Глава седьмая
Дни и недели после смерти короля в Аюттхае были опасными, особенно при существующем положении дел, поскольку никто из жен покойного короля не произвел на свет наследника.
Это означало, что различные клики будут строить заговоры, чтобы пробиться к власти. Шпики кишели повсюду, и опасно было говорить, что ты поддерживаешь одного кандидата, выступая против другого.
Собственно говоря, существовало только два соперника с королевской кровью в жилах: младший единокровный брат короля принц Тианрача и принц Йот Фа, которому шел двенадцатый год.
Госпожа Си Судачан, хотя до сих пор почти не интересовалась благополучием сына и заводила раз личные интрижки, пока король был на войне, внезапно превратилась в горюющую наложницу и любящую мать. Ее лицемерие было совершенно ясно мне и, разумеется, моей матушке, но, видимо, никому больше. Или скорее кое-кому во дворце были выгодно закрывать на него глаза.
Во время всех этих интриг моя матушка неизлечимо заболела. Перед смертью она взяла меня за руку и с громадным усилием заставила пообещать, что я буду присматривать за принцами Йот Фа и Си Сином. Впоследствии, учитывая крепкое здоровье матушки и последующие события, я задавался вопросом, не была ли она убита. Эта горестная мысль язвит мое сердце, словно кобра.
В конце концов принц Тианрача решил вопрос престолонаследия и покончил с политической сумятицей, по крайней мере на какое-то время. Поняв, что наши враги воспользуются безвластием в Аюттхае, добрый принц удалился в монастырь вести образцовую жизнь буддийского монаха. Получив от священнослужителей, астрологов и министров приглашение править, Йот Фа с большим торжеством взошел на трон. Однако, поскольку он еще не достиг совершеннолетия, правительницей стала его мать, госпожа Си Судачан. В это время зловещее землетрясение разрушило наш город.
Иногда я думаю, что поскольку между большими городами повсюду есть определенное сходство - различия, естественно, тоже существуют, архитектурные особенности, местоположение и так далее - люди с Запада, приезжающие в такой город, как Бангкок, ошибочно думают, что понимают его. Или, хуже того, полагают, будто у нас есть некоторое взаимопонимание с теми, кто живет в этом городе, вера, что мы видим мир в одной перспективе.
Я стараюсь избегать этого заблуждения. Ведение дел по всему миру учит тебя снова и снова, что такие предположения по меньшей мере нелепы. Но все равно меня вводят в заблуждение и впоследствии лишают самодовольства какие-то мелкие детали, вроде покровительственного замечания собрата-фаранга или незначительные по крайней мере на первый взгляд события, напоминающие мне, до чего же я невежественна.
* * *
- Очень рад, что вы пришли, - сказал Дэвид Фергюсон. - А вы, должно быть, Дженнифер. Замечательно! Входите, пожалуйста. Церемония начнется через десять минут.
- Мы не сможем долго оставаться, - сказала я, отведя его в сторону. - Отец молодого человека Дженнифер вчера умер. Она очень расстроена, и не знаю, сколько времени ей захочется здесь быть. Дело осложняется тем, что она поссорилась со своим молодым человеком, а тут эта смерть, и она не знает, что делать.
- Что случилось с его отцом? - спросил Дэвид.
- Видимо, тяжелый сердечный приступ. Покойного обнаружила Дженнифер.
- Очень жаль, - сказал он. - Будем надеяться, вечеринка отвлечет ее от случившегося. Кстати, как зовут ее молодого человека?
- Чат Чайвонг.
- Неужели из тех Чайвонгов? - воскликнул он. - О смерти Таксина сообщалось во всех газетах.
- Из тех, - сказала я.
- Господи, - произнес Фергюсон. - Вот уж не думал! Кажется, вы ни разу не упоминали их фамилии. С какой стати? Ваша Дженнифер вошла в общение с известной семьей.
- Они очень богаты, - сказала я. - Она считает, что даже чрезмерно. Это, конечно, не имеет никакого значения. Как я уже сказала, они с Чатом поссорились. Не знаю, окончательно или нет.
- Я веду дела с "Аюттхая трейдинг" почти на постоянной основе, - сказал Фергюсон. - Ее постоянно обхаживают американские компании с целью основать здесь совместные предприятия. Я бывал там с нашими деловыми людьми. Кабинеты просто потрясающие.
- Кстати, о потрясающем, - сказала я, осматриваясь. - К вашему жилью это слово вполне приложимо.
Новый дом Дэвида был старым, стоящим на сваях, с высокой, островерхой крышей и широкими, декоративными шестами для отталкивания баржи, красиво изгибающимися у торцов. В довершение всего он стоял у клонга, к самой воде вела лестница, так что гости могли подплывать на лодках. Видимо, в этом доме некогда жила семья из десяти человек, но он был маленьким. Спереди была затянутая сеткой веранда, сзади - крохотная кухонька, недостроенная ванная и небольшая спальня, за ней беседка, выходящая туда, где впоследствии, очевидно, появится садик. Стены были обшиты панелями, через высокие пороги приходилось перешагивать.
- Замечательный дом, правда? Я очень рад, что нашел его.
- Тиковая древесина отличная. После приборки дом станет очень красивым. И мне нравится его открытость.
- Мне тоже. Конечно, он еще недостроен, маленький, но мне по душе. Это первый мой дом после того, как я покинул Небраску. В Таиланде я чувствую себя как дома, сам не знаю, почему.
- Вы же сказали, что родились здесь.
- Да, но меня увезли отсюда в раннем детстве. И я, хоть и родился здесь, фаранг. Белый всегда фаранг, даже если живет здесь всю жизнь. И все-таки я хочу остаться здесь.
- Чуть не забыла, - сказала я. - Это вам, - и протянула Дэвиду бутылку шотландского. - А это для дома.
И вручила ему сверток в изготовленной вручную темно-красной бумаге.
- Спасибо, - сказал Дэвид. - В этом не было необходимости, но я благодарен. Превосходные, - заговорил он, развернув сверток. - Это к домику для духа, да? Маленькая колесница и слоны. Совершенно необычайные. Где вы нашли их?
- У Роберта Фицджеральда, - ответила я.
- Вы с ним встречались? Это тот самый портретист?
- Нет, его сын, резчик по дереву.
- Много узнали у него?
- Увы, нет.
- Жаль. Эти вещи слишком хороши в сравнении с моим домиком для духа. Я купил первый попавшийся в местной скобяной лавке. Мне сказали, он дожидался меня, но я не был готов.
- Если захотите особенный, отправляйтесь к Фицджеральду. Его домики замечательные. А где Дженнифер?
- Кажется, сидит на краю веранды и смотрит на клонг, - ответил Фергюсон. - Нельзя допускать, чтобы она хандрила. Представлю ее своим юным друзьям. Познакомьтесь с моими тетушками, - сказал он, подводя нас обеих к двум сидящим в шезлонгах старушкам. - Это тетя Лил, - представил он меня полноватой женщине лет восьмидесяти в нарядном голубом платье. - А это тетя Нелл, - указал он на худощавую, все еще красивую женщину примерно того же возраста. - Тетя Лил и ее лучшая подруга Нелли вырастили меня. Сделали таким, каков я сегодня.
- То есть перекати-полем, который наконец-то приобрел дом, - сказал стоявший рядом высокий, белокурый мужчина. - Большинство людей обзаводится своим жильем задолго до пятидесяти. Теперь, если он найдет себе хорошую женщину, все будет в порядке. Меня зовут Чарльз Бенсон. Я работаю в посольстве вместе с Дэвидом.
- Меня Лара Макклинток - представилась я, пожимая ему руку. - А это моя племянница Дженнифер.
- Лара, Дженнифер. Красивые имена, - сказала тетя Лили. - Вы впервые в Таиланде?
- Я - да, - ответила Дженнифер. - Но тетя Лара бывала здесь много раз. А вы?
- Нет, - ответила старушка. - Я много лет прожила здесь. А вот Нелл впервые.
- Только не спешите на Пат Понг, - сказал Чарльз. - Лучше обходиться без скандалов, пока вы здесь.
Лили захихикала. Нелл нет. Я сочла, что Чарльз держится слишком уж покровительственно.
- Когда вы здесь жили? - спросила я Нелл.
- Давно, - сказала она. - Сразу после войны. Теперь все изменилось. Бангкок стал просто-напросто большим городом, как Нью-Йорк.
- Ага, - сказал Чарльз. - Все та же песня: славное прошлое, с которым настоящему не сравниться.
Мне захотелось, чтобы он ушел. Я люблю рассказы о прошлом. Оно привлекает меня как антиквара.
- Тогда здесь было очень жарко. Никаких кондиционеров, представляете? А потом каждый год холера. Приходилось постоянно кипятить воду. Электричество то включали, то выключали. Приходилось постоянно держать в доме свечи. И стряпать на угольных жаровнях. Мы, конечно, не стряпали. Для этого были слуги. Очень хорошие и очень славные. Все были очень славными. Никакой злобы к чужеземцам, которую видишь в других странах. Думаю, дело в том, что Таиланд не захватывала ни одна империалистическая держава, поэтому у таиландцев не развилась ненависть к европейцам, как у других.
Чарльзу стало скучно, и он отошел.
- Мы устраивали очень хорошие вечеринки, - продолжала старушка. - Таких уже не бывает. Бангкок был гораздо меньше и дружелюбнее, чем сейчас. Все знали друг друга. Фарангов в Бангкоке было не так уж много. Постоянно находился повод для какого-нибудь благотворительного мероприятия, устраивались приемы в честь девушек, впервые появившихся в свете. У меня был великолепный прием, правда, Нелл?
- Не знаю, дорогая. Меня здесь не было, - ответила Нелл. Она казалась в лучшей форме, чем подруга. Глаза у нее были ясными, умными.
- Запамятовала, - сказала Лил. - Теперь со мной это часто случается. Очень жаль. Лучшей вечеринкой в году бывало празднество по случаю Четвертого июля в американском посольстве. Я дожидалась его неделями. По этому случаю у меня всегда было новое платье. У моих подруг тоже. О, это было замечательно.
- Когда вы вернулись в Штаты? - спросила Дженнифер.
- Не помню. Ты помнишь, Нелл?
- В пятьдесят третьем, дорогая, - ответила та. - Тогда мы и познакомились.
- Да-да, - сказала Лил. - Дейви только начинал ходить. По Нью-роуд тогда ходил трамвай, но мы любили брать самлохи. Ты знаешь, что это, так ведь, дорогая? Велорикши, велосипеды с коляской. Там были велосипедные звонки, и водители-тайцы постоянно звонили. Потом много лет при звуке велосипедного звонка я мысленно переносилась в Бангкок. Они были гораздо лучше этих шумных, грязных штук с моторами, которые теперь появились.
- Помните вы Хелен Форд? - спросила я.
- Да, - ответила Лил. - Помню. Очень красивая женщина. С ней случилось что-то нехорошее, так ведь?
- Ее обвинили в убийстве мужа, - сказала я.
- Да, - рассеянно произнесла Лил. - Жуткая вещь. Мы познакомились с выдающимися тайцами, - продолжала она. - Хорошо образованными. И, конечно, богатыми. Кое-кто из них бывал на наших вечеринках. Знаете, иногда в сезон дождей ты отдавала своему кавалеру туфли, приподнимала длинную юбку и шла пешком к дому, где проходила вечеринка. Забавно сейчас это вспоминать. Иногда на вечеринки мы приплывали в лодках. У большинства из нас дома были на Чао Прае или на одном из клонгов. Многие клонги теперь засыпали. Очень жаль. Превратили их в мощеные дороги. Было весело отправляться куда угодно по воде. Торговцы прибывали на лодках. Доставляли все прямо к двери.
- Будет тебе, Лили, - сказала Нелл. - Я уверена, Лара и Дженнифер наслушались о прошлом. Нужно наслаждаться той вечеринкой, на которой присутствуем. Думаю, церемония вот-вот начнется.
* * *
Ритуал совершали двое монахов в оранжевых тогах. Дом был обернут какой-то веревкой, мне сказали, что ее нельзя снимать, иначе волшебство улетучится. Дэвид уже расставил своих маленьких животных и человечков у домика духа, поставленного в углу возле маленького бассейна, заполненного цветами лотоса. Ощущался запах сандалового дерева, видимо, оно требовалось для церемонии. Я не понимала ни слова, но ритуал был очень впечатляющим, и я радовалась за Дэвида.
Потом уже началась вечеринка. Дэвид, как обещал, представил Дженнифер молодым людям, и она как будто оживилась. Ее сильно потрясли смерть Таксина и наша неприятная обязанность найти остальных членов семьи и поставить их в известность. Вонгвипа, которую я нашла в ее комнате, не выказала никаких чувств. Дусит выглядел лишь растерянным. Чат был определенно подавлен смертью отца, но не искал утешения у Дженнифер. Он стоял рядом с матерью и братом, не говоря нам ни слова, и смотрел, как мы уезжаем. По пути обратно в Бангкок Дженнифер все время плакала и почти весь следующий день провела в постели. Наконец мне удалось поднять ее и повезти на вечеринку; думаю, она согласилась лишь для того, чтобы не расстраивать меня.
Часов в десять вечера я заметила, что Дженнифер выглядит очень усталой, и предложила вернуться в отель. Дэвид проводил нас до шоссе и остановил нам мини-такси.
- Спасибо, что приехали, - сказал он мне. - Дженнифер, я очень сожалею о ваших бедах. Надеюсь, все образуется.
* * *
- Он очень любезный, - сказала Дженнифер, когда мы сели в такси. - Тетушки его очаровательные, правда? Дом мне тоже понравился. Я очень довольна, что мы приехали. Может, если б мы с Чатом решили жить здесь часть года, то нашли бы себе домик вроде этого. О, что я говорю, - спохватилась она. - Какая я дура. Этому никогда не бывать.
- Думаю, тебе нужно повременить, - сказала я. - Посмотришь, как будешь себя чувствовать через день-другой. У пар случаются ссоры. Они не всегда кончаются разрывом.
Мы посидели несколько минут в молчании.
- Хотите завтра поехать по магазинам? - спросил водитель.
- Нет, благодарю вас, - ответила я.
- Никакого нажима. - Прошло секунд двадцать. - Я знаю очень хорошие. Сапфиры, рубины. И хороших портных, шьющих для фарангов.
- Нет, спасибо, - сказала я.
- Хорошо. Никакого нажима. Я дам свою визитную карточку. Позвоните завтра.
- Ладно, - сказала я.
- Можно поехать по магазинам прямо сейчас. Некоторые еще открыты. Очень хорошие.
- Нет, поедем прямо в отель, - сказала я, но потом передумала. Спросила: "Сделаете по пути остановку?", завидев в стороне знакомое здание.
- Конечно, - ответил водитель. - Собираетесь что-то купить?
- Нет, - ответила я. - Только узнать кое-что.
Я убедила водителя подъехать к тротуару, и мы вошли в дом, где жил Уилл Бошамп.
- Я собиралась приехать сюда вечером, - сказала я. - Но такой возможности не представлялось. Прежде всего, не хотелось приезжать одной. Хочу поговорить с соседкой Уилла, а ее, видимо, днем не бывает.
Из-под одной двери рядом с квартирой Уилла выбивался свет. Я постучала, послышались шаги, и кто-то невидимый из холла чуть приоткрыл запертую на цепочку дверь.
- Вы миссис Пранит? - спросила я.
- Да, - ответила женщина.
- Меня зовут Лара Макклинток, это моя племянница Дженнифер. Я подруга жены Уилла Бошампа и пытаюсь найти его.
Дверь закрылась. Я подумала, что это все, и повернулась, собираясь уйти. Но услышала, как цепочку вынули из гнезда, и дверь распахнулась.
- Здравствуйте, Лара, Дженнифер, - произнес женский голос. - Входите, прошу вас.
- Ну? - спросила я. - Вы же Ну, да? Очень рада видеть вас, но я искала миссис Пранит.
Это в самом деле была Ну Чайвонг, дочь Сомпома и Ванни, внучка Кхун Таксина.
- Я Пранит, - сказала она. - Доктор Пранит. Я врач. Вам, должно быть, незнаком наш обычай давать прозвища. Друзья и родные всегда звали меня Ну. Это означает "Мышка". Многие из нас носят прозвища, обозначающие животных. Хотите чаю, прохладительных напитков?
- Мы очень сожалеем о смерти вашего дедушки, - сказала я.
- Спасибо, - ответила она. - Но присаживайтесь, пожалуйста. Думаю, вы хотите поговорить со мной о мистере Уильяме. Я не знала, как связаться с вами, и не могла спросить Вонгвипу. Она меня недолюбливает и явно не хотела моего разговора с вами. Я все думала, как найти вас без ее ведома.
- Я приезжала несколько раз и стучалась в вашу дверь, - сказала я. - Вот только не знала, что живете здесь вы.
- Я работаю в больнице, по скользящему графику, поэтому застать меня трудно, - сказала Пранит. - Однако теперь вы здесь, и я расскажу вам все, что смогу.
- Одну минутку, - сказала я. Спустилась и хотела расплатиться с водителем, но он настоял, что подождет нас и возьмет почасовую оплату. Никакого нажима, разумеется.
- Ну что рассказать вам об Уильяме? - сказала Пранит, наливая нам по чашке жасминового чая. - Я очень сожалею, что он исчез, но и сержусь.
- Сердитесь?
- Да, потому что уехал, ничего мне не сказав. К сожалению, такой уж он, видимо, человек.
- Что вы имеете в виду? - спросила Дженнифер.
- Уильям покинул свой дом в Канаде, разве не так? Он рассказывал мне о жене и дочери, о своем доме, своем магазине. Сказал, что уехал в Азию с намерением вернуться, как всегда. Однако не вернулся, так ведь? Начал здесь все сначала.
- Это что, нормально? - спросила Дженнифер.
- Спрашиваете меня как врача? Нет, разумеется, ненормально. Я подумала, может, у него было психическое потрясение, расстройство. И после отъезда таким образом он не находил в себе сил вернуться. Но потом, когда он исчез снова, я решила, что, возможно, это его обычная форма поведения. Может, он просто скиталец, человек, неспособный иметь привязанностей ни к людям, ни к местам. Была еще мысль, что он не мог расплатиться с домовладельцем, которым, как, возможно, вы знаете, является "Аюттхая трейдинг". Это привело меня в замешательство. Я представила его родным, они одолжили ему денег на открытие магазина. Между Уильямом и Вонгвипой это было что-то вроде партнерского соглашения. Мало того, они приглашали его к себе и в Аюттхаю, и в Чиангмай. Я была разочарована, что он ответил на их гостеприимство и мою дружбу таким поведением.
- Значит, вы решили, что он просто снова сорвался с места?
- А разве не так? - сказала Пранит.
- Если скажу, что в банке у него было достаточно денег, чтобы расплатиться по задолженностям, но по банковскому счету с июля не проводилось никаких операций, измените вы о нем свое мнение? - спросила я.
Пранит помолчала несколько секунд.
- Пожалуй.
- Давайте начнем сначала, - предложила я. - Как вы познакомились с ним, что узнали о нем, пока он жил здесь?
- Конечно, - сказала Пранит. - Я познакомилась с ним здесь. Мы были соседями. Встречались в коридоре, вскоре начали понемногу разговаривать. Уильям пригласил меня на вечеринку, и мы стали друзьями, по крайней мере я так считала. Бывало, что когда я работала допоздна, он заваривал для меня чай. Когда уезжал на несколько дней в поисках антиквариата, я поливала цветы у него на балконе. Он делал для меня то же самое, когда я уезжала в Чиангмай на выходные.
- И когда вы поняли, что его здесь нет?
- Несколько месяцев тому назад, - ответила она. - Я стучалась к нему. У меня есть ключ, как и у него был ключ от моей квартиры. Подсунула записку ему под дверь, но ответа не получила. В конце концов отперла дверь и вошла. Квартира выглядела как обычно, но его не было. Моя записка так и лежала возле двери. Вся его одежда была на месте, поэтому я предположила, что Уилл вернется, но он не возвращался, и я решила… ну, вы знаете, что я подумала. Теперь мне тяжело сознавать, что, возможно, я ошибалась, и с ним случилось что-то ужасное, и я ничего не предприняла.
- Когда вы видели Уильяма последний раз?