Просунув ноги в тапочки, она достала из сумки туалетные принадлежности и направилась в тамбур. На часах было три ночи, и весь вагон уже спал. В тамбуре Галина, к своему удивлению, обнаружила молодого человека с верхней полки. Он разговаривал по мобильному телефону.
Увидев Галину, он приветливо улыбнулся ей и отвернулся к окну.
Когда Галина, умывшись и почистив зубы, снова вышла в тамбур, молодой человек уже не разговаривал. Он стоял возле окна и курил.
- Не хотите сигарету, - галантно предложил он.
- Нет, спасибо, - отказалась Галина. - Я недавно бросила.
- Бывает. - Молодой человек кивнул головой со и пишем дела. - Я тоже несколько раз бросал. А потом перестал. Зачем лишать себя одного из немногих удовольствий.
- Вредно, - пожала плечами Галина.
- А-а, - махнул рукой молодой человек, - все вредно. Жить вообще вредно.
- Ну не знаю.
- Ладно, спокойной ночи. Не стану вас задерживать.
- Спокойной ночи.
Вернувшись на свою полку, Галина вспомнила, что забыла спросить, как называется город, где в данный момент стоял их поезд.
"А, черт с ним! - решила она. - Какая разница".
Она заснула и на этот раз проспала до самого утра.
На следующий день, когда до Екатеринбурга оставалось несколько последних часов, Галина задумалась о том, что ее ожидает в интернате. Вчера она сознательно не стала забивать себе голову этими вопросами. Галина считала, что постоянное умственное напряжение, во-первых, вредно, а во-вторых, не слишком результативно. Лучше думать локально. Гораздо полезней провести пару часов в напряжении, чем обдумывать какой-то вопрос несколько дней кряду и в результате обнаружить, что ответа по-прежнему нет, да и сам вопрос за эти дни стал настолько расплывчат и туманен, что теперь придется потратить еще какое-то время только на то, чтобы вспомнить, с чего все начиналось.
Она еще раз тщательно вспомнила все, что было связано с ее легендой, придумала какие-то новые подробности - чем занимались ее родители, какие предметы она изучала в институте, откуда она узнала об интернате "Утренняя заря". Возможно, что все эти вопросы ей будут заданы. Может быть, на собеседовании, может быть, во время разговоров с коллегами.
Потом она задумалась, как ей лучше добираться до интерната. Вариантов было два. Первый, обычный, предполагал, что она доберется туда своим ходом. На официальном сайте интерната была размещена подробная схема проезда.
Второй вариант был импровизационный. Прибыв в Екатеринбург, можно было позвонить Анастасии Валериановне и пожаловаться на то, что она потеряла схему проезда. Тогда бы за ней выслали машину.
Смысл данного действия заключался в создании атмосферы большей доверительности. Таким образом, Галина как бы становилась частью интерната еще до собеседования. Отдавала себя под его покровительство.
В ее воображении возникло лицо Александра Борисовича Турецкого, а в ушах зазвучал его монотонный голос: "Главное, никакой самодеятельности. Вообще никакой самодеятельности".
"Разве это самодеятельность? - подумала Галина. - Что же тут особенного? На данном этапе у меня единственная цель - проникнуть в интернат и остаться там работать".
Она задумалась, не произведет ли негативное впечатление тот факт, что она попросит о помощи. И пришла к выводу, что нет. Она же не в оперативный отдел поступает.
Если в интернате действительно происходит то, о чем написал исчезнувший екатеринбургский журналист, то ее показная беспомощность скорее уж будет на руку преступникам.
В конце концов она решила по прибытии в город прибегнуть к старому проверенному способу, а именно - кинуть монетку. Если выпадет орел, она позвонит в интернат, если решка - будет добираться самостоятельно. Ей захотелось кинуть монетку немедленно, даже ладони зачесались. Но Галина мужественно запретила себе делать это в поезде и твердо решила дождаться конечной остановки.
На платформу они сошли вместе с молодым человеком, который тоже выходил в Екатеринбурге и любезно предложил Галине помочь вынести чемодан. Отказываться от помощи Галина не стала.
Перед зданием вокзала они расстались. Молодой человек по-средневековому выспренно пожелал ей удачи и всех остальных благ и, не оглядываясь, быстрым шагом пошел через площадь.
Галина нашарила в кармане давно облюбованную пятирублевую монету и отошла к стене. Самой ей очень хотелось, чтобы выпал орел. А из школьного детства, когда в ходу были азартные игры, она знала, что орел чаще выпадает, когда подкидываешь монету крупного размера.
Выпал орел.
В следующую секунду у нее в кармане завибрировал мобильный телефон.
- Привет, Галина. Это Виктор Солонин. По моим подсчетам ты уже десять минут находишься в Екатеринбурге. Как дела?
- Да, Виктор Иванович. Все нормально. Собираюсь ехать в интернат.
- Слушай внимательно, Галина. Мы кое-что упустили. У тебя мобильный телефон с собой?
- Конечно. В данный момент я именно по нему и разговариваю.
- Избавься от него сразу же после нашего разговора. Если они там достаточно неплохо оснащены, они смогут проверить твои предыдущие звонки. В интернате скажешь, что у тебя его на вокзале украли. Понятно?
- Понятно.
- Ну тогда пока. Успехов.
Галина с сожалением посмотрела на свой мобильный. Он, конечно, был казенный и не слишком навороченный, но она успела привыкнуть к нему. Однако Солонин был прав: телефон может сослужить ей дурную службу.
В туалете Галина разломала мобильник, насколько это было возможно, и по кусочкам спустила в унитаз - крышку, аккумулятор, sim-карту. Корпус пришлось выкинуть в мусорный бак. Вряд ли кто-нибудь станет его там искать.
Теперь надо было приобрести местную и телефонную карту и звонить.
Спустя пятнадцать минут Галина уже стояла в телефонной будке и набирала номер интерната. Ответил мужской голос, не тот, который отвечал в прошлый раз.
- Добрый день! - закричала Галя. - Меня зовут Галина Романова. Вы могли бы меня соединить с Анастасией Валериановной?
- Анастасия Валериановна сейчас занята. Я могу вам чем-нибудь помочь?
- А вы кто?
- Меня зовут Михаил Александрович. Я начальник охраны. А ваше имя, простите?..
- Романова. Галина Романова. Я созванивалась наcчет вакансии воспитательницы. Я уже приехала в Екатеринбург. Я сейчас на вокзале.
- Да-да, Галина. Мне говорили, что вы должны приехать. Что-нибудь случилось?
- Представляете, я умудрилась забыть в Москве схему проезда. И теперь не знаю, как мне быть. Может быть, вы мне что-то подскажете?
- Вы готовы записать адрес? Возьмете такси, покажете водителю, и он вас довезет.
- На такси, - протянула Галина. - А сколько у нас в городе стоит такси? Просто в Москве сейчас на машине ездить очень дорого. Может быть, вы объясните мне, как добраться на автобусе?
На том конце провода помолчали.
- Хорошо, - решил наконец Михаил. - Вы сейчас на вокзале? Тогда идите в зал ожидания и ждите. В течение часа за вами подъедет машина. Как вас узнать?
- У меня такой коричневый чемодан. А одета я а длинный бордовый пуховик. Волосы темные.
- Хорошо, Галина. Значит, договорились. Ждите.
Через сорок минут в зал ожидания вошли двое мужчин. По телосложению и внимательным взглядам Галина опознала в них сотрудников охраны. Профессиональное чутье не подвело. Бегло осмотрев зал, мужчины направились прямиком к ней.
- Простите, вы Галина Романова? - поинтересовался тот, который был пониже ростом.
- Да, это я. А вы, наверное, Михаил Александрович?
- Нет, мое имя Всеволод. Я заместитель Михаила Александровича. - Он кивнул головой в сторону второго: - Это Роман.
- Очень приятно, - улыбнулась Галина.
Роман на ее приветствие никак не отреагировал.
Казалось, что он вообще смотрит в другую сторону.
- Ну тогда пойдемте. - Всеволод протянул ей руку.
Роман беззвучно подхватил ее чемодан, и они направились к выходу.
Дорога до интерната заняла полчаса. Роман за всю дорогу так и не произнес ни единого слова. Зато Всеволод оказался весьма общительным человеком. Всю дорогу он провел, полуобернувшись на заднее сиденье, где с удобством разместилась Галина.
- Значит, вы наша новая воспитательница? - интересовался Всеволод. - Я думаю, мы сработаемся.
- Ну вообще-то меня еще не приняли. Мне надо пройти собеседование.
- Это ерунда, - махнул рукой Всеволод. - Анастасия Валериановна добрейший человек. Скажу вам по секрету, - он перешел на доверительный шепот, - единственное, что она не любит, это когда ей перечат. Она относится к интернату, как к собственному ребенку, и поэтому убеждена, что все должно быть так, как она хочет. Если вы станете это учитывать, то все будет нормально. Значит, вы приехали из Москвы?
- Да. Из Москвы.
- А как родственники отнеслись к такому вашему решению? Все-таки из столицы в другой город.
- У меня нет родственников.
- Простите, Галина, - Всеволод помолчал полминуты и задал очередной вопрос: - А вы случайно не замужем? Извините, конечно, что я спрашиваю, но новый человек всегда интересен. К тому же у меня работа такая, - как бы извиняясь, добавил он.
- Да нет, не замужем, - засмеялась Галина. - Не думаю, что муж бы меня отпустил.
- Я бы точно не отпустил, - подмигнул ей Всеволод.
За этими разговорами они добрались до места назначения. В окно Галина увидела высокий кирпичный забор, а в глубине его четырехэтажное здание. Над воротами была укреплена вывеска - Интернат для детей с ограниченными возможностями "Утренняя Заря". С обеих сторон на них смотрели объективы камер слежения.
"Мрачноватое место, - подумала Галина. - Кирпичный завод оно напоминает больше, чем утреннюю зарю". Вслух свои соображения она, естественно, высказывать не стала.
Ворота автоматически раздвинулись. И они оказались на территории интерната.
- Ну вот мы и приехали. - Всеволод открыл дверцу и помог Галине вылезти из машины. - Если все будет нормально, то скоро это место сделается вашим домом.
"Не дай бог никому такого дома", - подумала Галина.
Роман вытащил из багажника ее чемодан.
- Наверное, мне сейчас сразу же надо будет встретиться с Анастасией Валериановной?
- Не торопитесь. Вначале я отведу вас в комнату для гостей. Потом пообедаете. Я думаю, вы проголодались с дороги. Анастасия Валериановна все равно пока занята.
Внутри здания их встретил сам Михаил Александрович. Он поприветствовал Галину и слово в слово повторил сказанное Всеволодом. Комната для гостей. Обед. Потом попросил паспорт.
Вместе с паспортом Галина протянула ему свой диплом и трудовую книжку.
- Нет-нет, - запротестовал Михаил. - Слава богу, к этому я отношения не имею. Это вы покажете Анастасии Валериановне.
Данные Галины были записаны в регистрационную книгу, после чего паспорт ей был возвращен.
- Роман вас проводит, - сказал Михаил Александрович. - Как будете готовы, можете сразу идти в столовую. Готовят у нас очень хорошо.
Они направились по коридору в комнату для гостей. Роман с чемоданом в руке, молча, шел Впереди, показывая дорогу. Галина двигалась следом. Со всех стен на нее смотрели объективы камер. В здании стояла тишина, отчего атмосфера становилась еще более жутковатой.
И в этом месте ей предстояло провести целую неделю.
Очевидно, Константин Дмитриевич Меркулов знал, о чем говорил, когда предлагал ей отказаться от этого задания.
"Да ты ведь все равно бы не отказалась, - усмехнулась в ответ на свои мысли Галина. - Скорее уж наоборот, еще сильнее захотелось бы".
Они поднялись на второй этаж, где располагались комнаты воспитателей. Остановившись возле одной из них, Роман достал из кармана ключ и, по-прежнему не говоря ни слова, протянул его Галине.
- Большое спасибо, - поблагодарила его Галина. - Дальше я сама.
Пожав плечами, Роман поставил чемодан на пол и пошел обратно к лестнице. Дойдя до поворота, он опустился в кресло и оттуда посмотрел на Галину.
"Очевидно, его выделили мне в провожатые, - решила она. - Или он приставлен следить за мной. Хотя для чего здесь следить, непонятно. И так каждый угол просматривается".
В большой полукруглой комнате в креслах расположились Анастасия Валериановна, Валентина и Михаил Александрович. Вся передняя стена комнаты была увешана мониторами, на которых можно было видеть-все, что в данный момент происходило в здании.
На четырех мониторах была видна Галина. Она уже сняла с себя пальто и сменила сапоги на туфли. В данный момент Галина стояла перед зеркалом и подкрашивала губы. Несколько раз она оглядывалась на камеры.
- Как она тебе? - поинтересовалась Анастасия Валериановна у Валентины.
- Вроде ничего. Послушай, Миша, она не интересовалась пока насчет камер?
- Пока нет, - пожал плечами Михаил Александрович. - Да у нее и времени осмотреться пока еще не было.
- Еще будет, - засмеялась Валентина. - Настя, когда ты собираешься с ней поговорить?
- Пускай пообедает. Потом и поговорим.
- А ты не тяни. - Валентина вытащила из пачки сигарету. - Поговори прямо за обедом. Заодно и сама поешь. Что лучше всего располагает к взаимопониманию, как не совместная трапеза?
- Бутылка, - засмеялся Михаил Александрович. - Особенно если холодненькая.
- Как всегда, необычайно остроумно. - Валентина скептически посмотрела на него. - Ты лучше скажи, что ты о ней думаешь?
- Да ничего я пока не думаю. Девка как девка. Приехала на хорошую зарплату. Понаблюдаем, как станет себя дальше вести. К тому же мы здесь работаем не для себя, а, как говорят маститые режиссеры, для нашего дорогого зрителя. Посмотрим в ближайшие дни на рейтинг. От этого и будем плясать. Если зрители одобрят, я считаю, надо оставлять. Ну а если она им не понравится, то… уволим без выходного пособия.
- Миша прав, - поддержала начальника охраны Анастасия Валериановна. - Посмотрим на рейтинг. Объявление из Интернета пока уберем.
Валентина нажала кнопку на пульте, и лицо Галины возникло на мониторе крупным планом; изображение шло с камеры, спрятанной за зеркалом.
Пару минут Валентина тщательно вглядывалась в ее лицо. Галина уже поправила косметику и теперь, стоя перед зеркалом, придавала лицу разнообразные выражения, по большей части роковые.
- Ну что же, Галина Романова, - Валентина обращалась к изображению, - добро пожаловать на шоу "Утренняя заря".
Мониторы показали, как Галина отошла от зеркала, оправила кофточку и вышла в коридор. Из холла к ней тут же направился Роман. Она кокетливо улыбнулась ему, но Роман, не отреагировав, двинулся по направлению к лестнице. Потом они поднимались по лестнице. Потом зашли в столовую.
- Теперь твой выход, Настя. - Валентина затушила сигарету в пепельнице. - Трогательная сцена.
Первая встреча начальницы и подчиненной в неформальной обстановке.
- Постараюсь быть на высоте.
Анастасия Валериановна покинула помещение, и в тот же момент ее фигура появилась на одном из мониторов.
Глава третья
Поиски Вилеса Лапниса по-прежнему не давали результатов. Галина уехала в Екатеринбург, в тот же день туда вылетел Виктор Солонин, чтобы возглавить операцию и обеспечить Романовой прикрытие. Но сам Турецкий не возлагал на екатеринбургскую историю больших надежд. Происходящее в интернате "Утренняя заря" (при условии, что там действительно что-то происходило) имело лишь косвенное отношение к делу о бриллиантовой мафии.
Вячеслав Иванович Грязнов до сих пор не мог выйти на след генерала из МВД.
На рынке драгоценных камней в Москве воцарилось затишье.
Но затишье традиционно бывает перед бурей.
И Александр Борисович Турецкий ждал этой бури. Ему не давало покоя предостережение Валерия Зайцева о новых трупах. Но чьи это будут трупы?
Неожиданно активизировалась таможня.
Первой ласточкой явилось задержание на таможне девятнадцатилетнего намибийца, студента Российского университета дружбы народов. В его желудке был обнаружен алмаз стоимостью в сто тысяч долларов.
Помня уроки Валерия Зайцева, Александр Борисович отдал распоряжение об усилении таможенного досмотра. Особое внимание уделялось лицам, приезжающим из Намибии, ЮАР и Анголы.
Надо было срочно решать вопрос с дипломатической службой.
А решен этот вопрос мог быть только на самом высшем уровне.
Состоялся еще один телефонный разговор между президентами России и Намибии. Было принято решение о совместных действиях.
Это слегка успокоило Александра Борисовича и придало ему уверенности в конечном успехе расследования.
В этот момент поступила информация, что из Израиля в Москву вернулся Борис Кантор.
Ему тут же решили направить повестку, чтобы он явился в Генеральную прокуратуру для дачи показаний. Но Кантор сам явился в прокуратуру в сопровождении своего адвоката и потребовал личной встречи с руководителем следственной группы Александром Турецким.
Борис Кантор с самого начала повел себя крайне агрессивно. Он обвинил следственные органы и лично Турецкого в халатности и пособничестве преступникам.
- О чем вы мне говорите? - кричал Кантор. - Вы арестовываете человека, переводите его в изолированную камеру и не позволяете ему даже встретиться с адвокатом.
Александр Борисович старался сохранять спокойствие.
- Зайцев предпочел выбрать государственного защитника.
- Очень оригинально с его стороны. А убийство Юрия Кокушкина? Это произошло уже два месяца назад. Вы их нашли?
- Над этим мы тоже сейчас работаем.
- У вас хотя бы есть подозреваемые?
- Подозреваемые есть. - Александр Борисович начал перелистывать какие-то бумаги. - Одним из подозреваемых являетесь вы.
- Я???
В разговор вступил адвокат Кантора:
- Вы пытаетесь запугать моего клиента. Или вы предъявляете ему обвинение, или мы можем подать на вас в суд за оказание давления. Если я вас правильно понял, мой клиент находится в вашем кабинете в качестве свидетеля.
- Я бы вам не советовал подавать на меня в суд, - веско произнес Александр Борисович. - Тот факт, что ваш клиент действительно в данный момент проходит по делу как свидетель, еще не говорит о том, что завтра он не станет главным подозреваемым.
- Свидетель? - снова разгорячился Кантор. - Подозреваемый. Да что вы мне лапшу на уши вешаете. Думаете, я не знаю, как работает ваша контора? Да если бы у вас хоть что-нибудь на меня было, хотя бы самая малость, вы бы меня уже посадили!
- Я вам могу объяснить, господин Кантор. И Кокушкин, и Зайцев начали давать показания. Для вас они стали опасными свидетелями обвинения. Кокушкина устранили. Именно поэтому Валерий Зайцев сейчас отказывается встречаться с кем-либо, кроме следователей. Может быть, он боится своих бывших партнеров?
- Правда? - с деланным удивлением воскликнул Кантор. - А вы у него самого поинтересуйтесь. У вас, наверное, есть доказательства моей причастности ко всему, о чем вы тут говорите? Знаете, что я вам скажу, господин Турецкий, наведите порядок в собственном доме. Ваша прокуратура давным-давно прогнила. У вас туг бардак почище, чем на одесском Привозе.
Александр Борисович чувствовал, что спокойствие начинает ему изменять. Но терять выдержку он не имел права.