- Мы ее реквизируем! - объявила Лола. - Ингрид, ты пойдешь с мсье Жераром, чтобы он поскорее возвращался с инструментом.
Клиент обозрел Ингрид и широкой улыбкой подтвердил свое пристрастие к приключениям с утра пораньше и к высоким блондинкам, Поль машинально включил радио.
"Я хочу тебя под "ри",
Я хочу тебя под "зо",
Под розовыми ризофорами.
Станем любить друг друга под "ризо",
Возьми меня под "фора",
Станем любить друг друга под ризофорами!"
Когда Ингрид и Жерар вернулись с пилой, Лола слушала песню Полин Картон, устроившись в баре в обществе кофе, приготовленного Полем. Сила привычки обязывает. И парень опять хлопотал по хозяйству возле кипятильника с фильтром. Клиент потребовал, чтобы ему снова плеснули белого, прежде чем идти на приступ двери. Он засучил рукава, поплевал на ладони, подмигнул Ингрид и взялся за дело, подхватив припев песенки Картон. И умолк, как только замок поддался, а за дверью показалось изнуренное лицо мужчины с бутылочным осколком в руке.
Лола велела всем посторониться. Поль бросился помогать дядюшке Люсьену. Несмотря на хромоту, он быстро усадил его, сбегал за стойку, намочил полотенце и положил ему на лоб. Завсегдатай старался вернуть хозяина к жизни, вливая ему в рот свое вино, но тот не мог разомкнуть губы и сидел, выпучив глаза, словно перед ним стояло страшное видение.
Лола включила в погребе свет и знаком приказала Ингрид идти за ней. Вонь испражнений, смешанная с запахом пива, ударила им в нос. Бывший комиссар держалась стойко, американка натянула майку себе на лицо. Они обнаружили свернувшуюся на матраце пожилую женщину, едва дышавшую. Осторожно подняли ее и отнесли наверх. Поль отыскал одеяло, расстелил на полу, и на него уложили хозяйку. Лола вызвала "скорую".
- Моя Мари-Жанна! Она ведь не умерла?
- Нет, успокойтесь, сейчас приедет "скорая". Кто это с вами так поступил, мсье?
- Один псих, - пробормотал хозяин. - Совсем чокнутый!
- Как он выглядел?
- Коротышка в грязном халате и с печальной как смерть физиономией. Он нам угрожал! Револьвером, представляете! И запер нас. Чтобы мы поплатились, так он нам сказал! Есть было нечего, душно, и приходилось пить пиво, чтобы не умереть от жажды. Мари-Жанна не хотела, но пришлось…
- Чтобы вы поплатились? Но за что?
- За зло, которое мы якобы причинили. Это все из-за Поля! - проскрежетал старый Люсьен, кидаясь на племянника, который отступил, машинально подняв руку, чтобы защитить лицо.
Но владелец кафе вдруг остановился, словно охваченный страхом, и Лола сделала вывод, что он в последний раз решился на нечто подобное.
- Успокойтесь. Причем тут Поль?
- Тот псих хотел отомстить за моего идиота-племянника. Он осмелился утверждать, что мы эксплуататоры и что Поль из-за нас разбился, упав с лестницы! Вы только подумайте!
26
Ингрид и Лола вернулись в суматоху отделения скорой помощи. Ингрид рассказала подруге все, что знала об уборщике с лицом печального домового. Они дождались измученного Диего, сообщившего им новости. Старая Мари-Жанна поправится. Ее вовремя освободили из подвала, где она провела не меньше двух суток. Она точно описала Адама Нона. Диего и подумать не мог, что этот человечек, всегда такой внимательный к больным, мог угрожать оружием семидесятилетним хозяевам кафе и держать их в погребе, пока не последует смерть. Как бы то ни было, Нона так и не нашли.
- В каком часу он начинает работу? - спросила Лола.
- Никогда не обращал внимания. Адам как будто всегда был здесь. Хотя, если подумать, у него было странное расписание. Но это еще не значит, что он убийца.
- Ты мне как-то сказал, что считаешь его loco, - вставила Ингрид.
- Он больше времени проводил, слушая жалобы больных, чем общаясь с коллегами. Этим все и ограничивалось.
- Ты мог бы найти его адрес в отделе кадров?
Диего согласился, и они предложили ему перекусить с ними в "Канон-дез-Ами". Лола не решалась в этом признаться, но, несмотря на бурные события, ее терзал волчий голод. Она проглотила большую порцию омлета с ветчиной и сыром, пока Ингрид клевала булочку с маслом. Диего подошел к ним и поздоровался с хозяином. Тому хотелось поболтать, но медбрат вежливо прервал его.
- В больнице паника. Заведующий кадрами рвет и мечет. На самом деле Адама не существует.
- Что за бред? - удивилась Лола.
- У администрации нет его личного дела. И нет никакого контракта о приеме на работу.
- Адам работал нелегально?
- И этого нельзя сказать, потому что никто никогда не платил ему ни гроша.
- Разве такое возможно? - вытаращила глаза Ингрид.
- В таком необъятном улье, как больница Святого Фелиция, возможно все, - недовольно заявила Лола. - Достаточно белого халата, швабры, да если он еще и вел себя неприметно, - и дело в шляпе. Кто-то же прожил пятнадцать лет в одном из терминалов аэропорта Шарля де Голля!
- Как же отыскать Адама Нона без адреса?
Лола краем глаза наблюдала за задумчивым лицом Диего. Ингрид, не в силах разобраться в произошедшем и высказать какое-либо предположение, пыталась отбить воспоминание о вони в погребе "У Люлю", потягивая отвар ромашки. Снова и снова она вспоминала Жерара, бьющегося с дверью, растерянную и злобную физиономию Люсьена, изможденное лицо его жены. И представляла себе Адама Нона у постели Поля. Что же он мог ему рассказать? Очевидно, произошла подмена. Поль поведал уборщику о своей повседневной жизни, а тот решил, что она слишком грустна и несправедлива, чтобы оставить все как есть. Он преподнес урок жизни двум престарелым эксплуататорам, подкрепив его угрозой применить оружие. А если бы никто не пришел им на выручку? Долго бы еще протянули эти потерпевшие крушение с "Медузы" в своем море пива?
- А что ты о нем думал? - вновь спросила Лола.
- Я считал его немного странным, но славным, - ответил Диего.
- Однако у него был револьвер.
- Представить себе не могу. Адам с оружием в руках?
- Но, насколько я помню, Алис выступала в Святом Фелиции с труппой своего отца.
- Ну и что с того?
- Она была знакома с Адамом?
Диего замолчал, и Ингрид поняла, что он борется с мыслью, в которую ему трудно поверить.
- Адам никак не связан со смертью Алис!
- А если она ему тоже рассказала о своих несчастьях?
Диего помрачнел, он не смог сразу смириться с предположением, что Алис и Адам были знакомы и даже могли состоять в сговоре.
- Я знавал настоящих бандитов, Лола, никто из них не был кротким, как Адам.
- Некоторые умеют талантливо притворяться.
Диего пожал плечами и сказал, что ему нужно возвращаться на работу. Лола попросила его о последнем одолжении. О возможности опросить больных. Он неохотно согласился. Заведующий кадрами в дурном расположении, он потребовал, чтобы ему сообщали все, что станет известно о спасении хозяев кафе.
- Он не понимает, почему я обратился к вам, а не в полицию.
- Все он понимает. Он же знает, что ты уже имел дело с полицией из-за Алис.
- Почему ты задаешь столько вопросов, если сама знаешь на них ответы, Лола?
- Иногда она и со мной так разговаривает, - утешила его Ингрид.
Втроем они вернулись в больницу. Ингрид и Лола поговорили с теми из больных, кто чувствовал себя получше, и узнали, что Адам Нон - чудесный человек, тихий и добрый, умеющий успокоить и поддержать страждущего. Некоторые считали его психологом, приглашенным больницей. Старая дама пояснила, что он хотел знать все проблемы других людей. Охотно выслушивая чужие признания, он был очень сдержан, когда дело касалось его самого. Никто не мог сказать, в каком квартале он живет. После нескольких часов пустых разговоров Лола и Ингрид встретились за стаканчиком безвкусного кофе и признали свое фиаско. Ни адреса, ни контракта о найме на работу, ни номера социального страхования. Нон оставил не больше следов, чем призрак.
- Подпольщик-невидимка, - заключила Ингрид. - Почти как мы.
- Куда нам! - бросила Лола, застыв на месте.
Она втащила американку под прикрытие автомата с кофе. Ингрид чуть не выронила свой стаканчик, заметив комиссара Жан-Паскаля Груссе в сопровождении Жерома Бартельми и подручного в бежевом плаще. Женщины проскользнули в первую попавшуюся палату, ту, где лежала старая дама, принявшая Нона за психолога; она со скучающим видом смотрела телевизор и обрадовалась их приходу. Лола объяснила, что она на самом деле комиссар, ставший частным детективом, почтенная женщина, которую из-за досадного недоразумения разыскивает полиция. Когда послышался голос Садового Гнома, они спрятались в ванной комнате, точнее, в тесной душевой кабинке.
27
Несмотря на орущий телевизор, Ингрид и Лола поняли, что комиссара сопровождает заведующий кадрами. Груссе хотел опросить всех до единого больных, которые изливали душу уборщику. Некоторые фразы комиссара заглушали взрывы хохота, словно по телевизору шел старый сериал с заранее записанным смехом, сопровождавшим пикантные реплики.
Больная повторила свои показания. Садовый Гном попытался добиться от нее адреса Нона, без конца задавая один и тот же вопрос. Потом он пошушукался с бежевым плащом и накинулся на Бартельми, упрекая его в непростительных утечках информации. Телевизионные вспышки смеха усилились.
- Из-за вашего неподчинения Лола Жост сумела освободить хозяев кафе, - проворчал он.
- Еще один день - и хозяйка "У Люлю" протянула бы ноги, шеф.
- Еще одно слово, Бартельми, и я вас уволю!
Наконец они вышли из палаты, и подруги смогли покинуть свое убежище. На телеэкране группа сорокалетних людей каталась по земле в припадке безумного изнурительного хохота.
- Это новомодная терапия, - пояснила старушка. - Людей все больше терзает беспокойство, вот они и приходят в антистрессовые группы, где психотерапевты заново учат их смеяться. Говорят, это очень полезно.
- Пусть пройдут стажировку в комиссариате Десятого округа, там они задаром ухохочутся до смерти.
Попрощавшись с больной, они вернулись в "зону Икс". Здесь Лолу ждал неприятный сюрприз: фуа гра, вино и хлеб домашней выпечки бесследно исчезли. Иногда служащие больницы заходили сюда в поисках короткого пути. Может, кто-то из них - виновник досадной пропажи? По мнению Ингрид, это скорее всего проделки обнаглевшей крысы или червя-мутанта. Лола возразила, что продукты именно украдены, а не погрызены животными. Это замечание не успокоило Ингрид, которая предложила уносить отсюда ноги, как только уберется Гном.
- И куда же мы пойдем?
- No idea.
Лоле приснился один из тех издевательских снов, которые посещают нас в ответ на наши тайные желания, но тут же стираются из памяти. Она была ведущей реалити-шоу. Участники находились в психиатрической больнице, где всюду были установлены телекамеры. Ночью каждый должен был исполнить песню, жонглируя буханками домашнего хлеба и стоя на ходулях, украшенных стразами. Тех, кто не смог угодить искушенной публике, состоящей из Папаши Динамита и всех знаменитостей из записной книжки Ролана Монтобера, включая будущего президента республики, бросали на съедение фантастической твари. Ингрид, также звезда телеэкрана, отловила в девственных джунглях эту зверюгу, в которой, если присмотреться, не было ничего химерического. Если верить ученым зоологам, она носила милое имя "дракон Комодо". Оригинальный экземпляр отличался завидным преимуществом - он мог быть сколь угодно толстым. Чем больше животное ело, тем больше прибавляло в объеме. На глазах у всех рептилия в три приема хладнокровно сожрала Жан-Паскаля Груссе, после того как целый лес опущенных вниз пальцев вынес не подлежащий обжалованию приговор его исполнению "Розовых ризофор".
Ее разбудило то ли пение пустого желудка, то ли звук шагов. Рядом кто-то пробирался, волоча ногу. Ничего не поделаешь, пришлось вооружиться бутылкой из запасов Монтобера. Она еще раз похвалила Диего за выбранную им обувь и бесшумно подкралась к незваному гостю. Решив, что подошла достаточно близко, пошарила в темноте лучом своего фонарика и осветила тщедушную фигурку и грустное лицо застывшего от неожиданности Адама Нона. Лола бросилась на него, призывая Ингрид на помощь. Увы, сегодня американка, похоже, забыла про червей и предалась живительному сну.
Лола погналась за Ноном. Луч фонарика метался по стенам и полу, упирался в спину бегущему. Чтобы сократить погоню, она притормозила и швырнула в него бутылку. Всхлипнув, Нон упал. Бутылка разбилась с душераздирающим звоном. Наконец подоспела Ингрид. Они прижали его к полу.
- Спокойно! Тебе никто не желает зла.
- Я не собирался красть ваши продукты! Только хотел прочесть этикетки. Вы сами вернулись некстати!
- А ну-ка, расскажи нам о Поле и его дяде с тетей!
- Для Поля я сделал то, что нужно.
- Да-да, мы знаем. Дядюшка Люсьен - негодяй. Его жена любит свои скатерки больше, чем людей. Все понятно. Успокойся.
- Вам правда понятно? - спросил он удивленно, перестав вырываться.
- Нас иногда осеняет в период солнечной активности
Не теряя времени, Ингрид обыскивала Нона. Она нашла револьвер и по весу определила, что это всего лишь игрушка, точная имитация из пластмассы.
- Но ты же не собирался их убивать! - воскликнула Лола. - Разве что спустив с лестницы.
- Я никогда никого не убивал, я мстил за людей.
- Поподробнее, дружище. Последние дни дались нам с Ингрид нелегко, и накопившаяся усталость сделала нас раздражительными! Что ты тут делаешь?
- Я всегда жил в больницах.
- Почему?
- Это единственное место, где мне хорошо. И где я полезен.
- Ты всегда был подпольщиком?
- Называйте как хотите. До Святого Фелиция я жил в больнице "Питье". Там было много людей, за которых пришлось мстить.
- Ты стараешься разговорить пострадавшего и если видишь, что дело нечисто, выступаешь в роли заступника?
- Вроде того.
- И говоришь, что никогда не убивал? Дудки, нас не проведешь!
- Это правда!
- Хозяйка "У Люлю" едва не отдала Богу душу, черт тебя побери!
- Я назначил им три дня и две ночи наказания. Потом бы я по-тихому сообщил в полицию, чтобы их освободили.
- Ты хочешь сказать, анонимно.
- Если вам так угодно.
- Мне пришла в голову одна безумная идея. Вот какая. Диего Карли, наверное, рассказывал тебе о бедах, которые причинила ему Алис Бонен? Красивая девушка, которая слишком сильно его любила. Так сильно, что изводила днем и ночью. Вроде того.
- Историю Алис и Диего я знаю как свои пять пальцев.
- Отлично. И что дальше?
- Знаю, потому что они мне ее рассказывали сами. Поочередно. Только тут мстить было не за кого, разве что за всех. На самом деле они оба были несчастны.
- А знаешь, ты мне даже нравишься со своей миной грустного философа. Надеюсь, ты не рассказываешь мне байки.
- И вы тоже.
- Что значит, и я тоже?
- Вы внушаете доверие. И еще вы похожи на человека, у которого большие неприятности. Расскажите мне о них.
- Он и правда ничего не может с собой поделать, - решила Лола. - Антуан и Зигмунд пришли бы в восторг, но это уж как-нибудь в другой раз.
Все кое-как поднялись и поправили одежду. Лола попыталась ладонью разгладить свое новое платье (оно ей определенно очень нравилось). Затем одернула на Ноне пуховик - у него самого ничего не получалось, - и тут ее осенило.
- Ты тут спишь! Пуховик - защита от сырости. Только не говори, что давно живешь в этой клоаке.
- Я уже давно не считаю дни, и мне здесь нравится. По-своему это красивое место.
- Really? - вставила Ингрид.
- Это чрево моего ручного кита. Отсюда я слышу, как бьется сердце больницы и города. И это хорошее убежище. Вы и сами провели тут несколько ночей. Значит, я прав. У вас неприятности.
- Но ты же не думаешь оставаться здесь!
- Я подозреваю, что меня ищет полиция. Мне опять придется переезжать. Жаль, я надеялся, что эта больница будет последней, хотя мне следовало бы догадаться. Есть приметы, которые не обманывают.
- Что за приметы?
- Карма начала портиться, когда пришел тот режиссер. Он хотел снимать мои владения. Дирекция запретила, но было уже слишком поздно. Он ступил ногой в чрево моего кита и осквернил его.
- Святилище, - прошептала Ингрид. - Я понимаю.
- Ты говоришь непонятно, Адам. Что за режиссер?
- Друг парня, который рисует анатомические атласы.
- Друг Эрика Бюффа?
- Так вы знакомы с Эриком? Он великий художник. Он умеет внести жизнь туда, где ее уже нет.
Их прервал звук голосов. Лола сказала, что пора искать выход, сейчас сюда явится жандармерия в лице одного из самых тупых ее представителей.
- Ему не выбраться, Лола. Его нога…
- Это пустяк. Простой вывих. Я в полусне упал в колодце и расшибся…
Послышались глухие удары. Лола представила себе, как Бартельми и его подручный в бежевом плаще ожесточенно сражаются с заржавленной металлической дверью, а Садовый Гном топчется, выкрикивая дурацкие приказы. Дверь поддалась.
- Каждый за себя? Согласны? - спросил Нон умоляюще.
Лола заколебалась, инстинкт полицейского вопреки всему восставал против нарушения закона и преступников, разгуливающих на свободе, пусть даже они добрые мстители. Она едва не начала читать мораль печальному домовому, считавшему, что он живет в чреве кита и слышит пульс города; потом пожала плечами и спросила у него самый быстрый путь к отступлению.
- Направо - прачечная, налево - зона, где сжигают мусор.
- Лучше прачечная.
- Да тут и думать нечего, - добавила Ингрид, убегая.
Они оказались в комнате, полной стиральных машин и сушек. Лола приоткрыла створку двери, осторожно выглянула в узкий коридор, по которому расхаживал некто в форме. Она узнала полицейского Одибера. Шансов проскользнуть незамеченными или выдать себя за кого-то другого - никаких. Пришлось объяснить Ингрид, что им предстоит прятаться, пока полицейская братия не освободит территорию. Осмотревшись, американка заявила, что кроме машин тут ничего нет. Лола заметила, что им вполне подойдет глубокий и вместительный контейнер с грязным бельем.
- Oh, please, Lola, nо!