них у нас тут сборище Кассандр де Сантьяго со всего света. Понимаю, что Гордон предвзято к этому относится, но, возможно, он в чем-то прав. Чего я не понимаю, так это зачем кому-то вообще понадобилось устраивать весь этот фарс или что там еще? Просто сняли бы свой документальный фильм и успокоились бы.
- Гордон? - встрепенулась Мойра.
- О, простите. Гордон - мой муж, Гордон Фэйеруэтер.
- Доктор Фэйеруэтер, - уточнила Мойра.
- Да. Вы знаете его?
- Не совсем, - покачала головой Мойра. - Мы видели его вчера на каменоломне.
- Ох, ты боже мой, - смутилась она. - Гордон сказал, что выставил там себя полным болваном.
- Он выразил глубокие убеждения, - сказала я. - Я ему сильно сочувствовала. Ведь Робинсон воспользовался случаем высмеять народ Рапа-Нуи.
- Да, Гордон тоже говорил об этом. Хотя и использовал выражения покрепче. Слушайте, я знаю, что и сама необъективно сужу, да и у Гордона вспыльчивый характер, но он хороший человек.
- Так что мы будем делать с Габриэлой? - напомнила я. - Если бы это помогло, я могла бы сказать, что видела, как эта гнусная тетка напала на нее, и что считаю это очень неуместным. Может, если она будет знать, что я была свидетельницей, то расскажет о том, что случилось. А я не говорила, что перед тем, как ударить ее, Кассандра схватила Габриэлу за плечи и стала трясти ее?
- Какой ужас! - возмутилась Мойра. - Предлагаю не впутывать в это Габриэлу и самим разобраться с Кассандрой, трое против одной. Вот как поступают с обидчиками: дают им на собственной шкуре все прочувствовать.
- Я сразу поняла, что вы - хорошие люди, как только увидела вас тогда в городе, - улыбнулась Виктория. - Почему бы нам сначала не поговорить с Габриэлой? А там уже видно будет. Я была бы вам благодарна, Лара, если бы вы рассказали ей о том, что видели и поделились своим мнением на этот счет.
Но Габриэла не стала говорить. Когда же я ей все поведала, она просто села и разрыдалась, но так и не произнесла ни слова.
- Ну, всё, - решила Мойра. - Виктория, вы оставайтесь здесь с Габриэлой. Лара, ты идешь со мной.
Габриэла протестующее закачала головой, но нас с Мойрой было не удержать.
Кассандра де Сантьяго как раз усаживалась на свое место перед началом первого доклада, когда мы с Мойрой предложили ей выйти вместе с нами. Когда мы были вне пределов слышимости, я рассказала Кассандре о том, что видела.
- Не знаю, о чем вы говорите, - отрезала женщина.
- Я вас видела, - нажала я.
- Ну и когда же и где этот инцидент имел место быть? - прошипела она. Женщина была очень рассержена, но и я тоже.
- Я ей и сказала, что вчера около десяти вечера на задней лужайке террасы.
- Так уж получается, что вчера вечером я была в обществе Кент Кларк. Давайте, спросите ее. - Будто по заказу появилась продюсер собственной персоной. - Скажите этим чрезвычайно неприятным женщинам, где я была прошлым вечером, - попросила Кассандра.
- Со мной, конечно, - ответила Кларк. - У вас брали интервью для документального фильма. А что?
- Да меня тут обвиняют в запугивании одной из здешних официанток, - пояснила та. - Я этого так не оставлю! Сама прослежу, чтобы эту молодую особу уволили.
"Черт", - пронеслось у меня в голове.
- Но почему? - не поняла Кларк.
- Их спросите, - бросила Кассандра, быстро удаляясь. - Я понятия не имею.
- Дамы? - Кларк уставилась на нас поверх своих шикарных солнечных очков.
- Полагаю, здесь произошла какая-то ошибка, - произнесла Мойра.
Я не сказала ни слова. Я знала, что видела.
- Если вы явились сюда создавать проблемы, дамы, то советую вам просто уйти. Эта конференция только по приглашениям, а я не припоминаю что-то, чтобы видела ваши имена в списке Джаспера.
- А как люди получали приглашения на это мероприятие? - спросила я, но Кларк просто ушла.
- Ты ведь уверена, так? - повернулась ко мне Мойра, когда Кларк уже была вне пределов слышимости. - Нет, не отвечай. Что же я за подруга такая? Конечно же, ты уверена. А женщина эта лжет. И этот факт делает лгуньей и Кент Кларк тоже.
- Я вот тут подумала про свой список… "Я больше никогда не стану вмешиваться в чужие дела" будет неплохим пунктом, - сказала я. Мне было страшно возвращаться к Виктории Пакарати и сообщать ей то, что мы выяснили. Но мне не нужно было волноваться. Когда мы вернулись в холл, и Виктории и Габриэлы там уже не было. Официант передал нам записку, в которой сообщалось, что Габриэле стало нехорошо и Виктория повезла ее домой. Как сказал официант, она свяжется с нами позже.
- И что теперь? - поинтересовалась Мойра.
- Думаю, нам стоит убраться отсюда на некоторое время, - предложила я. - Возьмем на прокат какой-нибудь транспорт и поедем осматриваться. Вот так бросать вызов Кассандре было плохой идеей, и поэтому нам бы лучше исчезнуть на некоторый срок.
- Наверное, ты права, - согласилась Мойра. - Мне и думать противно о том, что эти ужасные тетки били Габриэлу. Я имею в виду, что это так пошло. Но мы сделали, что могли. Даже если она бессовестно соврала, это может дать ей время поразмыслить над тем, что ты видела ее, и, возможно, она больше так не поступит. Так что, да, поехали осматриваться. Мы ведь за этим сюда приехали.
Так мы и поступили: взяли на прокат автомобиль марки "Сузуки" и весь день катались по окрестностям. Я не стану утверждать, что здесь, на Рапа-Нуи, невозможно потеряться (это я вскоре выяснила на собственном опыте), но на острове не так много дорог. Единственная асфальтированная трасса огибает все побережье, прорезая внутреннюю часть острова только у Пойке. Мы исследовали одно аху за другим. Везде моаи были опрокинуты, большинство - лицами вниз. Мне казалось просто невероятным, что люди одолели такие огромные расстояния, чтобы высечь и переместить эти гигантские каменные изваяния, а потом взяли и повалили их. Хотя, даже будучи опрокинутыми, они все равно возвышались надо всем. Остров Рапа-Нуи принадлежал им.
- Печально, не так ли? - произнесла Мойра. - Рори сказал, что они еще долгое время продолжали хоронить в аху своих мертвых. Интересно, есть ли в этих платформах еще тела?
- Вероятнее всего, их оттуда давно уже убрали, - покачала я головой, и мы двинулись дальше.
Наш тур по острову закончился на пляже Анакена, где, по преданию, Хоту Мату'а впервые высадилась на берег и где Тур Хейердал разбил лагерь пятьдесят лет назад. Там тоже находился аху, Аху Нау-Нау, где расположились семь моаи, из которых четыре были с рыжими пучками волос на макушках. А на склоне холма стоял одинокий моаи, посвященный Хейердалу. Перед нами раскинулся великолепный песчаный пляж, вдоль которого росли пальмы разных размеров. Это были единственные пальмы, которые я видела на острове. Учитывая то, что по совету Мойры мы захватили с собой купальники, мы решили поплавать в волнах прибоя.
- Ты была права, Мойра, - довольно сказала я. - Именно для этого мы сюда приехали, а не за тем, чтобы наблюдать за психами на конференции.
- Точно, - улыбнулась она.
- Пункт для списка: я буду каждый год отдыхать в каком-нибудь замечательном месте, - выдала я. - Как насчет такой позитивной записи?
- Не похоже это на тебя, - удивилась Мойра. - Ну, наконец-то ты начинаешь проникаться обстановкой. Ты действительно понимаешь, что большинство людей ездят в отпуск каждый год?
- Кажется, ты и остальные мне что-то такое говорили раньше, - протянула я.
- Вот на этот раз запомни. Думаю, и на конференцию мы не вернемся раньше вечера, так что опять пообедаем в городе.
Так мы и сделали, но каким-то образом щупальца конгресса дотянулись до нас и здесь, на этот раз в лице Гордона Фэйеруэтера и его семьи. Мы сидели на веранде приятного ресторанчика, когда вошли Фэйеруэтер, Виктория и милая девчушка лет семи-восьми, которую они представили как свою дочь Эдит. С ними был молодой человек, которого Фэйеруэтер представил как своего помощника, звали его Кристиан Хотус, и мать Виктории, Изабелла. Семейство разместилось за соседним столиком.
- Это очень хорошие люди. Они стараются помочь мне с Габриэлой, - пояснила Виктория. На ней была повседневная одежда, как и на большинстве местного населения: саронг (индонезийская национальная одежда) и короткий трикотажный топ, оголявший маленькую черепашку, вытатуированную вокруг ее пупка.
- Мы не встречались? - спросил Фэйеруэтер. - Вы кажетесь мне знакомой.
- Тебе не понравится ответ на этот вопрос, - вставила Виктория. - Ты их видел вчера на каменоломне. Кроме того, боюсь, что и они тебя тоже видели.
Фэйеруэтер застонал и спрятал лицо в ладонях.
- Я ни за что и никогда не буду извиняться перед Робинсоном, но вот у вас я бы хотел попросить прощения, - сказал он. - Вы же просто осматривали каменоломню. Уверен, вам все это было очень неприятно.
- Да все в порядке, - отмахнулись мы.
- Говорю же, они милые, - улыбнулась Виктория.
- Возможно, вы не будете так больше думать, когда я вам расскажу, что случилось, когда мы поговорили с Кассандрой, - покачала я головой. И я описала всю эту грязную историю. - Мне все равно, что она обо мне думает, но она сказала, что сделает так, чтобы Габриэлу уволили. И я сильно обеспокоена тем, что могла только ухудшить ситуацию.
- Не стоит корить себя, - произнес Фэйеруэтер. - Боюсь, Габриэла уволилась сама.
- Мы попросили ее подождать с решением отказаться от участия в фестивале, и она согласилась, по-моему, подождать до завтра. Но она настроена крайне решительно и не станет объяснять почему, даже своей матери, - вздохнула Виктория. - Если у вас ничего не получилось из разговора с той женщиной, а Габриэла ничего не хочет нам говорить - я просто не знаю, что еще мы можем сделать. Давайте больше не будем об этом, - покачала она головой.
Мы стали разговаривать об острове и том, что видели в Оронго в тот день. Мы обе были едины в том, что просто обалдели от представшего перед нами вида, несмотря на то что большую часть времени нам пришлось подбадривать Дэйва Мэддокса.
- Гордон считает, что Оронго - ужасно печальное место, - сказала Виктория.
- И это на самом деле так, если хорошо знаешь историю, - подтвердил он.
- Но фестиваль Тапати, - возразила Мойра, - разве он не проходит в Оронго, хотя бы часть его? Разве это не праздник?
- Да, конечно. И когда-нибудь наша дочь станет его королевой, - кивнула Виктория, обняв Эдит. - Я люблю этот остров и людей. Я считаю, что женщины здесь особенно привлекательны, - рассмеялась она. - Я в творческом отпуске в этом году, заканчиваю книгу об этом, - продолжила она. - Но обычно мы живем здесь только часть года, а часть проводим в Австралии, где я преподаю сейчас. Поскольку я очень люблю Рапа-Нуи, то просто не могу игнорировать тот факт, что у него трагическая история. Возможно, вы не знаете, но тридцать тысяч лет назад это был богатый тропический рай. Здесь росло огромное количество растений, пальмы были высотой восемьдесят футов. Даже пятнадцать столетий назад, когда человек впервые высадился здесь, это был достаточно плодородный край, если не такой же, как и другие острова Тихого океана.
- Что произошло? - спросила Мойра.
- Все деревья на острове вырубили в течение нескольких столетий за время обитания здесь человека. Прежде всего, это очень маленький остров. Численность населения увеличивалась. Была нужна древесина для постройки лодок, домов, для обогрева. И мы полагаем, что в течение нескольких веков большая часть леса была необходима для перемещения моаи из каменоломни вниз к соответствующему аху. Конечно, были и другие причины: крысы, например, питавшиеся пальмовыми орехами.
Итак, здесь жили самые лучшие мореплаватели, которых мог дать древний мир, но у них не было леса, чтобы строить лодки. Они не могли покинуть остров, даже если бы захотели этого. Население увеличивалось до той поры, когда остров уже просто не мог прокормить их. Последовал голод. Разразились войны между племенами и отдельными кланами, вероятно, из-за ресурсов. Вот когда моаи были опрокинуты. Существуют некоторые факты, свидетельствующие о случаях каннибализма, хотя меня на этот счет полностью не удалось убедить. Мир строителей моаи, в сущности, исчерпал себя.
- Но их сменили люди, поклоняющиеся человеку-птице, разве не так? - сказала Мойра. - Разве не об этом я слышала сегодня утром?
- Да, это так, но подумайте. Эти ритуалы были приурочены к прилету птиц. Правда, что птицы и их яйца являются хорошим источником пропитания. Но что более важно, птицы прилетают в то же время, что и косяки большого тунца приплывают на глубоководье к побережью. А теперь представьте, что хороший улов тунца мог бы прокормить много народа. Но нет леса. Нет лодок. Нет тунца. Я полагаю, что те, кто участвовал в этих ритуалах, наверняка слышали старые рассказы про наплыв тунца. У людей, живущих здесь, очень богатые традиции устного повествования. Так вот, они здесь, застряли на острове без средств к существованию, но знают, что когда-то давным-давно они могли плавать на лодках и ловить рыбу.
- Какой кошмар! - ужаснулась Мойра.
- Но все стало еще хуже, - вмешался в разговор Кристиан. - Угадайте, почему?
- Держу пари, мы объявились, - предположила я.
- Именно, - подтвердил Фэйеруэтер. - Прибытие европейцев. Это, по существу, уничтожило культуру Рапа-Нуи буквально за одну ночь. По документам, первым европейцем, посетившим остров, был голландец Джозеф Роггевен. Он высадился здесь в 1722 году, на Пасху, отсюда и название. В то время моаи все еще стояли на своих аху. Испанцы заявили свои права на остров в 1770 году. После этого нанес визит Кук, а затем французы. К моменту приезда в 1804 году русского мореплавателя стояло всего около двадцати аху.
После этого остров стал открытым для всех. Разные люди захватывали остров по коммерческим причинам, да и работорговцы регулярно совершали налеты. Одно особенно ужасное событие произошло в 1862 году. Все трудоспособные мужчины острова, включая жрецов и даже арики мау, были похищены и увезены для работ на гуановых полях в Перу. Многие там погибли из-за ужасных условий. Христианство еще не было завезено на Рапа-Нуи - священники стали приезжать на остров с 1864 года, а оставаться с 1866-го - но епископ Таити, когда услышал об их бедственном положении, настоял, чтобы островитян вернули домой. Очень немногие вернулись, а те, кому удалось, привезли с собой оспу. Очень быстро численность населения острова сократилась буквально до ста десяти человек, тогда как до этой катастрофы на острове было от десяти до пятнадцати тысяч жителей.
- История эта ужасна по многим причинам, - продолжил Фэйеруэтер. - Жуткое обращение и гибель людей от оспы, конечно, но подумайте только о том, что погибло вместе с ними: семейные истории, народные предания, мифы, которые они ценили, секреты, хранимые этими семьями. Даже их письменный язык, ронгоронго, был утерян.
- Как все это грустно, - печально вздохнула Мойра. - Так вы собираетесь принять приглашение Робинсона на его выступление? Она будет завтра вечером.
- Еще не решил, - пожал он плечами. - Там будет мой коллега, Рори Карлайл. Мы тянули жребий, и ему не повезло, так что Рори придется теперь отдуваться за всех нас, кто здесь работает.
- Мы виделись с ним, - сказала я. - И он не очень хорошего мнения об этом конгрессе: говорит, что это сборище помешанных фанатиков.
- Поверьте Рори на слово - у него всегда найдется острое словцо, - рассмеялся Фэйеруэтер. - Он замещает меня в Мельнбурском университете, пока я в творческом отпуске.
- А разве он не работает с вами на Пойке? - поинтересовалась Мойра.
- Да, это так, - подтвердил Кристиан. - Мы все там трудимся.
- Кстати, о Рори: в отеле позапрошлым вечером был человек по имени Фелипе Тепано, - вспомнила я. - Он предсказал Рори, что кто-то умрет на одном конкретном месте.
Выражение лица Виктории Пакарати стало испуганным, затем встревоженным.
- Не нравится мне это, - произнесла она, посмотрев на нахмурившегося Кристиана. Мы вели разговор на английском языке, поэтому мать Виктории не поняла ни слова, но теперь Виктория перевела сказанное для нее. Пожилая женщина беспокойно поежилась.
- Да ладно вам всем, - попытался развеять атмосферу Фэйеруэтер. - Это просто чепуха какая-то.
- Не уверена, - возразила Виктория. - Бывали уже прецеденты.
- А случай с мотоциклом, авария? - сказал Кристиан.
- Да, - кивнула она и повернулась к нам. - Не хочу вас пугать, но время от времени здесь происходят странные вещи. Некто однажды сделал похожее предсказание о происшествии в конкретном месте на дороге, и в тот самый вечер двое молодых людей, катаясь на мотоцикле, потеряли управление и разбились на том самом месте.
- Совпадение, - отмахнулся Фэйеруэтер. - Ты же добропорядочная католичка, не следует такое говорить.
- Я - не католичка, - возразила та.
- Тогда почему за все пять лет, что мы с тобой вместе, ты ни разу не пропустила утреннюю мессу по воскресеньям? - улыбнулся он.
- Я - рапануйская католичка, - пояснила она. - Это разные вещи.
- Мы вчера видели церковь, - вспомнила я. - Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду.
- Приходите на мессу в воскресенье, - предложила она. - Вам еще понятнее станет. Я бы не стала игнорировать то, что говорит Фелипе Тепано.
- Он очень влиятельный человек в своей семье. Думаю, вы бы назвали его патриархом, - вставил Кристиан. - Мы с его семьей родственники по материнской линии, и могу вам сказать: люди считают, что он на самом деле обладает некими духовными силами.
- Гордон смеется над рапануйскими католиками, - сказала Виктория. - Такие люди, как Фелипе Тепано, посещают мессы каждый день, но когда уходят оттуда, они также молятся духам острова и их семейному аку-аку. Мы не видим ничего противоестественного в этом, так ведь, Кристиан?
- Нет, не видим, - кивнул молодой человек. - По крайней мере, старшее поколение.
Эдит начинала уже елозить на стуле, так что было очевидно: пора уходить. Напоследок Виктория сказала:
- Если Гордон все же решит пойти завтра, я надеюсь, вы будете держать его в узде и не дадите распускать язык.
- Задача не из легких, - рассмеялся Кристиан.
Когда мы вернулись в гостиницу, некоторые делегаты конгресса сидели в ресторанчике, заканчивая ужин; другие проводили время на террасе или вокруг бассейна, наслаждаясь коктейлями. Дэйв был целиком поглощен разговором с Кент Кларк и, казалось, не был очень уж счастлив. Джаспера Робинсона вообще нигде не было видно, но и Ивонна отсутствовала, сей факт был упомянут, и не раз, разными людьми.
Дэниел и Майк оккупировали уголок в баре, кажется, в продолжение всего конгресса, и мы пошли к ним.