Юлия призадумалась. Видимо, круг ее знакомых был столь обширен, что подробности первой встречи с ни чем вроде бы не примечательной Кузьминой выпали у нее из памяти. Похоже, Юлия от природы была рассеянной. А образ жизни, который она вела, увы, не способствовал избавлению от этого недостатка.
– Мы познакомились с ней в казино, – наконец припомнила она. – Точно, в "Даме треф".
– Это казино вашего отца?
– Нет, оно принадлежит Кравцову.
– И что там делала Наталья?
– То же, что и все – играла.
– А по моим сведениям она не отличалась материальным достатком.
– Не знаю, – удивилась Юлия. – У меня денег она никогда не просила. И шмотки у нее приличные.
– Она знакома с вашим отцом?
– Да. Наталья бывала у нас в загородном доме.
– Так мы будем с вами работать, Юлия? – вновь резко сменил я тему разговора.
– Конечно. Какой разговор. Завтра же приезжайте. Сашка покажет вам дорогу.
– В таком случае, давайте заключим типовой договорчик.
– Так я вам и так заплачу, – удивилась хозяйка. – Могу даже авансом, если Сашка за вас поручится.
– К сожалению, мне приходится делиться с государством, дорогая Юлия. Простите, как ваша фамилия?
– Кружилина.
– А по батюшке вас как?
– Алексеевна.
– Вот здесь распишитесь, пожалуйста.
На этом мой визит к красивой дочери богатого папы завершился. Седов остался у любовницы, а я, договорившись с ним о завтрашней встрече, покинул роскошную квартиру. Нельзя сказать, что меня вдохновил полученный заказ или обещанные за его выполнение деньги, но визитом к Юлии Алексеевне Кружилиной я остался доволен. Меня, правда, слегка покоробило ее отношение к смерти знакомых, но, видимо, молодость вообще легкомысленна, а уж молодость, протекающая среди роскоши, тем более. Впрочем, вряд ли Юлию связывала с Натальей Кузьминой искренняя дружба. Все-таки разница в возрасте у них существенная. Убитой было за тридцать, а дочери бизнесмена Кружилина едва исполнилось двадцать. Скорее всего, опытная Наталья просто использовала знакомство с Юлией, чтобы войти в круг известных в городе людей. Что само по себе, конечно, не преступление, но покойную Кузьмину очень даже характеризует. Настораживало меня и знакомство Натальи с господином Кружилиным. Как-никак Сухомлинов, если верить Мандрыкину, здорово пощипал казино в последний месяц, хотя сумму выигрыша нельзя назвать умопомрачительной.
– Кружилин, говоришь, – задумчиво произнес Чернов, разворачиваясь к компьютеру. – Сейчас мы проверим, что у нас есть на Алексея Константиновича.
– А ты с ним знаком? – спросил я, присаживаясь в кресло.
– Во всяком случае, наслышан.
Слегка покочевряжившись, компьютер все-таки выдал интересующую нас информацию. Не скажу что у Чернова досье на всех без исключения прохиндеев, проживающих в нашем городе, но картотека очень солидная. Вот и господин Кружилин не проскользнул незамеченным мимо недремлющего ока даровитого детектива.
– Фигура, – глянул он на меня со значением.
Ознакомившись с биографией уважаемого буржуа, я охотно с Черновым согласился. Кружилин был судим дважды. Что, в общем-то, еще ни о чем не говорит. Я сам трижды попадал в поле зрения отечественной Фемиды, правда, без скорбных последствий. А вот Алексей Константинович отмотал на зоне в общей сложности шесть лет. И хотя было это еще во времена исторического материализма, но статьи, по которым его осудили, не считались политическими. Нельзя сказать, что с годами Кружилин одумался, но если у правоохранителей и появлялись к нему претензии, то до сумы и тюрьмы они его не довели. По имеющимся у Чернова сведениям, состояние Алексея Константиновича оценивалось в пятьдесят миллионов долларов и сомнительно, чтобы эти доллары наживались честным предпринимательским трудом.
– Вряд ли такого человека могла всерьез огорчить потеря миллиона рублей, – сделал справедливый вывод Чернов.
Кроме всего прочего, у нас не было уверенности, что Сухомлинов выиграл именно миллион. В конце концов, доверять актерам, когда речь идет о деньгах нельзя. Эти ребята вполне способны для красного словца добавить ноль к выигранной удачливым человеком сумме.
– Так или иначе, но Кружилин был знаком и с Сухомлиновым и с Кузьминой, – напомнил я. – И он вполне мог свести с ними счеты, если они наступили ему на любимую мозоль.
Я никак не мог взять в толк, почему из-за какого-то там перстня поднялась такая суматоха, уже унесшая две, а то и три жизни, если взять в расчет исчезновение из "Жигуленка" убийцы Натальи Кузьминой. Даже если перстень золотой и представляет историческую ценность, такое количество трупов выходит за рамки разумного. Еще менее вероятным мне показалось участие в охоте за ним солидного бизнесмена Кружилина. Ну, разве что он являлся коллекционером, теряющим разум при виде траченных временем цацек. Тем не менее, я решил навестить Алексея Константиновича и выяснить, что связывало его с Кузьминой и Сухомлиновым.
Седов позвонил мне, когда время стремительно приближалось к пяти часам, а за окном уже начинали сгущаться сумерки.
– У тебя смокинг есть?
Смокинга у меня не имелось, я собирался пойти на встречу с бизнесменом Кружилиным в плебейской джинсе. Сашка от этого моего намерения пришел в ужас.
– Ты меня без ножа режешь, – завибрировал он в телефонную трубку. – Ты ведь известный в городе фотохудожник, по слухам даже миллионер. Я тебя презентовал как городскую знаменитость, а ты хочешь заявиться на светский раут в кроссовках. Неужели так трудно завести себе приличный прикид.
Скажите пожалуйста, какие на наших скудных просторах объявились цивилизованные буржуа, давно ли в тюремной робе щеголяли, а ныне уже морщатся при виде добротной американской джинсы с солидным лейблом на заднице.
– Ладно, – пошел я навстречу актеру. – Будет тебе смокинг.
Спецовку для раута я одолжил у Чернова, благо мы с ним практически одного роста и сходного телосложения. Выглядел я в смокинге, по-моему, полным идиотом, но Сашку мой вид удовлетворил. Сам он смотрелся законченным джентльменом. Впрочем, актеру не привыкать носить чужую одежду и менять обличье в соответствии с режиссерским замыслом.
– Ну, поехали, Казанова, – вздохнул я, поправляя бабочку.
– А ты на "Форде"?
– Прикажешь подать тебе белый "Мерседес"?
– Я предпочел бы БМВ, но новый "Форд" тоже не хило.
Кажется, у Сашки наметились серьезные намерения относительно Юлии. Возможно, он даже собирался на ней жениться. Если взглянуть на дело чисто с внешней стороны, то пара, конечно, смотрелась. Хотя, по моему мнению, красивая Юлия была слишком избалованным созданием, чтобы оказаться преданной женой. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что Александр Седов тоже не подарок.
– Кружилин обещал в приданое Юльке два миллиона долларов, – поделился со мной своими планами актер. – А у меня как ты знаешь ни гроша за душой.
– Подобные браки в прежние времена, если не ошибаюсь, назывались мезальянсами.
– Да какая разница как они назывались, – отмахнулся от меня Седов. – Мне надоело перебиваться с хлеба на квас. Мне уже двадцать пять и пора выбиваться в люди.
– А как Кружилин относится к вашему предполагаемому брачному союзу?
– Нормально. Во всяком случае, с его стороны возражений не последовало.
До дворца миллионера мы добрались без приключений. Кружилинский замок даже в ряду таких же солидных строений внушал уважение. Капитальное оказалось сооружение, обнесенной к тому же кирпичным забором в два с половиной метра высотой. У ворот нас придержала расторопная охрана. Впрочем, долго нам томиться не пришлось, Сашка Седов был опознан молодыми людьми в кожаных куртках как социально близкий, и мы горделиво зарулили на забитую машинами стоянку внутри обширного двора. Вообще-то Сашка не зря беспокоился по поводу марки моего автомобиля, ибо в Кружилинском дворе кучковались самые модные и продвинутые модели. Мой "Форд" в этом породистом стаде смотрелся почти что бедным родственником.
– А ты как думал, – хмыкнул довольный произведенным эффектом Сашка. – Здесь собралась вся деловая элита города. Даже мэр обещал быть.
На входе в дом мне все-таки еще раз пришлось пообщаться с бдительными молодыми людьми, одетыми в безукоризненно пошитые темно-синие костюмы. Я предъявил им документы и подвергся досмотру. Предосторожность, видимо, не лишняя, если взять в расчет, среди каких людей нам предстояло провести этот вечер. Охранникам почему-то особенно не понравился мой фотоаппарат, и они довольно долго его крутили в руках, передавая друг другу. Могло создаться впечатление, что они в первый раз видели этот во всех отношениях безобидный предмет.
– Он фотохудожник, – заступился за меня Седов. – Его Юлия пригласила.
Актера, между прочим, никто не досматривал. Видимо, охранники очень хорошо его знали и не ждали с этой стороны никакого подвоха. Появление красавицы Юлии в холле мигом разрешило конфликтную ситуацию. Охранники, скрепя сердце, выпустили несчастного фотографа из своих цепких лап, и мы, наконец-то, смогли на законных основаниях присоединиться к гостям.
– Я полагал, что мы займемся делом, – сказал я Юлии, – а у вас здесь кажется, намечается какое-то мероприятие?
– Отец решил объявить о нашей с Сашкой помолвке именно сегодня вечером, – сказала со вздохом хозяйка. – Но это даже к лучшему. Вы сделаете несколько фотографий, а я с вами потом рассчитаюсь.
Мне не осталось ничего другого, как поздравить жениха и невесту с предстоящим знаменательным событием и раствориться в толпе приглашенных. Похоже, решение Кружилина оказалось сюрпризом не только для меня, но и для Седова, который хоть и рассчитывал на благоприятный исход своего сватовства, но, видимо, не ожидал, что все свершится так скоро. А гостей в доме собралось немало, где-то в районе пяти десятков. К сожалению, никого из них я не знал, так что мне не с кем оказалось перемолвиться словом. От нечего делать, я несколько раз щелкнул фотоаппаратом. Мое поведение кое-кто счел вызывающим, во всяком случае, несколько облаченных в смокинги джентльменов неодобрительно покосились в мою сторону.
– Вы фотограф? – прозвучал за моей спиной женский голос.
– Фотохудожник, – на всякий случай повысил я свой статус, оборачиваясь лицом к довольно красивой даме, проявившей вполне уместное любопытство. – Игорь Веселов.
– Ксения, – назвала себя эффектная брюнетка.
Трудно сказать, почему эта женщина заинтересовалась именно мной, когда вокруг крутилось столько сановных гостей. Справедливости ради следует заметить, что возраст большинства собравшихся в загородном доме джентльменов приближался к пятидесяти, да и манеры их оставляли желать много лучшего, не говоря уже о фигурах. Так что на этом посредственном фоне я смотрелся, наверное, довольно приемлемо. К тому же у человека с фотоаппаратом всегда есть шанс понравиться красивой женщине.
– Вы позволите сфотографировать вас на фоне этого витража?
– Как вам будет угодно, – отозвалась Ксения, легким движением руки поправляя замысловатую прическу.
У этой женщины была замечательная фигура, и серебристое вечернее платье как нельзя более подчеркивало ее достоинства. Лицо тоже показалось мне примечательным и большими карими глазами, и умело подкрашенным чувственным ртом. Словом, передо мной предстал объект, достойный кисти великого мастера, о чем я со свойственной мне прямотой и сказал Ксении.
– Браво, Игорь, вы умеете говорить комплименты.
– Я собираюсь сделать цикл работ под общим названием "Богини". Афродиту я уже нашел, а вы, сударыня, вполне подходите на роль Артемиды. Или Дианы если вам угодно. В вас есть что-то от суровой девы-охотницы. Остается только найти Адониса, которого вам предстоит растерзать.
– Я плохо помню мифологию, – кокетливо улыбнулась мне красавица. – Чем же провинился предо мною этот несчастный юноша?
– Есть, насколько я знаю две версии происшествия. По первой – он подглядывал за вами во время купания. По второй – вы сделали это из ревности, ибо Адонис числился любовником Афродиты.
– Какая жестокость. А кто послужит вам моделью для Афродиты?
– Прекрасная Юлия, дочь хозяина этого дома господина Кружилина.
– Вы знаете, Игорь, меня ваш проект заинтриговал. Правда, я не совсем уверена, что он понравится Алексею Константиновичу, а мне не хотелось бы его огорчать накануне свадьбы.
– Так вы невеста господина Кружилина?
– Я его жена. Речь идет о свадьбе Юлии. Когда падчерица и мачеха предстают в обнаженном виде перед публикой пусть даже и на работах известного в городе фотомастера, это может послужить причиной ненужных сплетен. Но я вам не отказываю. Если вам удастся угодить Юлии, мы с вами еще вернемся к этому разговору.
Ксения кивнула мне головой и двинулась сквозь расступающуюся толпу навстречу господину в смокинге, как раз в эту минуту спускающемуся по мраморной лестнице. Судя по всему, это был хозяин дома Кружилин. Алексей Константинович выглядел моложе своих пятидесяти лет. Его не старила даже заметная седина в пока еще густой прическе. Красавцем я бы его не назвал, но ничего зверского, а уж тем более дебильно-уголовного в его лице не обнаруживалось. Да и смокинг хорошо сидел на его еще не успевшей располнеть фигуре. Единственное, что напоминало о бурно проведенной молодости, это наколка на руке в виде надписи, которую мне, к сожалению, не удалось прочитать. Кружилин левой рукой приобнял жену за талию, а правой гостеприимно указал на вход в соседний зал, где, судя по всему, истомившихся гостей ждало угощение.
Будучи человеком в этом доме почти случайным, я не стал выдвигаться на передний план, а скромно притулился за столиком в углу, вдали от эпицентра разворачивающихся событий. Моими соседями оказались два немолодых мужчины в дорогих, но плохо сидящих на расплывшихся фигурах костюмах.
– Будылин, – представился один из них, с красным как после парилки лицом, – Егор Иванович.
– Веселов Игорь Витальевич, – вежливо назвал я себя.
Второй господин отмолчался, видимо, не счел меня настолько важной особой, чтобы заводить со мной знакомство.
– Вы, кажется, фотограф, – прищурился в мою сторону Будылин.
– Фотография – это увлечение молодости. Я владею кафе в центре города. Но хотел бы вложиться в игорный бизнес. Как вы понимаете, без согласия Алексея Константиновича сделать это будет затруднительно.
– А как называется ваше кафе? – проявил интерес к разговору молчаливый сосед слева.
– "Синяя птица".
– Это то, что расположено рядом с театром? – уточнил Будылин.
– Да. Скажите, а человек, сидящий за столиком рядом с хозяином, это случайно не Цонев?
– Он самый. А вы что, с ним знакомы?
– Шапочно.
Цонева я знал очень хорошо, но и он меня, надо полагать, не забыл. И, похоже, узнал. Во всяком случае, взгляд его обращен был сейчас именно в нашу сторону. Он даже помахал в воздухе рукой, приветствуя то ли меня, то ли моих соседей. Будет скверно, если ювелир сочтет нужным поделиться сведениями обо мне с Кружилиным. К сожалению, Валерий Георгиевич очень хорошо знал меня не столько как фотографа, сколько как ближайшего помощника детектива Виктора Чернова. В свое время мы с резидентом Шварцем очень удачно раскрутили дело об ограблении одного из магазинов Цонева и сорвали при этом приличный куш.
– А какой суммой вы располагаете, Игорь Витальевич? – спросил Будылин, который, видимо, высоко оценил приветственный жест, сделанный в мою сторону одним из богатейших и влиятельных людей нашего города.
– Миллион долларов.
К счастью, как раз в этот момент поднялся со своего места хозяин дома и обратился к гостям с прочувственным словом. Я не все понял из того, что он сказал, но в этом не было особой необходимости, поскольку речь шла о свадьбе его дочери. Седов с Юлией поднялись с мест под аплодисменты хозяев, кто-то даже крикнул "горько!", но поцелуи решили отложить до дня бракосочетания. В то время как порозовевшие жених и невеста принимали поздравления, за нашим столиком шел сугубо деловой разговор.
– Послушайте, Игорь Витальевич, знающего человека, игорный бизнес переживает сейчас не лучшие времена. Волна критики, поднятая прессой, далеко не случайна. Наверху готовят новый закон. Мой вам совет, вложитесь в ресторанное дело.
– Есть конкретное предложение?
– Да. Очень выгодная сделка.
– Давайте обсудим это позднее, Егор Иванович. Все-таки коммерческие договоры лучше заключать в деловой обстановке.
– Согласен, – кивнул головой Будылин. – Вот вам моя визитная карточка.
Очень вовремя прозвучавший тост за здоровье хозяина дома вернул нас из сугубо деловой сферы в праздничную атмосферу застолья. Мы все трое с удовольствием выпили сначала за хозяина, потом за его жену и, наконец, за жениха и невесту. После принятой изрядной доли спиртного гости почувствовали прилив сил, кое-кого потянуло на танцы, кто-то отправился покурить. Я присоединился к последним. Курительная комната располагалась рядом с бильярдной, где я неожиданно для себя столкнулся нос к носу с хозяином дома Кружилиным. Алексей Константинович хоть и был навеселе, но координации движений еще не утратил. Во всяком случае, он с блеском вогнал довольно трудный шар в лузу, сорвав аплодисменты присутствующих, среди которых находился и Валерий Георгиевич Цонев. Я собрался уже покинуть бильярдную, дабы не мешать увлеченным игрою людям, но меня остановил голос хозяина:
– Одну минутку, Игорь Витальевич, мне хотелось бы перемолвиться с вами парой слов наедине.
Никто меня хозяину не представлял, следовательно, мое имя-отчество равно как и некоторые подробности биографии он мог узнать только от Цонева. А Валерий Георгиевич, как я и подозревал, не стал скрывать от хозяина, какую экзотическую птицу занесло случайно в его дом. Тем не менее, спасаться бегством я не собирался и охотно принял приглашение к разговору, прозвучавшее из уст Алексея Константиновича. Разговаривали мы действительно наедине, поскольку деликатные гости, включая Цонева, покинули бильярдную.
– Я не люблю ищеек, Игорь Витальевич.
– Я по профессии фотограф, Алексей Константинович, но иногда, недаром конечно, помогаю людям улаживать их дела. В частности я помог вашему хорошему знакомому Цоневу вернуть украденные ценности на сумму в миллион долларов.
– Наслышан. Так что привело вас в мой дом?
– Убиты Сухомлинов и Наталья Кузьмина, а вы и ваша дочь были с ними знакомы.
– Ну и что с того? – прищурился в мою сторону Кружилин, словно собирался ткнуть кием точнехонько мне в лоб.
– Их убили из-за перстня, принадлежащего по слухам кагану Севера. У меня есть основание полагать, что этот перстень находится сейчас в вашем доме, Алексей Константинович.
– Иными словами, вы подозреваете меня в убийстве Сухомлинова, которого я, к слову сказать, видел пару раз, и Натальи Кузьминой, которая, правда, бывала у нас?