- Преступление совершено одними и теми же людьми!
- Это мне известно, - вспылил Розыков. - Вы обязаны установить, кто совершает эти преступления! У вас имеются все возможности, чтобы выполнить это.
- Мы сделали все, что от нас зависело.
- Сделали, - передразнил Розыков. - Эти бандиты ограбили несколько человек. Вы знаете, где и в какое время они действуют, и хлопаете ушами. Мне, кажется, что женщина, предотвратившая вчера грабеж, энергичнее вас! Она не побоялась преступников. - Подполковник сдвинул брови. - Если нужно, возьмите еще оперативников и усильте наблюдение за всеми трамваями города. Я не хочу, чтобы комиссар вторично говорил мне о грабителях. Вы должны сегодня же знать о них все!.. Ясно?
- Ясно, товарищ подполковник!
- Идите!
Оперуполномоченный вышел, выдохнув на ходу: "Слушаюсь!".
- Якуб Розыкович, - видя, что подполковник задумался, несмело спросила я, - скажите, где находятся Бахтияр и Абдулла Шариповы?
- Абдулла демобилизовался из армии и живет где-то в Казахстане, а Бахтияр - расстрелян!
- Не может ли во главе грабителей, о которых вы только что говорили, стоять кто-нибудь из группы Скорпиона? Алехин или Лещинский?
- Ты думаешь, они способны возглавить группы грабителей? - Розыков подошел ко мне. - Постой, постой, ты что-то скрываешь! Кто тебе сказал, что Алехин и Лещинский в Ташкенте?
- Никто… Я вчера видела… Бориса.
- Вострикова?
- Да.
- Где?
- В трамвае.
- Одного?
- С грабителями.
- Рассказывай.
Я рассказала о встрече в трамвае.
- Значит, та женщина… - Розыков рванулся к столику, на котором стояли телефоны, видимо собираясь позвонить, но на ходу передумал и снова возвратился ко мне, сел напротив, заговорил громко: - Кто вы такая, я вас спрашиваю? Какого дьявола вы молчали до сих пор? Почему не сообщили обо всем ночью? Вы - работник милиции, ваш долг - вы слышите? - ваш до-олг бороться… - Он выпрямился. - Девчонка!..
- Якуб Розыкович!..
- Что - Якуб Розыкович?!. Эх, вы!..
- Товарищ подполковник…
- Наташа… - Розыков взял меня за плечи и повернул к себе. В его глазах светились ласковые огоньки. Он улыбался. - Ты не поняла меня, Наташа…
У меня дрогнули губы:
- Простите, Якуб Розыкович…
Через час машина Розыкова доставила меня в отдел милиции.
Капитан Зафар, который стоял в это время у подъезда, заметил, что я "иду в гору".
- Приехать на машине начальника уголовного розыска, - сказал он, - все равно, что видеть себя на его месте.
Я боялась, как бы капитан не поинтересовался, каким образом его вчерашняя спутница очутилась в розыковской машине. Ведь пришлось бы рассказать о том, что произошло в трамвае, а это могло вызвать у работников отдела ненужный интерес к новому следователю. Поэтому я ответила шуткой и торопливо вышла в коридор.
Здесь меня ожидал не очень-то приятный сюрприз. Я встретила мужчину, который вчера в трамвае посоветовал мне молчать.
- Здравствуйте, - поняв, что не смогу удержаться, чтобы не нагрубить, жестко произнесла я.
- Здравствуйте… Это вы, - пряча глаза, шепотом проговорил он. - Вот не думал…
- Это все, что вы хотели мне сказать?
- Нет… Я пришел… Я должен… - Ему трудно было говорить. Может быть, он понял, что поступил скверно, не по совести, что те, кто был в трамвае, не забудут его "бабьей" трусости. - Извините, пожалуйста… Вы совершили подвиг… Хорошо, что судьба снова свела нас…
Я все еще не могла успокоиться:
- Больше вы ничего не добавите?
- У вас каменное сердце, ей-богу, - мужчина отыскал глазами урну и бросил в нее смятую папиросу. - Я знаю одного из бандитов… Дежурный сказал, что доложит о моем показании начальнику отдела…
- Ой, так вы серьезно решили помочь! - обрадовалась я.
В конце коридора показался старший лейтенант Зайко. Мужчина, увидев его, схватил меня за руку и потащил в боковую дверь.
- Пойдемте на улицу. - На улице, запинаясь, продолжал объяснять: - Так, вы тоже решили помочь… Хорошо!.. Я рад за вас… Поймите меня правильно - это не простые слова…
- Я тоже рада, - улыбнулась я. Мне захотелось пооткровенничать. - Думаете, я сразу решилась помочь девушке?.. Господи, у меня даже сейчас от страха дрожат руки… Вот, глядите… Я думала, что ночью… кто-нибудь из них… Глупо, правда?
- Ну, сейчас вам нечего бояться, - улыбнулся мужчина. - Здесь друзья. - Он подал мне руку. - До свидания. Кстати, мы так и не познакомились.
- До свидания. - Я пожала его руку. - Наташа Бельская.
- Что?!. Какая Бельская?!
Я не успела ответить. Мужчина вдруг втянул в себя плечи, испуганно закрутил головой. Он увидел направлявшегося к нам старшего лейтенанта Зайко.
- Так вот вы куда скрылись! - воскликнул старший следователь.
- Ну, что вы, Иван Федорович, - смутилась я.
- Ничего, ничего, не стесняйтесь… Вам давно пора познакомиться…
- Товарищ старший лейтенант…
- Ты уже позабыл как меня звать? - перебил он мужчину и повернулся ко мне: - Я думаю, что ты уже сообщила Марку Григорьевичу о "Деле Иркутовой"?
- Какому Марку Григорьевичу? - не поняла я.
- Иван Федорович говорит обо мне, - кивнул мужчина. - Я следователь Седых. С этого дня мы будем работать вместе. Причем, старшим назначен я!.. Извините, товарищ Зайко. Лейтенант Бельская не знала, кто я такой…
Пренебрежительно прищурив глаза и приложив руку к козырьку кепки, Седых повернулся и не спеша вошел в подъезд.
Я едва устояла на ногах.
- Иван Федорович, родной, скажите, что это за человек?..
…Иван Федорович ничего не объяснил. Выслушав мой рассказ, он достал из кармана папиросу и, глядя в угол двора, долго мял в пальцах мундштук, так и не решившись закурить.
- Иван Федорович, ну что же вы, я жду!..
- Ты поставила меня в тупик, Наташа, - ответил Зайко. - Седых для меня, как, между прочим, и для других, всегда был загадкой.
- Вот не думала, - усмехнулась я.
- Да?.. Товарищ старшина, вы меня ищете? - увидев милиционера Баратова, спросил старший следователь.
- Нет, я ищу лейтенанта Бельскую… Наталья Федоровна, - Баратов подошел ко мне, - вас вызывает подполковник.
- Сейчас приду. - Я взяла из рук Зайко папиросу. - Иван Федорович, как же вы?.. Сколько лет проработали вместе!.. Ведь парадокс… Я ничего не понимаю…
Зайко достал вторую папиросу.
- Что тебе сказать, Наташа…
- Ну как что? - рассердилась я. - Вы знаете, что я хочу!.. Нельзя же в самом деле… Я пойду к Игорю Владимировичу. Надо, чтобы о поступке Седых знали все… Нет, нет, вы не думайте, что я решила мстить, - торопливо проговорила я. - О таких нельзя молчать!
Подполковник Корнилов не любил, когда подчиненный, не ожидая вопроса, начинал говорить о своих делах. "Ты подожди, не верещи, - обычно поучал он такого "бунтаря". - Кто здесь начальник? Ты или я?" "Бунтарь", как правило, вытягивался и виновато отвечал: "Вы, товарищ подполковник!" "Ну, то-то, - улыбался Корнилов. - В другой раз поперед батьки в пекло не лезь!"
Я зашла к подполковнику и остановилась у стола. Поприветствовав меня наклоном головы, он сложил в папку бумаги, поднялся и, указав на кресло, спросил, как продвигается "Дело Иркутовой". Я ответила, что следствие подходит к концу, что, пожалуй, сегодня уже могу начать новое дело.
- Новое?.. - заметил подполковник. - Гмм… Снова своеволие!.. Я тебя спрашиваю: своеволие это или нет?
- Задача нашего отдела, - заученно сказала я, - сделать все, чтобы не допускать ни одного уголовного проявления. Если же это произойдет, мы должны бросить все силы на раскрытие преступления и не успокаиваться до тех пор, пока преступники не будут привлечены к ответственности.
- Черт знает что! - вдруг тепло произнес Корнилов. - Откуда у тебя это словоблудие? Я, кажется, говорю не так.
- Вы бываете грубы… иногда, - струсила я,
- Ну это ты зря. - Он взял стул и сел напротив меня. - Тебя познакомили с лейтенантом Седых?
- Мы познакомились сами.
- Вот как!.. Не забудь - он женат.
- Не забуду, - грубо начала я. - Это не человек!.. Не-ет!.. Я не стану с ним работать!..
- Наташа, постой!..Что-нибудь случилось?.. Успокойся…
- Игорь Владимирович. Да он!.. Вы знаете… - Я заговорила горячо, торопливо. Сначала это были бессвязные фразы, подполковник улыбался и почесывал за ухом, потом слова обрели весомость - он стал хмуриться и кусать губы; и чем больше появлялось на его лбу морщин, тем увереннее звучал мой голос, тем легче становилось у меня на сердце. - Я ничего не соврала вам, Игорь Владимирович… Теперь решайте: можно работать с таким человеком?
- Что?!. - Корнилов вырвал из моих рук пресс-папье и бросил на стол. - Ты подожди, не делай больших глаз! Ты скажи - он так и не пришел к тебе на помощь?
- Нет.
- Тимонина!!.
- Я вас слушаю!
Обернувшись, я увидела в дверях секретаря отдела Машу Тимонину. Если б я не знала, что ее рабочий стол находился сразу у двери начальника, то подумала бы, что она появилась из-под земли.
Корнилов приказал:
- Позовите ко мне лейтенанта Седых!
- Хорошо.
…Минуты казались вечностью. Я сидела, не решаясь пошевелиться. Меня терзали самые противоречивые мысли. Ну, а что, если Седых скрыл свое отношение к милиции из тактических соображений? Не хотел раскрывать себя как следователь? Или помимо собственной воли оказался в нелепом положении? Струсила же я, когда увидела на задней площадке Бориса и мужчину в черных очках!..Седых доложил, вытянувшись у двери:
- Товарищ подполковник, лейтенант Седых прибыл по вашему приказанию!
- Рассказывайте! - бросил Корнилов.
- О чем, товарищ подполковник, - шагнул к столу следователь Седых.
- Ты не знаешь о чем?
- Не догадываюсь.
- Не прикидывайся дурачком! - загремел подполковник, - Что делал вчера вечером?
- Я сегодня приехал из командировки. Вчера вечером был в поезде. Происшествий за это время не было. Корнилов посмотрел на меня:
- Ты не ошиблась?
- Игорь Владимирович…
- Во сколько пришел поезд? - подполковник снова говорил с Седых.
- В семь утра. Вот командировочное удостоверение. Я хотел сам зайти к вам…
- Так… Хорошо… Приступай к работе… Следователь не уходил:
- Товарищ подполковник, объясните, что случилось?
Он сказал это с таким искренним недоумением, что я растерялась: может быть, это ошибка. Не он был вчера в трамвае. Тогда почему у подъезда разговаривал со мной, как знакомый.
- Неужели вы не понимаете о чем идет речь? - справившись с собой, ответила я за подполковника.
Седых склонил голову на, бок; в его голосе послышалась обида.
- Говорите без загадок!
- Я имею в виду вчерашнюю встречу в трамвае. Вы же только во дворе… В самом деле… - Я подошла к нему, взяла за пуговицу пиджака, потянула к себе. - Вы еще посоветовали мне молчать!.. Неужели будете отказываться?! Марк Григорьевич!
Седых оттолкнул меня:
- Товарищ подполковник, мое назначение старшим следователем кого-то тревожит! Я прошу вас разобраться и наказать виновников!.. Вы меня знаете не первый год. Я - коммунист!
- Хорошо. Идите…
- Вы что? - накинулся на меня Корнилов, как только мы остались одни. - Интриговать вздумала? На место Зайко метишь? Седых - старый работник милиции. Тебе никто не давал права… оскорблять! Запомни это!..
Я готова была все вытерпеть, мне не раз приходилось страдать из-за других, но я не могла оставаться равнодушной: подполковник, встав на защиту Седых, плюнул мне в душу, уничтожил веру в тех, с кем я должна была работать бок-о-бок не один год.
- Вы не правы, товарищ подполковник, - сказала я, чувствуя, что вот-вот разревусь. - Я никого не оскорбляла и не собираюсь этого делать. Мне обидно, что вы верите… хамелеону… Я шла в милицию с открытым сердцем, думая, что встречу поддержку старших… До свидания.
- Завтра утром зайдите ко мне с "Делом Иркутовой", - уже за дверью услышала я голос Корнилова.
14 С Е Н Т Я Б Р Я
Я выполнила приказ начальника отдела: сегодня утром доложила об окончании "Дела Иркутовой".
Вот как мне удалось "заставить" мошенницу сказать правду.
Посоветовавшись с Зайко, я сопоставила факты, имеющиеся в моем распоряжении, и вызвала на допрос Красникову.
Она зашла ко мне, устало откинув назад голову. Как и при первой встрече, я не могла без волнения смотреть на ее красивое лицо. Меня по-прежнему тянуло к ней, заставляло быть мягкой и отзывчивой, хотя бы в начале допроса.
………….
К р а с н и к о в а (попросив закурить). Наташа, когда вы перестанете меня мучить?
Я. Думаю, что это будет наша последняя встреча.
К р а с н и к о в а. Благодарю вас.
Я. Вы взволнованы… Пожалуйста, не считайте меня своим врагом. Я хочу вам помочь. Вы не виновны…
К р а с н и к о в а. Ах, милочка!.. Эта глупая история отняла у меня полжизни. Я заранее признательна вам за помощь и эту беседу.
Я. Берите папиросы.
К р а с н и к о в а. Спасибо… Капитан Зафар - слишком горяч… Между прочим, как и многие мужчины;в его возрасте… Вы не находите?.. Ах, как мне его убедить! Он считает, что я до сих пор занимаюсь… Боже мой, какая наивность! Я ненавижу свое прошлое.
Я. Я на днях просматривала ваше дело. Откровенно говоря, оно удивило меня. Вероятно следователь несколько сгустил краски.
К р а с н и к о в а. Вы правы, родная… (Она закинула ногу на ногу). Однако не следует в этом кого-нибудь обвинять. Побеждает тот, кто сильнее. Такова жизнь!
Я. Вот как!.. Значит, если человек слаб, то он заранее обречен на гибель?
К р а с н и к о в а. Стоит ли задавать подобные вопросы?
Я. Вы все-таки не доверяете мне? (Я перелистала старое дело). Скажите, что заставило вас пойти на преступление?
К р а с н и к о в а (усмехнувшись). Думала, так легче побеждать слабых.
Я. Конечно, позже вы поняли, что совершили ошибку?
К р а с н и к о в а. Я каюсь до сих пор.
Некоторое время еще мы болтали о разных пустяках. Я с неослабным вниманием следила за Красниковой, ни на минуту не забывая о своей главной задаче - заставить мошенницу сказать правду. У меня под руками были веские улики, о которых я заговорила только после того, как убедилась, что Красникова ничего не подозревает.
………….
Я. Значит, вы утверждаете, что искренне хотели помочь Рыжовой?
К р а с н и к о в а. Да.
Я. Сколько времени вы пробыли у своей знакомой в универмаге?
К р а с н и к о в а. Минут десять - не больше.
Я. Рыжова ушла с вашей кошелкой?
К р а с н и к о в а. Да.
Я. Когда вы приехали в Ташкент?
К р а с н и к о в а. В тот день. Утром.
Я. На чем?
К р а с н и к о в а. Право… Это было давно… Ах, да!.. На такси.
Я. Шофера можете узнать?
К р а с н и к о в а. Не знаю.
Я. Что вы о нем скажете?
К р а с н и к о в а. Ну вот, хоть убейте - ничего. Я не думала, что он понадобится мне.
Я. Присутствуя на допросе, который снимал капитан Зафар, я узнала, что вы, придя с Рыжовой в универмаг, хотели купить себе туфли. Это правда?
К р а с н и к о в а. Нет, не правда.
Я. Ваши показания записаны в протоколе.
К р а с н и к о в а. Я купила туфли. Вы не верно задали вопрос.
Я. Простите… В универмаге?
К р а с н и к о в а. Конечно!
Я. У меня больше нет вопросов. Может быть, вас что-нибудь интересует?
Красникова (помолчав). Я слышала, что Рыжова уехала в Новосибирск. Если можете, дайте ее адрес. Я так много причинила ей хлопот…
Я. Хорошо… Ну, вы - свободны!.. Подпишите протокол и - идите… Нет, нет, вот здесь!..
………….
Клянусь, более мерзкой женщины я еще не встречала.
Красникова переменила свое отношение ко мне, как только узнала, что попала впросак. Ее глаза налились кровью - она смотрела на меня с такой ненавистью, словно я была виновна во всем, что произошло.
- Теперь давайте поговорим откровенно, - сказала я, когда Красникова подписала протокол допроса.
- Что вы этим хотите сказать? - закурила она.
- Во-первых, - строго продолжила я, - вы приехали в Ташкент не на такси, а на пригородном поезде - в кошелке, которую вы оставили Рыжовой, сохранился железнодорожный билет. Научно-технический эксперт установил, что он принадлежал вам.
- Это еще ничего не значит, - небрежно. бросила Красникова.
- Во-вторых, - наступала я, - туфли, которые вы любезно предложили капитану Зафару, куплены не в универмаге, а в магазине, находящемся на улице Шота Руставели.
- Я не знаю такого магазина…
- В-третьих, вы не возвратились к Рыжовой ни через десять минут, ни через два часа. Взяв у нее деньги, вы поднялись на второй этаж, затем, когда она отвлеклась, смешавшись с покупателями, вышли из универмага и уехали домой.
В это время я и увидела другую Красникову, ту, что вызвала во мне отвращение. Бросив потухшую папиросу на пол, мошенница соскочила со стула:
- Проследила?!.
- Садитесь!
- Не кричи! Не на пугливую напала. Это твое дело?
- Садитесь!!
Я повысила голос. Притворяться дальше у меня не было сил. Ответить на ее вопрос я также не могла. Зачем ей знать, что капитан Зафар провел не одну беспокойную ночь прежде чем установил, что в универмаге не было таких туфель, какие показала Красникова, что за ней и Рыжовой никто не следил, да и не мог следить, я просто повторила уже известные мне по другим делам рассказы мошенников, действовавших таким же методом…
- Не надо… - Красникова заплакала. - Молчите… Я расскажу все… Записывайте… Ах, господи, ну какая же я дура! - Она вытерла слезы ладонью. - Простите меня, я обманывала вас…
- Я слушаю.
- Все произошло помимо моей воли. Я никогда не прощу себе этого. Лариса Рыжова такая простая женщина. Что я скажу ей, если когда-нибудь увижу!.. Нет. - Она порывисто откинула назад голову. - Нет!.. Я - гадкая тварь!.. Ну, зачем я взялась за старое дело? Ведь знала, что попадусь! Может быть, судьба?.. Наташа, родная, скажи, что это? Меня, конечно, не простят. - Она вытерла платочком глаза. - Дай мне адрес Рыжовой. Я сегодня же напишу ей и попрошу прощения!.. Ах, если б она забрала обратно свое заявление!.. Ты знаешь законы, помоги мне сделать это.
- У вас все?
- Нет, вы не обижайтесь. Я сумею вас отблагодарить. У меня есть несколько тысяч… Нет, нет, - метнулась Красникова ко мне. - Вы не думайте, что я предлагаю взятку! За это меня мало ненавидеть! Я люблю вас.
- Сколько же вы мне дадите?
- Боже мой, сколько угодно!
- Сто тысяч! - снова начала играть я.
- Это много. - Красникова стала торговаться, - Могу дать - двадцать пять,
- Пятьдесят!
- Сорок!
Я не выдержала:
- Вы мерзкая женщина, Красникова! Мошенница снова встала:
- Хорошо, ты получишь пятьдесят.
Она сказала это, презрительно скривив губы и сплюнув на пол.
Я, словно сумасшедшая, выскочила из-за стола, схватила ее за руку, потащила к двери:
- Уходите!!.