– Что – ты?! – выкрикнула Инесса и несколько раз ткнула пухлым кулачком в мягкое плечо мужа. – Что – ты?! Ты, ты, ты... Ты знаешь, что сегодня случилось со мной?
– Что такое случилось?
– А вот!!!
Инесса вскочила с постели, бросилась к своей сумочке, вытряхнула на пол все ее содержимое и ловко подхватила кредитную карточку, вывалившуюся из сумочки последней и швырнула маленький четырехугольник гладкого пластика в лицо мужу.
Карточка угодила в лоб Степану Леонидовичу и, отлетев, мягко шлепнулась на постель.
– Что это? – глупо спросил Степан Леонидович.
– Ничего! – всхлипнула в ответ Инесса. – Это ничего! Понимаешь? Просто кусок никчемного пластика.
"Не может быть, – мелькнула в голове у Степана Леонидовича мгновенная мысль, – вот и случилось то, чего я так боялся... А что – когда-нибудь это должно было случиться... Теперь мне нужно быстренько придумать, как ловчее соврать... Черт возьми, почему раньше ничего не придумал – загодя? Вот ведь гадость какая – каждый день по сто раз вру в телекамеру миллионам россиян, а теперь не могу придумать, что собственной жене сказать такого... безобидного и вместе с тем – правдоподобного... Надо время, что ли, потянуть подольше... Успокоить как-то"...
– Карточка, – проговорил Степан Леонидович, вертя в руках кредитную карточку.
– Она пустая!!! – завопила Инесса. – На ней ничего нет, понимаешь? Я хотела купить себе шубку... Я полгода искала себе шубку и вот нашла, примерила, стала расплачиваться, а мне говорят – что на карточке нет денег! Куда ты дел деньги, идиот? Куда дел деньги, скотина?!! Где мои деньги, я спрашиваю?!!
"Мои деньги – говорит, – подумал Степан Леонидович, мучительно морща лоб, – с какой это стати мои деньги стали ее? Ни рубля за всю жизнь не заработала, а туда же. Мои деньги! Все-таки, что же мне соврать? Да как тут соврешь? Господи, как мне теперь выкручиваться?"
Тяжелые мысли терзали Степана Леонидовича. Она снова вспомнил, что сегодня мог бы и вовсе не ночевать дома, а поехать в баню и, может быть, позвонить... Да! И мог бы позвонить – ей...
Но вот теперь...
– Где деньги? – разорялась Инесса. – Куда они подевались?!!
– Их... украли... – ляпнул Степан Леонидович первое, что пришло ему в голову.
Инесса даже опешила от неожиданности.
– Как это – украли? – недоуменно выговорила она. – Они же в банке? Кредитные карточки для того и придумали, чтобы никто не мог твои денежки цапнуть. И эту кредитную карточку я не теряла никогда, так что никто не мог ничего... А деньги в банке...
– Банк... ограбили...
– К-как?
– Ограбили, – повторил Степан Леонидович.
Войдя в родную, профессиональную стезю, он врал теперь вдохновенно и торопливо:
– Ты, конечно, телевизор сегодня не включала?
– Вот еще! – фыркнула Инесса. – На твою рожу, что ли, любоваться? Мне ее и дома хватает. А что... Что все-таки произошло?
– Ограбили банк, – Степан Леонидович проговорил название одного из крупнейших банков столицы, – пятеро грабителей в масках перестреляли всю охрану и вторглись в хранилище.
– Как... Когда?
– Сегодня ночью, – тараторил Степан Леонидович, – я делал утреннее сообщение. В половину одиннадцатого утра. Ну, ты, конечно, спала еще... Из хранилища вынесли все подчистую – все. И деньги, и драгоценности, и ценные бумаги. Погрузили все в машину и скрылись...
– А милиция?! – взвизгнула Инесса. – Куда милиция смотрит? Ты же налоги платишь! А государство тебя защищать обязано!
– Милиция... – Степан Леонидович горько усмехнулся. – Один из охранников успел вызвать милицию до того, как ему прострелили голову. Подъехало целое подразделение ОМОНа. А бандиты из гранатомета – шарах! А потом еще два раза – шарах! Шарах!!! И все. Омоновцы даже из своих машин не успели повылезать. Все погибли, все!
Проговорив эту ахинею, Степан Леонидович всплеснул руками и печально повесил голову.
Инесса сидела в кресле напротив него с открытым ртом.
– День траура объявили по всей стране, – сообщил Степан Леонидович напоследок. – Неужели ты ничего не слышала? Столько народу поубивали, а ты только о шубке своей думаешь...
Инесса смотрела на мужа широко открытыми глазами. Степан Леонидрович осмелел до того, что попенял немного жене:
– Все по магазинам своим ходишь, – выговорил он, – все денежки мои тратишь... Мои, мои, а не твои... Мои – кровно заработанные... А в стране невесть что творится. Убийства и насилие кругом.
– Господи! – прошептала пораженная Инесса. – Какой кошмар!
Она поднялась с кресла и подошла к мужу. Опустилась на постель рядом с ним, положила голову ему на плечо и всхлипнула.
– Боже мой! – проговорила она. – Как ужасно мы живем! Из дома страшно выйти... Вокруг одни дикари, а не цивилизованные люди, как в Европе, например... Господи, Степушка, как страшно!
– Да, да, – поддакивал Степан Леонидович, с тоской думая о том, что завтра или послезавтра его обман раскроется и нужно будет придумывать что-то еще, чтобы отсрочить ужасный миг расплаты.
Никогда и ни за что не признался бы Степан Леонидович Бурдуков своей жене Инессе Бурдуковой в том, что деньги, якобы похищенные головорезами, были потрачены им же самим – Степаном Леонидовичем Бурдуковым – на девицу-проститутку, с которой он свел короткое знакомство несколько недель тому назад.
"Ума не приложу, – думал Степан Леонидович, – как это я умудрился столько бабок впарить этой Светке? И что она такое сделала, что меня уже несколько дней подряд колотит, как только я о ней подумаю. Невероятная женщина! Богиня! Из-за таких женщин герои древности и совершали свои подвиги. Греки Трою брали и... так далее... Если я Светку два дня подряд не увижу, то совсем больной делаюсь. Хожу как в тумане. Приворожила она меня, что ли? Вроде, в мои-то годы... Да, она как-то мне рассказывала, что искусству любви обучалась в этом, как его... В Таиланде. Да, там, судя по всему, знают толк в подобных вещах... Завтра же утром поеду к ней, к Светке. Эх, черт возьми, жалко, что передачу отменить нельзя. А почему, собственно, нельзя? Скажусь больным, меня и заменят. А где бабки взять? Я ведь обещал Светке в прошлый раз, когда мы с ней виделись... Придется у Аркадия Аркадиевича занимать... Ладно, хрен с ним. Займу. Отдам потом. И еще заработаю. Нет, ну какая женщина эта Светка. Богиня! Прямо приворожила меня к себе! Действительно, в этом есть что-то потустороннее. Я бы даже сказал – магическое. Да... Магия"...
Так думал Степан Леонидович, меланхолически поглаживая по голову плачущую у него на плече жену.
* * *
Я уже порядком устала. Да и окружающую меня действительность – то есть, не меня окружающую, а Васика, я ведь его глазами смотрела на мир – воспринимала уже с трудом. Туман алкогольного опьянения заволок мне глаза. Я едва разбирала, кто я и где нахожусь. Даша, все еще находящаяся при мне, приносила мне кофе через каждый пятнадцать минут.
Иначе я бы просто не выдержала. Васик хлестал водку и сопутствующие спиртные напитки, как простую воду. Его сознание, привыкло к таким дозам, а вот мое – нет.
Я уже подумывала о том, чтобы прекратить эксперимент и завалиться спать. Но я же обещала Даше... Которая, в свою очередь, пообещала Нине...
Ладно, буду продолжать наблюдение...
* * *
– А теперь – сюрприз!!! – вскарабкавшись на банкетный стол, закричал Пункер. – Последний залп уходящего в море семейной жизни корабля! Последний залп холостой жизни... так сказать...
Пункер замолчал на мгновение, покачиваясь, потом расхохотался так, что едва не свалился со стола.
– Главное, чтобы этот залп не оказался холостым! – проорал он. – Семен! Впускай!
Прокричав это, Пункер все-таки свалился со стола. А я чуть не упала со стула.
И было от чего.
Бармен Семен, со вздохом посмотрел на барахтающегося на полу Пункера и дал отмашку стоящему у ведущей на второй этаж двери официанту.
Тот открыл дверь.
В образовавшийся проем стали вбегать молоденькие девушки – все, как одна, чертовски привлекательные и к тому же – почти полностью обнаженные. Из одежды на девушках были только крохотные прозрачные лифчики и совсем незаметные трусики.
На мгновение в банкетном зале повисла тишина, только слышен был густейший бас отца Никодима:
– Бесовское наваждение...
Очевидно, нетрезвый священнослужитель принял девочек за плод своего больного белогорячечного воображения.
Через секунду тишину разорвали на куски восторженные крики. Девицы – их было пятеро – немедленно оказались на банкетном столе, где за минут до этого торчал Пункер. Зазвучала появившаяся ниоткуда вкрадчивая музыка, и девицы начали танец.
Все присутствующие мгновенно притихли.
Странный это был танец. Девочки танцевали со строгими лицами, сначала медленно, словно разогревая свои молоденькие тела, а потом все быстрее и быстрее. И никаких пошлых варьетешных ужимок я не увидела – только потрясающе красивую пластику и завораживающий ритм плавных змеиных движений.
Танец словно околдовал меня. Даша тормошила меня за рукав, чтобы я рассказала ей, что вижу, а я услышала, как она меня зовет, только тогда, когда она позвала меня в третий раз.
– Ольга! – со слезами уже в голосе воскликнула Даша. – Ты чего – уснула? Такой концентрации алкогольного дурмана в сознании ты не выдержишь – я же говорила. Все-таки, Васик прожженный алкаш, а ты практически непьющая девушка... Ольга, ты меня совсем не слышишь?
– Слышу, – ответила я, едва шевеля совсем почти не подчиняющимся мне языком.
– Тогда почему молчишь?
– Не мешай, – ответила я, – сейчас... я должна досмотреть, а потом...
– Что досмотреть-то? – опять воскликнула Даша.
– Потом...
Даша вздохнула и замолчала. А я снова наслаждалась таинственным и прекрасным танцем полуобнаженных девушек. Да, странный танец... Ничего похожего я никогда не видела. Никакой развязности и пошлости не чувствовалось, но в движениях девушек сквозил такой откровенный эротизм, что мне стало немного не по себе. Когда танцевальный ритм достиг апогея, мелькнувшая вдруг в моей голове мысль – а правильно ли я выбрала свою сексуальную ориентацию? – несколько, надо сказать, испугала меня.
"Это не танец, – подумала я еще, – то есть – это не совсем танец. Ни на что не похоже... Только вот создается такое впечатление, что именно таким должен быть ритуальный обряд, созданный, чтобы оживить навсегда застывшую в камне древнюю богиню любви и чувственных наслаждений... М-да... И где только этот неотесанный Пункер откопал таких артисток... Ведь это шоу наверняка стоит просто бешеных денег... А вообще-то... В компании Васика можно встретить людей самых разный социальных категорий. Начиная от отпрысков олигархов и заканчивая последними бомжами. Может быть, у этого Пункера, как и Васика, родителя владеют сетью банков или там супермаркетов каких-нибудь... Или являются короли нефтяного бизнеса... Мало ли что"...
Когда танец закончился и девушки застыли, сладострастно изогнувшись, банкетный зал взорвался аплодисментами. Собравшиеся бурно выражали свой восторг, а особенно смелые и слишком пьяные уже тянули свои руки к стоящим на столе девушкам.
Я вдруг заметила, что шум стал несколько тише. Ага, это Васика отвели в сторонку. Кто отвел? Ага, это все тот же Пункер.
– Слышь, чего... – мотая зеленым ирокезом заговорил Пункер доверительно глядя Васику прямо в глаза, – понравились телки?
– Это... Ну как... нет слов! – выразился Васик. – Где ты их откопал только?
– Места знать надо, – прищелкнул языком Пункер, – а девочки классные... Хочешь попробовать?
– Как это? – переспросил дурак Васик.
– А так! – хохотнул Пункер. – Как хочешь. Это ж проститутки!
– Да ну! – поразился Васик. – Какие же это проститутки... Что я – проституток, что ли, не видел? Это же настоящие актрисы... Как танцевали! Я даже протрезвел немного... Это – актрисы, – убежденно повторил Васик, – а проститутки, они...
– Да шлюхи это! – в голос заржал Пункер. – Зуб даю! Проститутки! Шлюхи, шмары, шалавы, шалашовки, сикухи, мохнатки, подстилки, бляди... Путаны! У меня знакомый есть – Феликсом зовут. Так тот агентством заправляет, откуда я телок этих выцепил... У Феликса все по высшему разряду – он телок своих специально обучал... То ли в Китае, то ли в Бразилии... Не помню точно. Но обучил так, что просто... нет слов, как ты сказал...
– А чему обучил-то? – снова спросил Васик.
– Как чему? – удивился Пункер непонятливости Васика. – Ну ты, в натуре... трудный какой-то, Василий стал. Тормозной. Неужели на тебя так семейная жизнь подействовала... Никогда не буду жениться. Так, о чем это я? Ага – чему он из обучил в этом Катманду? Искусству любви, понял? Один час с такой девочкой и... Незабываемые ощущения...
– Да?.. – немного неуверенно протянул Васик. – Знаешь, как-то это все...
* * *
– Васик! – едва не закричала я, почти забыв о том, что Васик не может меня слышать. – Немедленно прекрати этот разврат, это же... Все, начинается! – громко сказала я вслух.
– Что начинается? – переспросила, встрепенувшись, сидящая рядом со мной Даша.
– То, чего опасается Нина, – пояснила я, – кажется, сейчас Васик ей того... изменит.
– С кем? – испуганно выговорила Даша. – Ты же говоришь, что там одни только мужики.
– Уже нет, – ответила я, – и знаешь, что я думаю, Дашенька?
– Что?
– Что на месте Васика я поступила бы точно также, – сказала я.
– Как это?
– Изменила бы... – проговорила я, – кому угодно изменила бы, если бы меня попробовали так искушать...
– Да... – констатировала Даша, – вот это ты, подруга, нарезалась...
* * *
– Ты посмотри, какие телки! – снова причмокнул губами Пункер. – Хватит жаться! Чего ты как целка, в натуре?! Сегодня последняя ночь – оторвись, как надо! А потом к жене своей вернешься, а? Я тебе говорю – эти шмары – то, что надо. Незабываемые впечатления. Точно!
– А ты сам-то пробовал? – спросил Васик.
– Нет еще, – с видимым сожалением ответил Пункер, – как-то не приходилось. У меня же, понимаешь, того... От черного, от водки, от дури всякой... и от кукнара в особенности – немного того... этого... Обвис.
– Да ты что?! – поразился Васик. – Лечишься?
Пункер сникал на глазах. Он приоткрыл рот, чтобы сказать что-то Васику, но лишь обреченно махнул рукой.
– Ладно, – потухшим голосом проговорил он, – если хочешь, я тебе самую лучшую тварь из этих ангажирую. Светкой зовут. Чудеса про нее рассказывают. Хочешь?
– Давай! – залихватски махнул рукой Васик. – А где – здесь?
– Ну прям, – криво усмехнулся Пункер, – тут нажрались все... Обстановка не та. Ты бери моего шофера, да кати... в первую попавшуюся гостиницу. А там разберешься... Представляешь, мне батя шофера выделил – чтобы я пьяный не разбился за рулем... А шофер – полный лох! Где только взяли такого... Ну, короче говоря, познакомишься.
– Ага, – сказал Васик, и в его руках откуда-то появилась бутылка. Только вот выпью для храбрости.
* * *
– Эх, Васик, Васик! – сокрушенно проговорила я. – А мы так на тебя надеялись...
– Что? – шепотом спросила Даша. – Уже?
– Нет, – ответила я, – грехопадение пока не свершилось, но... ожидается в самом скором времени.
– Кошмар! – вздохнула Даша.
– Кошмар, – согласилась я.