...Тот зимний день помню не очень хорошо. Было около девяти вечера, но зимой темнеет очень рано. Я поставила машину на стоянку и пошла к своему подъезду. Мама с дочерьми была в своей квартире, которая находилась недалеко от моей, а я этой ночью решила дописать роман. Я шла к подъезду, смотрела на красивый пушистый снег и чувствовала себя счастливой... Я научилась быть счастливой от элементарных вещей и даже от того, что пошел долгожданный снег и все деревья оделись в роскошные белоснежные одежды. Я ловила снежинки в ладони и, как только они таяли, тут же ловила новые. На моем лице сияла безмятежная улыбка, а в глазах лучилась радость оттого, что вокруг тихо, хорошо и спокойно.
Открыв подъезд магнитным ключом, я вошла внутрь, дождалась лифта и только собралась нажать кнопку, как в лифт заскочил молодой человек, хотя двери уже почти закрылись. Я тысячу раз прокручивала этот эпизод в памяти, чтобы, наконец, понять, как я смогла один на один остаться с незнакомцем в лифте. И только потом, при общении с правоохранительными органами, удалось установить, что он ждал меня долго под лестницей. Двери лифта закрылись, и меня даже не успела охватить паника. Все произошло слишком быстро. Незнакомец, так молниеносно заскочивший в лифт, не дал возможности мне опомниться и заставил меня потерять сознание всего лишь от одного удара по голове. Так нанести удар может только тот, кто увлекается восточными единоборствами. Прыжок, и высоко поднятая нога ударяет в висок, из которого тут же хлынула кровь. Я сползла по стенке лифта вниз, а затем почувствовала, как сознание полностью меня покидает, и упала на пол. Иногда я все же приходила в сознание, но от сильнейших ударов ногами по голове теряла его по новой. Он гонял лифт вверх и вниз несколько раз.
А затем... Затем я помню, как пришла в себя – совсем ненадолго. Незнакомец сдернул с моей шеи косынку, сел на корточки, расстегнул верхние пуговицы на моей, залитой кровью, норковой шубе и взял мою тонкую длинную шею в свои могучие сильные руки.
– Что ж ты, девка, такая хрупкая, а такая живучая?! На тебе же места живого нет, жизнь не уходит. Жить хочешь? Оно и понятно. Да только хрен у тебя это получится. Все мы там будем...
Мужчина нервно рассмеялся и принялся сжимать мою шею. А мне... Мне совсем не было больно. Просто в глазах вновь стало темно и где-то там, в подсознании, промелькнула мысль, что меня уже нет. А быть может, почти нет. Где-то там бурлит жизнь, но меня в ней уже нет. Сегодня меня не стало, и эта жизнь бурлит без меня. Я уже почти не дышала. Хотела одного – чтобы это как можно быстрее закончилось. Как можно быстрее...
И никакого трагизма, никаких образов, все слишком банально... Я видела смерть, и она совсем не торжественная. Люди так видоизменяются, когда умирают. Смерть уродует. Господи, какая же я буду страшная, когда меня найдут в этом лифте...
Судьба сама все решит. От нее не уйти и ее не обмануть. Боли нет. Просто вокруг темно, доносятся еле слышные голоса. Я иду по извилистому тоннелю, и голоса отдаляются. Они там, где виден яркий свет, а я, наоборот, ухожу от яркого света. Я как-то странно иду. Слишком легко... То ли парю, то ли плыву... Где-то вдалеке мерцает свеча... Я иду и понимаю, что меня там ждет Олег. Он уже истосковался по встрече. Протягивает ко мне руки и дает понять, что ТАМ СПОКОЙНО... Я вижу родное лицо и ускоряю шаг, а затем начинаю бежать, широко разведя руки. Но вдруг кто-то резко меня останавливает, когда Олег уже совсем рядом. Я отмахиваюсь, но меня через силу разворачивают к яркому свету. Я вырываюсь и вновь бегу к Олегу. Но спотыкаюсь, больно падаю и чувствую, что тело перестает меня слушаться. ВОТ И ВСЁ...
Врачи сказали, что я родилась в рубашке. Для меня это не новость. Я это знаю.
После произошедшего я не досчиталась сущих мелочей, которые чуть было не стоили мне жизни, – кошелька, серег, мобильного телефона. Несмотря на то, что все было подстроено под грабеж – эта версия все же рассматривалась не как основная. Уж больно жестоко для грабежа... Меня просто убивали. Если бы лифт не открылся и случившееся не увидели соседи, у меня бы не было шанса выжить. Именно они спугнули преступника.
К удивлению врачей, я смогла полностью восстановиться и вернуть прежний внешний вид. Единственное, за что я по-настоящему переживала – нос. Он был полностью раздроблен. Не осталось ни одной целой косточки. Но современная хирургия творит чудеса, и мой нос ничем не отличается от того, который я имела до страшного вечера.
В больнице, глядя в окно на черные силуэты деревьев, размышляла о том, что где-то существует смерть. Наблюдая за прощальным разгулом зимы, смотрела в небо и просила у Бога здоровья и сил. И Бог услышал мои молитвы, вернув мне здоровье и жизненно необходимые силы. Я встретилась с демоном лицом к лицу, и он не смог взять надо мной верх. Теперь я должна все забыть и продолжать жить. Продолжать жить... Легко сказать...
Я часто думала о том, что никогда и ничего не сделала в жизни плохого. Никому... Разве только всегда отстаивала свою честь и не изменяла чувству собственного достоинства.
Первым, кого я увидела в больничной палате, придя в себя, был мой бывший муж. Он стоял с огромным букетом цветов и заметно нервничал.
– Откуда ты узнал, что со мной произошло? – спросила я.
Он помолчал. Положил букет на кровать и только тогда с обидой в голосе произнес:
– Не успели мы расстаться, как ты стала жертвой грабителя. При нашей совместной жизни не наблюдалось ничего подобного, – бормотал он.
Я не могла не обратить внимания на то, что в его взгляде не было даже капли жалости. Его даже не смутило то, как я выгляжу...
– Хочешь сказать, во всем, что со мной произошло, виновата я сама?
– Шляешься где-то по ночам, когда нормальные женщины сидят дома вместе со своими мужьями.
– Это произошло не ночью, а вечером. Просто зимой рано темнеет.
– Какая разница?! Наверное, сама спровоцировала грабителя.
– Чем?
– Длинными сапогами, тонкими чулками и коротким полушубком.
– Будь я так одета, перед тем, как избить, он бы сначала меня изнасиловал.
– Юль, ну что с нами творится???
– С кем с нами? Мы уже давно каждый сам по себе.
– Но ведь мы неплохо жили. Ты сознательно разбила нашу семью. Меня выгнала, как бродячего пса. Просто открыла дверь, выставила вещи в коридор и попросила больше не появляться! Ты развалила нашу семью и избавилась от меня, как от ненужной и надоевшей вещи, – уже в стотысячный раз упрекал меня бывший супруг.
– И ты сразу ушел искать утешения к другой женщине.
– Ты же прекрасно знаешь, это только до того момента, пока ты позовешь обратно.
– Я никогда тебя не позову.
– Но почему?
– Потому что мне страшно начать жить так, как жила раньше... Не хочу больше играть в счастливую семейную пару и врать себе. Я и подумать не могла о том, что ты предложишь мне жизнь, выкрашенную в цвет боли и ненависти. Я была тебе просто удобна.
– У меня не получается жить и знать, что ты не моя. У меня без тебя ничего не получается. В глазах темнеет, когда о тебе думаю.
– Именно поэтому ты меня "заказал"?
Бывший муж залился алой краской и глянул на меня испуганно:
– Юля, ты что такое говоришь?!
– Я тебе жизнь говорю. Вот только одного не пойму. Ты меня покалечить хотел, чтобы на меня больше в жизни никто не взглянул, и вновь ко мне якобы из жалости пришел в надежде, что я буду на тебя молиться? Или все же хотел убить? Мне как-то больше верится во второй вариант. Мужчине иногда проще отпустить женщину в том случае, если она мертва, чем знать, что она жива, но будет жить независимо от него. Некоторые не любят терять то, что совсем недавно безраздельно им принадлежало. От любви до ненависти один шаг.
– Да как ты могла подумать?!
– Пошел вон!
Бывший муж выскочил из палаты, я скинула его букет на пол, закрыла глаза и в очередной раз подумала о том, ну почему, когда я расстаюсь с мужчинами, они не отпускают меня с легкой грустью, а ТЕРЯЮТ РАЗУМ И КОНТРОЛЬ НАД СОБОЙ.
В этот же день я придумала маленькое кладбище людей, которые мне были когда-то дороги. Я огородила его кованой красивой оградкой из своей памяти, посадила чудесные ароматные розы, а на вход повесила довольно внушительных размеров замок. На этом кладбище у меня лежит бывшая подруга, мой очень хороший друг, моя первая юношеская любовь и мой бывший второй муж. Иногда, когда мне хочется навестить дорогие мне могилы, я открываю амбарный замок, привожу могилки в порядок, сажаю цветы, протираю запылившиеся фотографии, наливаю всем по рюмке водки и, чтобы никого не обидеть, насыпаю полные чашечки карамели. На могилке своего бывшего мужа я посадила помидоры и огурцы. Он всегда мечтал, чтобы я занималась домашним консервированием.
На этом кладбище тихо, красиво, птички поют. Тут лежат люди, которые были мне по-своему дороги и которые когда-то сильно меня обидели или причинили мне душевную боль. Я никогда не выясняю отношения, потому что не приемлю разбирательств. Просто вычеркиваю из жизни, из памяти и хороню на своем кладбище. Конечно же, в реальной жизни они живы. Идут своей дорогой, которая уже никогда не пересечется с моей. Они строят планы, общаются с друзьями, справляют праздники, встречают будни, но не могут знать, что для меня они умерли и я успела похоронить их на своем маленьком кладбище. Пусть они живы, для меня они мертвые.
Тяжелее всего мне было укладывать в "гроб" своего бывшего мужа, который никак не хотел в него ложиться и всячески пытался из него вылезти, чтобы отравлять мне жизнь дальше. Даже когда я его укладывала, он постоянно поднимал голову, убеждал меня в том, что я без него пропаду, что, кроме него, я никому не нужна. Но я не хотела и не могла его слушать, потому что для меня он умер, а мертвые должны молчать и не мешать тем, кому еще придется пожить. Я справила по нем самые пышные поминки. Никто не увидел ни моих слез, ни моей размазанной по лицу косметики. Теперь мне уже не больно. Мне спокойно оттого, что его больше нет.
В последнее время я все реже прихожу на кладбище некогда дорогих мне людей. Замок там почти заржавел и его уже вряд ли можно открыть. Цветы почти все завяли, потому что за ними никто не ухаживает. Скоро оно станет совсем заброшенным. Такой маленький погост внутри меня, о котором никто не знает и даже не догадывается.
Вот так была поставлена точка в моих взаимоотношениях с бывшим мужем. Бог ему судья. Спасибо за дочь и за то, что он нашел в себе силы уйти из моей жизни, пусть даже таким страшным способом...
ГЛАВА 4
СЕРЖ
Мой первый издатель, из чьих цепких лап мне чудом удалось вырваться... Интересный внешне, правда, слишком большие уши – но это демонический знак многих издателей. Что-то среднее между мужчиной и мужчинкой. Промежуточное звено. Удивительный человек.
ПОДАРКИ. Так как рядом с издательством Сержа находится салон цветов, он имел привычку дарить самые дешевые букеты полевых цветов. Подарив такой букет, он заставляет женщину почувствовать ее ущербность. У меня всегда создавалось впечатление: чтобы купить такой букет, нужно зайти в салон и спросить:
– А что у вас самое маленькое и самое дешевое?
Так что самые неприглядные букеты цветов мне были гарантированы. И уже почти перед нашим расставанием Серж подарил мне часы с бриллиантами. И то купил вскладчину с другим издателем. Наверное, думал, что за эти часы я буду всю жизнь ему обязана.
Серж считает, что он меня открыл. Это так. Он действительно меня открыл, и он же чуть не загубил мою писательскую карьеру. Если бы я попала в другое издательство, моя творческая карьера пошла бы совсем по-другому, и мой путь к успеху не был бы таким трудным и тернистым. Мною бы действительно занимались... Но Серж вцепился в меня как энцефалитный клещ и питался моими жизненными соками.
Хитрый, расчетливый, неискренний, изворотливый... Есть ли у змеи ноги? Это про Сержа. С ним можно говорить на любые темы, кроме денег. Вспоминая наше сотрудничество, думаю только об одном: как я тогда не сдохла от голода. В моих договорах не было даже такого слова, как "роялти" (процент от продаж).
Уму и сообразительности Сержа можно позавидовать. После того как мои книги стали разлетаться без всякой рекламы и тут же нашли своего читателя, Серж увидел во мне курицу, несущую золотые яйца, и решил сделать из меня литературного раба. Когда ко мне пришла первая популярность, Серж тут же пустил слух о моем скверном характере. Законченная стерва, неадекватная, невменяемая, слишком амбициозная и даже опасная. Одним словом, прожженная сука. Вся эта легенда придумана по одной простой причине: чтобы мной не заинтересовались другие издатели. Ведь в издательском бизнесе популярных авторов всегда пытаются перекупить. Поэтому Сержу нужна была страховка. И план удался. В издательском мире все знали, что со мной лучше не связываться. Я без царя, без Бога в голове. Меня может контролировать только Серж. Он знает ко мне подход. Тяжело, но все же он справляется...
Больше всего Серж боялся, что меня кто-нибудь заметит. После слуха о моем непростом характере Серж решил прервать мое общение с внешним миром. Он взял все в свои руки и вместо того, чтобы приглашать меня в издательство, приезжал ко мне сам. Роман готов, Серж тут же срывается с места и едет ко мне домой принимать рукопись и подписывать кабальные договора. Нужно чуток заплатить денег – Серж вновь едет ко мне домой и начинает "лечить" меня рассказами о том, что творческий человек должен быть голодным и ему нужно кидать только кость, как собаке. Мол, у голодного больше вдохновения и мотива для творчества.
Серж настолько оградил меня от издательства, что я не была ни на одном корпоративном празднике. А ведь писательство и так вынужденное затворничество. В издательстве справляли Новый год, юбилей, да и еще массу различных праздников. Все удивлялись, почему не приглашают ведущего автора. Ответ очевиден. Боится Серж. Вдруг меня кто-то увидит и уведет...
Хорошо помню, как Серж отметил выход в свет моей юбилейной книги. Повесил на своем сайте поздравление и картинку с нарисованным тортом и зажженными свечами. Реальных поздравлений и реального торта я так и не увидела, не говоря уже о чем-то большем.
Теперь, спустя много лет, когда журналисты любят спрашивать про литературное рабство, мне всегда хочется рассказать про сотрудничество с Сержем, потому что я на своей шкуре знаю, что это такое. Я подарила Сержу двенадцать книг. В полном смысле этого слова.
– Юля, зачем тебе деньги? – искренне удивлялся Серж. – Пиши. Это же творчество. Полет души. Если у тебя будут деньги, пропадет желание писать. Голод дает вдохновение.
Я смотрела на посвежевшего, с иголочки одетого Сержа и чувствовала, как хочется дать ему в ухо.
– У меня двое детей. Если я могу питаться воздухом, то они нет. Сейчас я живу на средства от прошлой жизни, но и они подходят к концу.
– Дети – цветы жизни. Они должны расти сами по себе, – "разводил" меня Серж.
– Хочешь сказать, я на книгах не смогу заработать даже на поддержание штанов?
– Нет, – замотал он головой.
– Но ведь я уже становлюсь известной.
– Известные люди, как правило, бедные, – сочувствующе разводил руками Серж. – Посмотри, сколько в стране бедных актеров. Я когда их вижу, у меня душа болит.
Мне показалось, что еще немного, и Серж пустит слезу.
– Ну не все же бедные.
– Обеспеченные только те, кто имеет спонсоров. Но тебе нельзя искать богатого мужчину, ты бросишь писать.
– Тогда зачем нужна такая известность? Какой смысл быть известной и бедной?
– Для самоутверждения.
– Кстати, почему бы тебе не вложиться в рекламу моих книг? Мы с детства знаем, что реклама – двигатель торговли. Ведь читатели приняли меня на ура. Мои книги передают из рук в руки.
– Зачем вкладываться? Твои книги и так улетают, как горячие пирожки. Это хорошо, что читатели не знают тебя в лицо. Ты же посмотри на себя....
– Что во мне ужасного?
– Автор не должен быть красивым. Ты – реальная угроза для семьи. Женщины будут ревновать тебя к своим мужьям.
– Ты что несешь? – перебила я Сержа. – Может, тебя жена ревнует, что ты сам ко мне домой ездишь? Раньше я приезжала в издательство...
– Да мне не тяжело приехать.
– Да мне тоже не тяжело приехать в издательство.
Я понимала, Серж юлит, только не могла понять причину. Истина открылась гораздо позже. Оказывается, Серж пустил слух не только о моем чудовищном характере, но и о том, что состоит со мной в личных отношениях. Еще один гарант того, что на меня никто не позарится. Действительно, что еще можно подумать?! Приезжает ко мне домой один, хорошо выпивает и уходит. И так постоянно... Попробуй, докажи, что Серж боится меня как огня и дальше поцелуев у нас не заходило. Спустя годы, узнав об этом слухе, я набрала Сержа и язвительно произнесла:
– Серж, бери три дня больничного и бегом ко мне, отрабатывать людскую молву. Или ты только языком молоть можешь? Показывай, на что ты горазд.
Перепуганный Серж бросил трубку и потерялся еще на несколько лет...
Дальше – хуже. Мои книги разлетались по всей стране, и это не могло не отразиться на жене Сержа. Ей тоже захотелось стать известной. Через пару месяцев в точно такой же обложке, как у меня, вышла никому не знакомая писательница. Коллективное творчество – плод работы нескольких человек. На обложке написано, что автор – журналистка, работающая в криминальной хронике. На фотографии улыбающаяся жена Сержа – домохозяйка. Это был предел. С самого первого дня работы в издательстве у меня была авторская серия, а тут жена Сержа... Как Серж не тужился, этот проект вскоре встал. Вышло несколько книг, но они не нашли своего читателя. На сайте издательства было размещено несколько фотографий "популярного автора, журналистки криминальной хроники", и на этом с известностью жены Сержа было покончено.
На встречах с читателями ко мне много раз подходили люди из мира издательского бизнеса и говорили:
– Юля, вам нечего бояться. Вы живой автор.
Тогда я не очень понимала, о чем идет речь. А потом поняла. Оказывается, в мире литературы слишком много коллективного творчества. На фотографиях подобных книг изображены все кому не лень. Поэтому я горжусь тем, что Я ЖИВОЙ АВТОР и никто не написал за меня ни единой строчки.
Дальше еще интереснее. Несколько раз меня отвозил один из водителей Сержа. Шустрый такой, приставучий. На лбу невидимыми нитями написано – бабник. Я никогда не питала симпатий к подобному типажу, поэтому разговаривала с ним сухо. Каково же было мое удивление, когда на встрече с читателями на ВВЦ он ко мне подбежал, по-хозяйски обнял и крикнул фотографу:
– Эй, братишка, сфотографируй двух авторов!
Я посмотрела на водителя и покрутила пальцем у виска:
– Слышишь, ты-то какой автор?
– Какой видишь! Правда, у меня пока еще нет встреч с читателями, но все впереди.
После совместной фотографии он взял со стенда издательства криминальный роман, тут же его подписал: "От автора автору" и торжественно мне подарил.
Я перевернула книгу и пришла в шок. На обороте была его фотография.