"Клиентом" Северины Бурковской, богини пиара, становится ее давний возлюбленный, политик Василий Чуткий. С этого дня героев начинают подстерегать неожиданности - то страшные, то смешные. Ради любви Северина готова на все, она не теряется, даже когда приходится спасать Чуткого от руки убийцы. Но что выберет эта расчетливая дама, когда возникнет угроза для ее собственной жизни?
Содержание:
-
1. Утро туманное 1
-
2. Ты меня на рассвете разбудишь 2
-
3. Собака бывает кусачей… 4
-
4. Утро начинается 4
-
5. Первым делом самолеты 6
-
6. Как на свете без любви прожить 7
-
7. Мы вместе… 10
-
8. Еще не вечер… 13
-
9. Кто ходит в гости по утрам… 16
-
10. Дождливым вечером… 18
-
11. Осень, ты напомнила душе о самом главном… 21
-
12. Разговоры да разговоры, слово к слову тянется… 23
-
13. На мели мы налима лениво ловили… 24
-
15. Круто ты попал на "тиви"… 25
-
16. "Небывальщина" 27
-
17. Где-то далеко в памяти моей… 29
-
18. А я стою, чего-то жду… 32
-
19. Зачем вы, девушки… 32
-
20. Кто ты? 34
-
21. Сатана там правит бал… 35
-
22. Помнишь ли ты, как мы с тобой… 36
-
23. Все перемелется? 37
-
24. Зайка моя… 39
-
25. Как-то раннею зимой шел медведь к себе домой… 40
-
26. Луч солнца золотого вдруг скрыла пелена… 42
-
27. Нет, я не тот, кого вы так хотели… 43
-
28. А снег кружил и таял… 44
-
29. И нет нам покоя… 46
-
30. Спектакль окончен, по домам… 47
-
31. Да, я шут, я паяц, так что же? 49
-
32. Выбери меня, выбери меня… 50
-
33. Любовь нечаянно нагрянет… 51
-
34. Все хорошо, прекрасная маркиза… 51
-
35. За недельку до седьмого 51
-
Эпилог 53
-
Примечания 53
Юлия Волкова
Выбери меня
"Мне известно… одно симпатическое средство, которое поразит ваших преследователей слепотой, короче говоря, оно подействует так, что вы все время будете являться с новым лицом и никто не сможет вас узнать".
Гофман.
"История о пропавшем отражении"
1. Утро туманное
Черная фигура вынырнула из тумана, медленно, но решительно приближаясь к Александре. Вариантов быть не могло - человек не просто шел по аллее в ее сторону, а направлялся именно к ней. В таких вещах невозможно ошибиться. Даже если не видно выражения лица идущего и его походка не вызывает подозрений. Саша непроизвольно остановилась и стала оглядываться. Клякса, как назло, бегала в отдалении, освободившись от ненавистного поводка. Хотя чем могла бы помочь своей хозяйке маленькая собачка? Разве что облаять незнакомца… Если тот не боится собак - дело бесперспективное. В который раз Саша отругала себя за то, что до сих пор не приобрела газовый баллончик или электрошокер, а то и оружие посерьезнее. Вряд ли бы ей, известной тележурналистке и ведущей рейтинговой передачи "Криминальные хроники", отказали в разрешении на небольшой револьверчик, помещающийся в сумочке. Но что-то в ее душе активно противилось приобретению и ношению какого бы то ни было оружия. Возможно, подсознательная уверенность, подтвержденная классиком: если у кого-то где-то висит на стене или лежит в кармане какой-нибудь ствол, он обязательно рано или поздно выстрелит. И не обязательно в воздух. А стрелять Саша не любила.
Расстояние между ней и незнакомцем неумолимо сокращалось, и она была уже готова смалодушничать и свернуть в сторону: через кусты на собачью полянку. А что тут такого? Она за собачку свою беспокоится, вдруг ее обижает какой-нибудь волкодав? Саша уже набрала в грудь воздуха, чтобы кликнуть любимую псину и перепрыгнуть через узкую канавку, разделявшую тропинку и площадку, но незнакомец, словно предугадав ее намерения, ускорил шаг, а потом побежал, помешав ей осуществить задуманное. Потому что, если человек на всех парах мчится к тебе, а ты в это время сигаешь в кусты, твой поступок можно расценить только как бегство. В бегстве нет ничего плохого, если тебе угрожает опасность. Но угрожает ли опасность ей? В том-то и дело, что Саша не могла определенно ответить себе на этот вопрос. А когда какой-нибудь вопрос оставался открытым, она чувствовала себя не в своей тарелке. И объяснялось это не только складом характера, но и профессиональной привычкой - ведь Саша была "девушкой с криминальным уклоном", как иногда выражались остряки с телеканала, на котором она работала. А журналист с "криминальным уклоном", то есть занимающийся криминальной тематикой, хочешь не хочешь, а обязан давать ответы себе и телезрителю. Даже если это сопряжено с риском.
Между ними оставалось метров пять, когда фигура замедлила движение, а Саша смогла ответить себе по крайней мере на один вопрос. Да, это был тот же самый человек. Который неделю назад появился в сквере напротив здания, принадлежавшего телеканалу. Тогда внимание девушки только скользнуло по его нескладной фигуре и неряшливой одежде и переключилось на более важные объекты. В частности, на шофера микроавтобуса Анатолия, который с каким-то малопонятным злорадством сообщил съемочной бригаде, что бензин у него на пределе, а талоны начальник хозяйственного управления канала выдавать группе запретил по причине перебора лимита. Потому что, видите ли, Александре Барсуковой вместо двух положенных ездок приспичивает по пятнадцать в день делать. Саша тогда взвилась и думать забыла про человека в скверике - побежала ругаться в хозяйственное крыло.
Вспомнила она про него на следующий вечер, когда увидела возле собственного дома - на детской площадке. Он сидел на качелях, медленно покачивался, шкрябал носками ботинок по земле и в упор смотрел на нее. Тогда сердце ее слегка екнуло. Она давно привыкла к интересу окружающих, и хотя вот так - на расстоянии - ее, как правило, преследовали застенчивые поклонники и фанаты, но встречались наблюдатели и другого сорта. Один такой чуть не довел ее до невроза - уж слишком веяло от него потусторонним миром. Он изображал слепого, и Саша до сих пор не могла без содрогания видеть людей с белыми тросточками. Кроме того, ее "криминальная специализация" увеличивала шансы не понравиться представителям преступного мира, и понятно, какие последствия может иметь данное обстоятельство.
Тогда, возле дома, Саша заставила себя отбросить мысли о человеке на качелях, предпочтя страусиный способ решения проблемы и внушив себе, что все это просто случайность: подумаешь - человек на качелях качается… И конечно, никому о нем не рассказала. А вот сейчас жалела. Ведь могла же позвонить хотя бы Пирогову, его агенты в два счета выяснили бы все об этом странном типе. Но сделанного, вернее, не сделанного не воротишь. "Поздно, Саша, пить боржом…" - сказала она себе, хотя поговорка к ситуации и не подходила, сунула руки в карманы куртки, расставила ноги на ширину плеч и стала ждать.
Человек приблизился еще и остановился в двух шагах от нее. Она взглянула в его черные, слегка навыкате глаза, которые ничего, кроме болезненного нервного напряжения, не выражали, и перевела дух. Нет, она не успокоилась. Но интуиция подсказывала, что незнакомец не имеет по отношению к ней агрессивных намерений. А это меняло дело. Во всяком случае, пока можно было не бежать.
- Александра Николаевна… - задыхаясь и с непонятной тоской в голосе произнес мужчина, и это было похоже не на обращение, а на констатацию факта.
Саша окинула его взглядом и подумала, что в таком возрасте и с такой комплекцией еще рано задыхаться от небыстрого в общем-то бега. Видимо, у незнакомца были проблемы со здоровьем. На вид ему было лет тридцать, от силы тридцать пять. Среднего роста, худощавый и сутулый, он настороженно смотрел на Сашу исподлобья, и весь его облик заставлял думать о законченном неудачнике, который давно примирился с судьбой и плывет теперь по течению, даже не пытаясь шевелиться.
- Да, это я, - пробормотала она, не сумев перебороть себя и хотя бы изобразить доброжелательность, которой она обычно одаривала незнакомых людей при вынужденных встречах. Возможно, причиной этому было слишком раннее пробуждение: сегодня никто из домашних, кроме нее, не мог обеспечить утреннюю прогулку любимой собаке - мать уехала на месяц к подруге в Воронеж, а у отца, полковника милиции Николая Трофимовича Барсукова, с утра было важное совещание в Главке УВД.
Незнакомец как будто удивился такому отношению к его персоне, и в его глазах Саша прочла мимолетный укор. Правда, он тут же опустил ресницы и заворошил тонкими пальцами свою плохо постриженную шевелюру.
- Александра Николаевна, - еще тише произнес он, но теперь это уже походило на обращение.
- Я вас слушаю, - вздохнула Саша и поискала взглядом Кляксу, чтобы дать незнакомцу время набрать воздуху в легкие и произнести что-нибудь еще, кроме ее имени.
- Александра Николаевна, - повторил он в третий раз и поднял глаза. - Меня зовут Юрий, впрочем, мое имя… не имеет никакого значения. Я искал… Искал возможности встречи с вами… и вот… Хорошо, что у вас есть собака.
Саша терпеливо ждала конца этого сбивчивого монолога, но знала, что терпение ее скоро иссякнет и она не удержится, чтобы не выкинуть какую-нибудь штуку. Например, развернется и уйдет. Странный человек, кажется, это почувствовал, и следующие его слова прозвучали громче и торопливее:
- Понимаете, мне обязательно нужно было встретиться с вами без свидетелей. Не бойтесь, я не имею в виду ничего плохого. Поверьте мне, пожалуйста, я не ваш поклонник, то есть, конечно, поклонник, но… - Он смутился и смолк.
- Я верю вам, - усмехнулась Саша. Нелепый, заикающийся Юрий почему-то развеселил ее. - Итак?
- Итак? - отозвался он эхом и снова во взгляде его промелькнул укор. - Я хочу просить вас об одной вещи. Очень серьезной вещи… Я понимаю, что это прозвучит как… недопустимо… и кто я, собственно, такой… Хотелось бы убедить, но…
- А кто вы, собственно, такой? - окончательно развеселилась девушка.
- Я?.. В данный момент… никто… безработный… Это не имеет значения…
- А что имеет значение? - Саша решила помочь ему.
- Имеет значение то, - сказал он, набрав в грудь побольше воздуха и отчего-то прикрыв глаза, - что вам не следует сотрудничать с Полуяновым.
Саша и так-то не особенно двигалась, а тут просто остолбенела. Всякое, конечно, в ее жизни случается, и говорят ей разные неожиданные слова. Но чтобы вот так странно начиналось утро? Нет, такого странного утра у нее еще не было.
- А кто это - Полуянов? - с искренним интересом спросила она.
Юрий скривился в болезненной усмешке. Саша поняла, что он не поверил ей.
- Я немного информирован, - проговорил он с обидой. - Напрасно вы так…
- Возможно, - кивнула она. - Я вполне допускаю, что вы информированы. Да вот только я - нет. Ни с каким Полуяновым я не сотрудничаю. Три года назад я брала у одного Полуянова интервью в колонии для несовершеннолетних. Ему тогда было, если не ошибаюсь, тринадцать. Значит, сейчас шестнадцать. Коля Полуянов. Вы его имеете в виду?
- Вы шутите? - опешил ее собеседник.
- И в мыслях нет, - поморщилась она. - С утра, как правило, у меня нет никакого желания шутить.
- Вы хотите сказать, что не знаете Андрея Полуянова? - Юрий перешел на крик. - Андрея Дмитриевича Полуянова?!
- Честное слово, я его не знаю, - спокойно кивнула Саша. - В мире довольно большое количество людей, о которых я никогда не слышала. И вероятно, не услышу.
- Но… - Юрий вконец растерялся. Руки его безвольно опустились, а в глазах - Саша была в этом уверена! - появились слезы. Хотя, возможно, виною тому был прохладный осенний ветерок?
Нелепость происходящего заставила ее взять инициативу в свои руки.
- Послушайте, Юрий, - бодро произнесла телеведущая. - Давайте сделаем так. Вы расскажете мне, кто такой этот Полуянов и почему с ним нельзя сотрудничать. А там видно будет. Возможно, ваша информация окажется бесценной для меня. Ведь вы искали встречи со мной не ради развлечения? Или я ошибаюсь?
- Да… - пробормотал он. - То есть - нет… Конечно… Но я не понимаю… Я был уверен…
- В чем?
- В том, что он уже купил вас.
- Я не продаюсь, - возмутилась она.
- Вы работаете на телевидении. - В голосе Юрия послышались упрямые нотки. - Всегда кто-то оплачивает работу…
- Ну, если вы это имеете в виду… - Саша пожала плечами. - Работу мне оплачивает бухгалтерия. По распоряжению руководства канала.
- Собственно… - Юрий потер покрасневшую переносицу. - Я и хотел сказать… Полуянов купил свой предвыборный пиар на вашем канале. И не просто на канале, а в вашей молодежной программе.
- Да? - Саша подняла брови. - Интересно… Возможно, он сделал это недавно. Во всяком случае, пока информация об этом до меня не дошла. Но он ведь не единственный, кто покупает у нашего канала эфирное время для предвыборной кампании. Обычная практика. Мы - средство массовой информации. И чем же он знаменит, этот Полуянов?
Юрий вздохнул и начал сбивчивый рассказ.
2. Ты меня на рассвете разбудишь
Игорь Петрович Пирогов, по прозвищу Гоголь, проснулся от холода. Форточку в офисе он закрыть забыл, а теперь, как оказалось, еще куда-то подевалось любимое одеяло из верблюжьей шерсти. Игорь поежился, слабо потянулся и приоткрыл правый глаз. В поле зрения оказалась подушка с разбросанными по ней светло-золотистыми волосами. "А это еще что?" - забеспокоился Пирогов, отодвинулся и приподнялся. Обозрение стало обширнее. В зоне видимости появились аккуратный носик, пухлые губы, круглый подбородок и серебряное колье с прозрачными разноцветными капельками, плотно облегающее молочного цвета шею. Все, что ниже шеи, было прикрыто любимым пироговским одеялом.
Игорь вполголоса чертыхнулся, поднялся с офисного раскидного ложа и заковылял к форточке, попутно вспоминая, откуда здесь взялась эта дама. Память упорно отказывалась давать информацию, но логика подсказывала великому сыщику, что, скорее всего, это создание появилось вечером. Потому что утром и днем офис частного детективного агентства "Гоголь" был закрыт - это Пирогов помнил точно. Но по какой причине он оставил посетительницу в рабочем помещении, а не отправил домой, в данный момент Игорь ответить не мог. Он с тоской оглядел свой кабинет, и взгляд его остановился на пустой бутылке из-под "Капитанского джина", стоявшей на рабочем столе рядом с компьютером. Это же надо, до чего докатился: дам "Капитанским джином" поить! Как будто нельзя было послать за шампанским или там мартини каким-нибудь… И тут он вспомнил - нельзя было. Он вспомнил все.
"Визит дамы" начался с шумной возни в коридоре перед кабинетом директора агентства "Гоголь", то есть самого Пирогова. Поскольку в кабинете он находился в одиночестве и никаких конфиденциальных дел не делал, то дверь была закрыта не плотно и все звуки проникали к нему беспрепятственно. Два голоса - визгливый женский и ломкий мальчишеский - перемежались каким-то звяканьем, стуком и скрежетом. Так продолжалось несколько минут, прежде чем терпение Пирогова лопнуло и он решил разобраться в происходившем лично. Картина, которая открылась его взору, впечатляла. Юный сотрудник агентства Валька Первушкин, он же по совместительству - секретарь-референт шефа, пытался оттащить от входной двери офиса длинноногую дамочку, крепко вцепившись ей в талию. Мадам, которая была на две головы выше Первушкина, не сдавалась. Когда у нее получалось вырваться из Валькиных рук, она захлопывала дверь и начинала возиться с замками и цепочками, а Валька снова бросался, обхватывал ее и изо всех своих сил дергал и тянул. Сцена, озвученная отборной бранью с обеих сторон, напомнила Игорю игру в американский футбол. В конце концов борющиеся оказались на полу, Валька в очередной раз выругался, а посетительница заверещала и укусила секретаря-референта за указательный палец. Теперь уже заверещал Первушкин.
Пирогов подскочил к парочке, отбросил Первушкина подальше, одним рывком поднял дамочку и рявкнул на нее каким-то нечленораздельным междометием. Та на секунду замерла, с испугом посмотрела на Игоря, а затем с удвоенной энергией метнулась к двери и схватилась за кодовый замок. Директору агентства пришлось применить классический полицейский захват и доставить посетительницу к себе в кабинет в скрюченном состоянии.
- И что это значит? - грозно спросил он, когда буйная дамочка съежилась в кресле для посетителей и, взглянув на Пирогова, бурно разрыдалась.
- З-замки… дверь… - сквозь рыдания ответствовала она.
Через несколько минут Игорь смог уразуметь, что дамочка умоляет его закрыть офис на все имеющиеся в нем запоры и задвижки и не отвечать на телефонные звонки. Пирогов не привык потакать прихотям тех посетителей, которые еще не стали клиентами, но на всякий случай попросил Первушкина привести в действие кодовую охранную систему офиса. Валька что-то проворчал, но ослушаться не посмел, хотя в присутствии сотрудников двери агентства по традиции были всегда гостеприимно распахнуты настежь. Еще через полчаса Пирогову удалось выяснить, с чем пришла к нему потенциальная клиентка.
Двадцатипятилетняя Оксана Валерьевна Полуянова была женой директора рекламно-информационного концерна "Гермес" Андрея Дмитриевича Полуянова. Игорь впервые слышал и о нем, и о его концерне, поскольку реклама агентства "Гоголь" была пущена на самотек, информацию Пирогов привык черпать из проверенных источников, а в криминальной хронике Полуянов не мелькал. Не прекращая рыданий, Оксана Валерьевна поведала сыщику, что Полуянов - негодяй и скотина, редкий день в семье проходит без потасовок, в результате коих у нее все тело в гематомах и ссадинах. Дамочка попыталась продемонстрировать их Пирогову, но он остановил ее порыв. Кроме того, Полуянова сообщила, что муж изменяет ей с разными омерзительными тварями обоего пола, а может быть, не брезгует и братьями нашими меньшими, и вообще, он вор, бандит и мошенник.
- Вы обратились не по адресу, - сказал Игорь, выслушав откровения посетительницы. - Вам в прокуратуру надо. Здесь же - частный сыск. Дела конфиденциальные, юридического статуса не имеющие. А гематомы подпадают под статью закона.
Несчастная Оксана Валерьевна разрыдалась еще громче и сообщила, что ее муж может оплатить содержание не только прокурора, но и всей его семьи до десятого колена, если это потребуется.
- И что же? - меланхолично спросил Пирогов. - Чем я-то могу вам помочь? Я не могу.