Любовь к жизни - Екатерина Савина

Содержание:

• Глава 1 1

• Глава 2 3

• Глава 3 6

• Глава 4 9

• Глава 5 13

• Глава 6 17

• Глава 7 19

• Глава 8 21

• Глава 9 25

• Глава 10 27

• Глава 11 30

• Глава 12 32

• Глава 13 35

• Эпилог 38

Екатерина Савина
Любовь к жизни

Глава 1

Человечек с автоматом наперевес прыгнул в открывшийся люк, опустился на колени и немедленно открыл огонь по целой орде двухголовых монстров, появившихся из оскаленного обломками камней пролома в стене подвала.

– А завтра? – спросила Нина. – Суббота же. Что мы завтра с тобой делать будем?

Огненный шквал заставил человечка подняться с колен и резво отбежать за первый попавшийся угол – это двигался по трупам расстрелянных монстров механический паук, похожий на средних размеров танк.

– Васик! – снова позвала Нина. – Ты меня слышишь или нет? Завтра, между прочим, суббота. Выходной.

Прикончив механического паука парой гранат, человечек двинулся дальше – бегом по открытому коридору. Несколько раз из ниш в стене появлялись тупые рожи двухголовых монстров, но человечек, не останавливаясь, косил их автоматными очередями, не давая им даже воспользо оружием – в лапах монстров угрожающе поблескивали огромные бластеры. Когда коридор закончился, человечек подпрыгнул и повис на дверце ведущего наверх люка. В тот же момент сразу с десяток монстров во главе с тремя механическими пауками появились в пустом еще секунду назад коридоре. И люк закрылся, отрезав человечку путь наверх.

– Васик, оторвись, наконец, от своего проклятого компьютера!!

Васик, дрыгнул ногой, взвыл и ожесточенно застучал по клавиатуре, но ничего сделать уже было нельзя – человечек, пораженный лучами бластеров и огненными плевками механического паука, испустил тоскливый писк и издох на залитом зеленой кровью чудовищ полу коридора.

Нина, воспользовавшись моментом, щелкнула кнопкой, отключив компьютер. Васик еще некоторое время смотрел на потухший экран монитора, потом убрал руки с клавиатуры, вздохнул и все-таки повернулся к Нине.

– Последний уровень остался, – огорченно сообщил он, – кто же знал, что там потайная дверь есть, откуда все эти сволочи появились. А этот люк оказался ловушкой... Прямо нервов никаких не хватает. Нет, скажи мне, Нина, разве можно компьютерные игры так делать? Чтобы они нервы трепали? Компьютерные игры развлекать должны...

– Компьютерные игры должны развлекать пятнадцатилетних подростков, – устало проговорила Нина, присаживаясь на диванчик рядом с Васиком, – а тебе, дорогой, тридцатник скоро стукнет.

– Не скоро, – сказал Васик, – а через четыре года. Ты должна радоваться, что я это... душою не старею.

– Я и радуюсь, – вздохнула Нина, – только, по-моему, ты не только не стареешь... а душа твоя день ото дня все молодеет. Скоро в войнушку будешь играть во дворе. С пятилетними.

Васик пожал плечами, словно пытаясь сказать, что не исключает и такую возможность.

– Дело в том, – сказал он, удобно разваливаясь на диванчике и приобнимая за плечи Нину, – что ты мне пить не разрешаешь. Сколько мы с тобой живем вместе – три месяца? Да у меня такого длительного периода воздержания от спиртного уже лет десять не было. Вот моя нереализованная энергия и прет наружу.

– А работать пойти? – поитересовалась Нина. – Тебе уже двадцать шесть лет, а ты ни дня не проработал в своей жизни. Сколько можно сидеть на шее у своего отца?

Васик поморщился, словно раскусил сладкую конфету, внутри оказавшуюся горькой.

– Ему мое сидения на шее необременительно, – глядя в сторону, проговорил он, – он в последнее время так поднялся, что пол-Москвы скупил. Ну, если не пол-Москвы, то... третью часть.

– Какая разница? – возразила на это Нина. – Все равно сидеть не шее у родителей в такой возрасте это... нехорошо. И стыдно.

– Я понимаю, – Васик убрал руку с плеч Нины и немного отодвинулся, – я обещаю, что скоро найду работу. – Он заговорил быстрее, видя, что Нина хочет ему возразить, – да, я знаю, что обещал месяц назад, но... Нина пойми! – рука Васика осторожно подползла к Нининой коленке, – мне же нужно немного того... акклиматизироваться. Немного почувствовать новое свое положение... почти женатого человека. Ты видишь – я уже пить перестал...

– Зато целыми днями в компьютерные игры режешься, – сумела-таки вставить слово Нина.

– Ведь работу не так просто найти, – оставив реплику без ответа, продолжал Васик, – ты вот искала работу и нашла... не то, что хотела. Ты ведь хотела музыку преподавать, а стала продавцом-консультантом. Впариваешь людям мебель сборки шотландских мастеров, произведенную бог знает когда в Гонконге...

– На первое время и это пойдет, – резонно заметила Нина, – а вот ты...

Васик поднялся и одернул коротеньку, едва прикрывающую ему живот майку. Отбросил назад упавшую на лицо длинную прядь волос. И, подняв руку в жесте, очень напоминающем пионерский салют, проговорил:

– Торжественно обещаю и клянусь в ближайщем будущем... То есть – в ближайшем месяце найти себе работу и перестать сидеть на папиной шее. Так пойдет?

– Это уже лучше, – просияла Нина, – итак, возвращаясь к нашему разговору... Куда мы с тобой пойдем завтра?

Васик задумался.

– В ресторан? – предположил он.

– Сколько можно по ресторанам ходить? – поморщилась Нина. – Тем более, что там для тебя – как для непьющего – слишком много искушений. Да еще ты меня позоришь в приличных местах.

– Это как? – удивился Васик.

– А кто на прошлой неделе устроил в "Золотой гриве" скандал из-за того что ему не смогли подать безалкогольную водку и безалкогольный коньяк?

– Ну, да, – вспомнил Васик, – было дело. Так "Золотая грива" – не единственный ресторан в Москве... Ну ладно, если не хочешь в ресторан, пойдем в кино.

Нина вздохнула.

– А может быть, – робко предложила она, – сходим в консерваторию? Из Софии камерный оркестр под управлением Казаджиева приезжает... Бах, Иоганн Себастиан. Брандербургский концерт. Ты когда-нибудь слышал Брандербургский концерт, а, Василенька?

– Откуда? – проворчал Васик. – Я за границей-то никогда не был.

Нина хихикнула.

– Ну, ладно, – проговорил Васик, – сходим на твоего Иоганна Себастьяновича. Только потом в ночной клуб какой-нибудь. Подрыгаемся...

– Как скажешь, – повеселела Нина, – подрыгаемся, так подрыгаемся...

Васик зарычал, подхватил Нину на руки и подбросил вверх. Долетевший из прихожей звонок в дверь заставил его на секунду отвлечься – и он едва не успел поймать уже приготовившуюся к неминуемому и жестокому соприкосновению с поверхностью пола Нину.

– Кто это может быть? – удивился Васик, опуская Нину на диван.

Нина поднялась на ноги и оправила халатик.

– Сейчас узнаю, – сказала она и пошла открывать.

Когда она достигла прихожей и опустила пальцы на дверной замок из комнаты Васика снова понеслись звуки выстрелов и предсмертные вопли монстров.

Тянущиеся ко мне нити были похожи на непрерывно спаривающихся гигантских червей. Я рванулась, чтобы убежать, но оказалось, что мои ноги уже давно и прочно оплетены отвратительно липкой и скользкой, но удивительно прочной и цепкой паутиной.

Я рванулась сильнее, но паутина снова выдержала. Тогда я упала на колени и попыталась уцепиться за землю, потом что почувствовала, как нити паутины тянут меня назад – в чернееющую неподалеку яму.

Но пальцы мои только скользили по совершенно гладкой земной поверхности, а рухнувшая сверху липкая и мерзко воняющая сеть паутины разом спеленала меня так, что я едва могла шевелиться.

Теперь уже ни малейшей возможности к сопротивлению у меня не осталось. Натягиваясь и сжимаясь с ужасающим чавканьем, нити тащили меня к яме. Не с силах сопротивляться физически, я попыталась закричать, но крик тут же залепили набившиеся в рот клочья паутины. Это было так отвратительно и страшно, что я не смогла даже заплакать.

Беспомощную, меня волокли по земле к черной яме. И только когда мои ноги уже повисли над пустотой, я вдруг подумала о том, кто, сидя в кромешной темноте жутко глубокой ямы, тянет за липкие нити паутины – и тут мне стало по-настоящему страшно.

Выплюнув изо рта вонючие клочья паутины, я закричала и снова отчаянно рванулась в безуспешной попытке освободиться. Движение прекратилось, но только на миг. Через мгновение мое тело уже перевалилось через край ямы – и я полетела в кромешный бездонный мрак.

И неизвестно, что был бы, если б я все-таки достигла дна этой бесконечной ямы, если бы я наконец не...

* * *

... Если бы я не проснулась.

Вскочив на постели, я первым делом закашлялась, стараясь избавиться от набившейся мне в рот паутины и, трясясь от испуга, не сразу поняла, что никакой паутины у меня во рту нет.

Я выдохнула и снова опустилась на подушки, стараясь успокоить бешено стучащее сердце. И когда высох холодный пот у меня на лбу, я нашла в себе силы подняться, чтобы пройти на кухню за стаканом воды.

Однако, как только я вновь пошевелилась, проснулся тот, кто спал рядом со мной. Увидев, что я не сплю, Витя приподнялся на локтях и посмотрел на висящие на стене напротив часы.

– Шесть часов утра, – хриплым со сна голосом констатировал он.

– Да, – сказала я, – рано еще.

Витя внимательно посмотрел на меня. Потом осторожно положил руку мне на грудь.

– Опять? – спросил он.

Я кивнула.

Витя убрал руку и сел на постели. Широко зевнул и потянулся за сигаретами. Я передала ему зажигалку пепельницу со стола. Несколько раз затянувшись, он проговорил, задумчиво глядя в стену:

– Знаешь, Ольга... Может быть, тебе показаться врачу? У меня есть один хороший знакомый – психиатр.

– По-твоему, я сумасшедшая? – криво усмехнулась я, тоже закуривая.

– Разве я говорю это? – Витя посмотрел на меня удивленно. – Просто... Мне кажется это не совсем... нормальным. Каждый день ты просыпаешься от того, что тебе снится кошмарный сон. Причем, один и тот же.

– Бывает, – проговорила я.

– Но не два месяца же подряд?

Я ничего на это не сказала. Промолчала. А что мне говорить? Возразить-то нечего. Действительно. Я – Калинова Ольга Антоновна – уже второй месяц, почти каждый день, то есть, почти каждую ночь, просыпаюсь в холодном поту от того, что мне снится кошмарный сон – как кто-то невидимый, окутав меня паутиной, волочет в огромную яму. Как я падаю в яму и никак не могу долететь до дна.

"Очень хорошо, – подумала я, – что никак не могу долететь до дна... Если бы я увидела, что там на дне, я бы, наверное, вообще не проснулась"...

– Я тут вот о чем... где пепельница? Ага... Я тут вот о чем подумал, – снова заговорил Витя, стряхивая пепел со своей сигарету в подставленную мною пепельницу, – ты только не возмущайся и дураком меня не называй, и... поспешных выводов не делай, просто послушай, ладно?

– Ну, – сказала я, – говори.

Витя сосредоточенно и тщательно потушил окурок, отложил пепельницу и, глядя мне прямо в глаза, начал говорить, медленно подбирая слова, словно не вспоминал их, а выдумывал сам:

– Мы ведь с тобой третий месяц встречаемся, правда? И второй месяц ты видишь кошмарный сны каждую ночь. И каждую ночь просыпаешься с криком.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я.

Витя сглотнул.

– Может быть, – проговорил он, – это из-за меня тебя кошмары по ночам мучают?

– Из-за тебя? – удивилась я. – Это почему еще?

Он пожал плечами.

– По-разному в жизни бывает, – туманно высказался он, – я ведь тоже когда-то психиатрией увлекался. Ну, просто интересно было. Сейчас-то бизнес у меня все силы отнимает, не до хобби уже. Так вот, я читал, что если человеку не нравится его сексуальный партнер и он не может это сказать прямо, то это постоянно подавляемое желание будет мучить этого человека – в конце концов может выиться в какое-нибудь заболевание. Ну, или как у тебя – постоянные кошмарные сны.

Витя замолчал и уставился на меня долгим печальным взглядом, который мне так у него нравился.

– Глупости, – сказала я, – ты, Витя, глупости говоришь. Подавляемое желание... Нет, кошмарные сны никак не связаны с тем, что... С тобой, одним словом, они не связаны. Тем более, встречаемся-то мы три месяца, а сны меня мучают только второй месяц.

– Второй месяц, как мы стали жить вместе, – заметил Витя. – Спать вместе...

– Глупости, – снова сказала я, хотя что-то дрогнула у меня в груди, – глупости, – еще раз повторила я, чтобы саму себя успокоить.

Я свернулась под одеялом клубочком. Витя дотянулся до стола – поставил пепельницу. Я почувствовала, как он снова лег, поудобнее устроился на подушках...

– Половина седьмого, – сказал он, – хоть часок еще поспать. Надеюсь, на этот раз ты меня не разбудишь?

– В половину восьмого, – сказала я, – как обычно.

– А, ну это само собой...

Через несколько минут он уже спал.

А мне, конечно, не спалось. Черт его знает, что творится со мной. Никогда у меня такого не было – чтобы какие-то сны так действовали на обычное мое поведение. Дошло ведь до того, что вечером боюсь ложиться в постель. Пью снотворное, для того, чтобы скорее уснуть. И совсем перестала спать одна – только, чтобы рядом Витя был.

Я улыбнулась, выбравшись из-под одеяла. Витя. Вот уже третий месяц, как у меня появился самый родной и любимый в этом мире человек. А я-то уж думала, что такого со мной уже случиться. Нет, не потому что я старая и уродливая настолько, что от одного моего взгляда вянут цветы и подыхают домашние животные... Напротив – я достаточно молода и очень симпатична, как говорят.

Все дело в том, что колдунья. Или, как это принято называть языком науки, человек, обладающий исключительными паранормальными способностями. Экстрасенс.

И – соответственно – образ моей жизни несколько отличается от той, что ведут все остальные нормальные, обыкновенные люди.

Однако, обо всем по порядку...

* * *

Я действительно обладаю исключительными экстрасенсорными способностями, доставшимися мне в наследство от моей прабабушки, которую на деревне, где она жила, называли ведьмой... Ведуньей ее называли.

Мой дар позволяет мне видеть образы в сознании собеседника, проникать в его подсознание и тем самым – узнавать его намерения и просчитывать ходы – и вовсе не важно, на каком языке мой собеседник разговаривает. Не так давно, изучая соответствующую литературу и постоянно практикуясь, я поняла, что могу воздействовать на человеческую психику и даже – манипулировать людьми. Ну, манипулировать – это слишком грубо. Теоретически – я могу управлять человеком, контролируя его сознание. Но вот практически...

Не секрет, что на нашей планете есть люди, обладающие возможностями большими, чем остальные. Понятно, о ком я говорю – колдуны, маги, ведьмы... Экстрасенсы и предсказатели. Одни используют свой вред во зло, а другие...

Кстати говоря, совсем недавно я только поняла, что имеющий экстрасенсорный дар просто не должен оставаться в стороне, если другой такой же экстрасенс использует свой дар во зло людям. Здесь не может быть половины, понимаете? Либо – черное, либо – белое. Только так.

Так вот я безоговорочно приняла сторону, противоложную черному, идушему по вред людям колдовству. И стараюсь следовать своим принципам всегда и везде – защищать людей, попавших в сети обладающих паранормальными способностями ублюдков.

Экстрасенсорными способностями обладала и моя сестра-близнец. Это она помогла мне раскрыть в себе неведомую доселе силу. Сейчас Наталья мертва. А человек, погубивший ее, и, кстати, когда-то обнаруживший в ней самой экстрасенсорный талант и развивший его, все еще жив.

Сколько раз я пыталась добраться до убийцы моей сестры, дважды он, проигрывая поединок, ускользал. Но убить его мне не удавалось. И совершенно точно я знаю, что он жив и где-то – в какой-то точке земного шара набирает силы для окончательной битвы...

Его зовут Захар. Он – единственный мой настощий заклятый враг. Смертельный враг. И он не успокоится, пока не убъет меня. А я не успокоюсь, пока не доберусь до него.

Сколько мне еще предстоит жить в ожидании последней – решающей – битвы?

Однако, и без Захара, о котором я вот уже несколько лет ничего не слышала, мне хватает проблем. Несколько месяцев назад я сама едва не стала жертвой одного старого убийцы, обладающего исключительными способностями к гипнозу и прочим разновидностям внушения. И мне крупно повезло, что я и мои друзья – Васик, Даша и моя новая подруга Нина – остались живы.

Этот старик – его звали дядя Моня – сейчас находится в тюрьме. Несомненно, это один из самых сильных колдунов, которых я встречала – не считая, конечно, Захара.

Дурман, который благодаря действиям дяди Мони, довольно серьезно запорошил мне мозги, не рассеивался окончательно достаточно долго. Еще, наверное, неделю меня мучало смутное беспокойство, то и дело беспричинный страх охватывал меня. Тогда-то – в тот не самый приятный и легкий период моей жизни – я и познакомилась с Виктором.