Это была ее походка, плавная, кошачья, бедра немного покачиваются, носки слегка повернуты внутрь. Это был ее взгляд исподлобья, рассеянный, но в то же время вызывающий, ее бледная кожа, ее манера отбрасывать назад копну темных волос. Мерримей и Кретовски совершили чудо, и только цвет бархатистых темно-карих глаз выдавал подмену.
Она остановилась перед столом, уперев руку в бедро.
- Мне сказали, что вы хотите меня видеть, мальчики? - проговорила она низким, тягучим голосом. - Я - Эванджелина Беллемер, для вас - Эва. Какого черта вы заставили меня болтаться тут весь день? Трев, милый, по крайней мере дай мне выпить. Самое подходящее время, чтобы промочить горло глотком бурбона.
Она плюхнулась в кресло и провела кончиком языка по нижней губе. Это движение я наблюдал по меньшей мере сорок раз - в исполнении Эвы.
Конечно, это не была Эва - но она была так пронзительно похожа, так близка к оригиналу, что у меня сдавило горло. Я не думал, что это будет так тяжело.
Джек схватил лист бумаги, нацарапал что-то, сложил и протянул Мерримей.
- Деточка, здесь написано только одно слово. Оно всю жизнь значило для меня очень много. Я осел, я дурак, я слепец! Как я мог не видеть?! Это слово будет немедленно вписано в первую строчку твоего досье. Возьми, девочка. Джек Карло снимает перед тобой шляпу.
Мерримей развернула бумажку. Что-то на секунду вспыхнуло у нее в глазах, но из роли она не вышла.
- Актриса! - улыбнулась она насмешливой улыбкой Эвы. - Актриса? Ха, где вы были раньше? Послушайте, он хочет провернуть трюк на пятьсот долларов и еще удивляется!
- Нет, вы только посмотрите! - расхохотался Джек, разводя руками.
- Джек, дорогой, не надо, - сказала она уже совсем другим голосом, - а то я расплачусь и глаза потекут. Весь день… весь день мне почему-то хочется плакать. Мне так жалко эту несчастную, непутевую Эву… А сейчас, когда я услышала ваши слова, Джек… Я так счастлива! О, черт, да что же это со мной?! - всхлипнув, она выскочила за дверь.
- Пожалуй, мы можем использовать ее и на более близком расстоянии, - заметил я.
- Еще чего! - Джек стукнул кулаком по столу. - Не вздумай подвергать девочку опасности. Отвечаешь головой! Клянусь честью, я сделаю из нее звезду! Она трудолюбива, она приучена к дисциплине, фотогенична. Если только она не растеряется на площадке - это будет нечто! Нужно будет устроить ей пробу. Я уже вижу эту сцену: она весела, танцует, смеется, и тут приходит ее друг и говорит ей что-то, что разбивает ее сердце. Она не может поверить. Она пытается обратить все в шутку. Глаза наполняются слезами. Крупный план. - Он снова ударил по столу. - Черт возьми! Вот так крутишься, как белка в колесе, и нет времени рассмотреть собственных людей. Я сделаю ее на пару лет моложе. Мерримей Лэйн. Звучит неплохо.
Он проводил нас до лифта, рассеянно пожал руки и пожелал успеха, но мысли его витали уже где-то далеко.
- Она действительно так хороша? - спросил я у Мейера.
- Великолепна.
11
В понедельник, в десять тридцать утра, мы с Мейером вылезли из такси в центре Нассау, на Бей-Стрит.
Бей-Стрит - одна из самых оживленных торговых улиц в мире. Замирает она только в разгар лета, когда из-за жары прекращаются круизные рейсы и ослабевает поток туристов. Тогда Бей-Стрит погружается в спячку. Зевают темнокожие продавщицы, дремлют шоферы такси, клюют носом швейцары, официанты и бармены.
Выяснив, что "Моника Д." прибудет не раньше часа, мы с Мейером оставили свой скромный багаж в отеле "Принц Георг" и отправились в поход по магазинам. Мы искали какой-нибудь изысканный сувенир для Анса Терри и его дамы - что-нибудь такое, что направило бы их мысли в нужное нам русло. Правда, Мейер сомневался, что их можно будет так легко расшевелить, но я сохранял оптимизм.
Именно Мейер обратил мое внимание на витрину с куклами. Магазин назывался "Копи царя Соломона". Там были куклы, изображавшие представителей всех наций. Кукла-японка чем-то напоминала Эву, несмотря на гладко причесанные волосы и кимоно. Мы купили ее, а также моток проволоки, набор для начинающего скульптора и напильник.
Оставшееся время мы провели в приятном прохладном сумраке бара "Карлтон". Дождавшись, когда бармен отошел подальше, Мейер признался:
- Что-то я нервничаю. Слишком уж далеко все это от экономической теории.
- Давай разработаем легенду. Мейер и Мак-Ги не знакомы, прибыли сюда порознь. У Мейера были какие-то дела в Управлении развития Нассау. Скажем, консультации по налогообложению, или по изменению структуры корпораций, или еще по какой-нибудь чертовщине. Мак-Ги возвращается из Парадиз-Бич. Мы встретились на Бей-Стрит и случайно познакомились в ожидании теплохода. Ты - жутко занудный и надоедливый тип, а я предпочел бы приударить за какой-нибудь милашкой. Поэтому я постараюсь сбагрить тебя кому-нибудь. Ну, например, Ансу Терри, а сам в это время уединюсь с его красавицей женой. Или наоборот, ты направишь свое неотразимое обаяние на нее, а я в это время отвлеку его. Идет? - Болтая таким образом, я, в основном, старался отвлечь Мейера. По своему опыту я знал, что все грандиозные планы в делах такого рода, как правило, бесполезны. Действовать придется экспромтом. - Во всяком случае, Мейер, наша цель - создать у них стойкое впечатление, что что-то в этом мире складывается не так, как бы им хотелось.
- Я не думаю, что они похожи на пансионерок из института благородных девиц.
- Конечно, нет. Это безжалостные, хладнокровные убийцы. Но и они будут озадачены, столкнувшись с чем-то необъяснимым, почти сверхъестественным.
- Сверхъестественным - это уж ты, пожалуй, загнул, - покачал головой Мейер.
"Моника Д.", расцвеченная флажками и вымпелами, как новогодняя елка, медленно подошла к причалу. На палубах уже толпились пассажиры, предвкушая последнюю в этом рейсе порцию экзотики. Несколько такси ожидало тех, кто, не желая ограничиться Бей-Стрит, заказал экскурсии по острову.
Наконец был подан трап, и галдящая, хохочущая толпа потянулась на берег. Возглавили ее несколько краснолицых матрон, из тех, кто всегда первыми врывается на дешевые распродажи. Почему-то они уверены, что узкие белые шорты идут к их пышным ляжкам.
Обычно большую часть пассажиров на таких рейсах составляют дамочки в возрасте. Переженив детей, они наконец решают в кои-то веки "отдохнуть по-человечески" и рьяно начинают наверстывать упущенное: посещают послеобеденные уроки танцев, жарятся на солнце, участвуют во всех играх, конкурсах и экскурсиях, переодеваются к обеду, поглощают без разбора тонны еды и напитков, обсуждают наряды других женщин, пишут и отправляют открытки всем знакомым.
Может быть, в глубине души они чувствуют некоторое разочарование: суда вроде "Моники" - не такие шикарные, как они себе представляли, а экипаж чересчур загружен работой, чтобы флиртовать с пассажирками, но все равно, это настолько не похоже на все то, и что было с ними прежде и на все то, что ждет их по возвращению домой!
Но этот рейс был последним в сезоне, и публика собралась разношерстная: супружеские пары с детьми, мужчины средних лет с молодыми блондинками, студенты и так далее.
Экскурсионный караван умчался, пристань постепенно опустела. Я уже собирался подняться на борт, но тут по трапу стала спускаться еще одна пассажирка. С первого взгляда я понял, что это она.
Все было рассчитано на максимальный эффект: театральное появление, броский наряд, то, как она шла, подняв голову и подчеркнуто ни на кого не глядя. Белые брюки, блузка с ярко-красными полосами, красная сумочка и белая шляпа торреро с висюльками делали ее похожей на глянцевый фантик от конфеты. Даже оправа темных очков была красно-белая.
Хрупкая шея, тончайшая талия, подчеркнутая широким поясом, изящные лодыжки. Единственным ее изъяном можно было счесть тяжеловатые бедра. Но, видимо, не все относили эту деталь к недостаткам: матросы, побросав работу, затаив дыхание, провожали ее жадными взглядами.
Покачивая бедрами немного сильнее, чем требовалось, она сошла на берег и только тогда оглянулась. На палубе показался атлетически сложенный мужчина. Белые джинсы обтягивали его длинные ноги и узкие бедра, под голубой спортивной рубашкой перекатывались налитые мышцы. Бледно-желтое обрюзгшее лицо, с застывшей на нем гримасой недовольства, выглядело гораздо старше, чем тренированное тело.
Догнав девушку, он остановил ее и, не вынимая сигары изо рта, о чем-то заговорил. Запрокинув голову, чтобы видеть его из-под полей шляпы, она молча слушала, а затем достала из сумочки лист бумаги и отдала ему. Продолжая о чем-то разговаривать, они удалились в направлении Бей-Стрит.
Подхватив свои вещи, я поднялся на борт и предъявил билет.
- Мне показалось, что я увидел знакомых среди пассажиров. Красивая пара, оба в белых брюках, - обратился я к стюарду, провожавшему меня в каюту.
- Это, должно быть, мистер и миссис Терри. Они часто с нами плавают.
- Пожалуй, я обознался. У моих знакомых другая фамилия.
- Вы еще увидите их. Четырнадцатая каюта, крайняя на той же стороне, что и ваша.
Оставив вещи в своей каюте, я прошел в пассажирский салон. Там стояло множество стульев, пуфиков и диванчиков, от голубых, розовых и малиновых обивок которых рябило в глазах. Выбрав уголок, где преобладал желтый цвет, я попросил официанта принести пива. Время от времени через салон пробегали пассажиры, увешанные свертками, фотоаппаратами и кинокамерами.
Появился Мейер и с глубоким вздохом опустился на диван рядом со мной.
- В могиле и то светлее, чем в той дыре, в которую ты меня заткнул! Я нашел для нас почтовый ящик.
- Где?
- Нужно выйти в ту дверь и спуститься на полпролета по лестнице. Там в стене ниша для пожарного крана.
- Отлично. Схожу-ка я на Бей-Стрит. Она отдала ему список покупок, так что, наверно, они разделятся, а ты можешь заняться куклой.
Примерно в два тридцать я засек ее в универмаге "Нассау". Она бродила по первому этажу, лениво разглядывая витрины. В руках у нее, помимо сумки, уже появилась картонная коробка, в какие упаковывают одежду.
Остановившись у отдела, где торговали юбками, она подозвала продавца. Я пристроился неподалеку.
- Вот эта зеленая из чистого льна, без синтетики? - спросила она тоненьким детским голоском.
- Чистый лен, мисс.
- Очень жаль. Раз в ней нет синтетики, через час она будет выглядеть так, будто в ней спали. Благодарю покорно!
- Может быть, вы посмотрите шерстяную, мисс? Вам очень пойдет этот бледно-зеленый тон.
- Пожалуй, не стоит. Спасибо.
Она отошла от прилавка. Я развернулся так, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, и, не скрывая своего интереса, заглянул ей в глаза.
Она лишь скользнула по мне взглядом, но за эту долю секунды, успел сработать счетчик: я был взвешен, оценен и по каким-то причинам отвергнут. Искорка интереса, блеснув в ее глазах, тут же погасла.
У нее было личико куклы Барби: удивленно-приподнятые брови, точеный носик, маленький рот с пухлыми розовыми губами, распахнутые зеленые глаза. И одновременно - вызывающее покачивание полных бедер, ленивая грация походки, подчеркнутая сексуальность фигуры. Возбуждающая смесь чувственности и детскости - сочетание, мимо которого равнодушно не пройдет ни один мужчина.
Я смотрел ей вслед, не зная, на что решиться. Я понятия не имел, насколько она умна, доверчива и внушаема. Я понятия не имел, до какой степени она находится под влиянием Терри, Очень многое зависело от того, знает ли она что-то о судьбе Тами-Эвы. Но должно же быть хоть одно слабое место, нажав на которое, я смогу расколоть эту броню надменной самоуверенности?
Она остановилась у витрины со швейцарскими часами. Поблизости никого не было, и я решил рискнуть. Подойдя к ней, я начал без всяких предисловий:
- Если вы - Дел Уайтни, я должен передать вам послание от Тами.
- Вы меня с кем-то спутали. Разрешите, я пройду.
- Тами знала, что ее убьют, и просила меня рассказать вам кое-что. Она же объяснила, как вас найти.
Она застыла на месте, уставившись в одну точку расширившимися от ужаса глазами.
- Уб-б-бьют? - прошептала она, не поворачивая головы. Меня охватило чувство азарта, какое бывает у удачно сблефовавшего игрока.
Подбежал продавец, решивший, что она не может отвести глаз от изящных часов в золотой оправе.
- Выписать чек на эту вещь, мисс? Или вы хотите примерить?
- Что?.. Нет-нет! Нет, спасибо. - Она быстро отошла от витрины и наконец взглянула на меня. Судя по тому, как изменилось выражение ее лица, она решила, что ее разыгрывают.
- Если мой муж увидит, что вы ко мне пристаете, ему это вряд ли понравится.
В ответ я протянул ей вырезку из газеты, где говорилось об установлении личности Эвы по отпечаткам пальцев и была ее фотография:
- Может быть, Дел, вы знали ее под другим именем?
Едва она взглянула на фотографию и прочитала первые строки, у нее задрожали руки. Сумка и коробка полетели на пол. "Господи Иисусе!" - только и выдохнула она.
- Возьмите себя в руки! - прошипел я, поднимая ее вещи. - Вы погубите нас обоих. Где Терри?
- Ж-ждет меня в "Черной бороде"…
- Вам надо чего-нибудь выпить. Пойдемте.
Она послушно поплелась за мной, ни о чем не спрашивая. Я отвел ее в "Карлтон", усадил в самом дальнем и темном углу и заказал двойное шотландское со льдом. В баре в этот час было пусто. Выпив виски, она расплакалась. Она плакала почти беззвучно, комкая в руках носовой платок, и сразу же сделалась маленькой и жалкой. Наконец она вытерла слезы, выпрямилась и обратилась ко мне:
- Все-таки я не понимаю. Кто вы такой? И что же произошло… с Тами?
- Они пытались убить ее. Первая попытка не удалась. Она пришла ко мне и все рассказала. Я - ее старый друг, живу в Лодердейле. Она боялась сама связаться с вами или с Ди-Ди и попросила меня сделать это. Кстати, Ди-Ди тоже исчезла.
- Господи! Что же это?!
- Тише! Выслушайте меня до конца, и вы все поймете. Тами считала, что вы где-то прокололись. По следу вашей группы пошли копы, и ваши боссы приняли решение свернуть операции и убрать вас троих, поскольку именно через вас, девушек, проще всего выйти на остальных. Она собиралась прихватить деньги из тайника и скрыться. Она ужасно боялась напороться на какого-то там Гриффа - но, видимо, так и случилось. А ведь, похоже, Дел, что вы одна из трех пока живы. Она просила передать вам, чтобы вы немедленно сматывались.
- Но… а как же?.. Они не посмеют…
- Они уже посмели. Прочтите внимательно. Машина ударила ее с такой силой, что она отлетела в сторону и ударилась о стену дома на уровне второго этажа. Не знаю, была ли она еще жива в этот момент. Я видел ее тело. Это ужасно - сплошное кровавое месиво.
Она побледнела и несколько раз судорожно сглотнула. Я позволил себе взять ее руку в свои и проникновенно добавил:
- Я не хотел бы, чтобы такое же случилось с вами, Дел.
- Но ведь если бы я узнала о том, что случилось с Тами…
- Ерунда, - перебил я. - Как бы вы узнали? По возвращении? Да кто же станет дожидаться, пока вы прочтете газеты? Они разделаются с вами, залягут на дно, а потом наберут новых девушек, вот и все.
- Я должна рассказать Ансу… Анс что-нибудь придумает. Мы убежим, - лепетала она, дрожа от страха.
Я с силой, сдавил ее запястье и властно произнес:
- Успокойтесь, если хотите, чтобы я вам помог. Неделю назад, накануне вашего отъезда, милый добряк Анс прикрутил проволокой цементный блок к ногам Тами и собственноручно сбросил ее с моста близ Маратона. Она была в полном сознании и слышала, как Анс и Грифф договариваются друг с другом об этом маленьком взаимном одолжении - ведь для них она уже была все равно что на том свете. Они не знали, что под мостом окажутся рыболовы и они спасут Тами. Конечно, Анс не сможет убить вас собственноручно - он будет стоять рядом и проливать слезы. А вами займется Грифф. Пожалуйста. Я-то, дурак, так расчувствовался от всей этой истории, бросил все и прилетел сюда, а вы собираетесь обратиться к Ансу. Ничего себе, Теперь, пожалуй, придется и мне позаботиться о своей безопасности… Всего хорошего. Привет Гриффу.
Это ее добило. Уставившись в пространство безумными глазами, она прошептала:
- Вот почему он так себя вел. Он был совсем не такой, как всегда. Все время пил. Все время на взводе. Злой, нервный, раздражительный. Он избил меня. А я всего лишь спросила, когда мы выйдем из дела. Ведь сначала он обещал - два-три раза, накопим немного денег, и все, завяжем. Но потом был и восьмой, и десятый. Этот был четырнадцатым. И я сказала ему: хватит, сколько можно искушать судьбу? У меня нет больше сил, я чувствую, что схожу с ума от этого постоянного напряжения. Вспомни, сказала я, как нам было хорошо вдвоем в маленькой комнатке в Корал-Гейблс. А он в ответ набросился на меня с кулаками - впервые за семь лет. Только я все равно не верю, что Анс позволит им… позволит меня…
- О-о, конечно, нет. Он такой добрый и сентиментальный, ваш Анс. Он предпочтет, чтобы вас с ним судили за убийство, первой степени, а за вами потянули бы остальных. Пошевели мозгами, малышка. Ди-Ди уже нет. Почему они должны доверять тебе больше, чем им?
- Да, в ту ночь он вернулся домой под утро и так и не ложился. Напился, как собака, - продолжала она, не реагируя на мою реплику. - Наверно, он все-таки переживал. Я думаю, ему было тяжело… сделать это с Тами.
- Гриффу тоже будет нелегко. Может быть, он даже всплакнет над твоим телом.
- Хватит об этом! - ее передернуло. - Я должна подумать. Господи, что же делать? У меня нет и сотни долларов. Анс ничего мне не давал. В шестнадцать лет я сошлась с ним, и с тех пор мы вместе. Ему тогда было двадцать семь. Он занял третье место на конкурсе по бодибилдингу, а я была третья "Мисс Побережье". Мы проехали миллион миль в своем стареньком авто, а потом застряли в Чикаго. Он заболел, я пошла работать официанткой. Денег, конечно, не хватало. Ему нужны были лекарства и всякое такое. Что мне оставалось делать? Первый же клиент дал мне пятьдесят долларов. - Она на минуту замолчала, прикусив большой палец. - Когда Анс понял, чем я занимаюсь, у него была истерика. Он пошел работать, накачивать баллоны газом. Но у него началась страшная аллергия. Руки покрылись язвами, ему пришлось уйти, он вообще не мог работать. И постепенно он смирился с тем, что я торгую собой, а потом это вообще перестало его трогать.
Нахмурившись, она добавила:
- Анс, он не сильный. Его должны были как следует припугнуть, иначе он бы и пальцем до Тами не дотронулся. А сейчас, наверно, его жжет мысль, что я должна погибнуть. Ведь он знает, что я не хотела этим заниматься. Никогда не хотела.
Она замолчала, сгорбившись в кресле и опустив голову. У нее были трогательные детские руки с короткими пальчиками и обгрызенными ногтями. На безымянном пальце виднелось тонкое обручальное кольцо с брильянтиком, на запястье - золотые часы в форме сердечка. Вдруг она резко подняла голову:
- Разве они остановятся на нас? Наверно, Анс понимает это, потому и пьет столько. Он всегда заботился о своей фигуре, почти не пил, сидел на диете. А теперь он решил, что ни он, ни Фрэнки Лойял уже не жильцы…
- Кто это Фрэнки? Тами о нем не упоминала.