- Разгребай, - велел я. Он взялся за работу. Но под ветками и сухой травой оказались пустые консервные банки и ещё какая-то труха. Пришлось и мне взяться за работу. Вдвоём мы скоренько расчистили пару квадратных метров. Но мобильник мог завалиться в любую щель.
- Куклу закопали, - сообщил Петька.
- Где ты её видишь?
Он показал. Из песка торчал розовый пальчик. Я взял крепкую щепку и начал расчищать песок. Он был сухим, осыпался, поэтому тут же выглянул второй пальчик. Палец…
- Большая кукла, - решил Петька.
Я отыскал дощечку и принялся за раскопки. Палец за пальцем, с ногтями и с маникюром… Дойдя до локтя, я рывком отстранил Петьку и отвёл его за покрышки:
- Как ты нашёл эту яму?
- Не я нашёл. Дядька тут гулял с собакой. Она в этом месте стала рыть землю и лаять. А он увёл её. Ну, я подошёл и услышал музыку.
- Петя, сейчас беги домой…
- Хочу посмотреть.
- Немедленно уходи! Мы с тобой завтра встретимся и всё обсудим.
Он пошёл с лицом, перекошенным недоумением. И весь путь по пустырю оглядывался, словно хотел увидеть, как я извлеку из ямы гигантскую куклу. Когда он скрылся, я вынул из кармана мобильник и каким-то трепещущим пальцем набрал милицейский номер:
- Боря, хорошо, что ты на месте.
- Что случилось?
- Вызывай оперативно-следственную бригаду и вместе с ней ко мне, на пустырь…
- И судмедэксперта?
- Боря, всех, кроме следователя, потому что я уже здесь. Да, заскочи в прокуратуру и возьми портфель в моём кабинете, ключ у секретарши. Я тут с пустыми руками.
- Что случилось-то?
- Боря, что может случиться в нашей работе, кроме трупа?
Я стоял один посреди свалки. Один ли? Пара ворон уселась невдалеке и ждала, чего я выброшу. Неприкаянный пёс бегал неприкаянно. Серая мясистая крыса не бегала, а прогуливалась…
Меня всегда удивляло, что после юридического факультета ребята не идут на следственную работу. Молодому специалисту за казённый счёт предоставляется возможность изучать человека и жизнь… А что лучше: стоять на свалке рядом с крысой или сидеть в офисе рядом с секретаршей?
Крыса убежала серой стрелой, потому что пустырь ожил, словно по волшебному слову. Заурчал внедорожник, подъехала и машина из прокуратуры, с десяток людей окружили меня. Вся оперативно-следственная бригада, два водителя, двое понятых и Леденцов с Палладьевым.
- Почему ты думаешь, что к этой руке есть и тело? - спросил майор.
- Рука зафиксирована жёстко. Глубинный смысл вопроса Леденцова был понятен.
Частенько находили фрагменты человеческого тела разбросанные по всему городу, чтобы затруднить опознание убитого Это прорва оперативной работы и затянутость следствия.
- Как ты на эту яму вышел? - заинтересовался майор.
- Мне её Петька организовал.
Водители начали разгребать. Под лёгким слоем веток заголубело. По мере работы труп проступал, как на переводной картинке. Голубая курточка, джинсы… И ни капли крови.
- Молодая, - вздохнул Палладьев.
- Девочка, лет пятнадцать, - согласилась Дора Мироновна, судмедэксперт.
Криминалист сфотографировал общий вид пустыря, яму и позу трупа. Тело вынули для детального осмотра. Палладьев нагнулся, чтобы обыскать карманы…
И грянула музыка - "Застольная" из Травиаты. Все замерли и даже как-то подобрались, словно услышали гимн.
- Мобильник в куртке, - объяснил я. Капитан достал его и попробовал ответить на вызов но не получилось: то ли отсырел, то ли мобильник помяла земля Ничего другого в карманах не было.
- Труп неустановленной личности, - констатировал Палладьев. - То есть "глухарь".
- Не каркай раньше времени, - осадил его майор. Раньше времени - потому что неизвестна причина смерти. Бывали случаи, что умершего естественной смертью не хоронили, а выбрасывали. Стариков, бомжей… А это уже не убийство и не "глухарь".
Лицо девушки рассмотреть мне не удалось - испачкано землёй. Я сел на покрышки и начал составлять протокол осмотра. Поза трупа, одежда… Зрачки, цвет кожных покровов, трупные пятна… Окоченение мышц, зубы целы - Мне была нужна причина смерти - крови ведь нет. От неё зависели наши оперативные действия. Я слушал менторский голос судмедэксперта, не сомневаясь, что причину гибели девушки она до вскрытия не назовёт. И всё-таки спросил:
- Дора Мироновна, смерть ненасильственная?
- Нет, насильственная. Её задушили.
- Э-э… как?
- Скорее всего, руками. Подробности в акте вскрытия.
Оперативников словно подменили. Майор тут же отправил внедорожник в РУВД, видимо, за свободными сыщиками, капитан принялся уже дотошно изучать одежду погибшей, размашисто черкая в блокноте. Да и мне труп девушки глянулся иначе: я увидел и мелкие бусы, и серёжки, и короткую стрижку… Потому что теперь это был "глухарь" - глухое убийство.
Судмедэксперт с помощью капитана потерпевшую раздела, чтобы осмотреть тело. Палладьев несдержанно присвистнул, а Дора Мироновна ахнула:
- Господи!
Я подошёл ближе…
Обе груди и живот чуть ли не в шахматном порядке были покрыты полуовальными красными следами. Или знаками. Словно её тело терзали щипцами. Некоторые овалы покрылись рубиновой корочкой, другие ещё сочились кровью.
- Искусала собака, - тихо предположил капитан.
- Искусало, но другое животное, - не согласилась Дора Мироновна.
- Крысы? - спросил Леденцов.
- У крыс рты поменьше, - объяснила судмедэксперт.
- Но скончалась не от укусов? - спросил я.
- Уже говорила: её задушили.
- Теперь в квартирах держат разных экзотов.
Может её покусала какая-нибудь пиранья, - поделился капитан.
- Её кусал человек, - кончила нашу дискуссию Дора Мироновна.
- Неужели вампир? - предположил майор, не веря в собственные слова.
- Кусают не только ради крови, - усмехнулась Дора Мироновна.
- Это сексуальный маньяк, - решил я.
- Только его нам и не хватало, - вздохнул майор. Предстояла нудная и кропотливая работа. Первым делом следовало определить личность девушки. Хорошо, если поступит заявление об её исчезновении. У нас, в сущности, кроме одежды нет ничего опознающего. Кто она и откуда… Своей тревогой я поделился с Леденцовым.
- Найдём через её мобильник, - заверил майор.
16
Я ждал фамилию и адрес убитой. Майор обещал к девяти утра съездить к операторам мобильной связи. Но в кабинет заглянула секретарша и щебетнула, что меня вызывает прокурор. Не очередное ли происшествие?!
Прокурор в кабинете был не один. В сидевшей женщине я не сразу узнал директора школы: её голову покрывал опрятный платочек, словно она попала в церковь. Ну да, школа с православным уклоном.
- Сергей Георгиевич, присядьте. Директор школы на вас жалуется…
- Не может быть, - вырвалось у меня удивлённо.
- Претензии, так сказать, педагогического характера!
- Какие же? - не верил я.
Юрий Валентинович не ответил, видимо, предоставляя эту возможность директрисе. Да и я захотел услышать её голос. Мне показалось, что заговорила она с неохотой:
- Сергей Георгиевич, вы нервируете педагогический коллектив.
- Каким же образом?
- Допрашиваете учеников…
- Нет, я лишь с некоторыми побеседовал. Не писал протоколов и не вызывал в прокуратуру.
- Капитан милиции на глазах ребят выспрашивал преподавателя физкультуры…
- Неужели этот бугай расстроился? - не утерпел я.
- Сергей Георгиевич! - прокурор сокрушённо покачал головой.
- Извините.
- Вы посещаете Тамару Леонидовну, не обращая внимания на её душевное состояние…
- Госпожа директриса, как мне разобраться в этом пикнике без её показаний?
- В конце концов, вы на глазах всей школы устроили драку с родителем.
- Я лишь оборонялся.
Видимо, исчерпав заготовленные претензии, она добавила как бы от себя лично:
- Вы строите из себя Шерлока Холмса.
- Вы ведь тоже строите…
- Кого я строю?
- Директора школы.
- Я и есть директор школы!
Мне бы ответить ей в унисон "А я и есть Шерлок Холмс". Удержало недовольное лицо прокурора. Недовольное, разумеется, мною, потому что есть неписаный закон: в любой ситуации работник прокуратуры обязан быть невозмутимым.
- Господа и… товарищи, говорим по делу, - успокоил нас Юрий Валентинович, добавив слово "товарищи", зная, что обращение "господа" я не люблю.
Наверное, от белого платка лицо директрисы казалось матовым. Даже стёкла её очков замутились белизной. Но теперь, после нашего разговора, в щеках нашлась краска, Да и очки вроде бы порозовели. А я никак не мог взять в толк цель её прихода и нелепый характер обвинений. Она вдруг их объяснила:
- Сергей Георгиевич, своей деятельностью вы бросаете тень на школу.
- Вера Карловна, допустим, тень на школу бросает преступник, - заступился за меня прокурор.
- Юрий Валентинович, вы не представляете, как трудно сейчас воспитывать детей. Меняются требования, системы…
- Надо воспитывать не по системам, - не удержался
- А как? - спросила директриса с долей сарказма.
- Трудом.
Она так скривилась, что очки заметно полезли на лоб. Или у неё такая улыбка? Если и улыбка, то её исказило презрение к моей мысли о труде. Добавила и словесно:
- Вы забыли, в какое время живёте. В девятом классе двадцать восемь учеников, и каждый день ребят встречают двадцать восемь автомобилей. Ни одного "жигулёнка", лишь "БМВ", "мерседесы" и "тойоты". Некоторые с водителями. Эти дети учатся жить современно и красиво.
- Кого же из них готовят?
- Мы воспитываем интеллектуальную элиту.
- Теперь понятно, почему я вторую неделю не могу дождаться водопроводчика.
Прокурор моей полемики не одобрял, видимо, считая, что лезу не в своё дело. Но воспитание - дело всех. И я имел на это моральное право: трудное детство, вырастил дочь, занимался криминальными подростками, прочёл не одну книгу по педагогике… И тут же вспомнил:
- Вера Карловна, а вот Макаренко…
- Макаренко теперь не в формате, - перебила она.
- Да, умные люди всегда выпадают.
- Откуда выпадают?
- Из формата. Прокурор взглядом указывал мне на дверь, чтобы я увёл директрису. Но у меня был к ней вопрос, с которые я намеревался посетить школу и опросить всех преподавателей. Теперь уж не пойду:
- Вера Карловна, что скажете о физике?
- Отменный педагог.
- Я имею в виду моральные качества…
- Сергей Георгиевич, не забывайте, что школа православная. Аморальных не держим.
Мне захотелось ей сообщить, что Салтычиха исправно ходила в церковь. Не верил я директрисе уже хотя бы потому, что она не признавала моего любимого воспитателя Макаренко. Прокурору наша словесная канитель надоела:
- Спасибо, Вера Карловна, за сигнал. Всего хорошего.
- Но я пришла по делу…
- По какому?
- Пропала школьница, Катя Зуева. Вчера не вернулась из школы. Родители посчитали, что она ночевала у подруги.
Меня так колыхнуло, что директриса уставилась своими очками в мои выжидательно. И я спросил:
- Вы… Катю знаете?
- Конечно.
- Голубая курточка?
- Да…
- С её подругой говорили?
- И я, и родители.
- Что сказала подруга?
- После уроков Катя села в белую машину и уехала…
17
Палладьев не мог понять, в чём дело? Ведь не иголка в стоге сена. Легковой автомобиль белого броского цвета разъезжает по улицам на глазах всего честного народа и на глазах милиции. Или он не разъезжает, а машину прячет? Вряд ли: не побоялся подъехать к родной школе.
Капитан толкался по разным милицейским службам: ГИБДД, ГИЦ… Работала система "автопоиск"… Беседовал с ребятами патрульно-постовой службы и с участковыми… Но как может что-нибудь дать система "автопоиск", если машина нигде не засвечивается?
Капитана удивило малое число автомобилей белого цвета. На город считанное количество. А если он "Москвича" перекрасит?
Пожалуй, иголка в сене. В наше-то время, когда всё просматривается камерами слежения: улицы, помещения, метро… Со спутника можно контролировать любой шаг человека. Какая иголка в сене?
Участковые города были информированы. Палладьев вспомнил, что есть область с посёлками, садоводствами домами и, в конце концов, с лесами. Загони машину на день в болото, и никто не найдёт. В мае ни грибников, ягодников. И капитан взялся за связь с областью, озадачивая сельские отделы милиции и участковых. И вспоминали: кто-то, когда-то и где-то машину белого цвета видел.
Перед обедом Палладьев задумался: он слишком давно не пил пива. Дома чай, в столовой компот, у Рябинина кофе. Не выпить ли бутылочку вместо супа?
Зазвонивший телефон его планы расстроил.
- Слушаю.
- Участковый лейтенант Пекарев. Товарищ капитан садоводство Клубничное знаете?
- Да, километров тридцать от города.
- В садоводстве на участке стоит белая легковушка
- Чья, садовода?
- Говорит, приблудная.
- Лейтенант, встреть меня у ворот… Эти тридцать километров Палладьев на своём "жигулёнке" - кстати, от дряхлости и пыли цвета неопределённого - пролетел, как на новеньком. У фанерной арки к нему подсел лейтенант и показал дорогу. Они подъехали к домику и вошли. Хозяин, старик лет восьмидесяти, сидел у окна в старом шатком кресле. Он сразу поманил их к стеклу и объяснил:
- Была в том углу, а теперь в этом. Сквозь нависшие и уже отцветшие ветки сирени участок виден был плохо. В указанном углу белело. Милиционеры переглянулись. Капитан спросил:
- Дедушка, как она въехала на огород?
- Леший её знает. Участковый сказал, что белая легковушка с бандитом в области появилась Ну, я и про сигнализировал
- Дедушка, да машина то в огороде с рогами.
- Откуда у машины рога…
- Это белая корова, - объяснил ему участковый и сказал Палладьеву.
- Извините, товарищ капитан.
Возвращался Палладьев спокойнее В его работе подобных накладок по горло. Он привык к ним. Чтобы успокоиться, ехал медленно. Лихачи его обгоняли, нагло усмехаясь.
К этим автолюбителям капитан относился насторожённо. Ещё бы, если под машинами гибнут в год более тридцати тысяч граждан. Гоняют, плюют на правила, выпивают. Капитана злило, что цацкаются с нетрезвыми за рулём. Надо давать год тюрьмы минимум. Где-то он прочёл, что в Сальвадоре пьяного водителя полицейский имеет право застрелить на месте.
Пива уже расхотелось. Он заскочил в столовую и взял то, что ел всегда суп, любое второе и компот. И удивился, поскольку мысли об автонаездах не уходили. Неужели он надеется, что белый гад попадёт в дорожно-транспортное происшествие? Эти ДТП частенько соприкасались с явной уголовщиной.
Наездами и угонами автомобилей капитан не занимался. Правда, был в начале его оперативной деятельности криминально-загадочный эпизод.
Только что начав службу в уголовном розыске и как-то ранним утром шёл с дежурства усталый, сонный дорогу ему преградила прямо-таки киношная блондинка с сигаретой во рту. И сообщила с улыбкой ночью она пила шампанское и садиться за руль своей машины остережётся. Попросила довезти её до дому и сунула ему в руки ключи от автомобиля. Как не помочь киношной блондинке. Они сели и тронулись. Она что-то щебетала npo кино, поскольку была киношной блондинкой.
Проехали всего три квартала, как сзади рёв сирены команда остановиться и выйти из машины. Дорожная постовая служба. Палладьев вышел, ничего не понимая… Киношная блондинка лишь улыбалась: таким способом она угоняла чужие иномарки…
Хорошо, что он успел пообедать: из области пошли густые звонки. Получалось, что всё сельское население видело белый автомобиль. То он вёз из леса дрова на прицепе, то стоял на берегу озера, то подъезжал к винному магазину, то возил пьяных девиц… Теперь капитан бросался по следу, а, расспросив звонивших, убеждался в ошибочности этой информации.
К концу дня позвонили из посёлка Чернушка, бывшей деревни Чёрные Грязи. Сообщение показалось удивительным. И хотя до Чернушки было километров шестьдесят, капитан помчался, потому что информация исходила от пожилого серьёзного участкового. Как ему не быть серьёзным, если фамилия Казённых?…
Участковый привёл на окраину посёлка к хозяину ветхой избы. Мужик лет шестидесяти усадил их пить чай капитан догадался, что хозяину сперва надо что-то рассказать, а потом показать. Но тот всё-таки показал в окно:
- Вон мой сарай на отшибе. Бывший хлев. Мною заброшенный, а жена туда вообще ни ногой. Боится.
- Чего? - задал участковый естественный вопрос.
- Там у нас корова стояла. Когда началась перековырка…
- Какая перековырка? - теперь не понял капитан.
- Ну, эта… перестройка. Скот у нас стали воровать внаглую. Уводили по ночам. Я изобрёл хитрость: посадил корову на цепь.
- Ошейник, что ли, сделал? - удивился Казённых.
- Зачем… Нацепил на рога. А утром жена открыла сарай да как заголосит на весь посёлок. Я к ней бегом. Мать родная, ужас! Глаза как яблоки и выпучены, красные, синий язык висит, слюни…
- У жены? - неуверенно спросил капитан.
- У коровы. Хотя её и нет.
- Ничего не понимаю, - признался капитан.
- Коровы же нет? - поддержал его участковый.
- Бандюги тушу отрубили и увезли, а голову на цепи оставили. Вот она и висела. Жена с тех пор в сарай ни ногой. Да и я туда не хожу.
Милиционерам потребовалось некоторое время, чтобы осознать этот факт. Пыл капитана гас: видимо, хозяин увязал давнюю смерть коровы с бандой, разъезжавшей по области на белой машине. Но история ещё не кончилась:
- Два дня назад глянул ночью в окно, а сарай огнём играет. Будто внутри кто ходит с огромным фонарём. Выйти побоялся. Сарай-то я отгородил от участка заборчиком. Дом мой в посёлке крайний, лес рядом…
- Ну и что это было? - поторопил капитан.
- На второй день опять. Утром я в сарай заглянул. Следы автомобильные. Значит, по ночам фары включались.
Энергия подбросила капитана, будто катапульта. Он вскочил. Встали и участковый с хозяином. Сплочённой группкой они прошли к сараю, который зарос ольшаником. На его воротцах ни замка, ни щеколды. Палладьев их распахнул…
В пустом сарае ничего не было, кроме запаха сена и прелой древесины. Но капитан смотрел вниз на унавоженную и неутоптанную землю, где следы протектора оставили неглубокую свежую колею. Он спросил хозяина:
- И сегодня приедет?
- Откуда мне знать…
- Я заночую у тебя, а?
- Да хоть живи. И раскладушка есть.
- Раскладушка не понадобится. Я у окна посижу.