Эта книга посвящена людям в милицейской форме, их ответственной и подчас опасной работе. Чтобы ты, читатель, и все, кто находится рядом с тобой, могли спокойно жить и трудиться на благо Родины, неусыпно день и ночь несут свою вахту работники милиции. Они охраняют покой города, разоблачают нарушителей социалистической законности, пресекают замыслы преступников. Три повести, объединенные в книгу, рассказывают о следователе Наташе Бельской, рисуют сложную и удивительную судьбу смелого и мужественного человека.
Содержание:
-
Михаил Гребенюк - МАШИНА ПУТАЕТ СЛЕД - ДНЕВНИК СЛЕДОВАТЕЛЯ - ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА - Повести 1
-
МОЯ ВСТРЕЧА СО СЛЕДОВАТЕЛЕМ 1
-
МАШИНА ПУТАЕТ СЛЕД - ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ 2
-
ДНЕВНИК СЛЕДОВАТЕЛЯ - ИСТОРИЯ ВТОРАЯ 25
-
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА - ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ 36
Михаил Гребенюк
МАШИНА ПУТАЕТ СЛЕД
ДНЕВНИК СЛЕДОВАТЕЛЯ
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Повести
МОЯ ВСТРЕЧА СО СЛЕДОВАТЕЛЕМ
Эта поездка была не совсем обычной. Едва я вывел мотоцикл из своего небольшого гаража и закрыл ворота, как увидел бегущую вдоль тротуара молодую женщину в форме офицера милиции. Поравнявшись со мной, она остановилась и, указав на ЗИС-150, только что промчавшийся мимо меня, отрывисто бросила:
- Следуйте за этой машиной!
Прежде чем я успел как-то выразить свое отношение к этому неожиданному приказу, женщина устроилась в коляске и поправила на голове берет. Она собиралась ехать.
Я нехотя завел мотоцикл и взглянул на часы: у меня срывалось деловое свидание с инженером управления дороги, о котором должен был написать корреспонденцию в местную газету.
- Возможно, вы на другой мотоцикл сядете, - не глядя на женщину, предложил я.
- Послушайте вы, гражданская душа, - рассердилась она, - в машине находится преступник!
Я медлил.
- Или боитесь? Я - следователь. Лейтенант Бельская!
- Хорошо.
Первые минуты во мне еще действовала сила сопротивления - не хотелось быть исполнителем чужих намерений. Все, что я делал сейчас, делал автоматически, дабы выполнить долг. И только. Меня не встревожил тон спутницы, не взволновала предстоящая погоня. Она представилась мне скучной и канительной, как всякая вынужденная поездка.
- Ну, что же вы медлите!..
Я завел мотор, включил скорость, и мотоцикл стремительно рванулся вперед.
Проехав с полкилометра, я повернулся к Бельской, и только теперь увидел, что она не так уж и строга, как мне показалось сначала. В ее глазах было больше беспокойства, чем уверенности и решительности. Она как будто потеряла что-то самое дорогое и исполняла сейчас все машинально, подчиняясь своему, по-видимому, еще не осознанному до конца порыву.
"Что же заставило ее одеть милицейскую форму? - подумал я, отворачиваясь от Бельской. - Почему она избрала такой суровый и опасный путь? Разве у нас нет интереснее и увлекательнее профессий? Почему бы ей, например, не стать журналисткой?"
Я работал в одной из республиканских газет и, откровенно говоря, считал, что лучше профессии, чем журналист, никогда еще не было на свете и не будет.
…За городом количество встречных машин значительно уменьшилось, потом они вовсе перестали попадаться.
ЗИС-150 мчался далеко впереди. Догнать его на мотоцикле было нетрудно, и я пытался сделать это, но Бельская все время почему-то удерживала меня.
Только у развилки, когда мои нервы были напряжены до предела, она тронула меня за руку и попросила одними губами;
- Прибавьте скорость!
Мотор взвыл. Стрелка спидометра задрожала и медленно поползла вверх. Деревья, стоявшие вдоль дороги, слились в одну зеленую изгородь с белой полосой у земли, Шоссе бешено полетело под колеса мотоцикла.
Расстояние между нами и ЗИСом стало быстро сокращаться, и как только его можно было измерить несколькими шагами, я взял руль влево и стал обходить машину.
- Остановись! - крикнула Бельская водителю,
Он или не слышал или не обратил внимания на крик. Во всяком случае, машина не сбавила скорости, а, наоборот, увеличила ее.
Я заметил, как дрогнули у Бельской губы и сошлись у переносицы брови. Она приподнялась с сиденья и потянулась к кабине.
Ее желание тотчас передалось мне. Ничего не сознавая и ни о чем не думая, я стал сворачивать вправо.
Бельская ловко ухватилась рукой за край борта и прыгнула на подножку машины.
Теперь шофер уже не мог не заметить ее и повернул голову.
Его лицо было удивительно спокойным.
Казалось, что он выполнял обычное дело и не собирался сопротивляться.
Отстав от машины, я заметил, что Бельская прижалась к стенке кузова и пыталась открыть дверцу, но это ей никак не удавалось.
Моя обязанность была выполнена - я догнал машину и помог следователю сесть на нее, - но я не мог возвратиться в город. Меня охватила тревога за судьбу Бельской. Я подумал, что она не сможет выйти из этого трудного положения, и решил перебраться с мотоцикла в кузов - и сделать для нее все, что смогу.
К сожалению, я плохо себя знал. Оставить мотоцикл и вскочить на подножку, как это сделала Бельская, у меня, откровенно говоря, не хватило смелости. Я дважды нагонял грузовик и дважды отставал от него.
Может быть, моя попытка попасть в кузов так и осталась бы невыполненной, если бы шофер не свернул на другую дорогу, которая узкой лентой уходила в горы.
Опустив на глаза защитные очки, я вырулил на середину шоссе и поехал за ЗИСом, постепенно увеличивая скорость.
Я понимал, какая опасность ожидала меня. Водитель в любую минуту мог затормозить машину, и тогда мотоцикл на полном ходу врезался бы в грузовик.
Однако другого выхода у меня не было.
Прошло несколько томительных минут. Наклонившись вперед, я старался не терять из виду верхнюю доску кузова. "Только бы не опоздать. Только бы не опоздать!" - твердил я.
Наконец, до машины осталось не больше метра. Я бросил управление и, оттолкнувшись от мотоцикла, схватился за борт кузова. Что-то горячее и острое обожгло мои руки, но я не обратил на это внимания. Главное было сделано. Оставалось перелезть через борт и по кузову добраться до кабины. В какую-то долю минуты я преодолел несколько метров, отделявших меня от Бельской.
Она уже открыла дверцу и держала дуло пистолета у виска преступника.
- Останови машину, или буду стрелять! Эти слова я не услышал, а скорее догадался, что они были произнесены.
Шофер наклонил голову. Под его высокими скулами заходили тугие желваки. Наверно, он не знал на что решиться. Я прильнул к борту кузова и осторожно приоткрыл вторую дверцу.
- Может, ты все-таки оставишь меня, дорогая, - проговорил водитель, и в его голосе я уловил дружеские нотки.
- Нет, - отозвалась Бельская.
- Это твое последнее слово?
- Да.
- Хорошо. - Он откинулся на сиденье и повел машину навстречу студебеккеру, мчавшемуся в город.
Я изо всех сил рванул к себе ручку и вскочил в кабину.:
- Дай сюда руль, сволочь!
- Н-на! Получай!
Шофер снял руки с баранки, вырвал из-за голенища финку и замахнулся на меня. Я отпрянул назад, схватившись обеими руками за лезвие ножа. В это время Бельская ударила преступника пистолетом по голове. Он выпустил финку и, цепляясь за рычаг, медленно повалился на сиденье.
- Студебеккер! Слышите, студебеккер!!
Голос Бельской вывел меня из секундного оцепенения. Позабыв о боли, я схватил руль и круто повернул машину вправо. Тотчас мимо нас промчался студебеккер, нагруженный длинными железными трубами.
Мы остановились у поворота.
Бельская связала шоферу руки и выскочила вслед за мной из кабины.
- Боже мой, что он с вами сделал, - глядя на мои ладони, участливо сказала она.
- Ничего, - смутился я.
- Больно?
- Честное слово, нисколько.
- Да бросьте…
Она вытащила из внутреннего кармана кителя шелковую косынку, перевязала мне руки.
Я присел у придорожного арыка, заросшего густой травой, Бельская вернулась к машине.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - послышался ее голос.
- Все в порядке, Вороненок, - ответил пришедший в себя шофер.
С ее помощью он вылез из кабины и опустился на подножку. Лицо его было бледным. У виска темнела струйка крови. Глаза смотрели тяжело.
Бельская не торопясь стала перевязывать ему голову его же платком.
Я подумал, что они давно знакомы. Для такого вывода у меня были основания. Чем объяснить, спрашивал я самого себя, ее нерешительность при встрече с ним? Почему она все время удерживала меня, когда я пытался догнать машину? Разве нужно было рисковать, проникая к преступнику в кабину? Стоило сделать два-три выстрела по колесам, и он оказался бы в ее руках.
- Ты что, сволочь, нового хахаля нашла? - неожиданно спросил шофер Бельскую.
- Нашла, - спокойно ответила она.
- Жаль, что я не прикончил тебя в дороге. Думал, оставишь меня. Или уже забыла все…
Они стояли друг против друга; он - большой, жилистый, скуластый, она - невысокая, стройная, с очень подвижными голубыми глазами и красивым смуглым лицом.
- Хватит, Борис. Что прошло - того не воротишь. Ты возвращайся к людям. Это сейчас важно. Родившись человеком, нельзя быть волком…
На дороге показалась легковая милицейская машина. Она остановилась в нескольких метрах от нас, и из нее вышел мужчина, одетый в темно-синий костюм.
- Я вижу, моя помощь уже не нужна? - спросил он, подходя к Бельской.
- Не нужна, Зафар, - устало проговорила она. Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза и повернулся к преступнику.
- Это вы ранили гражданина? - кивнул он в мою сторону.
- Вы считаете, что его могла ранить Бельская? - вопросом на вопрос ответил тот.
Мужчина смутился:
- Ладно. Садитесь, поедем.
Я и Бельская возвращались в город на грузовике, а мужчина в синем костюме и преступник - на легковой машине.
- Вы раньше встречались с шофером? - спросил я Бельскую, как только мы остались одни.
- Да, - сказала она, закрывая боковое стекло кабины.
- Поэтому он и не столкнул вас с подножки?
- Может быть…
- Мне кажется, что я вас где-то видел, - сказал я немного смущенно. - Не могу только припомнить…
Она резко повернулась ко мне:
- Может, вы сегодня вечером хотите сходить со мною в кино?
Я опешил и неизвестно зачем сказал:
- Да.
- Ну вот, сразу бы с этого и начали, - тотчас подхватила она, - а то с предисловиями: "Мне кажется, что я где-то вас видел!" Глупо!..
Сдав ЗИС-150 в ОРУД, мы прошли к начальнику уголовного розыска города. Я ожидал длительного допроса, но он не стал разговаривать со мной: увидел мои искалеченные руки и тотчас направил меня в поликлинику.
Откровенно признаться, я не хотел уходить, не увидев еще раз Бельскую, но ее потребовал к себе начальник управления, и там она могла задержаться надолго.
В поликлинике регистраторша - полная, белокурая женщина, - спросив лейтенанта милиции, с которым я приехал; "Вы от товарища Розыкова?" и получив утвердительный ответ, поспешно вышла из регистраторской и провела нас в хирургический кабинет.
Пока сестра снимала повязку с моих рук, лейтенант о чем-то тихо поговорил с хирургом и вышел в коридор. Я терпеливо ждал окончания процедуры и смотрел в окно. На улице темнело, накрапывал мелкий дождь. Около небольшого скверика напротив вспыхнул фонарь и осветил мокрую скамейку… Я так и подался весь вперед и вдруг вспомнил, где впервые увидел Бельскую.
Это случилось семь лет тому назад. Я в то время жил в небольшой гостинице на окраине города. У меня было много свободного времени и я часто, особенно вечерами, не знал, чем заняться.
В один из таких вечеров я стоял у окна своего номера и смотрел на улицу. Была пасмурная ночь. Передо мной, за дорогой, возвышалось серое двухэтажное здание. Около него, на скамейке, укрывшись теплым платком, сидела девушка.
Я не впервые видел ее здесь. Сперва меня не удивляла одинокая фигура на скамейке: мало ли что заставляло человека проводить вечера на, улице! Потом заинтересовался - мое внимание привлек офицер милиции, который однажды подъехал к зданию на мотоцикле и подсел на скамейку рядом с девушкой. Он о чем-то говорил с нею, усиленно жестикулируя руками. Я отошел от окна, не желая быть свидетелем этой сцены. Когда же через десять или пятнадцать минут возвратился на место, не в силах побороть своего любопытства, увидел около девушки мужчину в темном костюме. Офицера милиции уже не было. Он, должно быть, уехал.
Мужчина тоже что-то говорил девушке. Она внимательно слушала его. Задавала какие-то вопросы. Он ушел неторопливо, бросив что-то тяжелое ей на колени. Она проводила его долгим взглядом, поднялась тяжело и, будто нехотя, направилась в противоположную сторону.
Я еще несколько дней провел в гостинице, и каждую ночь видел девушку. Она приходила к зданию в одно и то же время и садилась на скамейку. Иногда к ней приезжал на мотоцикле офицер милиции, и приходила какая-то женщина. Я думал, что увижу и мужчину в темном костюме. но он больше не появлялся.
Вскоре новые люди и встречи вытеснили из памяти эту странную тройку, и я уже никогда не вспоминал ее.
Окончив перевязку, хирург сел за стол и начал что-то записывать в книгу. Я глядел на его руки и лицо и думал о Бельской. То, что это она семь лет назад приходила к гостинице, я не сомневался. Меня занимал вопрос, для чего она просиживала ночами на скамейке? О чем говорили с нею мужчина в темном костюме и офицер милиции? Кто они? Ответить на эти вопросы я, конечно, не мог, и догадки были самыми нелепыми и дикими. Дошел до того, что соединил воедино человека в штатском с шофером, которого сегодня задержали. Последнее, надо признаться, меня взволновало. Я поднялся. Простился с хирургом и сестрою и вышел из кабинета.
На улице было уже темно. Усталость и неприятная боль в руках заставили меня присесть тут же на первую попавшуюся скамейку… Торопиться было некуда, дело, которому я намеревался посвятить день, сорвалось, а другие заботы пока еще не появились. Я раздумывал над тем, как скоротать неожиданно пришедший вечер, куда податься со своими перебинтованными руками.
Вдруг в лицо мне ударил яркий свет фар. Рядом со мною остановилась "Победа". Хлопнули дверцы, и кто-то выскочил из машины. Это была Бельская.
- Простите, - сказала она тепло, - я заставила вас ждать, Мне внезапно сделалось радостно:
- Пустяки.
- Отремонтировались? - улыбнулась она и снова, как там, за городом, спросила, взглянув на мои руки: - Вам больно?
Я промолчал. Волнение, звучавшее в ее словах, было до того искренним, что я растерялся.
- Садитесь… Я отвезу вас домой, - предложила она.
Мне хотелось побыть с ней еще хоть немного, и я согласился.
Когда мы сели в машину и она тронулась, Бельская сказала:
- Вы как будто чем-то недовольны? Может, обиделись?
- Что вы! Нисколько! - неуверенно возразил я.,
- Обиделись… - Она вдруг стала грустной. - Вижу, что обиделись… Кстати, за вашим мотоциклом уехал милиционер.
- Когда? - зачем-то спросил я.
- Минут десять назад.
Некоторое время мы молчали. "Победа", обогнув небольшой сквер, выехала на улицу имени Шевченко и приближалась к вокзалу.
Недалеко от моста я увидел постового милиционера. Он стоял у чайной и что-то объяснял старушке, озиравшейся по сторонам.
- Заблудилась, наверно, - кивнув на старушку, сказал шофер.
- Наверно, - ответила Бельская.
- Вы знаете этого милиционера? - спросил я, чтобы как-то поддержать разговор.
- Нет… Почему я должна знать всех милиционеров, - рассмеялась она.
- Простите… Это просто к слову… Хотя мне казалось, что вы его знаете. Кто давно работает в милиции, тот обязан знать.
- С чего вы это решили? Неужели на моем лице записан трудовой стаж? Я пожал плечами:
- Нет… Само по себе понятно. Судя по действиям. Характеру человека…
- Ах вот оно что! Вы наблюдательны.
- Скажите, - я остановился в нерешительности, - каким образом вы оказались в милиции?
- Да зачем вам это!.. Какой вы все-таки странный… Впрочем, - сказала она через минуту, - если хотите, я расскажу. Только не сейчас. Как-нибудь в другой раз. Хорошо?
Это уже было обещание, и я ухватился за него:
- Хорошо.
- До свидания, - подала она мне руку.
- Спокойной ночи.
Через неделю я был у Бельской. Угостив меня чаем, она села на подоконник, прислонилась спиной к стене и, глядя на улицу, заговорила тихо и не сразу, будто не хотела тревожить свое прошлое.
МАШИНА ПУТАЕТ СЛЕД
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Глава 1
СЫН, МАТЬ И ВАРЬКА
- Опять уходишь?
- Да, мама.
- Опять вернешься в три часа ночи?
- Да.
- Когда это кончится, Алеша?
- Что именно?
- Не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!.. Сколько раз я тебя просила об этом?! Уходишь или…
- Ухожу.
- Не перечь матери. Слышишь? Увольняйся! Не то сама пойду к твоим… Уволят!.. Ну чего ты скалишь зубы?.. Ну, чего?.. Ты посмотри на себя. От тебя остались одни кости. Бо-оже мо-ой, у других матерей сыновья, как сыновья, а у меня - милиционер!..
- Не милиционер, а младший лейтенант милиции.
- Все равно!.. Как ты смеешь? Замолчи!
Алексей Воронов кончил бриться - вытер ваткой лезвие бритвы, взял прибор, полотенце и мыло, вышел во двор. Сразу за углом была колонка - он открыл кран и, согнувшись, подставил спину под воду, бьющую сильной холодной струей,
Соседская дочь Варька, худенькая большеглазая девушка, проходя мимо, огрела Воронова ладонью по спине: брызги веером разлетелись в стороны, образуя в воздухе яркую изогнутую радугу.
- Ты что, Варька, взбесилась? - недовольно сказал Воронов.
- Взбесилась, - показала язык Варька. - Не одному же тебе беситься!.. Встретишь Наташку и - бесишься!.. - Она засмеялась звонко и побежала.
Воронов выпрямился: эта чертова стрекоза все успеет заметить! Чего доброго, еще возьмет и растрезвонит повсюду - Воронов влюбился!.. У нее хватит дурости - вчера увидела маму с дядей Федором и понесла по двору: "К тетке Федосье жених приехал - скоро свадьба!"