- Якуб Розыкович!.. Товарищ майор!.. - крикнул младший лейтенант вдруг и побежал к Розыкову через двор. - Товарищ майор, - поравнявшись с начальником ОУР, зашептал он. - Я нашел машину, на которой был убит Расулов! Пойдемте, на ней нет зеркала.
Розыков подошел к машине ШЛ 24–07.
- Действительно…
Однако, глянув на соседний грузовик, разочарованно покачал головой.
- Посмотрите сюда! - кивнул он Воронову.
- Не понимаю, - пожал плечами младший лейтенант.
- Нет, вы серьезно?
- Да серьезно!
- Глядите же лучше! Почему нет зеркала и на этой машине?
- Младший лейтенант опешил. Еще минуту назад ему казалось, что след преступника найден, а теперь все переворачивалось вверх дном. Две машины со сходными номерами? Какой из них управлял преступник? Кто потерял зеркало: водитель грузовика ШЛ 24–17 или ШЛ 24–07?
Глава 27
ДВА ЧЕЛОВЕКА - ДВА ХАРАКТЕРА
Вышло так, что в отдел милиции были вызваны два шофера. С шофером машины ШЛ 24–15 не встречались вообще: он уже больше месяца находился на лечении в Сочи.
- Василий Алехин, - так представился офицерам водитель машины ШЛ 24–07.
У него были мягкие женские черты лица, русая, вьющаяся шевелюра, полукруглый подбородок, рыжие брови, высоко стоящие над веселыми бесцветными глазами.
- Что вы делали в прошлую среду? - такими словами начал беседу Розыков.
Алехин несмело подошел к столу.
- Ездил в Черемхово за стройматериалами.
- Что заставило вас возвращаться оттуда через станцию Узбеково?
- У вас неверные сведения, товарищ начальник.
Чуть заметная улыбка тронула губы Розыкова. Он наклонился над столом, пододвинув Алехину пачку с папиросами.
- Вы были один в кабине?
- Да, - закуривая, небрежно отозвался шофер.
- Обманывать не советую.
- Я не обманываю.
- Где зеркало от вашей машины?
- Потерял.
- Когда?
- На прошлой неделе. Майор нахмурился:
- Вы давно знакомы с Востриковым?
- С Востриковым? - Алехин помолчал. - Не знаю такого, Как его звать?
- Борис.
- Не знаю.
- Снова обманываете?
- Вас не обманешь. ОУР! Наслышался.
Через полчаса привели Головко.
"Г. Г. Г. - Григорий Гаврилович Головко", - с удовольствием отметил про себя капитан Исмаилов, присутствующий на беседе.
Головко резко отличался от Алехина. Он был выше ростом, плечист, немного сутуловат. Глаза, посаженные глубоко, смотрели хмуро, недружелюбно. Широкие ноздри раздувались, как меха. Подбородок, сильно выступавший вперед, был разделен на две полукруглые половины. Губы плотно сжаты. Под скулами ходили круглые, словно шары, желваки. Ему шел двадцать пятый год, но можно было дать больше тридцати. Разговаривая, он дергал плечом, словно отгонял мух.
Беседу продолжал майор Розыков.
- Вам известно. что произошло в прошлую среду? - спросил он шофера, как только тот сел на стул.
- Проинформирован, - ответил Головко.
- Вы ездили на станцию?
- Ездил.
- В какое время?
- Днем.
- Как фамилия парней, которые были с вами в кабине? Только говорите правду.
- Я ездил один. - Головко положил на колени руки, потом сжал. Кулаки, как глыбы, вдавились в тело. - Вы подозреваете меня в убийстве?
- Да, - видя, что Розыков медлит с ответом, твердо сказал Исмаилов.
Шофер вздрогнул:
- На каком основании?
- Нам все известно.
- Что известно?
- Вы были на станции? Были, - заговорил капитан, приблизившись к Головко. - Недалеко от разъезда ваша машина левой стороной съехала на обочину дороги. Заднее колесо попало в яму, кузов с силой тряхнуло, и люди, находившиеся в нем, вылетели. Вы остановили машину, но не оказали помощи пострадавшим, а взяли у них деньги и уехали в город… Вам остается одно - сознаться, - закончил капитан. - Это важно для дела и для вас. Запомните, признание облегчает меру наказания.
- Я з-знаю, - озлобленно сказал Головко.
- Значит, вы признаете свою вину?
- Бросьте! - Головко встал. - Зачем вы говорите так? У вас нет фактов. Я никого не убивал и не грабил.
- Хорошо, - сказал Исмаилов. - В таком случае, скажите, где зеркало от вашей машины? Может быть, у вас его кто-нибудь украл?
Головко вспыхнул:
- Вы угадали. Зеркало украли.
- Когда?
- В прошлую среду.
- Скажите, какое неблагородство со стороны вора! - капитан уперся взглядом в Головко. - Перестаньте паясничать! Сознавайтесь!
В это время в разговор вмешался майор. Он спросил Головко: действительно ли зеркало от его машины пропало в прошлую среду.
- У меня есть свидетели, - оживился шофер.
- Кто?
- Лещинский.
- Еще кто?
- Алехин.
Майор достал из стола носовой платок с буквами Г. Г. Г. А.
- Ваш?
- М-мой.
- Что означает буква "А", вышитая с буквами "Г. Г. Г."?
- Не знаю. Наверное, фантазия жены.
- У вас есть друзья?
- Есть.
- Вот что, Григорий Гаврилович, - подойдя к шоферу, сказал майор, - никому в ближайшие три-четыре дня не говорите о том, что вы здесь слышали и видели. Это необходимо. Договорились?
- Договорились, - заверил Головко.
Яков Аркадьевич Лещинский - начальник гаража, в котором работали Головко и Алехин, - зашел в кабинет Розыкова, не скрывая тревоги, охватившей его.
- Яков Аркадьевич, - обратился к Лещинскому Розыков, - мы думаем съездить в больницу к раненому, не сможете ли вы уделить нам полчасика?
- Почему не смогу? С удовольствием, - поспешно согласился начальник гаража.
- Мы поедем на вашей машине, - вставая, продолжил майор, - возьмите с собой Алехина и Головко и проследите, как они будут вести себя во время нашей беседы с раненым.
- Вы считаете, что я не должен присутствовать на этой беседе?
- Да. Но, нам необходимо знать: кто из шоферов принимал участие в преступлении- Головко или Алехин? - глядя на Лещинского, сказал майор. - Вы начальник гаража. Они верят вам. Виновный может рассказать вам правду. Конечно, это он сделает при одном условии… Вы меня понимаете?
- Не совсем, товарищ майор.
- Вы не должны говорить им, что решили помочь нам.
Брови Лещинского удивленно полезли вверх:
- Здорово!
- Значит, договорились! Мы, вероятно, обошлись бы без вас, заметил Розыков, - но у нас нет отпечатков машины, оставленных на месте преступления. Эксперт молодой и позабыл снять слепки.
Глава 28
ПРИВЕТ ОТ АЛЕХИНА
Воронов, Исмаилов и Розыков зашли в палату, одновременно. Увидев их, Востриков проворно сдернул с себя одеяло, обнажил забинтованную, желтую, как воск, ногу. Его лицо расплылось в приветливой улыбке, в глазах, только что тоскливо блуждавших по палате, вспыхнули веселые, озорные огоньки.
- Наконец-то пожаловали, дорогие товарищи, - приподнявшись на локоть, проговорил он.
- Пожаловали, Востриков, пожаловали, - садясь на стул, добродушно сказал Розыков.
- Спасибо вам. - Востриков поднял глаза на младшего лейтенанта, остановившегося у изголовья. - Что скажешь, Алеша? Как там поживает наша знакомая? Страдает? - Он перевел взгляд на майора. - Думал я на этой неделе жениться, да вот… Нога все еще пошаливает. Врачи говорят, что заживет только через месяц… Невеста у меня хорошая. Вот выпишусь, приду к вам в гости с ней. Не прогоните?
- Да нет, не прогоню, - сказал Розыков, почувствовав теплоту в голосе Вострикова.
Некоторое время еще говорили о Наташе, потом Розыков попросил Вострикова рассказать о себе и Расулове.
Рассказ получился длинный, но ничего нового не внес в дело. Востриков почти дословно повторил сообщение оперативных работников.
Воронов торжествовал. После памятного разговора с Наташей, он считал, что Востриков не причастен к преступлению. Отказавшись однажды от собственной версии, он не хотел больше возвращаться к ней. В этом нет необходимости, думал он.
- Номера машины вы, конечно, не заметили? - покосившись на младшего лейтенанта, обратился майор к Вострикову.
- Почему не заметил, - сказал Востриков, - ШЛ 24–27. Я вам уже говорил об этом. - Он посмотрел на Воронова. - Помнишь, Алеша, в поле ты спросил меня, не знаю ли я номера машины, и я сказал тебе: знаю.
Воронов отвернулся:
- Ничего ты не говорил мне!
- Ну, как же! - Востриков даже сел на кровать. - Я же тебе ясно сказал, что мы ехали на машине Батталова и номер назвал: ШЛ 24–27.
Младший лейтенант промолчал.
Розыков, уловив в его взгляде растерянность и недоумение, пододвинулся к Вострикову и продолжил разговор:
- Борис Павлович, вспомните, сколько человек было в кабине?
- Кажется, двое, - неуверенно ответил Востриков.
- А точнее?
- Двое.
- Шофер - сутулый, высокого роста, - стал перечислять майор приметы Батталова. - Волосы у него черные, взгляд тяжелый. Когда говорит, немного заикается, словно чего-то боится. Верно?
- Ага, - Востриков широко раскрыл глаза. - Вы уже нашли убийцу? Взглянуть бы на него, паразита, еще раз!
- Вы правы, такие люди - паразиты, - помедлил Розыков. - Только у шофера волосы не черные, а русые, и не сутулый он, а стройный, и невысокий.
- Вы что-то путаете, товарищ майор? - быстро, но еще спокойно проговорил Востриков.
- Нет, Востриков, не путаю, - сказал, словно выстругал слова Розыков. - Шофер не брюнет, как вы говорите, а шатен. Вы его знаете. Это Алехин. Он просил передать вам привет!
Большие, черные, как уголь, зрачки Вострикова с полминуты не мигая смотрели на Розыкова.
- Алехин? Скорпион, ч-черт! Это его затея!
- Какая затея? - рванулся к Вострикову младший лейтенант.
- Никакая, - поняв, что проговорился, устало отозвался Востриков.
Больше ни Воронов, ни Исмаилов, ни Розыков не добились от него ни одного слова.
Глава 29
СООБЩЕНИЯ ЛЕЩИНСКОГО И ПРОХОРОВА
- За каким чертом вы сунулись к нему с этим дурацким вопросом? Неужели вы до сих пор не поняли, что Востриков - соучастник преступления? Вы поверили Наташе, а кто она, скажите пожалуйста? Что вы о ней знаете? О чем она беседовала с Востриковым в больнице? Что она сейчас делает? Думает о вас? Вздыхает? Не полюбит она тебя!
- Почему? - Воронов и сам не понимал, как вырвался у него этот вопрос. "Глупо. Веду себя, как мальчишка. Сто неприятностей в одну неделю. Не знаю, как это майор терпит меня. Я бы на его месте поступил иначе". Нахмурившись, он снова, но уже с большим ожесточением, повторил вопрос: - Почему она не полюбит меня?!
- Непостоянный у тебя характер, Воронов, - дружески сказал Розыков. - Девушки любят сильных.
Младший лейтенант вспыхнул, ему так и хотелось крикнуть: "Неправда! Меня любят! На Наташе свет не сошелся. Есть Варя!" Однако он сдержал себя. Обида, словно пламя, вспыхнувшая в нем, вдруг погасла. Он беспомощно опустил руки: майор был прав.
- Ну, что вам удалось узнать, Яков Аркадьевич? Лещинский, Розыков, Исмаилов и Воронов стояли в вестибюле больницы.
- Мне, кажется, - неуверенно начал начальник гаража, - что виноват Головко. Понимаете, он все время крутился около больницы, как будто потерял что.
- Я так и думал, - удовлетворительно сказал майор. - Все улики против Головко. Придется арестовать его, как вы думаете, товарищ капитан?
- Надо подождать, - отозвался Исмаилов. - В таких случаях нетрудно впросак попасть.
Розыков задумчиво посмотрел на Лещинского:
- Может быть, действительно, подождать? Как вы считаете, Яков Аркадьевич? Головко ваш шофер.
Лещинский растерянно переступил с ноги на ногу:
- Да я что…
- Ладно, пусть парень погуляет немного, - вдруг махнул рукой Розыков. - Вы только, Яков Аркадьевич, присмотрите за ним. Если чего - сообщите нам. Мы не успеем придти на помощь - попросите Алехина. Я думаю, что у него правильный характер. Поможет.
- Поможет, товарищ майор, - обрадовался Лещинский, - Он у меня один из лучших шоферов.
- Вот и отлично, - майор протянул Лещинскому руку. - Кстати, как он вел себя в это время?
- Алехин-то? Ничего. Сидел в машине, газету читал. Какое, говорит, мне дело до того, что где-то произошло убийство. Я, говорит, ни к чему не причастен. Бояться мне нечего.
- Все ясно: Головко - преступник, - майор поправил фуражку. - Теперь вся надежда на вас, Яков Аркадьевич. До свидания.
- До свидания, товарищ майор. Спасибо за доверие, - скороговоркой проговорил Лещинский.
Минут через десять после того, как машина с Лещинским и шоферами выехала со двора больницы, к майору не торопясь подошел лейтенант Прохоров.
- Докладывайте, товарищ лейтенант, - закурив, обратился к нему Розыков.
- Ваша догадка подтвердилась, товарищ майор, - сказал Прохоров. - Лещинский и Алехин дважды отходили от машины и о чем-то совещались, а Головко сидел у дерева и читал газету.
- Великолепно, - не скрывая радостного возбуждения, проговорил Розыков. - Возьмите в свое распоряжение Воронова и еще трех человек. Только будьте осторожны: преступник опасен!
Глава 30
ПОЧЕМУ ВСЕ-ТАКИ АЛЕХИН, А НЕ ГОЛОВКО?
Исмаилов вынужден был начать разговор с Розыковым. События, развернувшиеся в течение этого дня, были до того необычными и непонятными, что капитан стал подумывать об особых криминалистических способностях своего начальника.
- Ты хочешь знать, как я определил, что преступник Алехин, а не Головко? - обратился майор к капитану, садясь в кресло, придвинутое к открытому окну. - Во-первых, давай решим: правильно ли я сделал, послав оперативную группу по следам Алехина и Лещинского?
- Говоря об оперативной группе, вы имеете в виду Прохорова и Воронова?
- Безусловно, - сказал майор. - Если ты не забыл, с Прохоровым, кроме Воронова, поехали еще три человека. Какова их задача? Воронов и Скиба сегодня ночью должны арестовать Алехина и доставить в отдел. Конечно, мы бы могли это сделать и прямо в больнице…
- Вы считаете, что Лещинский один из участников преступной шайки? - опередил ответ майора Исмаилов.
- Совершенно верно.
- Воронов и Скиба арестуют Алехина так, чтобы об этом не знал Лещинский?
- Да.
- А Прохоров, Зафар и Кузнецов следом за Лещинским дойдут до логова волчьей стаи?
- Правильно.
Капитан удивленно засопел.
- Для меня непонятным остается ваше отношение к Головко, - сказал он через некоторое время. - Почему вы запретили рассказывать о том, что мы говорили ему?
- Меня, прежде всего, возмутило твое обращение с Головко. Это же безобразие, Гафур Исмаилович! Сколько раз говорить тебе об одном и том же! Надо сдерживать себя, иначе я вынужден буду принять какие-то меры… Я не пугаю тебя, не хмурься, я хочу, чтобы ты понял все, - предупредил майор и ответил на вопрос вопросом, жестом приказав Исмаилову молчать. - Нужно ли ставить в известность Алехина о том, что мы показывали Головко платок с буквами "Г. Г. Г. А"? Подумай об этом хорошенько, и ты поймешь, что я правильно сделал, попросив шофера никому не говорить о нашей беседе.
Капитан удивленно сдвинул плечи.
- Это, во-первых. Во-вторых, - продолжал Розыков, - как мне все-таки удалось узнать, что преступник Алехин, а не Головко?
- Подсказал опыт, - боясь глядеть на майора, поспешно проговорил капитан.
- Не спорю, был бы я новичок в ОУРе, я бы, несомненно заподозрил Головко, однако в данном случае личный опыт сыграл второстепенную роль. Я больше опирался на показания свидетелей и улик. Увидев Алехина, я вспомнил беседу со сторожем Дмитриенко. Он, как ты знаешь, показал, что у шофера были русые волосы и высокий лоб. Так?
- Так.
- Я почувствовал, что передо мной преступник, и решил проверить свое подозрение.
- Каким образом?
- Мы нашли на месте преступления окурок, не забыл? Дав Алехину закурить, я убедился, что был прав, думая, что он преступник. Можешь убедиться в этом сам…
Майор выдвинул ящик письменного стола и извлек два окурка. Капитан даже привстал от удивления: сомнений не оставалось - они побывали в руках одного и того же человека.
- В-третьих, - не спускал майор глаз с Исмаилова, - я заинтересовался платком, который принадлежал Головко. Инициалы Г. Г. Г. нами были расшифрованы правильно. Оставалась буква "А".
- Алехин! - вскрикнул Исмаилов.
- Ты помнишь, я спросил Головко, что означает буква "А"? Головко ответил, что это фантазия жены… Значит, она могла подарить Алехину платок, вышив первую букву его фамилии рядом с ранее вышитыми буквами "Г. Г. Г."- инициалами своего мужа, можно так предположить?
- Я думаю - можно, если предположить, что жена Головко симпатизирует Алехину?
- Сейчас у Головко младший лейтенант Сергеев, - взглянув на часы, сказал Розыков. - Через час мы узнаем, кто эта женщина и как попал к Алехину платок… мужа.
Потушив папиросу, майор встал.
- Наконец, в-четвертых, - продолжал он, - почему я "поручил" Лещинскому проследить, как будут вести себя у больницы Алехин и Головко?.. Ответ на этот вопрос ты найдешь, вспомнив опять показания сторожа Дмитриенко. Сегодня Лещинский был в коричневом костюме. Дмитриенко, как тебе известно, сообщил, что так был одет человек, находящийся в кабине с Алехиным. Мне оставалось только проверить правильность этих слов. Выгораживая Алехина, Лещинский разоблачал себя. Я думаю, что он таким же путем разоблачит Скорпиона. События сегодняшнего дня должны привести его в логово зверя…
Глава 31
В ОТДЕЛ ПРИХОДИТ БУХГАЛТЕР КОЛХОЗА "ХАКИКАТ"
Едва капитан Исмаилов вышел из кабинета Розыкова, как майору позвонил начальник НТО - капитан Долгушев. Он сообщил, что эксперт Чеботарев сличил протекторы колес машины Алехина с отпечатками, оставленными на месте преступления.
- Ваши подозрения, товарищ майор, подтвердились, - пробасил начальник НТО, - преступление было совершено на машине ШЛ 24–07.
Вскоре явился оперативник Сергеев, которого Розыков посылал к жене Головко.
- Платок с буквами "Г. Г. Г. А.", - еще с порога заговорил младший лейтенант, - был подарен Алехину женой Головко.
Майор пригласил Сергеева к столу.
- Это мне известно, - неторопливо проговорил он, - Я хочу услышать от вас другое: знал ли о подарке Головко?
- Не знал, - сказал младший лейтенант. - Она встречалась с Алехиным тайно. На днях она подарила ему еще точно такой же платок.
- Так-так, - Розыков помолчал. - А почему же на платке инициалы мужа?
- Затрудняюсь ответить, товарищ майор.
- Может, готовя платок мужу, она думала об Алехине и, не заметив, добавила букву "А", - ответил за оперативника майор. - После же, поняв, что платок нельзя показывать мужу, передала тому, о ком думала. Могло произойти и так, - продолжал майор. - Алехину зачем-то понадобился платок. Не имея другого, женщина дала ему один из платков мужа, предварительно довышив… букву "А". Что вы об этом скажете, товарищ младший лейтенант?
О Садыке-бобо, бухгалтере колхоза "Хакикат", пришедшем в отдел милиции, доложил Зафар, когда Розыков был один в своем кабинете…
- Хочу поговорить с тобой, начальник, - сухо поздоровавшись с майором, сказал Садык-бобо.