- Ты мне надоел, - сказала она совершенно спокойно. - Убирайся домой.
"Настоящая ведьма", - подумал опомнившийся и присмиревший муж. Такое случалось крайне редко, лишь когда он ее особенно донимал. И всегда он, распаляясь, забывал о том, что его жена - женщина не рядовая, способная за себя постоять. Или не хотел помнить? Какого черта он потащился за ней на этот шабаш капиталистов! Никуда она и так не денется… Лучше, действительно, убраться от греха. Вот только доесть и допить, сколько влезет. Да еще почему бы стриптиз не посмотреть на шару!
Чернобаев тем временем кивнул коллеге. Тарас вскинул камеру, но щелкнуть не успел. Женщина оттолкнула стул, обошла своего коренастого спутника и шагнула к журналистам. Со стороны это выглядело так: психотерапевт Лученко, "друг компании", весело болтает с двумя ребятишками. У одного в руке диктофон, у другого фотокамера - значит, дает интервью. Обычное дело. Кругом пили, шумели, трепались и танцевали под грохот музыки, и никто не обращал внимания на Стаса и Тараса, двух работников древнейшей профессии, которые оказались вдруг сидящими в сторонке на диванчике, в компании элегантной женщины. Доктор Вера Алексеевна поговорила с ними, встала и направилась к своему столу.
Стас встряхнулся, как собака, мотнул головой. Он же хотел задать пару вопросов вон той, с каштановыми волосами… Забыл, как ее зовут. Собственно, а кто она такая, чтобы с ней говорить? "Вот черт, опять перебрал, пора на воздух", - сплюнул Чернобаев. Сидящий рядом с ним Рябоконь деловито запихивал камеру в рюкзачок.
- Ты кого-то хотел сейчас снять? - спросил его Стас.
- Вроде хотел, - замер на секунду фотограф. - Только не помню кого. Пошли подышим, а? Я, кажется, выпил пару лишних рюмок.
Двое журналистов вывалились из дверей "Титаника" в тепло и тишину вечернего города. Они шли вдоль берега моря по набережной, болтали заплетающимися языками, жестикулировали, хохотали, не подозревая, что время их жизни спрессовано в минуты. Пройдя еще пару шагов, один из них остановился прикурить у другого. Именно в эту секунду наблюдатель решил, что пора убивать. Разогнавшись, огромный "лендровер" ударил в людей и размазал их по чугунной решетке. Решетка издала старческий хрип и повалилась в черную морскую воду. Вместе с ней обрушилось вниз то, что несколько секунд назад было двумя живыми существами.
На камне осталась лежать прикуренная журналистом сигарета. Еще какое-то время огонек тлел с едва слышным потрескиванием, пока хорошая дорогая сигарета не догорела до самого фильтра. Тогда огонек погас, остался только столбик пепла.
3. ЧЕРНЫЕ ПТИЦЫ, ПРЕДВЕСТНИКИ СМЕРТИ
Вера Лученко потягивала сок манго, задумавшись и не обращая внимания на хмурого мужа. Вот ведь нахальные журналисты! Она терпеть не могла, когда ее пытались использовать, а намерения бойких пиарщиков стали ясны, когда Юрий повел себя в привычном для него духе. Поэтому Вера подошла к парням и сделала так, что они напрочь забыли о намерении сделать из семейных неурядиц "клубничку". Единственное, что ее всерьез обеспокоило во время обработки журналистов - быстрый промельк черных птиц в уголках глаз. Когда с ней случались такие видения, это значило только одно: человек скоро умрет. Вера нахмурилась, еще раз взглянула в сторону бредущих к выходу молодых парней. Даже если она точно знает, что им грозит смертельная опасность, как ее предотвратить? Остановить? Невозможно это. Как всегда, невозможно, и только горечь остается, тяжесть знания и горечь. Господи, за что!.. Она не может даже сказать, от чего они погибнут. Несчастный случай? Неизлечимая болезнь? Пьяная драка?.. И что она должна сделать? Догнать их и сказать: "Ребятки! Будьте осторожны"? Они посмотрят на нее как на полную идиотку, да еще тиснут потом статейку под искрометным заголовком: "У психотерапевта сорвало крышу". Нет уж, она не станет мешать судьбе распоряжаться по собственному усмотрению.
Подошло несколько участников тусовки, и Вера торопливо сделала приветливое лицо.
- Вера Алексеевна, здравствуйте! - сказал один из подошедших. - Приятно видеть вас на нашем междусобойчике. Вы меня помните?
- Лицо помню. А имя… Артем. Артем Сирик, - догадалась Вера. Юрий, к счастью, молчал, отрешившись от разговора. - Вспомнила, вы работали водителем, развозили рыбную продукцию по точкам.
- Ну и память у вас, Вера Алексеевна! - восхитился Артем. - Я теперь уже дорос до клиент-менеджера, делаю карьеру. Помните, вы мне тогда сказали, что работа водителем - это для меня лишь первая ступенька по карьерной лестнице. Так оно и получилось.
- Я рада за вас, Артем! - искренне сказала Вера.
- Что ж ты нас не познакомишь? - попеняла Артему девушка, подошедшая с ним.
- Ой, сорри. Знакомьтесь! Это наша Кристина, менеджер продаж, а это Вера Алексеевна, бизнес-тренер.
Вера с удовольствием рассматривала девушку. Было что-то знакомое в светлых русых волосах, открытом взгляде широко распахнутых голубых глаз. Она напоминала Олю, Верину дочь. Только Кристина была покрупнее.
- Я сам представлюсь, - вмешался в разговор моложавый брюнет. Он выглядел как стильный завсегдатай ночных клубов: в костюме от Gucci, с прической, обильно смазанной гелем для придания волнистым кудрям эффекта мокрых волос. - Константин Бойко, начальник отдела рекламы и замдиректора по маркетингу.
- И нас, и нас представь! - весело затормошили Константина остальные девушки. Он кивнул на одну из них, маленькую и коротко стриженную, подвижную, как мартышка:
- Майя Щербакова, трафик-менеджер. А это, - повернулся он ко второй, бережно защищавшей ладонями свой округлый животик, - Вика Зозуля. Ага, да тут вообще весь мой отдел! Вы пользуетесь успехом, Вера Алексеевна!
И ей были представлены: Володя Головач, менеджер по полиграфии; Герман Хрущинский, маркетолог; наконец, дизайнер Надя Максимец.
- А где наш водитель, Степаныч? - спросил Артем. - И Ирины Максимовны нету.
- Ирина Максимовна… - оглянулся вокруг Бойко. - Да вон она, танцует. А Степаныч, когда мы направились сюда, отпросился покурить.
- Ну тогда и я покурю! Веселитесь, Вера Алексеевна! - сказал Артем и вышел из "Титаника" на улицу.
- Госпожа Лученко, Янис Раймондович просил проводить вас на места для друзей компании, мы скоро начнем торжественную часть. Можно с супругом! - официально пригласил Бойко.
- О, я совсем забыл, - улыбнулся молчавший до того Юрий. Он умел улыбаться, когда хотел. - Ведь мне нужно срочно вернуться домой… Дела, знаете ли. В общем, я вас покидаю, но оставляю самое дорогое, что у меня есть, - свою жену.
Он повернулся и чуть более поспешно, чем того требовали обстоятельства, двинулся к выходу. Константин кивнул вслед удаляющейся широкой спине и, взяв Веру под руку, повел ее к авансцене.
- Вера Алексеевна, я очень рад, что вы откликнулись на наше приглашение. Знаете, мне непременно нужно будет поблагодарить госпожу Сотникову.
Вера пожала плечами. Отвечать Бойко не требовалось. Ну и бестия Дашка: решила таким вот образом отвлечь подругу от несчастной любви! Отправила ее к морю проветрить душу и мозги. Впрочем, это хорошо. Если бы не Юрий, тут было бы вполне комфортно.
Пока шла своим ходом официальная часть, пока говорил речь господин Пылдмаа, выступали вице-президенты и представители филиалов, Вера унеслась мыслями далеко-далеко. Музыкальные ритмы, тонкие запахи и нарядные костюмы заставили ее ненадолго стряхнуть с себя прилипчивые опилки душевных страданий. Пусть ненадолго, но остался только вкус веселья и запах праздника…
Она видела, как под шумные аплодисменты на подиум выходят люди и президент компании поздравляет их, прикалывая на лацкан пиджака какой-то значок и вручая коробочку. Неожиданно она услышала свою фамилию, зал поощрительно захлопал в ладоши. Вера Алексеевна улыбнулась, поднялась и подошла к высокому во всех отношениях руководству. Янис вручил ей серебряную рыбку с изящно выгравированным словом "Океанимпэкс", грамоту, удостоверяющую ее принадлежность к друзьям компании, и пожал своей здоровенной лапищей маленькую Верину руку. Вернувшись на место, она заметила, что почти все гости и хозяева вечеринки украшены такими же значками-рыбками - символами принадлежности к братству "Океанимпэкса". Только у высшего Руководства фирмы рыбки были золотые, среднее звено и друзья фирмы получили серебряные значки, а младший персонал - продавцы, курьеры, водители и уборщицы - гордо несли на одежде медных рыбок.
- Корпоративная культура! - словно прочитав ее мысли, громко пояснил неожиданно появившийся Константин Бойко.
- Это вы придумали?
- Ну, не лично я, - заскромничал тот, - это наш отдел пиара. Во-первых, вы наверняка знаете, что предприятие - это такая особая социальная система, объединяющая людей совместной деятельностью и общими экономическими и социальными интересами… Ох, извините, Вера Алексеевна, я бываю иногда ужасным занудой. Короче, наших служащих нужно постоянно подпитывать общими идеями, праздниками, фирменными фенечками.
- А во-вторых?
- Во-вторых, остается человеческий фактор, которого никто не отменял. Согласитесь, вам приятно было получить нашу рыбку!
- Приятно. Скажите, Константин, а ваши служащие не будут завидовать друг другу, что у кого-то более дорогая рыбка, а у кого-то дешевая? Хорошо ли это для корпоративного духа?
- Вы зрите прямо в корень. Помните, у классика: "Люди гибнут за металл!" Мы специально поощряем у наших служащих дух здоровой соревновательности. Кто сказал, что завидовать плохо?
- Значит, ваши "медники" будут завидовать "серебряникам", а "серебряники" - "золотникам", и вы полагаете, они будут носом землю рыть, чтоб сделать карьеру.
- Именно! - Константин гордо погладил золотой брелок на лацкане дорогого пиджака. И предложил: - А не поесть ли нам рыбки?
В банкетном зале, богато украшенном витражами, столы ломились от рыбной снеди. Вера, как кошка, втянула ноздрями исходивший от роскошного стола запах разнообразных солений и копчений. Запах разбудил аппетит и отодвинул на второй план все неурядицы.
- Хорошая мысль! - потерла ладошки Вера Лученко.
Есть души мясные - к ним, бесспорно, относится сильная половина рода человеческого. Они не могут обойтись без мяса, этот продукт помогает им наполнить мышцы первобытной силой и мощью. Или во всяком случае думать, что такое происходит. Есть души салатные - это часто топ-модели или вегетарианцы либо мечтающие о романтической любви субтильные девушки. Они питаются растительной пищей и убеждают себя и окружающих, что энергетически она лучше любой другой. Есть души десертные, то есть тортные, мороженые и сдобные. Это те, кто не боится поправиться или боится, но любовь к сладенькому сильнее любви к тонкой талии. Пирожно-шоколадными душами бывают дети и старики.
Вера Алексеевна отродясь была отъявленной рыбной душой. За рыбу она готова была на время забыть о мясе, обойтись без колбасы и даже не вспоминать о сосисках. Наверное оттого, что когда-то, в каких-то реинкарнациях она была кошкой. Или потому, что по гороскопу она Рыба, и это обстоятельство как-то влияло на ее вкусовые предпочтения. В любом случае, даже тревожные мысли о неверном мужчине на этот раз не смогли помешать ей наслаждаться деликатесами. На столах красовались заливные судаки в круглых тарелках, икра красная, икра черная в белых фарфоровых пиалах, сомячьи отбивные на широких овальных керамических поддонах, роскошные фаршированные щуки на длинных блюдах, по бокам обложенные ломтиками лимонов, норвежская молодая сельдь в хрустальной ладье, усыпанная кольцами лука. И все это благоухало, пахло нестерпимо, перебивая ароматы других продуктов. Рядом со всем этим рыбным великолепием возвышались охлажденные напитки на любой вкус.
- Желаете водочки? - спросил расторопный официант, материализовавшийся из-за Вериного плеча.
- Дама желает водочки? - услужливо переспросил Бойко.
- Черный хлеб есть? - поинтересовалась Вера у опешившего на секунду официанта.
- Есть бородинский, - быстро исправил он положение, поднося гостье блюдечко с двумя ломтиками черного хлеба.
Она достала ножом небольшой скрученный завиток свежайшего желтого масла, мазнула им по хлебу, подцепила двузубой вилкой молоки норвежской сельди и устроила их на масле с хлебом. Взяла с подноса официанта пузатую рюмку с холодной водкой и, сделав глоток, откусила кусочек рыбного бутерброда.
- Ну как? - спросил наблюдавший за Вериными манипуляциями Константин.
- М-м-м! Бесподобно! - выдохнула рыбная душа, зажмурившись.
- Официант! - воскликнул Бойко. - Я тоже хочу!.. И мне черного хлеба, вот сюда… Э, давай я сам! - Он сотворил себе такой же бутерброд и вонзил в него зубы.
Вокруг них стали подниматься руки, раздались голоса: "Будьте добры, мне того же самого!", "Сюда тоже черненького хлебушка с молоками!"
Ничего удивительного… Вера знала, что предмет ее внимания часто "заражает" окружающих, и относила это свойство к побочному действию своего гипнотического таланта. Виноваты ли в том Верина обольстительность, притягательность, спонтанная демоничность и способность произвести впечатление - кто знает? Одно точно: дома в ее тарелку постоянно ныряли и дочь, и собака - Верины кусочки казались вкуснее; в магазине, стоило ей прикоснуться к какой-нибудь месяцами висевшей без внимания вещи, как ее начинали рвать из рук и примеривать. Вера подходила к пустой кассе, а когда отходила, к кассе тянулся длинный хвост очереди…
К концу вечера, перепробовав все деликатесы и совершенно разомлев не столько от спиртного, сколько от рыбы, Вера оказалась вдвоем с Кристиной в кальяновом кабинете, куда подали кофе.
- Верочка Алексеевна, я могу с вами поговорить? - робко спросила девушка.
Вере ужасно не хотелось возвращаться к своим профессиональным обязанностям. Она наслаждалась роскошной вечеринкой, ночным клубом, с его морскими интерьерами и всевозможными сюрпризами, модной тусовкой. Уникальная память Веры на лица помогала ей сразу же узнавать тех, кого показывали по телевидению: чиновников, политиков, журналистов, актеров. Ей приятно было сознавать, что и на нее посматривают с интересом. Да и рыбная дегустация привела ее в самое блаженное расположение духа, а в таком настроении меньше всего хотелось погружаться в чьи-то проблемы. Дадут ей, в конце концов, хоть раз в год побыть просто женщиной, а не доктором Лученко?! Насладиться праздником, как все нормальные люди вокруг нее!..
Она все же внимательно взглянула на девушку, "примерилась" к ней, к ее ритму дыхания и движений. Нет, не ощущается никакой срочности.
- Кристина, извините, но я сейчас могу разговаривать только на темы, никак не связанные с моей работой.
Давайте не сегодня, а? - И Вера собралась уже выходить из кальянового зала.
Кристина умоляюще сложила ладошки.
- Только одно слово, Вера Алексеевна!
- Хорошо. Слушаю одно слово…
Доктор обреченно приготовилась внимать очередной истории о безнадежной страдальческой любви. Она уже заранее почти слышала, о чем пойдет речь. Знаем-знаем: какая-нибудь Маша, которая встречалась с Колей и Васей одновременно, но выбрала Колю, а он после этого с ней расстался, и теперь она хочет быть с Васей, но Вася больше не желает быть с Машей, он начал встречаться с Леной; Лена же, хоть и встречается с Васей, строит глазки Вове, но Вове Лена не нравится, он встречается с Ольгой, а нравится ему на самом деле Маша. Еще в Машу влюбился Сергей, но Сергей Маше не очень-то нравится, больше всего ей сейчас по душе Вова - однако Вова встречается с Ольгой, которой, если честно, нравится Сергей, и недавно она чуть не рассталась с Вовой из-за Сергея…
Так что Вера не удивилась, услышав, что Кристина Голосуй давно и безответно влюблена в Яниса Пылдмаа, президента компании "Океанимпэкс". Все бы ничего, Вера Алексеевна, но, во-первых, кто он и кто я? Он - успешный, богатый бизнесмен. А я - маленькая рядовая сотрудница, незаметный микроб. И, во-вторых, еще эти корпоративные правила! Прямо какой-то феодализм! Не только не поощряют личных отношений между коллегами, но и категорически их запрещают! Вы представляете? Принятый на работу в компанию в первый же свой рабочий день знакомится с увесистым документом под названием "Кодекс поведения сотрудника". Согласно кодексу, запрещено заводить романы между сотрудниками фирмы. Нарушение карается увольнением. Знаете, Вера Алексеевна, я готова уволиться и сидеть дома, лишь бы Янис был со мной. Правда. Для меня настоящая мука видеться с ним каждый день и знать, что он ко мне равнодушен. Вы меня понимаете? В конце концов, мне плевать на карьеру, лишь бы он был со мной!
Кристина не плакала, но ее светло-голубые глаза увлажнились. Лученко слушала почти сочувственно: эта девушка была и впрямь чем-то под стать высокому эстонцу. Как женщина Вера понимала ее. Вот ведь он и ее почти обаял… Лученко усмехнулась. Из каждых пяти юношей в кабинете доктора Лученко четверо страдали от неразделенной любви. Из каждых трех девушек три страдали от того же. И почти всегда Вера Алексеевна должна была говорить примерно одни и те же слова.
- Вы знаете, Кристина, - прервала она рассказчицу, - что совершаете обычную ошибку всех на свете девушек? Они ждут прекрасного принца на белом коне, влюбляются в известных личностей, певцов и артистов, не замечая, что рядом с ними всегда есть влюбленный в них какой-нибудь преданный скромный парень. Обязательно есть. Давно ли вы гляделись в зеркало? С какой стати обращаться с этим к психотерапевту? С вашей внешностью, с вашей умной головой, с обаянием и сексуальностью, - а людей без обаяния и сексуальности не существует, как не существует людей без печени, желудка и прочих потрохов, - вы вполне можете влюбить в себя кого угодно. Хоть принца Монако, хоть Билла Гейтса, если он в вашем вкусе! Понимаете? Вы не должны даже мысли допускать, что кто-то может вас не захотеть! Это же смешно! И даже президент "Океанимпэкса", при всей его крутизне и кажущейся недосягаемости, всего лишь мужчина. Только, чтобы ему понравиться, надо, наверное, круглосуточно работать, не щадя себя, быть профессионалом… А это не ко мне.
Не слушая Кристининых возражений, Вера поднялась с бархатного диванчика и вышла из уютного зала. В полумраке коридора, соединявшего данс-зал и кальян-кабинет, Вера наткнулась на возвратившегося в клуб Артема. Он радостно улыбнулся и предложил "слеганца танцонуть".
- Может, Кристину пригласите?
- Да я с ней уже танцевал. Ну что?
- Хорошо. Но предупреждаю вас как честная женщина, Артем, я не танцевала лет двести! - сказала она. Однако танцевать Вера Алексеевна очень любила и с удовольствием дала себя увлечь музыкой.
- А я, как честный мужчина, должен сказать, что танцуете вы превосходно! - объявил Артем, когда блюз закончился и он усадил свою партнершу на высокий табурет у барной стойки.
- Что будете пить? - спросил бармен, весь синий от покрывавших его открытые руки и шею татуировок. Под одеждой угадывался тот же густой татуаж.
- Мартини, - заказала Вера.
Артем предпочел безалкогольное пиво.
- Как вам работается, Артем?
- Хорошо. Я всем доволен. Янис не скупой, платит нормально. Потом, работа мне по кайфу. Знаете, Вера Алексеевна, я тоже стал увлекаться психологией! Ведь клиент-менеджер должен разбираться в людях, в том, чего они хотят. Стопудов?
- Стопудов! - отозвалась Вера и рассмеялась вместе с Артемом. - Ваша профессия тоже относится к психологически теневым.