* * *
Основной чертой кабинета, его определяющей темой являлась рыба. Там были фотографии рыб, рисунки с изображением рыб. Были зубастые рыбы, красивые с яркой расцветкой, жуткие, выглядывающие из-за подводных скал. Большой, встроенный в стену аквариум представлял живую версию чучел, лежавших на боковом столике. В углу работал видеомагнитофон. Что же он показывал? Рыб. Там были посвященные рыбам журналы, информационные бюллетени для рыбаков, даже книга о рыбной кулинарии - во всяком случае, она выглядела так - на журнальном столике. Рыбы в аквариуме смотрелись очень успокаивающе, но почему, задалась я вопросом, здесь так много рыб? Ответа пришлось ждать недолго.
Через несколько минут меня приветствовал приятный молодой человек, мистер Нимит, работавший старшим редактором. Он проводил меня в задний кабинет и сел там за письменный стол с грудами бумаг. Еще две сотрудницы работали за своими столами, одна со слайдами на освещенном столе, время от времени разглядывая их в лупу, другая как будто с корректурными гранками. Здесь тоже было много фотографий на стенах.
- Вижу, вы любуетесь нашими фотографиями, - сказал мистер Нимит, когда с формальностями было покончено. - Мы очень гордимся ими. Они из наших книг. Раз вы здесь, то наверняка знаете все о наших книгах.
- К сожалению, нет, - ответила я.
- В Бангкоке мы самое крупное издательство книг о рыбах, - с гордостью сказал он. - Сейчас это очень большой бизнес. Наш основатель, мистер Лион, - Нимит указал на фотографию в рамке над своим рабочим местом, - был очень проницательным. Он знал, что наши книги будут хорошо продаваться. Мистер Лион умер несколько лет назад и, к сожалению, так и не узнал, какой успешной станет его компания. Теперь, разумеется, она принадлежит тайцам. Моей семье, - добавил он с легким самодовольством.
- Какого рода книги вы еще выпускаете? - спросила я, полагая, что Уилл знал о рыбах не больше моего.
- Больше никаких, - ответил мистер Нимит. - Непрерывно работаем над книгами о рыбах. Выпускаем информационные бюллетени, у нас есть интернет-сайт, все о рыбах. Итак, чем могу служить?
- Я пытаюсь связаться с одним из ваших авторов. - У меня возникло какое-то неприятное чувство. - С Уильямом Бошампом.
На лице мистера Нимита появилось испуганное выражение, потом сменилось настороженным.
- Автора с таким именем у нас нет.
- Но, думаю, вы знаете это имя, - сказала я с ноткой раздражения в голосе. Несмотря на сеанс психотерапии с монахом в Чиангмае, мне претили люди, что-то скрывающие от меня. Но в Таиланде проявлениями раздражения ничего не добьешься. - Прошу прощенья. Мистер Бошамп - мой коллега из Торонто. Его никто не видел уже несколько недель, если не месяцев. Жена беспокоится о нем. Мне сказали, что вы его издатель.
- Мистер Уильям был здесь, - заговорил Нимит, несколько успокоясь. - Он пришел представиться. Назвался одним из наших авторов. Мы очень удивились. Я показал ему книги, которые мы издаем. Вы тоже можете посмотреть. Полагаю, мистер Уильям был очень расстроен. Сказал, что литературный агент выдал ему аванс за книгу. Показал фотокопию чека, но чек был от агента, не от нас. Может, кто-то из наших коллег сыграл какую-то шутку, но если так, шутка была дурного тона, так ведь? Не особенно смешная.
- Да, не особенно, - согласилась я. - А когда приходил мистер Уильям?
Нимит на несколько секунд задумался, потом обратился по-тайски к женщинам, которые делали вид, что работают, хотя на самом деле прислушивались к нашему разговору. Одна из них ответила.
- Мы полагаем, что это было второго июля, - сказал Нимит. - Это был день рождения мисс Перунтип, - он указал на ту, которая отвечала. - Поэтому она помнит точно.
- И вы больше его не видели?
- Нет, - ответил он. - Не было причин. Мистер Уильям сказал, что книга его не о рыбе.
- Вы мне очень помогли, - сказала я.
- Прошу вас, - сказал он, - возьмите наш бюллетень и каталог книг. У нас еще есть видеопленки…
- Большое спасибо, - ответила я.
* * *
Разговор этот меня обескуражил, но для Уилла он был бы гораздо неприятнее. Бент Роуленд, очевидно, был еще более подлым, чем я думала. Нам с ним вскоре предстоял разговор, но по пути нужно было повидать Татьяну Такер.
- Слишком поздно, - сказала она, когда я вошла в дверь агентства.
- Поздно для чего?
- Для ответа на мой звонок.
- О, - сказала я, - прошу прощенья. Совершенно забыла!
- Ну что ж, - сказала она. - По крайней мере вы не говорите, что не получили моего сообщения.
- Умер Таксин Чайвонг, - попыталась я объяснить.
- Кто такой Таксин Чайвонг? - спросила она. - И какое это имеет отношение к ответу на телефонный звонок?
- Очень богатый человек, - ответила я. - Мы с Дженнифер нашли его. Я имею в виду - мертвого. Из-за этого я забыла обо всем прочем.
- О, - произнесла она. - Конечно, обнаружение трупа может так подействовать. Но все равно слишком поздно. Я, к сожалению, потеряла бумаги, которые вы разыскивали.
- Ру… - начала было я. Но Татьяна чуть заметно покачала головой. Я остановилась на полуслове. Две другие женщины в кабинете притворялись, что не подслушивают.
- Между прочим, я уезжаю домой, - сказала Татьяна.
- Домой?
- В Штаты.
- Насовсем?
- Да.
- Когда?
- Завтра утром. Я пришла забрать из письменного стола то, что мне нужно.
- Почему так внезапно?
- Я такая, - ответила она. - Принимаю решения и немедленно действую.
Во время разговора Татьяна ни разу на меня не взглянула. Другие женщины старательно делали вид, будто работают.
- Позвольте угостить вас обедом, виски, кофе, для чего у вас найдется время, - предложила я. - На прощанье. И в виде извинения за то, что не ответила на звонок.
- В этом нет необходимости, - сказала она.
- Прошу вас. Я чувствую себя очень неловко.
Я видела, что Татьяна обдумывает мои слова, и в конце концов лучшие черты ее характера одержали верх.
- Ладно, - сказала она. - Я не откажусь от виски.
* * *
- Вы потеряли рукопись? - воскликнула я, как только мы сели за столик в ближайшем баре.
- Ш-ш! - прошипела она, боязливо огляделась и заговорила почти шепотом: - Не потеряла. Я ее уничтожила. Да это была и не вся рукопись. Только вступление.
- Но почему? - спросила я. - Что случилось с фильмом?
- Дело не выгорело, - ответила она, но я видела, что это ложь.
- Очень жаль, - заговорила я, стараясь не выдавать голосом раздражения и любопытства. - Сценарий представлялся интересным. Значит, меч вам уже не нужен. Жаль. Я разговаривала с будущим владельцем, и он как будто заинтересовался. Конечно, потребовалась бы страховка и все прочее, но он, во всяком случае, готов был поговорить на эту тему.
Если б в Таиланде проходил конкурс лжецов, я могла бы принять в нем участие.
- Очень любезно с вашей стороны, - сказала Татьяна. - Сейчас мало кто выполняет обещания.
Я почувствовала себя презренной тварью.
- Думаю, вам следует забыть то, что я говорила вам о мече, - сказала она. - Все было чистейшим вымыслом.
- Вы выдумали эту историю? - сказала я. - Очевидно, у вас очень живое воображение. Неудивительно, что работаете в кино.
- Слишком живое, - сказала Татьяна.
Я промолчала.
- Я получала телефонные звонки, - сказала она. - Очень неприятные. Мне велели убираться домой.
- Кто звонил? - спросила я.
- Не знаю. Но угрозы были жуткими. Очевидно, я взбаламутила что-то своей идеей фильма. И теперь жалею об этом. Возможно, эти люди сейчас наблюдают за мной. Они угрожали. Вам не следовало находиться в моем обществе.
- Кроме нас, здесь никого нет, - сказала я, осматриваясь. - Сейчас слишком рано.
- Они как будто знают, что я делаю. Сказали, что если я немедленно вернусь в Штаты, со мной ничего не случится. Вот я и возвращаюсь. На вашем месте я бы тоже вернулась.
- Вы уверены, что эти звонки как-то связаны с фильмом о Хелен Форд? - спросила я.
- Конечно, - ответила Татьяна. - Я же работаю в бюро путешествий. Думаете, люди станут угрожать смертью потому, что в авиакомпании, куда я продаю билеты, кончились цыплячьи грудки на обед? Чем еще это может быть вызвано?
У нее сильно дрожали руки.
- Вам в самом деле угрожали смертью?
- Да, - ответила она. - Сначала говорили: "Убирайся домой, тебе здесь не место", потом: "Если останешься здесь, то будет плохо" и, наконец: "Если не уберешься, то умрешь".
- Кто звонил? - спросила я. - Мужчина? Женщина? Говорили по-тайски? По-английски?
- Мужчина, - ответила Татьяна. - Он говорил по-английски, иначе бы я не поняла. Тайским я пока что плохо владею.
- Но думаете, что вам звонил таец?
- Возможно. Я не уверена. Готова держать пари, за мной проследят до аэропорта и убедятся, что я сажусь в самолет.
- Аэропорт большой, - сказала я. - И проследить за человеком сейчас трудно.
- Думаете, это шутка?!
- Нет, но склонна полагать, что это пустые угрозы. Вам не приходила мысль позвонить в полицию?
- Нет, - сказала Татьяна. - Я возвращаюсь домой. Не знаю, почему решила, что мое место здесь.
- Простите, - искренне сказала я. - Послушайте, не могли бы вы по крайней мере сказать мне, что там говорилось, я имею в виду - в рукописи?
- Это самое нелепое во всем случившемся, - ответила Татьяна. - Там не было ничего такого, чего нельзя прочесть в подшивках "Бангкок геральд". Хелен Форд убила мужа или поручила убить, сами решайте, какая версия предпочтительнее, потом тело расчленили и избавились от него. Торс похоронили возле Чао Праи, голову и конечности сожгли. Ребенка ее не смогли найти, но есть предположение, что он тоже был убит. Хелен судили, приговорили к смерти, она подала апелляцию, выиграла дело и потом скрылась.
- Ничего о коррупции, скандале?
- Нет, - ответила Татьяна. - Скандал, конечно, был, вся эта история скандальная, но кроме этого там были только намеки на коррупцию в высших сферах. Ничего конкретного. В конце концов выяснится, что они просто не хотели посвящать вас в эту историю. Все очень мелодраматично, но, в сущности, не особенно волнующе.
- Кто эти люди?
- Не представляю.
- Когда вы разговаривали с Уиллом, у вас создалось впечатление, что он закончил книгу?
- Да, - сказала она. - Или почти закончил. Он сказал, что может еще поработать над ней, что чем больше он вглядывается в эту историю, тем больше узнает, и что в определенном смысле книга никогда не будет закончена. Но да, у меня создалось впечатление, что по крайней мере первый вариант закончен.
- Вы выдумали историю о мече и Хелен Форд? - спросила я снова.
- Нет, - ответила Татьяна. - Не выдумала. Это мне сказал Уилл.
* * *
Следующим в моем перечне был Роберт Фицджеральд. Когда я вошла в калитку, меня поразил беспорядок на земле вокруг дерева. В мои предыдущие визиты трава и садик были безупречными. Теперь там повсюду валялся мусор. Ветер подхватил клочок бумаги и закружил по двору. Дом на дереве выглядел чуть более гостеприимно, чем в прошлый раз, лестница была спущена. Это могло означать, что Роберт ждет кого-то, но он определенно не ощущал необходимости проявить гостеприимство в мой первый приход. Однако когда я приезжала купить у него резные изделия для Дэвида Фергюсона, он оставил их для меня внизу. Быть покупателем - лучший способ улучшать отношения даже с таким раздражительным человеком, как Фицджеральд. Спущенная лестница могла означать и то, что у него уже есть гость, который помешает моим расспросам. И все-таки я решила "влезть", как он выражался.
Поднявшись, я несколько раз позвала его по имени, но ответа не последовало. Оставался третий вариант - Роберт ушел и оставил лестницу спущенной для возвращения. Казалось, что именно так и есть.
В зале никого не было, но я поняла, что недавно он работал над шахматными фигурами, которые согрели мне сердце. Я немного постояла, любуясь ими. Он сделал один комплект фигур из черного дерева. Они были очень красивыми, ладьи представляли собой крохотные тайские домики. Король и ферзь в традиционных тайских одеждах восседали на слонах. Роб будет в восторге.
И тут я услышала очень легкий звук. Его было трудно распознать. Это мог быть стон раненого животного, шелест ветра в листве или поскрипывание дома. Однако я сочла, что его нельзя оставлять без внимания. Прошла по коридору на другую сторону дома. На кухне не было никого, но холл был завален бумагами и книгами. Стон послышался снова.
Я осторожно заглянула в мастерскую-спальню. Фицджеральд сидел на полу, прислонившись к краю кровати и вытянув перед собой ноги, словно большая тряпичная кукла. Из раны на голове струилась кровь. Дневники его отца были разбросаны по всей комнате.
- С вами все в порядке? - воскликнула я, опустившись подле него на колени. Глупый вопрос.
- Вы опоздали, - резко ответил Роберт.
- Что случилось? И как я могла опоздать, если вы не знали, что я приду.
- Я знал, - сказал он. - Кое-кто сообщил мне. Вот почему я спустил лестницу.
- Кто?
Роберт задумался на несколько секунд.
- Не могу вспомнить, - ответил он после паузы. - Но они не нашли.
- Чего?
- Того, что им было нужно. - Он достал платок из нагрудного кармана рубашки и утер кровь с лица. - Может, зайдете на кухню, принесете той коричневой жидкости, которая нам нравится? Неразбавленной. И безо льда. Я как-то странно себя чувствую.
- Я вызову помощь, - сказала я. - Не двигайтесь.
Когда я попыталась встать, он схватил меня за руку.
- Думаю, вам нужно поговорить с моей матерью. Домик для духа.
И потерял сознание.
* * *
Много времени спустя я отправилась повидать Вента Роуленда. Меня коробило при мысли о встрече с этим отвратительным человеком, но для Фицджеральда я уже сделала все, что могла. Врачи в больнице сказали мне, что у него сильное сотрясение мозга, и он в тяжелом состоянии. Вызванные полицейские сказали, что постараются найти его мать. Официальной версией случившегося было ограбление.
На лестнице, ведшей в кабинет Роуленда, было темно и дурно пахло. Роуленд сидел на своем стуле спиной к двери, глядя в окошко на улицу. Запах пота в комнате был еще более сильным, чем в прошлый раз, почти тошнотворным. Роуленд потел от жары и от какого-то сильного чувства вроде страха. Там стоял еще какой-то запах, который я могла бы распознать, будь у меня время задуматься. Однако мне требовалось задать Бенту Роуленду несколько вопросов. Задам их как можно быстрее и уйду.
- Мистер Роуленд, я пришла поговорить с вами о моей рукописи. На сей раз предпочту правду фантазии.
Роуленд не шевельнулся. Я подумала, что он спит, а потом, учитывая его полноту, что от жары у него произошла остановка сердца. В определенном смысле так и было. Сердце, вне всякого сомнения, остановил пронзивший его нож.
Глава девятая
Теперь, оглядываясь назад, я вижу предзнаменования, которые должны были предупредить меня об опасности, таящейся во дворце. Вскоре после того, как Йот Фа был помазан на царствование, а его мать назначена правительницей, город пострадал от землетрясения. Если само по себе это не было достаточным предзнаменованием, вскоре произошло поистине ужасное событие. Король Йот Фа развлекался различными представлениями и вскоре после того, как стал королем, объявил, что главный королевский слон сразится в поединке с другим слоном. Многие, в том числе и я, отправились вместе с процессией с ним в крааль посмотреть на битву.
Многие в толпе ахнули, когда бивень другого слона разломился на три части. Еще более жутким в ту ночь был стон королевского слона, он издавал звуки, похожие на человеческий плач, и ему сочувственно вторил слон у одних из ворот города. Это было поистине дурное предзнаменование, возможно, оно возвещало о грядущих событиях. Но я был расстроен и, пожалуй, не понимал значения происходящего вокруг.
В это время мое внимание привлекла хорошенькая придворная девушка, служанка госпожи Си Судачан. Должен признаться, что мне было уже давно пора взять жену или двух, но, возможно, из-за сильной привязанности к матушке или ненадежности своего положения я этого не сделал.
Теперь я был сражен. Я находил темные глаза этой девушки чарующими. Все в ней, даже шелест платья на ходу, приводило меня в лихорадочное возбуждение. К моему удивлению, она дала понять, что тоже интересуется мной. Я был вне себя от радости. Она являлась для меня самым желанным существом, и я был почти без ума от ее внимания.
Не стану рассказывать, какие наслаждения мы разделяли, скажу только, что в течение недель забывал обо всем в ее присутствии. Юного короля я видел все реже и реже, и мы несколько отдалились друг от друга. Я надеялся, что Йот Фа разделит мою радость нашими отношениями, но он ее не разделял, наши отношения даже раздражали его, возможно, потому, что его мать была явно одурманена предметом своей привязанности, как и я своей.
Если кто и жил той жизнью, какой я представляла жизнь Уилла Бошампа, когда только узнала о его исчезновении - казалось, времени с тех пор прошло очень много - этим человеком был Бент Роуленд. У него был небольшой, но красивый домик с запущенным садом, в довольно приличном районе, как сказал Дэвид Фергюсон, поведший меня туда.
Дверь нам открыла девушка, которую я сперва приняла за дочь Роуленда, ей было от силы пятнадцать лет, но вскоре я поняла, что она была его любовницей. И не только, еще и матерью замечательного младенца, лежавшего в плетеной колыбельке в углу кухни. Девушка, которую, очевидно, звали Паричат, носила очень короткие шорты и облегающую майку, на длинных, тонких ногах у нее были сандалии с очень высоким каблуком. Выглядела она очень юной и беззащитной. Кое-кто говорит с некоторым цинизмом, что толстый иностранец и хрупкая тайка с тонкими чертами лица наиболее типичная пара для Таиланда, но мысль о ней с Бентом Роулендом вызвала у меня тошноту.
Пока они с Дэвидом разговаривали, я осматривалась. В кухне, хоть и маленькой, были все мыслимые приспособления и устройства, от холодильника с морозилкой до микроволновой печи и самого современного блендера. Все выглядело новеньким. Мебель в гостиной, хоть и подобранная с дурным вкусом, тоже была совершенно новой. В одном ее углу стояла стопа коробок.
- Она уже съезжает? - спросила я Дэвида во время перерыва в разговоре, когда девушка пошла утешить заплакавшего младенца.
Дэвид задал ей этот вопрос.