– Ты задеваешь мою мужскую гордость… Хотя, разве в этом дело? Мои дети очень любят играть с дядей Отэном… В общем, если ты согласен принять помощь, то я поставлю тебе несколько обязательных условий. Во-первых, постоянно держать меня в курсе всех событий. Второе, я всегда должен знать, где ты находишься и что собираешься делать. Ну и, в-третьих, ты стараешься постоянно быть на людях и не ездишь ни в какие сомнительные места. И само – собой носишь постоянно при себе оружие, идет?
– Но у меня нет пистолета… – развел руками Моххади. – И никуда не ездить?
– Се киф-киф. А пистолет я для тебя завтра же достану. Да ты не бойся. Надо быть предельно осторожным и все.
– В таком случае теперь и тебе…
– …Со мной сложнее. Я профессионал и знаю все их приемы.
– Да, а где твои материалы?
– Здесь, со мной. В этом кейсе.
– Оставь мне. Я просмотрю, что там и найду более безопасное место для них. И никаких статей. Пока нам не будет ясна полностью расстановка сил. Пойми, это не трусость. Им нельзя сейчас дать возможность использовать тебя против тебя самого…
10
Говорят, от того, в каком настроении выпьешь утром чашку кофе – так и день пройдет.
Лакдару незачем было дожидаться утреннего кофе. Настроение у него испортилось еще вчера вечером. Около одиннадцати позвонил надежный человек из уголовной полиции и намеками – телефонные разговоры могут прослушиваться – дал понять, что дело об убийстве хозяина кофейни принимает нежелательный оборот. В подробности он, естественно, не вдавался.
Всю ночь Лакдар тяжело проворочался с боку на бок, так и не заснув. Мешало все. Сначала мысли о том, что могло произойти? Объявился неожиданный свидетель? Ерунда! Расследование ведет чиновник, который сможет затушевать ненужные показания. Да и роль самого Лакдара не так просто выяснить. Что же вынудило его человека звонить поздно вечером?
Потом под окнами какие-то идиоты начали кататься на мотоциклах. Наверное, мальчишки. Насмотрелись американских фильмов и носятся, как очумелые. Он уже встал позвонить в полицейский участок, как шум на улице затих. Лакдар снова лег и почувствовал рядом жар раздобревшего тела жены. Он отодвинулся, но это мало помогло. О, Аллах, как она стала раздражать его. Рано постарела, растолстела, плохо следит за собой. А ведь по нынешним временам она еще молодая, едва тридцать исполнилось. Да, в свое время, для него была очень выгодна эта партия. После провозглашения независимости с ним, сыном каида – наместника одной из областей страны, рьяно помогавшего французам и убитого партизанами, никто и разговаривать не хотел. Влиятельные родственники жены помогли получить образование, устроили в политическую полицию и потихоньку двигали вверх по служебной лестнице.
И все-таки эта женщина вызывает у него раздражение. У его отца было столько женщин, сколько он хотел. И делали они все, что он захочет. А сыну, когда он заводит любовницу, надо тщательно прятаться от чужих ушей и глаз, страшась огласки. И со службы никакой женщине не позвонишь – надо корчить из себя великого моралиста. Отец был хозяином своей жизни! Сын тоже кое-чего добился, но разве он хозяин самому себе?
Под утро Лакдар чуть задремал, если липкое полузабытье можно назвать сном.
Встал не отдохнувшим, а скорей уставшим. За утренним кофе развернул газету. Первое, что попалось на глаза – очередная статейка об убийстве этой мартышки Бабу. За последнее время Барек слишком многое позволяет своим репортерам уголовной хроники! Третий день подряд писать об одном и том же? Да еще заявлять, что полиция вот-вот закончит дело. Не хватало еще, чтобы во время предвыборной кампании кто-нибудь из депутатов, заигрывая с избирателями, направил запрос о том, почему так затягивается расследование. Совсем разучились работать. Есть подозреваемый, есть улики, надо только быстро и хорошо провести следствие, а там и справедливый суд… А может, и вчерашний звонок раздался из-за того, что кому-нибудь из начальства не понравился излишний ажиотаж в прессе вокруг происшествия в кофейне.
Жена в соседней комнате что-то выговаривала детям. Голос визгливый, противный. А дети… Кто ревет, кто бубнит. Говорят, дети – счастье для родителей. Наверное, это так. Но сколько беспокойства?!
Лакдар взял чашку кофе, отпил глоток и тотчас со злостью поставил.
– Совершенно холодный! – отбросив газету, сердито сказал он старому слуге. – Налей горячего.
Чашка, в уже неловких руках старого слуги, дрогнула и густая темно-маслянистая жидкость пролилась на брюки, рубашку и галстук Лакдара.
– У-у, старый осел! – закричал Лакдар. – Пошел вон!.. Быстро – чистую рубашку, брюки и галстук! – это уже жене и старшей дочери, которые заглянули в столовую. Они опрометью бросились к шкафам. Каков в гневе глава семьи, им было хорошо известно…
Опустившись на лифте в гараж, расположенный в подвале его современного высотного дома, Лакдар сед в машину. Потянувшись рукой к ключу зажигания, не обнаружил его на месте.
– Махмуд! – закричал он и одновременно нажал на клаксон. Проверить! Можно ли сигналить без включения зажигания. Пронзительный, похожий на полицейскую сирену, звук сигнала, ударившись о толстый бетонный свод гаража, многократно повторился в гулком помещении.
– Махмуд!!
– Я здесь, уважаемый господин Лакдар, – вытирая руки масляной тряпкой, подскочил взъерошенный механик.
– Ты что, совершаешь эль-фагр? – с издевкой спросил Лакдар. – Но солнце уже высоко!
– Что вы, господин, я уже давно…. – не понимая, что от него хотят, начал оправдываться механик.
– Где мои ключи? Я опаздываю.
– Извините! Извините! – засуетился механик. – Мой помощник такой забывчивый. Хазиз! – крикнул он вглубь гаража.
– Ключи! – протянул руку в окно автомобиля Лакдар. – Быстрее!
– Вот, пожалуйста! – механик быстро передал ключ, который всунул ему в руку подбежавший помощник.
Прорычав на прощание что-то нечленораздельное, Лакдар вывел машину из гаража и рванул по узкой улице к автостраде. Но как не спешил, опоздал – проспект уже был забит автомобилями. Обычно, он чуть опережал мощный утренний поток транспорта, но сейчас, пока менял костюм, переругивался с механиком – час пик.
Пробка оказалась большой – огромный грузовик с заглохшим двигателем перегородил автостраду так, что проехать можно было только в один ряд. Спешили все. Никто никого не хотел пропускать, а дорожная полиция пока не появилась.
Лакдару надоело переругиваться с водителями соседних машин. Он поднял стекло. И под приятный мягкий шум кондиционера задумался, память снова вернула его в детские годы. Когда отец выезжал из резиденции – нигде не приходилось останавливаться. Даже на перекрестках – движение перекрывалось полностью. Его не волновало, что творится на дорогах – для каида проезд всегда был свободным. Везде. А для его сына? Ведь он, Сахнун Лакдар, сейчас примерно в возрасте своего отца. Что он, в свою очередь, может передать своему сыну? Опыт общения с американцами? Лакдар пошел на контакт с ними, чтобы подтолкнуть остановившуюся было карьеру. Да, заокеанские "приятели" помогли. Но ровно в той степени, в какой им самим это было нужно. Зато сейчас он вынужден делать все, что ему прикажут. Вместо желанной свободы он получил еще одно начальство. Одно официальное на службе, а другое никому, кроме него, не известное, но, пожалуй, еще более могущественное. Перед отцом американцы, наверное, заискивали бы…
Опоздал он минут на сорок. Подчиненные усердно шелестели бумагами, но он знал, что за его спиной они обменялись многозначительными взглядами. Войдя в кабинет, Лакдар первым делом включил кондиционер, прохлада помогала снять раздражение, сел за стол, закурил свой любимый "Кэмел", подвинул поближе телефон. Начальник полицейского участка, на территории которого находится эта злосчастная кофейня, был на месте.
– Как там у вас с делом об убийстве? – не поздоровавшись, сразу задал вопрос Лакдар. – Вся эта история из-за шума, поднятого газетчиками, приобретает нежелательную политическую окраску. Стоит ли перед выборами еще более накалять обстановку?
– Господин Лакдар, – начал оправдываться начальник полицейского участка, – извините, но дело об убийстве хозяина кофейни взято в производство управлением полиции. Мы им больше не занимаемся.
– Вот как? – искренне удивился Лакдар. Он откинулся на спинку кресла и вытянул ноги под своим огромным столом. – Кто же так распорядился?
– Господин заместитель начальника Управления.
– Спасибо. Я ему позвоню.
Лакдар бросил трубку. Новость, действительно, была не самой приятной, но, с другой стороны, не столь страшной, чтобы поднимать тревогу. Но почему вдруг все завертелось? Кажется, продумана каждая мелочь, вплоть до задержания виновного на месте преступления. Может действительно, визг газетных щелкоперов как-то повлиял? Что-то не реально.
Лакдар снова снял трубку и набрал новый номер.
– Здравствуйте… Говорит старший инспектор Лакдар из Управления политической полиции. Я хотел бы переговорить с господином заместителем начальника полиции города… Да… Хорошо, я подожду у телефона…
Он прижал трубку плечом и потянулся за сигаретой, которую, пока набирал номер, положил в пепельницу. Но от неё остался только фильтр и столбик сероватого пепла. Лакдар поискал глазами пачку сигарет на столе, там не было. Похлопал рукой по карманам – тоже ничего. Куда она могла деться?
– … Да-да, слушаю… Что вы говорите? Просит извинить… Очень занят… Хорошо, скажите, что я позвоню позже.
Он положил трубку и тут же увидел сигареты, лежавшие рядом с телефонным аппаратом. Рыже-красный верблюд, стоящий на фоне великих пирамид, казалось, смотрел на Лакдара насмешливо и нахально…
Хотя пока нет особого повода переживать. Даже если дело попало в чужие руки, то ниточка, которая может привести к его людям и к нему самому, столь тонка, что и думать о ней не стоит. Главное – есть виновный! Впрочем, для страховки надо позвонить своему человеку в Управление. Уж он-то должен все знать.
Лакдар пододвинул к себе тяжелый старомодный аппарат спецсвязи.
– Слушаю вас… – голос на том конце провода, пройдя электронные сита противоподслушивающих устройств, казался металлическим – холодным, словно говорил не живой человек, а робот.
– Привет. Как там, с этим делом? Понимаешь о чем я? – хотя телефон и был заблокирован от прослушивания, но Сахнун решил перестраховаться и говорил намеками.
– Инспектор Жако, из бригады по борьбе с наркотиками, был на приеме у начальника полиции города и добился, чтобы дело было передано ему.
– Основания?
– Убит его человек, знавший якобы нечто очень важное. Подробности неизвестны. Видимо, аргументы Жако были настолько сильны, что ему разрешили взять дело в свое производство, минуя бригаду по раскрытию убийств.
– Вот как… – протянул Лакдар. Теперь стала ясной причина вчерашней тревоги. Жако не то что тоненькую ниточку заметит, он и по паутинке может выйти на верный след. Что теперь толку злиться на этого попугая – начальника полицейского участка, которому было приказано держаться за дело зубами… Нужно позаботится о собственной страховке.
– Слушай внимательно: тарг ничего не должен сказать! – Лакдар забыл об осторожности. Какая теперь осторожность, когда все поставлено на карту. – Пусть покончит с собой в камере. Сегодня же ночью! Ты меня понял?
– Да, – ответил собеседник голосом робота. – Но это не возможно. Тарг уже освобожден.
– Кем? Когда?! – Лакдар рывком ослабил узел галстука.
– Сегодня утром. Жако начал работу сразу же, даже сам поехал в участок. Через несколько часов тарга выпустили. Что-нибудь еще, господин старший инспектор?
Лакдар, не отвечая, отключился от связи…
Жако, опять Жако! Они не были лично знакомы. Но Лакдару хватило знакомства заочно, по материалам дел, которые вел Жако, чтобы возненавидеть этого человека. Причину этой ненависти Лакдар не хотел назвать даже самому себе. Между тем, причиной, породившей такую ненависть, была обычная зависть. Да, Лакдар завидовал Жако потому, что тот не боялся. Не боялся испортить себе карьеру, не боялся потерять место, не боялся в нужный момент пойти к начальству и настоять на своем.
Вот и сейчас Жако, этот проклятый Аллахом полукровка, араб не араб, и французом не назовешь, вот так взял и перевернул все хитроумные ходы, разработанные им, Лакдаром. Какой теперь толк в смерти Бабу, когда Жако "взял след", ходит и вынюхивает, выведывает и расспрашивает. Он не побрезгует рыть в любой выгребной яме, значит, что не на нем дерьмо останется.
Лакдар вспомнил, как ему ответили на предложение одновременно с осведомителем убрать и его хозяина – Жако. "Вы хотите натравить на наших людей всю криминальную полицию? Полицейские и журналисты всегда корпоративны! Исключение – убийство, как политическая демонстрация, но сейчас об этом и речи быть не может". Учителя… Доосторожничались!
Надо действовать и действовать решительно!
Лакдар снова снял трубку и повернул её к себе кнопками набора.
Замигала маленькая красная лампочка индикатора.
– Алло! Мне нужен господин бен Ами! Скажите – звонит господин Лакдар…
– … Сожалею, господин Лакдар, но хозяин выехал в город и будет не скоро. Позвоните, пожалуйста, завтра.
– Тогда мне придется позвонить господину бен Ами в автомобиль. Вы не подскажете номер? У меня нет под рукой телефонной книги.
… – Сожалею, но господин бен Ами выехал на новом автомобиле, в который еще не успели установить радиотелефон. Всего доброго.
Повесили трубку. Животные! Могли бы для приличия придумать что-нибудь более оригинальное.
Бен Ами теперь не найдешь. Он высунется, когда сам сочтет нужным, или когда ему прикажут. А пока будет сидеть где-нибудь на своих плантациях. В бунгало, или в загородном доме, под охраной дюжины головорезов. Ловко все получается, ничего не скажешь! Дело отдали в управление полиции, Жако идет по следу и он придет, в этом нет никаких сомнений, придет. Придет, если его не остановить! И все надо делать быстро, пока не разошлась информация. "Ах и дурень же ты, – выругал сам себя Лакдар, – безмозглый осел! Приказал прирезать Бабу, опасаясь, что может вылезти совсем другое. Кого спас? Себя? Вот она, благодарность. Двое уже прячутся от тебя".
Лакдар снова набрал номер.
– Мне господина главного редактора… Нет?.. И когда будет?.. Неизвестно…
Что же получается? Теперь никому до него нет дела, словно он вляпался в эту историю по собственному желанию.
Его пальцы снова быстро забегали по кнопкам набора.
– Да… – рявкнули в трубку.
– Здравствуйте, господин Фусони. Вас беспокоит Лакдар.
– А-а, господин Лакдар. Как же, как же… – Фусони словно вспоминал малоизвестное ему имя, чем еще больше разозлил полицейского. – Так чем можем быть полезны?
– Многим, господин Фусони, очень многим, – с трудом сдерживая раздражение, ответил Сахнун. Он отер платком выступивший на лбу пот. Жарко стало, не смотря на работающий кондиционер. Что теперь терять? А приобретать надо. И, в первую очередь, гарантии собственной безопасности. – Вы знаете, господин Фусони, под нажимом прессы, сформировавшей так называемое "общественное мнение" и без моего ведома выпустили на свободу опасного преступника. Возможно даже убийцу-маньяка.
Фусони должен был понять эту не совсем ясную для посторонних речь.
– И еще, – добавил Лакдар, забыв об осторожности, – я не могу ручаться за последствия, тем более, что дело, в нарушение всех правил, передано инспектору Жако.
– Ну-ну, господин Лакдар… – Фусони на том конце провода сдержанно усмехнулся, – не прикажут же нам теперь запираться в домах и не выходить на улицу. Поймаете этого преступника… Я, конечно, не специалист в ваших делах, но смогу, пожалуй, дать вам несколько дружеских советов. Давайте встретимся завтра и все обговорим. Идет?
– Жизнь человека меняется, как цвет неба… – ответил арабской пословицей Лакдар. – Кто знает, каким будет это завтра.
– Говорите яснее…
– Яснее? – с издевкой переспросил Лакдар. – Извольте. Разве вам еще не ясно, что подозреваемого, в виновности которого были полностью уверены в полицейском участке, теперь нет! Это существенно осложняет дело. Жако его сразу выпустил на свободу. Если в газетах еще не знают об этом, то узнают в самое ближайшее время. И нет другой сенсации, чтобы заткнуть им глотку. Тем более Жако…
– Хорошо, – прервал его Фусони, – давайте короче. Что вы хотите?
– Гарантий.
– Это не телефонный разговор. Встретимся завтра и поговорим.
– Сегодня… – решил нажать Лакдар. Надо, ничего не объясняя по телефону, добиваться личной встречи. В этом спасение. – Сегодня! – Мои люди говорят, что в управление полиции уже звонили из одной вечерней газеты.
– Ясно… – вздохнул Фусони. – Вы будете на месте? Жди те, через пять минут я перезвоню…
Лакдар обессилено откинулся на спинку кресла, вытирая мокрый лоб. Он заставит их забрать дело у Жако или убрать его самого. Заставит!
Фусони бросил взгляд на часы. Дьявол бы побрал этого Лакдара. Наломал дров, а теперь требует гарантий. Как это он сказал о сенсации? Придется, видно, пойти навстречу желаниям клиента, чтобы не пытался больше шантажировать.
Горацио нажал кнопку вызова.
– Арчи, – спросил он у помощника, появившегося в кабине те, – что там с этим таргом, которого подозревали в убийстве хозяина не то харчевни, не то кофейни?
– Недостаточно хорошо, сэр.
– Яснее!
– Они выпустили его, сэр. Выйдя из полицейской тюрьмы, он пошел в старый город и там наблюдение его потеряло. Дело у Жако.
– Чертовы туземцы! – Фусони раздраженно бросил на стол позолоченную зажигалку, которую вертел в пальцах, – никогда не знаешь, что они выкинут в следующей момент.
Арчи, в знак согласия со своим шефом, молча, склонил голову.
– Какие будут распоряжения, сэр?
– У нас сейчас есть кто-нибудь из толковых парней под рукой?
– Да, сэр.
– Только неместный и хорошо знающий город.
– Именно такой, сэр. И очень способный.
– Прекрасно. Пусть возьмет машину. Лакдару я позвоню. А вы свяжитесь с бен Ами, пусть подготовит несколько нищих. И проследите, пожалуйста, Арчи, мне сегодня особенно некогда, множество дел.
– Все будет исполнено, сэр.
– Благодарю вас, Арчи.
Лакдар завернул за угол и на условленном месте увидел машину.
– Мистер Горацио очень занят в офисе и просил меня заехать за вами… – у сидевшего за рулем человека были добрые голубые глаза и приятная улыбка. Раньше Лакдар его, кажется, не видел.
– Прошу вас, – мужчина открыл переднюю дверцу. Лакдар уселся рядом с водителем, пристегнувшись ремнем безопасности.
– Мистер Фусони должен был вас предупредить, – мужчина словно извинялся.
– Да, он мне звонил, – успокоил его Лакдар. – Поехали. Машина плавно тронулась с места.
– Музыку? – водитель включил магнитофон.
– Только не громко.
Вскоре за окном машины потянулись малознакомые улицы предместья.
– Куда мы едем? – спросил Лакдар.