- Конечно, но, чтобы не было никаких неожиданностей, мы хотим сначала вывезти свои покупки, - подчеркнуто вежливо заявил Дмитрий.
Войцеховские переглянулись и почему-то не сочли возможным поспорить с настойчивыми покупателями.
- Давайте выпьем французский коньяк, - предложил, радушно улыбаясь, Виталий. - В честь завершения сделки.
- Я за рулем, - сдержанно заявил Вадим Борисович.
- Я тоже не хочу. Не люблю коньяк, - извиняющимся тоном проговорила Лариса Владимировна.
- Ну тогда мы выпьем. Мне грамуля не помешает. Хотя я тоже за рулем. Но мои друзья - "оборотни", даже если меня и задержат гаишники, в беде меня не оставят, - захохотал он. Дмитрий тоже рассмеялся, Борис промолчал. Его холодный взгляд блуждал по галерее, и, казалось, он раздумывал, не прихватить ли себе что-нибудь на память. Виталий принес из машины бутылку коньяка, Войцеховской пришлось подать рюмки. Гости пили втроем, веселясь и подшучивая друг над другом, не обращая внимания на приумолкших хозяев.
Когда все вышли на улицу, Виталий достал из кармана веревку, обмотал ею ручки двери и склеил концы клейкой бумагой.
- Давайте все распишемся.
Войцеховские в полном недоумении поставили свои росписи. Одновременно разошлись по машинам, и друзья отъехали первыми.
- Вадик, мне почему-то так не по себе… - тихо сказала Лариса Владимировна.
- Да вроде бы все нормально, - пожал муж плечами. - Они просто хотят себя обезопасить.
- Но ведь это проявления недоверия к нам… До сих пор они считали нас своими близкими друзьями.
- Когда дело касается бизнеса, иногда о дружеских отношениях приходиться забыть. Лично я бы так не поступил. Но у нас другое воспитание. Ларочка… радуйся, что у нас есть полная сумма для покупки дома! Хотя, правду говоря, я не предполагал, что они так размахнутся…
- Действительно, ведь ради денег мы и затеяли всю эту историю! Но родителям пока ничего говорить не будем. А то опять начнут высказывать свои опасения. Скажем, когда получим на дом все документы.
- Я только за. Старики чем меньше знают, тем лучше спят.
- Да, ты не заметил, что Виталий сказал очень странную фразу - про каких-то "друзей-оборотней"? На моей памяти он ее повторяет уже второй или третий раз. Что бы это значило?
Вадим Борисович пожал плечами.
- Может, хочет поднять себе цену. Дескать, у меня в друзьях крутые. Выбрось из головы. Думаю, это обычный треп.
На следующее утро, когда Войцеховские приехали к галерее, машина Виталия уже стояла у бордюра.
- Не с ночи ли вы стережете свое имущество? - усмехнулся Вадим Борисович.
Все трое заулыбались, будто получили приятный комплимент.
- Подъехали минут пять назад. А грузовой "пикап" будет через полчаса. Так что у нас есть время выпить утренний кофе.
Друзья вели себя довольно бесцеремонно, - отметила про себя Лариса. Раньше она сама предлагала кофе, теперь слышит от них просьбу фактически в приказном порядке.
Когда кофе допили. Виталий небрежно бросил:
- Кстати, деньги за вашу квартиру на счет поступили. Но мы не напомнили вам об одной, детали, а вы, вероятно, забыли…
- О чем?
- Поскольку я являюсь посредником по продаже вашей квартиры Борису, мне полагается гонорар.
- Разве? - изумилась Лариса Владимировна.
- Ну конечно же… - мягко сказал Виталий. - Ведь существует такое понятие, как посреднические услуги. А мы как-то впопыхах забыли это обсудить. Каюсь, я виноват. Потому что нужно было торопиться с оформлением документов, чтобы не упустить дом на Арбате.
Войцеховские были неприятно поражены. Но действительно, кто ж теперь задаром оформляет сделки?
- И что вы хотите? - постарался скрыть раздражение Вадим Борисович.
- Ну, я конечно, пойду вам навстречу, поскольку наличных у вас все равно нет. И не хотелось бы создавать вам новые проблемы…Пожалуй, я соглашусь в качестве гонорара на ваш "мерседес".
Войцеховские переглянулись в изумлении.
- Это недорого, я вас уверяю, - ласково, как с близкими родственниками, заговорил Виталий. - Если вы сравните цену на подержанный "мерседес" с покупкой двухэтажного особняка стоимостью в три миллиона…
- "Мерседес" не подержанный… - машинально сказал Войцеховский. - У него пробег всего двадцать тысяч километров.
- Но ведь и не новенький… - с упреком взглянул на него Виталий. - Ведь не станем мы расторгать сделку из-за такой мелочи. Все-таки проведена уже большая работа.
- Вы нас застали врасплох, - нервно сказал Войцеховский.
- А давайте мы с ребятами пока выйдем на улицу, покурим, а вы обсудите, - великодушно предложил небольшой тайм-аут Виталий.
- Как тебе это нравится? - в сердцах спросил Вадим у Ларисы.
- Совсем не нравится. Но если мы откажемся, во-первых, потеряем дом на Арбате. Во-вторых, как мы получим обратно все деньги? В-третьих, поездим пока на моем "вольво".
- Возмутительно… - сквозь зубы процедил Вадим Борисович. - Называется, удар ниже пояса. Не могли раньше сказать?
Он видел через стекло витрины, как все трое весело о чем-то разговаривали. Виталий вертел головой, - высматривал, когда приедет машина за грузом.
- Скорее бы все это закончилось, - уныло сказала Лариса. - У меня такое впечатление, что мы ввязываемся все глубже и глубже.
- Давай не будем себя понапрасну пугать. Осталось еще чуть-чуть усилий, - и дом наш. Конечно, неприятно, что разговор о комиссионных за
посредничество зашел постфактум. О таких вещах нужно предупреждать заранее.
Приехал небольшой "пикап" и водитель помог загрузить машину.
- Завтра встречаемся оформлять сделку на покупку дома на Арбате, - напомнил Виталий. - Я вас представлю генеральному директору и застройщику господину Савичеву Илье Игоревичу.
- И куда нам нужно будет подъехать? - спросил Войцеховский.
- В офис господина Савичева, в административный центр на Тургеневской. Помните, там такой дом-башня? Офис на восьмом этаже. Пожалуй, я заеду за вами, чтобы вы там не плутали.
- Это будет очень любезно с вашей стороны, - поблагодарила Лариса Владимировна.
Шумная компания отбыла, и Войцеховские устало сели на стулья.
- У нашей галереи сейчас такой сиротский вид… Словно по ней Мамай прошел, - грустно заключила Лариса.
- Никто нас не неволил… Сами захотели новое помещение. Что ж делать, если у нас запросы выше возможностей.
- Ну, не скажи. Если бы не было возможностей, мы не затеяли бы эту сделку.
- Так что прекращаем нытье и едем в ресторан отмечать начало новой жизни.
- А не рано ли?
- Ну тогда просто поужинаем среди людей. А то домой как-то не хочется возвращаться. Перед глазами будут стоять пустые стены галереи, а это отнюдь не поднимает настроение.
- Может, нам начать экономить? - с сомнением в голосе спросила Лариса.
- Ну мы же не пировать едем. А просто нормально пообедать, а то у меня от этой пиццы до сих пор какое-то неприятное послевкусие, - пожаловался Вадим Борисович.
17
Ирина резала овощи, но мысли ее витали так далеко, что смысл слов родного мужа она не сразу поняла.
- Как-то я не привык разговаривать сам с собой, - Турецкий положил руку на плечо жены, и она от неожиданности вздрогнула.
- Ну что ты так пугаешь меня? Я вся в мыслях…
- Да вот я и вижу. И желаю поинтересоваться, где же сейчас витают твои мысли.
- Я все думаю про этого психа…
- Какого еще?
- Ну, охотника.
- Условно - "охотника". То, что он орудовал охотничьим ножом, еще не говорит об охотнике. Я так понимаю, что портрет убийцы ты составила?
- Да.
- Я даже знаю, что сегодня ты встречалась с Симой Григорьевной и она тебе кое-что показала.
- Это тебе Филипп донес?
- Почему донес? Сообщил. Он с ней сегодня тоже разговаривал. Правда, по другому делу. Но за
одно выпытал и про вашу встречу. Она же знает, что мы работаем в одной конторе.
- Болтун… - пренебрежительно бросила Ирина.
Турецкий пропустил ее слова мимо ушей.
- Ириш, ты сделала свою работу. Что ты мучаешься?
- Я действительно мучаюсь, потому, что этот психологический портрет ни на шаг не продвигает нас к убийце.
- Ну почему же?
- Да потому, что детали портрета могут показать на кого угодно. Молодых светло-русых мужчин с охотничьим ножом, возможно, сотни…
- Скажи уж, за каждым углом… - сыронизировал Турецкий. - Но ближе к делу. Ты говорила, что к каждому убийству он готовился: при нем были скотч, электрошокер и нож. Следовательно, он человек организованный. Ты определила его возраст. Тебе даже известно, что волосы у него темно-русые, длина 10 сантиметров. Эксперты определят ДНК по клеткам эпителия. Эго уже очень много. И главная и бесценная находка - скотч. Ведь на липкой поверхности можно обнаружить не только отпечатки пальцев, но и волокна, волоски, опять же, ДНК убийцы.
- Осталось найти убийцу и идентифицировать его ДНК, отпечатки пальцев и волокна с его одежды, - мрачно проговорила Ирина.
- Но ведь тебе даже известно, где его можно найти.
- И где? - уставилась немигающим взглядом Ирина на мужа, будто он, как оракул, немедленно сообщит ей то место, где скрывается убийца.
- Среди тех людей, которые занимаются куплей-продажей предметов искусства.
- Ну это я и без тебя знала, - разочарованно протянула Ирина.
- Так и жди результатов поиска! Дальше дело оперов, а ты сделала все, что от тебя требовалось. Так что, женушка, психолог мой криминальный, не пренебрегай своими обязанностями хранительницы семейного очага. Я давно уже хочу пожрать. А ты свой салат рубишь уже полчаса. Не умеешь, не берись. Дай я сам настрогаю.
- Я просто задумалась. У меня из головы мысли никак не уходят. Не хотят уходить, хотя я их и гоню. Пошли вон! - вдруг вскрикнула Ира, и Турецкий вздрогнул.
- Слушай, так и кондратий хватить может. Я знаю одно лекарство, которое отшибает всякие мысли, - тоном заговорщика проговорил заботливый муж.
- Ну и какое? - подозрительно спросила Ирина. - Полы вымыть или рубашки постирать?
- Глупышка, неужели я похож на такого домостроевского мужлана? Шампанское и секс - панацея от всяческих женских хворей. В том числе и от чрезмерных мыслей впечатлительных барышень.
- Салат готов! - торжественно объявила Ирина. - Тащи шампанское. Будем меня лечить!
После салата и бутылки шампанского, которое почему-то довольно быстро закончилось, лечили Ирину долго и с удовольствием. И больная вскрикивала время от времени вовсе не от болезненных ощущений. Судя по результатам лечения, Турецкий прекрасно разбирался в женской психологии - кто бы сомневался! - и с современным методом врачевания не прогадал.
Когда зазвонил телефон и Турецкий вынырнул из очень приятного сна, - во сне он опять обнимал Ирку и готов был приступить к очередной, процедуре лечения, - рука машинально нащупала трубку телефона.
- Ну кто там в такую ночь глухую? - недовольно пробурчал он.
- Совсем недавно раньше двенадцати ты в койку не прыгал, - послышался ехидный голос Меркулова. - Турецкий, что изменилось в твоей жизни? Неужели старость бредет к тебе семимильными шагами и велит ложиться с курами?
- Какая такая еще старость? - сразу и полностью проснулся Турецкий и даже успел возмутиться. Он и слово-то такое применить к себе не желал, а тут среди ночи звонят и пугают. - И вообще, сколько времени? А то Ирка вынесла все часы из комнаты, они ее отвлекают.
- Видишь, какая она у тебя нервная стала. А все работа… Пора, Санечка, жене помочь. А то она вся извелась.
- Так она же портрет составила. Задачу выполнила. Мы как раз сегодня обсуждали этого мясника-охотника.
Турецкого вдруг поразила неожиданная мысль: а может, этот тип работал мясником? Ну нет, что за чушь со сна приходит в голову? Убийца же умеет вести интеллигентные разговоры. Какой, к черту, мясник?
- Да, психолог Турецкая сделала все как надо. Только у нас нынче свеженький труп. Полчаса назад нашли за "Детским миром".
- Опиши картину, - потребовал Турецкий, выходя с трубкой в коридор. Ирка так сладко спала, что не хотелось ее будить.
- На пересечении Рождественки и Кузнецкого моста, ближе к Театральному проезду, сидит человек. С перерезанным горлом. Давай, рви сюда.
- А ваши есть?
- Все съехались, но решили подождать тебя. Старые кадры всегда вернее. К тому же тебя требует Щеткин. Говорит, - чтобы без тебя труп не трогали.
- Ладно, сейчас хоть умоюсь. Но бриться не буду! - предупредил сварливым тоном Турецкий.
- Можешь и не умываться. Мы в темноте все равно не разглядим.
Турецкий все-таки плеснул в лицо воды, как бы умылся. Быстро переоделся и побежал к машине.
Меркулов хоть и обещал, что в темноте Турецкого никто не увидит, почти у всех в руках были мощные фонарики, которые прекрасно освещали площадку. Криминалисты уже выгрузили из машины свое оборудование - видео- и фотокамеры со штативами, коробки с реактивами, аэрозолями и прочие причиндалы.
- Кровищи… - вместо приветствия сказал Щеткин, пожимая руку Турецкому.
- Давно не виделись. Ну что, друг, загонял вас злодей с ножом?
- Только и успеваем трупы собирать. Как грибы после дождя, - мрачно пошутил Щеткин.
- Документы убитого уже видели?
- Пока его не трогали. Давай вместе посмотрим.
Документов не оказалось. Бумажника тоже. Турецкий принюхался к сидящему у стены мужчине, который склонил голову на бок. Вся грудь была залита кровью и стекала вниз, на брюки. Между неловко согнутыми коленями несчастного образовалась лужа.
- Что ты к нему принюхиваешься? - подозрительно спросил Щеткин.
Вокруг кипела работа - ночь прорезали вспышки камер, чей-то четкий голос комментировал съемку.
- Пахнет дорогим парфюмом. Иностранец. Одет прилично, ботинки начищены до блеска.
- Наши теперь тоже умеют пыль в глаза пустить, - несколько ревниво заметил Щеткин.
- Да ты взгляни, - иностранец. Они же отличаются от наших. Черт знает чем, но отличаются. Я их сразу просекаю. А ну пороемся в его карманах… Ты уж извини, иностранный гость, но прошмонать тебя нужно, чтобы установить твою личность, - обратился Турецкий к мужчине.
В нагрудном кармане сорочки оказался небольшой белый листик, свернутый вчетверо.
- Декларация, - развернул и прочитал ее Турецкий. - Три дня назад пересек границу в аэропорту Шереметьево-2. Гражданин США Труэт
Лорэн, местожительство Атланта штат Джоржия. Цель поездки - частная.
- Что ж ему дома не сиделось? - горестно вздохнул Щеткин. - Такой здоровый, красивый, небось детишек куча… И понесло его в нашу бандитскую Россию.
- Они к нам все по делам бизнеса съезжаются.
А бизнес в нашей стране - дело рискованное. Думаешь, не знают?
Турецкий словно отчитывал Труэта Лорэна за то, что тот пренебрег покоем на родине и ввязался в рискованные коммерческие дела в Москве.
- Вот что меня удивляет. Почти все убийства этот охотник совершает в центре Москвы. А ведь рискует! Его запросто могут застукать припозднившиеся прохожие.
- Ну, наверное, он просекает ситуацию, сначала оглядывается, ловит момент.
- Давай этого американца в морг, нужно срочно осмотреть на предмет ожогов.
- Думаешь, и его электрошокером обезвредили?
- А ты представь себе картину: идут двое, беседуют, улица здесь темновата… Кстати, почему здесь такое плохое освещение? Все-таки центр Москвы! Безобразие… Так вот, этот Труэт слушает собеседника или говорит что-то - неважно. И вдруг тот вытаскивает нож - а на это же нужно несколько секунд, американец что, молча наблюдал? Он мог либо заорать, либо побежать, на крайняк отбиваться… А на его руках никаких порезов… Труп забираем, а криминалисты пускай снимают следы.
- Тогда звоню медэксперту. Кто у них сегодня, интересно? Хорошо бы Сима Григорьевна…
- А чем она тебе так глянулась? - усмехнулся Турецкий.
- Мне кажется, я ей нравлюсь, - скромно потупился Щеткин.
- Что, есть признаки?
- Она мне так улыбается!
- Тогда я ей тоже нравлюсь.
- Ну что ты, в самом деле, крылья подрезаешь? - с досадой сказал Щеткин.
- Шучу… - похлопал его по плечу Турецкий. - Она на меня смотрит волком.
- Опять шутишь? - подозрительно спросил Щеткин.
- Да я ее видел один или два раза! - рассмеялся Турецкий. - Вот с Теодозием Ивановичем совсем на днях пришлось повстречаться, и даже провести довольно много времени. Как раз по поводу применения электрошокера.
Дежурил Теодозий Иванович, да не один. Молоденький парнишка, по-видимому ассистент, невозмутимо встретил гостей.
- Опять вы? - удивился эксперт, увидев Турецкого. - А что же психолог не приехала? И доктор Екатерина?
- Спят, - коротко ответил Турецкий. - Сегодня наша смена. Вот привезли очередного иностранца, гражданина США. Уж не посрамите отечественную судебную медицину. Определите, как его, бедолагу, вырубили. Потому что он не оказывал сопротивления. А причину смерти мы и сами видим.
Два санитара занесли носилки с телом и все дружно подхватили отяжелевший труп и переложили его на стол.
Сообща раздели американца, и Щеткин заметил:
- Смотри, загорелый какой. Отдохнул в своей Америке и решил податься в загадочную Россию. И не знал, бедолага, что его здесь ожидает…
Теодозий Иванович обхватил двумя руками голову трупа и выровнял ее. Направил на нее яркую лампу, надел повязку и наклонился над шеей.
- Характер надреза шеи прежний.
- Это потом. Прежде всего нужно установить, как его вырубили.
- Этот метод убийцы мне уже тоже знаком, - глухо сказал эксперт и наклонился над телом совсем низко. - Сначала отмоем его от крови. Вася, дай мокрое полотенце, мы его сейчас хорошенечко оботрем. А теперь смотри вместе со мной. Как увидишь красные пятнышки, говори.
- А что мы ищем? - невозмутимо спросил Вася.
- Следы от электрошокера. Они совсем свежие. Могут быть в виде эритемы, а может, уже перешли в воспалительную гиперемию. Помнишь что это такое?
- Расширение артерий на месте ожога.
- Правильно.
- Вижу! - вскрикнул Вася и указал пальцем в латексной перчатке на пятно с правой стороны бедра.
- Точно, это оно. Вот вам и причина, почему не сопротивлялся.
- Что и следовало доказать, - резюмировал Турецкий.
- Так вы, Теодозий Иванович, исследуйте дальше и готовьте заключение, - заторопился Щеткин, потому что Турецкий уже всем видом показывал, что у него возникли новые идеи.
- Ладно, бегите, - доктор понял, что у оперов дел невпроворот.
Вася бесстрашно уставился на шею американца и прокомментировал:
- Это же силищу какую нужно иметь, чтобы такого крепкого мужика завалить!
- И острый ножичек, - с порога парировал Турецкий.
- Куда ты так намылился, как на пожар? - едва поспевал за ним Щеткин.
- Там рядом с "Детским миром" два отеля - "Метрополь" и "Арарат Хайят". Нужно на ресепшен спросить, не у них ли остановился Труэт Лорэн.