Я остановил машину перед скромной панельной пятиэтажкой, в которой, судя по всему, и проживала подруга покойного миллионера. Двор устилал свежевыпавший снег, из которого двое шустрых пацанов лет десяти лепили снежную бабу. Зима, наконец-то, после затяжной осенней слякоти решилась вступить в свои права. Впрочем, температура если и была минусовой, то эти минусы оказались настолько невелики, что позволяли изнеженным горожанам обходиться пока без шуб и меховых шапок. Во всяком случае, человек, едва не сбивший нас на лестнице, по которой мы поднимались в квартиру Кузьминой, был одет в легкую кожаную куртку. Обиженный чужой бесцеремонность Сашка выругался ему вслед, но невежа даже не обернулся, озабоченный, видимо, неотложными делами.
Дверь в квартиру Кузьминой оказалась приоткрытой, что мне сразу же не понравилось. Тем не менее, я все-таки рискнул ступить на порог.
– Эй, – крикнул Сашка из-за моей спины, – есть кто-нибудь живой?
На его призыв никто не откликнулся. Нам ничего другого не оставалось, как пройти по коридору, на полу которого отчетливо читались следы мужских ботинок, в единственную комнату. Здесь царил кавардак. Шкафы были распахнуты настежь, ворохи одежды и белья валялись по всей комнате, а сама хозяйка в пестром ситцевом халатике лежала на полу в луже крови. Пуля попала ей в голову, и вытекающая из раны кровь еще не успела свернуться.
– Вызови милицию и "Скорую", – крикнул я растерявшемуся Седову и ринулся вниз по лестнице. Я почти не сомневался, что встреченный нами на лестнице человек в черной кожаной куртке и надвинутой на лоб вязанной шапочке, являлся убийцей. К сожалению, в подъезде было довольно темно, и я не сумел разглядеть и запомнить его лицо. В памяти остались разве что усики над пухлой верхней губой да чуть заметный белесый шрам на подбородке. Мой "Форд" паинькой стоял во дворе, а вот белые "Жигули", в метре от которых я оставил своего железного коня, выруливали на дорогу. Мне не оставалось ничего другого, как броситься в погоню за предполагаемым убийцей. Достал я его без труда. Все-таки при всем моем уважении к отечественному автопрому "Жигули", это не та машина, которой под силу тягаться в скорости с "Фордом". Я срисовал номер с преследуемой машины и взялся за мобильник. Мой звонок застал, видимо, врасплох майора Рыкова, и он не сразу въехал в предложенные мною и судьбою обстоятельства.
– Так Кузьмина убита?! – услышал я его удивленный голос.
– Представь себе, и я преследую сейчас ее убийцу. Записывай номер "Жигулей" шестой модели белого цвета.
Пока Рыков, пыхтя от усердия и возмущения, записывал номер, я попытался подрезать машину убийцы и прижать ее к тротуару. В ответ прозвучал выстрел. И я не сразу разобрался, что в меня палит вовсе не киллер в "Жигулях", а какие-то сукины сыны из черной "Волги", повисшей на хвосте моего мустанга. Рыков, видимо, услышал звуки пальбы, и в мобильнике зазвучал его встревоженный голос:
– Игорь, отваливай немедленно. Это приказ.
От волнения майор, видимо, забыл, что разговаривает сейчас не со своим подчиненным, а с вольным художником. Тем не менее, я внял совету бывалого человека и увеличил скорость. Соревноваться в стрельбе с расторопными бандитами я не собирался, ну хотя бы по той простой причине, что у меня не было пистолета. Мне ничего другого не оставалось, как бросить "Жигуленка" и спасаться бегством. Впрочем, никто меня, кажется, не преследовал. Вокруг катили только доброжелательно настроенные к моему "Форду" железные собратья, из окон которых никто, похоже, стрелять в меня не собирался. Я сбросил скорость и оглянулся. Как раз в эту минуту "Волга" сворачивала с главной магистрали, а "Жигуленок" и вовсе куда-то пропал из поля моего зрения. Пока я перестраивался в другой ряд, прошло довольно много времени. А разворачиваться мне пришлось и вовсе в неположенном месте. К счастью поблизости не оказалось работников ГИБДД, и мой противозаконный манёвр остался безнаказанным. Не форсируя скорость, я свернул в переулок вслед за "Волгой". К сожалению, время оказалось упущено, и гадская машина затерялась на заснеженных улицах города. Зато я обнаружил белые "Жигули", стоящие на обочине, с настежь распахнутыми дверцами. Увы, в залитом кровью салоне я не обнаружил киллера. Видимо, он был настолько дорог сукиным сынам из черной "Волги", что они прихватили его с собой. Я вновь связался с Рыковым и, кажется, порадовал его своей отзывчивостью.
– Возвращайся в Черновский офис, я буду там через полчаса.
– А как с квартирой убитой Кузьминой?
– Мои ребята уже там, допрашивают твоего приятеля Седова. Все, Игорь, заканчивай с самодеятельностью. "Волгу" найдут и без тебя, а за координаты "Жигуленка" большое спасибо.
Выходит, я неправильно оценил обстановку. Бандиты на черной "Волге" стреляли вовсе не в меня. Скорее всего, они посчитали мой "Форд" всего лишь досадной помехой, мешающей им на плотно забитой машинами дороге добраться до киллера в "Жигулях". Они не прикрывали усатого убийцу, они его преследовали, и, судя по всему, настигли в глухом переулке. Убили они его или всего лишь ранили, сказать с уверенностью не могу, но, не исключаю, что незадачливый киллер изъял из квартиры убитой Кузьминой нечто важное для преследователей. Настолько важное, что они не побоялись стрелять в него среди бела дня, а потом похитить истекающего кровью человека из остановившейся машины.
Похоже, Рыков уже предупредил Чернова о выпавших на мою долю неприятностях. Во всяком случае, Шерлок Холмс успел приготовить кофе, дабы напоить им утомившегося в трудах и заботах доктора Ватсона. С вопросами Виктор не торопился, давая мне без помех наслаждаться чудесным напитком, приготовленным истинным профессионалом. Я все-таки купил на свои кровные кресло для Черновского офиса, поставил его у окна и теперь кейфовал со всеми удобствами. Резидент Шварц моим самоуправством остался недоволен, поскольку кресло, по его мнению, придавало серьезной сыскной конторе слишком уж легкомысленный вид, но смирился с неизбежным и не стал выбрасывать мою собственность на помойку.
– Лузгин обещал мне большой гонорар, если мы вытащим его из тюрьмы.
Чернов в ответ на мои слова лишь пожал плечами. Видимо, он считал, что я совершенно напрасно полез в дело нас совершенно не касающееся. Не говоря уже о том, что Семен Алексеевич Лузгин был сомнительным клиентом во всех отношениях, в том числе и материальном.
– Между прочим, среди своих поручителей и возможных спонсоров Лузгин назвал Виктора Чуева и Феликса Строганова.
– А он был знаком с графом? – вскинул брови Чернов, и на красивом его лице отразилось удивление.
Феликс Строганов являлся птицей высокого полета. Аферистом всероссийского масштаба. Его деловые связи терялись в заоблачных высях кремлевских коридоров. Нормальному человеку не только иметь с ним дело, но и стоять рядом было крайне опасно. Мы с Черновым успели убедиться в этом на собственном опыте, когда по легкомыслию оказались в центре проводимой графом Фелей комбинации. Справедливости ради надо, однако, заметить, что комбинация завершилась успешно, и на нас с Черновым пролился золотой дождь в количествах достаточных для продолжения безбедной, а местами даже роскошной жизни. В частности чудо-кресло я купил за гонорар, полученный от Строганова, и это отнюдь не самое ценное из моих приобретений.
Графа Фелю, между прочим, в свое время подозревали в убийстве Лузгина, но актер воскрес чудесным образом, очень огорчив тем самым следователя Синявина, который уже приготовил наручники для неуловимого авантюриста.
Черенов с интересом выслушал мой рассказ о минувших событиях. На сухое лицо его набежала тень. Похоже, детектив верхним нюхом почуял, что дело Сухомлинова сулит нам большие неприятности, следовательно, и немалые прибыли. Мне тоже показалось, что мы столкнулись с чем-то незаурядным, выходящим за рамки привычных для большого города экономических и криминальных разборок. Острой нужды в деньгах мы не испытывали, но это, конечно, еще не повод, чтобы отказываться от серьезного дела.
Рыков прибыл в офис как раз в тот момент, когда мы с Черновым впали в меланхолическую задумчивость. Олег, судя по виду, был расстроен происшествием. Ему обстоятельства, вновь открывшиеся в результате убийства Натальи Кузьминой, сулили большие проблемы в деле, казалось бы, уже раскрытом, когда и убийца вроде бы найден в рекордно короткие сроки и обстоятельства преступления прояснены. Теперь у адвокатов Лузгина появится шанс выцарапать незадачливого актера из милицейских застенков, поскольку обвинить его еще и в убийстве любовницы-домработницы будет весьма затруднительно. А то, что два этих убийства связаны между собой, сомневаться не приходилось.
– Я бы на месте Лузгина не слишком торопился, – сказал со вздохом Рыков, присаживаясь на стул. – Не исключено, что этим арестом мы спасли ему жизнь.
Оспаривать это утверждение майора я не рискнул. Для меня было очевидным, что убийца охотился за какой-то вещью, возможно перстнем с печаткой, а этот перстень вполне мог оказаться и у Лузгина.
– Так ты полагаешь, что это не Лузгин убил Сухомлинова? – покосился в мою сторону Чернов.
– После того как отпала версия с пьяной ссорой, очень трудно найти причину, заставившую Семена Алексеевича пойти на столь бессмысленное преступление. А что вы обнаружили в брошенных "Жигулях"? – спросил я у Рыкова.
– Только лужу крови, – вздохнул Олег. – Машину угнали сегодня утром со стоянки.
– А черная "Волга"?
– То же самое, – вздохнул майор. – Мы ее обнаружили брошенной на одной из соседних улиц. Там тоже есть следы крови. Единственное отличие: эта машина числится в розыске уже почти неделю.
Из всего сказанного Рыковым напрашивался вывод, что убийство Кузьминой и похищение киллера не являлись спонтанными действиями, иначе, зачем использовать для этих целей угнанные машины.
– Похоже, человек, убивший Сухомлинова, не обнаружил в его квартире тот самый предмет, предположительно перстень, ради которого он и затеял преступление.
– Ты хочешь сказать, Игорь, что актер спрятал перстень? – спросил Рыков.
– Сухомлинов ждал гостей, правда не ночью, а днем. Он даже просил Наталью прибраться в квартире утром. Не исключено, что он передал ей на хранение перстень. А что вы нашли в квартире Кузьминой?
– Обыск еще продолжается, – сказал Олег, – но уже обнаружились кое-какие странности. В частности – пистолет. Она сжимала его в руке, возможно, собиралась выстрелить, но не успела.
Я пистолета не заметил. Впрочем, для осмотра трупа мне просто не достало времени. В квартире я пробыл не более минуты. Но в любом случае Рыков прав, домработницы с пистолетом в руке явление не столь уж часто встречающееся в нашей замечательной стране.
– У нее, как я слышал, имелся ребенок.
– Ребенка в квартире мы не обнаружили, – пожал плечами Рыков. – Возможно, она отправила его к родственникам, почуяв неладное.
– Странная история, – задумчиво протянул Чернов. – Не мешало бы проверить биографию этой Натальи.
– Уже проверяем. Пока что удалось установить, что Кузьмина появилась в нашем городе три месяца назад. Квартиру она купила. С пропиской у нее все в порядке.
– А деньги? – спросил я. – По словам Сашки Седова, Сухомлинов в последнее время буквально сорил деньгами.
– Больших денег ни в квартире актера, ни в квартире его любовницы мы не обнаружили. Хотя, не исключено, что Сухомлинов хранил деньги в банке.
– Вы Сашку Седова отпустили?
– Пока его допрашивают как свидетеля. Но я бы на вашем месте не лез в это дело. Я уже получил нагоняй от прокуратуры. Курочкин недоволен твоей активностью, Игорь.
– Мы будем вести расследование на законных основаниях, – возразил оперу Чернов. – Мне только что звонил Сабуров, адвокат Лузгина, и просил прояснить кое-какие обстоятельства. Мы уже договорились о встрече. Через пару часов мы оформим все необходимые документы и известим прокуратуру.
Рыков поморщился. Видимо, огорчился вмешательством в процесс расследования самого въедливого адвоката нашего города. А Сабуров был не только самым въедливым, но и самым дорогим адвокатом. Странно, откуда у скромного актера нашлись деньги, чтобы оплатить услуги Василия Михайловича. Разве что богатые спонсоры помогли.
– Сабурову звонил Худяков, – пояснил Чернов. – Директор попросил у адвоката правовой защиты от милицейского беспредела. И Сабуров ему не отказал.
– Так уж и беспредела, – хмыкнул Рыков.
– Худякова можно понять, один актер умер, другой сидит в тюрьме, а на них репертуар держится, – попробовал я оправдать директора, но понимания у майора не встретил. Олег по-прежнему считал, что Лузгин в этом деле не без греха. И имел на это серьезные основания, надо признать.
– Ладно, – сказал я, поднимаясь с кресла, – поеду за Седовым. А то неловко получилось, завез парня в подозрительную квартиру и бросил на растерзание милиции.
Я полагал, что Рыков отправиться со мной на место преступления, но у майора нашлись более неотложные дела, и мы расстались с ним на пороге Черновского офиса. Олег в который уже раз предостерег меня от чрезмерного рвения и получил новую порцию заверений в лояльности как к правоохранительной системе вообще, так и к районному прокурору Курочкину в частности.
В квартире Кузьминой меня поджидал обиженный на весь мир следователь Синявин, все в той же поношенной пиджачной паре и с привычно-кислым выражением на лице. Плащ следователя лежал на диване, здесь же сидел тихим мышонком Сашка Седов, а по комнате сновали люди с рулеткой, видимо опера и эксперты. Труп Кузьминой уже увезли, но на полу мелом был нарисован контур человеческого тела, в котором устрашающе темнела лужа крови. Допрашивал меня Синявин лично, хотя мог бы поручить это бесперспективное дело одному из оперов. В сущности, я ведь ничего важного не знал. Хотя, конечно, мельком видел убийцу.
– Зачем вы поехали к Кузьминой? – хмуро спросил Синявин.
– Меня попросил об этом Лузгин. Он беспокоился о ее здоровье. Все-таки женщина пережила страшный стресс.
Я рассказал Синявину о приключении на дороге, где меня обстреляли нехорошие дяди, но следователь, видимо, уже знал подробности неудавшийся погони и большого интереса к моему рассказу не проявил. Так или иначе, но все мои показания были тщательно запротоколированы, после чего я был с миром отпущен на все четыре стороны.
– Я могу забрать с собой Седова? – вежливо спросил я у следователя.
– Забирайте, – вяло махнул рукой Синявин.
В ту же минуту мы покинули озабоченных нешуточными проблемами профессионалов и ссыпались вниз по лестнице. Обретший свободу Седов с облегчением вдохнул в себя свежий воздух. Выглядел Сашка бледновато, что и не удивительно. В отличие от меня, он знал Наталью Кузьмину и, видимо, тяжело переживал ее смерть.
– Познакомь меня со своей подругой.
– С какой подругой? – удивился не отошедший еще от впечатлений актер.
– С той самой, которая свела Кузьмину с Сухомлиновым.
– Это с Юлькой, что ли?
– Пусть будет Юлька, – не стал я спорить.
Подруга Сашки Седова оказалась обеспеченной девицей. Во всяком случае, жила она в новехоньком, только что отстроенном доме, где, между прочим, работал лифт, а вход охраняла бдительная охрана. Впрочем, актера охрана опознала, видимо, он был здесь частым гостем.
– Твоя знакомая ворочает миллионами? – спросил я у Седова, когда за нами мягко сомкнулись двери лифта.
– Миллионами ворочает ее папа, – усмехнулся Сашка, – владелец нескольких казино. Крутой тип. Он обычно живет за городом.
Дверь нам открыла сама Юлия, патлатая девица, облаченная в умопомрачительный прикид кричащей расцветки. Судя по всему, наряд числился домашним, но вот так сразу я не смог определить его функции. Возможно, прикид являлся халатом. Но в любом случае, он оставлял открытыми чуть ли не до бедер ноги прекрасной Юлии, и лишь слегка прикрывал грудь и спину. Девица выглядела заспанной, из чего я заключил, что дочь богатого папы ведет по преимуществу ночной образ жизни, ибо время уже приближалось к двум часам пополудни.
– Это что еще за тип? – удивленно покосилась в мою сторону красавица, чмокая подрастерявшегося Седова в область лица.
– Веселов Игорь Витальевич, – представился я. – Фотограф. Мастер своего дела.
– Да, – подтвердил мои слова Седов. – Мне он портрет сварганил на загляденье. Между прочим, он не то дипломант, не то лауреат какого-то конкурса.
– А в обнаженном виде можно? – кокетливо поправила челку Юлия.
– Можно и в обнаженном, – не стал я спорить с потенциальной клиенткой.
– Тогда проходите, – гостеприимно махнула хозяйка рукой.
Холл, куда нас провели, оказался обставлен с потрясающей роскошью. Мебель, похоже, делалась по специальному заказу и в соответствии со вкусами владельца. Со вкусом, однако, не все было в порядке, и позолоты на этих произведениях отечественной промышленности могло быть и поменьше. Кубатура внушала уважение. По-моему, эта квартира насчитывала не менее десятка комнат, но разговор о квадратных метрах со светской дамой я посчитал неуместным, зато с охотой присел в предложенное мне кресло. Юлия с Сашкой расположились на кушетке.
– Интерьер не подходящий, – со вздохом произнес я, оглядывая рассеянным взглядом стены. – Хотелось бы поближе к природе. Вас образ Афродиты, рождающейся из морской пены устроит?
– А кто она такая, эта Афродита? – удивленно вскинула на меня большие синие глаза Юлия.
– Греческая богиня.
– Класс! – восхищенно прицокнула языком хозяйка.
– Но нужна вода, много воды, вы понимаете?
– Может, слетаем на побережье, – предложила расторопная Юлия.
– К сожалению, я сейчас не располагаю временем. Давайте ограничимся бассейном.
– Бассейн есть, – обрадовала меня хозяйка. – Правда, в загородном доме. Сойдет?
– Вполне, – проявил я покладистость характера. – А ваш отец не будет возражать? Есть, знаете ли, странные люди, с пуританскими взглядами.
– На этот счет можете не волноваться. У меня вполне продвинутый родитель. А сколько вы возьмете за работу?
– Пустяки, – махнул я рукой. – Две тысячи долларов.
– А почему так мало? – почти обиделась на меня Юлия. – Мне хотелось бы большой портрет.
– Хорошо, пусть будет четыре, – не стал я спорить с клиенткой. – Вы в курсе, что ваша знакомая Наталья Кузьмина убита сегодня утром?
Видимо, столь резкая смена темы разговора застала Юлию врасплох, она так и застыла с открытым ртом. Вполне адекватная реакция на сообщение о смерти знакомого человека. Слез, впрочем, не было, хотя девушка расстроилась и бросила вопросительный взгляд на любовника. Седов огорченно развел руками, подтверждая тем самым мои слова.
– Кстати, милиция ищет ее ребенка, вы случайно не в курсе, где он?
– Зря ищет, – махнула рукой Юлия. – Ребенок у ее родителей, в другом городе.
– Это вы познакомили ее с Сухомлиновым?
– Да. Она в него втрескалась. И стала меня упрашивать, чтобы я ее с ним познакомила через Сашку. А мне не жалко чужого добра.
– Сухомлинов тоже убит сегодня ночью.
– Ой, – Юлия махнула в мою сторону рукой. – А ну вас с такими вестями. Кошмар какой-то. Этот убит, та убита.
– Мы вас специально пришли предупредить, – пояснил я. – Пока на вас еще не вышла прокуратура.
– А я-то тут при чем? – возмутилась Юлия. – Сухомлинова я практически не знала. Да и с Наташкой познакомилась совсем недавно.
– А вы не припомните, при каких обстоятельствах произошло знакомство?