* * *
В тот день неслышно притаившийся в моей душе осадок страха выгнал меня из дома. Я так поспешно покинула свою квартиру, что даже не успела как следует одеться и забыла кошелек. Около моего дома был старый парк, почти заброшенный, и я любила гулять в нем. Отправилась туда и теперь.
Бесцельно бродя там, я не раз пожалела, что не успела как следует одеться, и, конечно, мысль о забытых дома деньгах не оставляла меня ни на секунду.
Тех денег, что я обнаружила у себя в карманах куртки, мне хватило лишь на пачку не очень дорогих сигарет и на чашку растворимого кофе, тепло которого я, как могла, растянула в полутемной, затянутой сине-серым табачным дымом забегаловке.
Из забегаловки пришлось вскоре уйти - не сидеть же там до вечера с пустой чашкой. Но домой тоже не тянуло. Небо над головой всегда немного успокаивало, однако ходить по улицам мне тоже не особенно хотелось: я все ждала, вот-вот остановится у обочины машина, откуда высунется ухмыляющаяся харя старухи, подельницы дяди Мони, или его самого; поэтому очень обрадовалась, когда набрела на полупустой осенний парк, безлюдный из-за испортившейся вдруг погоды.
То и дело налетал ветер, свинцовое небо того и гляди готово было обрушиться дождем. Сидеть на скамейке было холодно, поэтому, подняв воротник и сунув руки в карманы, я ходила по бесконечным аллеям, усыпанным хрупкими красно-желтыми листьями.
Путаные мысли метались в голове. Нехорошо мне было - муторно и беспокойно. И так захотелось теплого человеческого участия, что я собралась уже было, забыв о том, что у меня нет денег, зайти в любое более или менее приличное кафе и присоединиться к первой попавшейся компании. Даже зашла в какую-то закусочную, но после того, как мне показалось, что за одним из столиков сидит дядя Моня и, не мигая, смотрит на меня, я пулей выскочила на улицу и долго не могла унять дрожь во всем теле.
Лучше уж дрожать от холода, чем от ужаса!..
В глубине парка раздавался какой-то шум. Я знала, что вблизи, за деревьями, кафе с варварским названием "Мравалжамиер", хозяином заведения был выходец из Грузии Лукайя Думбадзе. В "Мравалжамиере" дневали и ночевали земляки Думбадзе, и в любое время суток оттуда слышались заунывные грузинские песни.
Вспомнив об этом, я вспомнила и об одной забавной истории, которую когда-то давно, когда я еще жила в своем родном провинциальном городке, рассказала мне по телефону моя сестра Наталья, только-только приехавшая в Москву и поселившаяся в маленькой комнатке на окраине города, деля эту комнатку с девушкой-соседкой, выпускницей политехнического института, так же, как и моя сестра, приехавшей покорять Москву.
Наталья и ее подруга несколько раз бывали в этом кавказском кафе - они приходили сюда пообедать. Хитроумная соседка заказывала обед на двоих и, пока Наталья ела, соседка строила глазки женолюбивым посетителям, преимущественно, конечно, кавказской национальности.
Уже через несколько минут у девушек на столе появлялось вино, а спустя какое-то время - и черноусые кавалеры, которые никак не могли допустить того, чтобы такие красивые девушки сами за себя расплачивались.
Трудности начинались по окончании застолья. Наталья и ее соседка уверяли черноусых, что завтра у них, прилежных студенток, экзамен, и им нужно во что бы то ни стало к нему готовиться.
Черноусые обычно долго и громко уговаривали поехать к кому-нибудь из них в гости. Сытая и слегка пьяная Наталья не видела в этом необходимости, а вот ее соседка нередко принимала приглашения…
Я пугалась этих рассказов и предостерегала сестру - как ни трудно полуголодное существование в чужом городе - не пускаться в подобные авантюры…
И вот сейчас, привлеченная развеселыми песнями на непонятном языке и дразнящим запахом традиционного жареного мяса, я остановилась у начала аллеи, ведущей к "Мравалжамиеру". Мне показалось даже, что я чувствую тонкий и терпкий аромат хорошего грузинского вина.
"Будь что будет, - подумала я, - попробую повторить подвиг своей сестры, пообедаю за счет гостеприимных кавказцев, ну или просто поговорю с кем-нибудь, сидя в теплом заведении, - уж на чашечку чая-то у меня денег, наверное, хватит. А если дело примет плохой оборот… что ж. Я же все-таки колдунья, а не какая-нибудь беззащитная девчонка. Пойду в кафе!"
Так и поступила.
Однако, как того следовало ожидать, дело приняло-таки нежелательный оборот, и, когда несколько нетрезвых кавказцев, предварительно накормив и напоив меня, стали слишком навязчиво зазывать в гости - хватать за руки и другие части тела, совсем не приспособленные для такого неделикатного обращения, - я хотела было уже пустить в ход свои паранормальные способности, но неожиданно вмешался оказавшийся случайно в том самом "Мравалжамиере" Витя, и необходимость в моих экстрасенсорных действиях сама собой отпала - Витя очень быстро внушил гостям столицы уважение к русским девушкам при помощи своих удивительно крепких кулаков.
Вот так мы и познакомились. Впоследствии я рассказала ему о том, что, испытывая глубокую депрессию, захотела пощекотать себе нервы и чуть не влипла в историю. Говорить же Вите о своих экстрасенсорных способностях и том страшном стрессе, который пережила, я не стала, боясь, что вся эта чертовщина его отпугнет, а ведь он мне так нравился - высокий, светловолосый и голубоглазый, с безупречной мускулатурой и классическим профилем, напоминавшими мне античного бога, особенно в определенные интимные минуты.
Месяц мы встречались с Витей, гуляли по улицам, сидели в ресторанах, а потом стали жить вместе. Он уже несколько раз намекал мне, что неплохо было бы узаконить наши отношения, но всякий раз я уходила от ответа. Мне казалось, рановато. Всего три месяца вместе… Нужно присмотреться друг к другу получше, тогда и решать, что дальше делать.
И все было бы хорошо в моей жизни, даже замечательно, если бы не эти кошмарные сны, которые последнее время просто не давали мне покоя…
Но зачем, однако, мне идти к каким-то психиатрам, как предлагает Витя? Я же все-таки экстрасенс, хотя он об этом и не догадывается. Помогу себе сама.
За окном заметно посветлело. Я осторожно, чтобы не потревожить Витю, поднялась с постели и подошла к окну. Двор покрыл нежнейший утренний снежок - первый в этом году. Полюбовавшись на это чудо природы, я отошла и рассеянно взглянула на часы.
Господи! Без двадцати восемь! Вот размечталась-то и забыла разбудить Витю! Хорошо еще, что вовремя спохватилась. Теперь, если поспешит, то не опоздает на свой брифинг… Или как там у них называются важные мероприятия бизнесменов.
А мне на работу к десяти.
Я села на кровати рядом со спящим Витей и тронула его за плечо.
Глава 2
– Васик, - позвала Нина из прихожей, - это к тебе!
– Ко мне? - переспросил Васик, не отрываясь от компьютера. - Даша?
– Нет.
– Ольга?
– Васик, к тебе пришли! - повторила Нина. - Выключи, пожалуйста, свою проклятую машину и выйди сюда!
Голос Нины звучал как-то необычно, даже - встревоженно, как определил Васик. Поэтому он быстренько отключил компьютер и отправился в прихожую.
Нина стояла к нему вполоборота, а у самого порога, даже, кажется, слегка прислонившись спиной к закрытой двери, - ослепительной красоты женщина в застегнутом от пяток до самой шеи длинном белом плаще.
– З… здравствуйте, - слегка зажмурясь, оторопело поздоровался Васик, - а вы к кому?
– К тебе, Василий, - проговорила женщина голосом усталым и потухшим. - Здравствуй.
– Проходите, - сказала Нина, делая шаг к Васику и легонько подталкивая его в сторону, чтобы освободить проход гостье. - Проходите, я сейчас подогрею чай, мы как раз собирались завтракать.
Нина проговорила последнюю фразу, обращаясь больше к Васику. Он кивнул, а она еще раз глянула на нежданную гостью и удалилась в кухню, как-то странно глянула - оценивающе, что ли.
Впрочем, и Васик не сводил глаз с красавицы. Во-первых, наверное, потому что она была действительно хороша собой, хороша той особенной зрелой красотой, которая обычно свойственна женщинам, в юности ничем особым в своей внешности не выделявшимся.
Женщина явно знала Васика, а вот он ее никак припомнить не мог. И спросить не решался.
– Не узнал? - заметив замешательство на его лице, спросила женщина.
– Честно говоря, нет, - признался Васик, - что странно, - поспешил он сгладить неловкость. - Если бы я такую красивую женщину хоть раз увидел, точно бы запомнил…
Произнеся эти слова, Васик невольно оглянулся на дверь, за которой скрылась Нина. Женщина усмехнулась. Как-то странно усмехалась - уголком рта, чуть приоткрыв влажный рот и едва обнажив белейшие зубы. Как-то странно и вместе с тем безумно привлекательно усмехалась.
– Меня Катей зовут, - представилась она, - а фамилия моя Морозова. Помнишь, Васик, город Сочи, гостиницу "Лазурный берег"…
Васик внимательней вгляделся в лицо гостьи и вдруг тихо охнул.
– Катя… - прошептал он, - так это ты? Господи, никогда бы не узнал, если бы сама не сказала! Ты стала такая… такая… У меня прямо слов не хватает. А ведь столько лет прошло с тех пор, как мы с тобой… - Не договорив, он внезапно смешался и снова оглянулся на кухонную дверь.
– Шесть лет, - спокойно и устало проговорила женщина, - шесть лет.
– Ты… изменилась, - не зная, о чем говорить, как-то глупо произнес Васик. Катя снова усмехнулась уголком рта.
– А… А что же ты мне не звонила все эти годы? - Васик заговорил тише, поминутно оглядываясь на дверь кухни, за которой Нина нарочито громко звенела чайной посудой, словно пытаясь показать, что ни капельки не беспокоится и не ревнует - просто давняя знакомая зашла, что в этом такого. Как раз чай вскипел - можно и чаем гостью напоить. - Что же ты мне не звонила? - блуждая глазами по стенам, между тем продолжал Васик. - Ты ведь в Москве живешь? Ага, я помню… А мы условились, как только в Москву вернемся, тут же созвониться. Ты на две недели раньше меня уезжала. Почему же ты…
– Перестань, - негромко оборвала его Катя, и Васик тут же смолк. - Ты же мне телефон дал не свой, а какой-то химчистки на окраине города.
– Ну, правильно, ну, я помню… - смотря упорно в пол и дергая себя за спадающие на глаза пряди волос, бормотал Васик. - Я же тогда просто пошутить хотел, а потом… потом собирался тебе мой настоящий телефон дать… Ну и не получилось… Ты уж прости, - выдохнул он наконец и замолчал.
– Да я и не сержусь, - проговорила женщина.
Дверь в кухню распахнулась.
– Ну что же вы? - звонко крикнула от плиты Нина. - Чай давно уже на столе. Через несколько минут будут оладушки. Проходите! Васик, что там с тобой? Приглашай гостью…
– Оладушки, - робко пробормотал Васик, поднимая глаза на Катю, - они того… вкусные. Нина очень хорошо печет, - зачем-то добавил он.
– Значит, повезло тебе с женой, - расстегивая и снимая плащ, заметила Катя.
Васик с запоздалой прытью ринулся помогать. Он принял плащ из ее рук и повесил в шкаф, предварительно тщательно стряхнув с рукава почти невидимую приставшую пылинку. Покончив с плащом, он неуклюже рухнул на колени и сунулся было развязывать шнурки на сапожках женщины.
– С ума сошел? - усмехнулась гостья. - А если жена войдет?
– Она… она не жена, - проговорил Васик, поднимаясь на ноги и вытирая пот с совершенно пунцового лица. - Пока не жена.
– Тем лучше для нее, - непонятно высказалась гостья и отодвинула в сторону сапожки.
Васик пригладил волосы и безмолвно - жестом - пригласил гостью на кухню.
Рассевшись за столом, все трое некоторое время молчали. Нина, занимавшаяся у плиты приготовлением оладушек, несколько раз оборачивалась и удивленно смотрела на Васика, а тот каждый раз опускал глаза. Катя, попросив разрешение, закурила.
Через несколько минут Нина поставила на стол тарелку с оладьями и сняла фартук, оказавшись в строгом деловом костюме.
– Вы тут беседуйте, - сказала она Васику и обратилась к Кате:
– Попробуйте оладушек. Все говорят, что они хорошо получаются у меня.
– А ты куда? - не смотря на Нину, спросил Васик.
– На работу, - ответила она, - сегодня же пятница, а выходной - суббота - только завтра. Забыл?
Васик мотнул головой.
– Проводишь меня?
Васик покорно поднялся.
– Мне возвращаться? - негромко поинтересовалась Нина, одеваясь в прихожей перед зеркалом - Она видела выражение лица стоящего за ее спиной Васика в зеркале.
– То есть? - не понял Васик.
– Мне возвращаться? - повторила вопрос Нина. - Или пока пожить где-нибудь в другом месте? До тех пор, пока ты разберешься со старыми связями?
– С чего ты взяла, что она… что Катя - это… связь? - промямлил Васик, потирая лоб.
– Я что - слепая?
– Возвращайся, конечно, - почему-то шепотом проговорил Васик, - ты же здесь живешь… Со мной. А она… Я не знаю, зачем она пришла, но… Мы просто попьем чаю, а потом я к отцу съезжу, он просил меня приехать… Что-то с какими-то бумагами у него непорядок, нужен мой паспорт.
– Паспорт какой-то… - глухо произнесла Нина, - с каких пор твоему отцу понадобились твои документы?
– Долго объяснять, - Васик оглянулся на дверь кухни.
Заметив это, Нина сжала губы и дернула на себя ручку двери, забыв отпереть замок.
– Ну, чего ты? - простонал Васик. - Я потом тебе объясню, зачем отцу мой паспорт. Я же все-таки его сын. Он мне доверять может? Ну и… всякие операции с моими документами будет проворачивать, чтобы от налогов больших откосить - обычное дело. Сейчас ведь предпринимателей знаешь как душат? Вот… А подробности я тебе потом объясню, Нин…
– Как хочешь, - отпирая наконец замок, проговорила Нина. - Я ведь знала, что все так и выйдет.
– Да как - так?! - воскликнул Васик несколько громче, чем требовалось.
Нина уже открыла дверь и говорила теперь, одной ногой переступив порог.
– Тебе, Васик, нужна девушка твоего же круга, - сказала она, - а я… Кто я такая? Будущего у меня нет. Прошлое… ты сам лучше меня знаешь, кем я была в прошлом. Кстати, не в таком далеком прошлом.
– Перестань! - внезапно охрипшим голосом сказал Васик. - Договорились же, что вспоминать не будем… о том, что было, а теперь ты первая начинаешь.
– Ничего я не начинаю, - устало проговорила Нина и шагнула за порог, закрывая за собой дверь.
Васик еще какое-то время постоял перед дверью, сжимая и разжимая кулаки - до тех пор, пока не вспомнил, что на кухне его ждет Катя. Он чертыхнулся и, круто повернувшись, протопал к кухне.
– Ну? - осведомился он, усаживаясь за стол напротив Кати. - Зачем ты пришла?
– С женой поругался? - поинтересовалась Катя. - Кстати, ты нас не познакомил.
– Ее зовут Нина, - проговорил Васик и отодвинул от себя чашку, да так резко, что горячий чай плеснул на стол. - А знакомить вас я и не собирался.
– Почему?
– А потому что незачем. Катя усмехнулась и с сомнением, как показалось Васику, склонила красивую голову.
– Так я спрашиваю, - заметно повысил голос Васик, - зачем ты пришла?
– Нина оладушек напекла, - спокойно проговорила Катя, - поешь, успокойся…
– Хватит! - заорал вдруг Васик, вскакивая со стула. - Чего приперлась, спрашиваю? Чтобы с Ниной меня рассорить? Откуда мой адрес узнала? Я за эти шесть лет сто раз переезжал с места на место… Чего тебе надо? Ну и что с того, что я когда-то там с тобой покувыркался на морском пляже? Был роман и все. А почему не позвонил, ты прекрасно понимаешь. На море, на курорте - одно дело, а в городе - совсем другое. И вообще - не помню я, что там у нас с тобой что-то было… Слишком много времени прошло!
– Не кричи, - слегка поморщилась Катя. - Голова разболится. А пришла я к тебе, Василий, чтобы сообщить кое-что.
– Что? - грозно спросил Васик, возвышаясь над столом, как переломленный башенный кран.
Катя отхлебнула чаю и аккуратно отставила чашку в сторону. Потом подняла глаза на Васика и так же аккуратно, как только что передвигала по столу чашку, проговорила:
– У тебя растет сын.
– Не понял? - открыл рот Васик.
– У тебя ребенок, сын, понимаешь? - повторила Катя, нисколько не изменившись в лице. - Мальчик. Петей зовут. Догадайся, сколько ему лет.
Васик еще секунду постоял над столом, потом упал на стул. Он судорожно сглотнул и дрожащей рукой убрал с лица прядь волос.
– А… почему - Петей назвала? - надтреснутым голосом произнес он.
– Как хотела, так и назвала, - спокойно ответила Катя и отхлебнула глоток чая. - А как нужно было назвать - Васей? В честь родителя, которого Петька так никогда и не видел?
Васик молчал. Катя внимательно рассматривала интерьер кухни" то и дело переводя взгляд на неподвижное Васиково лицо.
– Ну и что ты от меня хочешь? - откашлявшись, заговорил наконец Васик.
– Почему ты решил, что я от тебя что-то хочу? - осведомилась Катя.
– А зачем ты тогда меня разыскала? - проговорил Васик. - Чтобы похвастаться, какой хороший мальчик вырос? Без отца? Если бы тебе нужен был отец, ты бы меня раньше разыскала.
– И что бы ты тогда делать стал? - приподняла уголок губы Катя. - Побежал бы в загс? Сколько тебе тогда было - двадцать? Девятнадцать? Да твой папаша мне бы тогда столько бабок отвалил, если б я захотела… Чтобы его сыночка раньше времени не захомутали.
Васик промолчал. Не говоря ни слова, он поднялся и вышел из кухни. Когда спустя минуту он вернулся с пачкой сигарет в руках, Катя тщательно разрезала лежащий перед ней на тарелке оладушек.
– Ладно, - закурив, сказал Васик. - Сейчас-то что тебе понадобилось? Катя отложила нож.
– И что, - поинтересовалась она. - Тебя совсем не волнует, что все эти годы - когда ты уже и думать обо мне забыл - где-то в городе, где ты живешь, растет твой сын? Твой наследник? Внук твоего отца? Семя от семени твоего? Плоть от плоти твоей?
– Между прочим, - мрачно проговорил Васик, - то, что это мой сын, - доказать еще надо. А то знаешь, как бывает… И вообще, я смутно помню, как у нас там с тобой было… И было ли вообще.
У Кати лишь слегка дернулась бровь.
– Генетическую экспертизу можно провести хоть сейчас, - чуть охрипшим голосом произнесла она, - только и без всякой генетики все ясно. Тебе стоит на лицо Петькино посмотреть - и все сразу ясно станет. Он же - вылитый ты.
Васик молча докурил сигарету, потом спросил:
– Ты все-таки не ответила мне на вопрос. Что тебе сейчас от меня надо?
– Деньги, - просто сказала Катя.
– А-а! - Васик с облегчением рассмеялся. - Тогда понятно. Тогда все понятно. - Потом, приподнявшись, посмотрел прямо в спокойное лицо Кати и, не повышая голоса, выговорил:
– Пошла вон.
Катя не шелохнулась.