Мирей опустила голову и как будто заколебалась. Лола прикусила губу. Она не позволит этой экзальтированной девчонке уйти. Самоубийство отца Монтобера, выбросившегося из окна, было ценной информацией, одной из тех нитей, которых так не хватало в этой истории. Лола готова была приложить стетоскоп к виску собеседницы, словно затем, чтобы выкачать из нее правду. Вместо этого она ласково взяла ее за подбородок и заставила посмотреть себе в лицо. Мирей Кост явно было не по себе.
- Вы отдадите мне паспорт? Обещаете?
Лола почувствовала, как ее горло сжало чувство вины. Но она подумала о Папаше Динамите, об ужасной смерти Алис и о всевозможных бедах, обрушившихся на Ингрид. Врать ей не впервой.
В работе полицейского таких случаев хватало. С самым искренним видом она произнесла:
- Я тебе его отдам.
- Помните ту ночь, когда вы пришли меня допрашивать?
Лола кивнула, стараясь сохранить искреннее выражение лица.
- Я вам тогда сказала, что у меня есть серьезный друг. Так вот, это Ролан. Мы вместе уже два года. Никто об этом не знает. Алис тоже не знала. Ролан считал, что так будет лучше.
- Лучше для кого?
Вместо ответа Мирей предпочла вытереть глаза своей бумажной салфеткой. В ней не было ничего от роковой женщины. И было все от несчастной девчонки.
- Дела у "Праздника, который всегда с тобой" не так уж хороши. Сейчас трудные времена. Вот Ролану и пришла в голову одна мысль. Очень простая.
Слова Ингрид, вернувшись, как бумеранг, всплыли в памяти: "Хорошие простые решения труднее всего найти".
- Он собирает информацию. А затем обращает ее в деньги. Инкогнито. Чтобы люди заговорили, их нужно обрабатывать. И вот тут-то такие девушки, как Алис… или как я… выходят на сцену.
С каждым признанием она утрачивала изрядную долю гордости. Не хотелось бы Лоле оказаться на ее месте.
- Мы с Алис не только проводили свадьбы и дни рождения. Мы также изображали Бритни и Мадонну в местах, где царила не столь семейная атмосфера. Я не знаю, почему этим занималась Алис, я же это делала ради Ролана. Я соглашалась, даже когда он просил меня переспать с каким-нибудь мерзким старикашкой.
Теперь она смотрела на нее с вызовом. Невольно выпрямив спину после своего постыдного признания, она казалась еще выше. И она была очень хороша. Трудно поверить, на что некоторые девчонки готовы ради мужчин гораздо старше себя. Или ее заворожил этот мир иллюзий, правила которого Монтобер так хорошо усвоил?
- Я помню и то, что сказала тебе: "Погибла девушка, на ее месте могла быть и ты". Почему именно Алис, Мирей?
- Не знаю.
- Ты не хочешь договаривать до конца? Самые трудные признания уже позади.
Лола видела, что она вот-вот разрыдается. У нее дрожали руки.
- Была вечеринка с жидким латексом.
- Что это за дрянь? Эластичное изделие для эластичной эпохи?
- Он наносится прямо на голую кожу. Быстро высыхает, и получается что-то вроде одежды, которая обрисовывает все твои формы. А если добавить к этому туфли на шпильках, эффект будет сногсшибательный.
- Представляю.
- Я изображала Мадонну, она - Бритни, в латексе мы были похожи на Женщину-Кошку. Мы выступали в заброшенном здании. Там было немало видных людей и много наркотиков. Нужно было ублажить президента-генерального директора одной немецкой фирмы. Кто-то все снимал скрытой камерой. Ролан рассчитывал продать пленку. И все это плохо кончилось…
- Дальше.
- Один янки. Он набросился на Алис. Она, как идиотка, побежала к Ролану. А янки слетел с катушек и полез в драку. Я применила газовый баллончик. Мы от него отделались, но Ролан был вне себя от злости. Алис поставила его в неловкое положение в присутствии важных персон. А хуже всего то, что после этого она устроила скандал!
- Янки мог потом отомстить ей.
- Вряд ли. Он никак не мог узнать, кто она. Все произошло очень быстро, а потом охранники скрутили его. Нет, я вам все это рассказываю, чтобы вы поняли, какие у Ролана неприятности. Если полицейские узнают, что он пополнял кассу "Праздника, который всегда с тобой" с помощью… с помощью…
- Вынужденных пожертвований?
- Пусть так. Так вот, они решат, что у него была серьезная причина, чтобы убрать Алис. Не говоря уже о подозрительном сходстве с самоубийством его отца, выбросившегося из окна.
С минуту женщины смотрели друг на друга. На лице Мирей лежала печать горечи, слишком тяжелой для ее возраста.
- Я знаю, что вы думаете. Но я знаю Ролана. Он не убивал ее. Это человек чести.
Человек чести, светский человек, человек из другого мира. Ролан Монтобер, или Homo sapiens, sapiens многофункциональный. Лола одновременно испытывала к ней жалость и раздражение.
- Обычно я не применяю это определение к шантажистам и сводникам.
- Мир сложнее ваших определений, мадам Жост. И я знаю, что Ролан не способен на убийство. Беда в том, что в момент смерти Алис он был один. Мы вместе провели утро у него дома. Потом я пошла работать. Я всю жизнь буду сожалеть, что в тот день не осталась у него.
"В этом возрасте они любят категоричные формулировки, - подумала Лола. - Ты такая красивая, детка, и ты забудешь своего светского льва. Найдешь себе молодого человека своего возраста из высшего или любого другого света".
- Где он?
- В провинции.
- Расплывчатое понятие.
- Тем лучше, мадам Жост. Вы мне отдадите паспорт?
Она это произнесла умоляющим тоном, но Лола чувствовала, что она готова наделать глупостей. В конце концов, она способна изображать Женщину-Кошку, чтобы пощекотать либидо типов, которые уже слишком много повидали и испытали и теперь ищут новых ощущений, чтобы так же быстро их забыть. Лола протянула ей паспорт. Как она и думала, девушка раскрыла его на странице с фотографией, хотела было ее перевернуть, но после некоторого колебания - слишком долгого, по мнению Лолы, - закрыла паспорт и положила к себе сумочку. Лола заметила, что это одна из сумочек, созданных японским дизайнером и стоивших целое состояние: как видно, деньги, которые Монтобер вымогал у "мерзких старикашек", не только пополняли кассу "Праздника, который всегда с тобой".
Девица Кост уже уходила прочь, пусть немного не в себе, но по крайней мере без скандала. Пора и им уносить ноги. Вдруг любовнице Монтобера взбредет в голову снова заглянуть в паспорт? Лола кивнула Ингрид и Диего и направилась к выходу. Железная рука вцепилась ей в предплечье. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с разгневанной Мирей Кост.
- Вы что, издеваетесь надо мной?
Она говорила негромко, но ее ногти впивались все глубже. Сначала никто не обратил внимания на эту стычку. Лола попыталась выкрутить ей запястье, Кост не ослабляла хватки.
- Вы еще не знаете, на что я способна.
- Ты и сама не знаешь, - произнесла Ингрид у нее за спиной.
Кост вздрогнула, и глаза ее забегали.
- Отпусти Лолу, или я всажу тебе дозу. Ты не скоро это забудешь.
Диего уже повел Лолу к выходу. Кост хотела ударить Ингрид своей эксклюзивной сумочкой. Американка вонзила иглу в ее правую ягодицу, впрыснула содержимое и убежала, не выдернув шприц. Кост вырвала шприц и запустила им в Ингрид, грязно выругавшись. Ингрид обернулась. Охранник подхватил Кост. Девушка уронила паспорт, сумочку и отключилась. Если Диего верно рассчитал дозу, Кост ближайшие несколько часов будет наслаждаться безмятежным покоем.
Лола и Диего остановили такси, и все трое сели в него. Едва устроившись, Ингрид уверенно назвала водителю адрес Бенжамена Нобле.
- Почему она вышла из себя? - спросил Диего.
- Паспорт Монтобера, - сдержанно ответила Лола.
- Что в нем такого особенного?
Вместо ответа она вытащила из сумки штемпель с подушкой, попросила Диего протянуть ей ладонь и поставила на нее печать.
- "Недействителен", - прочел Диего.
- Знаю, что это банально, - ответила она. - Но обычно именно так погашают паспорта. И потом, в магазине не нашлось печати hijo de puta.
- Too bad, - сказала Ингрид.
30
- А, это ты! Ты в этом наряде великолепна. Входи, babу, мне тебя так не хватало!
Улыбка Бена Нобле растаяла, как тирамису в микроволновке, когда он обнаружил Лолу Жост и Диего Карли.
- Это что за делегация?
- И это все, что ты можешь сказать! - констатировала Ингрид.
Бен Нобле был в полосатом халате; Лола подумала о сумке Монтобера. Тот, по крайней мере, плавал в бассейне, а Нобле никогда и не пытался пошевелить чем-нибудь, кроме мозгов. И делал он это слишком быстро, словно разгонял свои нейроны в ядерном ускорителе. Все прошли в квартиру и оказались перед телевизором, по которому шел фильм ужасов. Нобле нажал кнопку на пульте, и лицо актрисы замерло в крике. Троица уселась на диван, но отказалась от пива, которое предложил им хозяин, открыв холодильник.
- У нас развилось стойкое отвращение к холодильникам, - сказала Лола, чтобы завязать разговор.
- Что стряслось, девушки? - Он повернулся к Диего. - А ты как тут оказался, танцор дерьмовый?
- Мы тебя немедленно арестуем, - заявила Лола. - Если кто-то тут и имеет право раздражаться, то это не ты.
- Эрик Бюффа прокололся, - проговорила Ингрид, сдерживая свой гнев. - А ведь ты предлагал мне помочь провести расследование! Среди любителей ужастиков!
"Надо говорить "раскололся" и "проболтался", детка, - с нежностью подумала Лола. - Но я прощаю тебе все твои лингвистические ляпы. Тебе заранее прощается все, вплоть до новых распоряжений. Только, пожалуйста, держи себя в руках, если хочешь, чтобы правда вышла на свет, а ты сама при этом не замаралась с ног до головы. Тебе скорее помогут методичность и умение владеть собой, а вовсе не слепые чувства".
Лола сделала знак Бену, чтобы он послушно сел на диван. Но тот предпочел проявить строптивость. Взял стул и уселся на него верхом, глядя на всех сверху вниз.
- Запираться бесполезно, - сказала она спокойно, - Всем известно, что Эрик Бюффа достал для тебя руку в больнице Святого Фелиция, а ты подбросил ее в холодильник Ингрид. Это было нетрудно. У тебя были дубликаты ее ключей, и ты знал, когда она бывает дома.
Бен бросил на Диего испепеляющий взгляд.
- Я не собираюсь ничего отрицать, но сначала я хочу знать, что он тут делает. Это твой новый дружок, Ингрид? И ты привела его сюда показать мне?
- Решайте свои проблемы без меня, - сказал Диего, поднимаясь.
- Нет, останься, - велела Ингрид и обратилась к Бену: - Ты ничего не понял. Из-за твоих проделок у нас с Лолой чудовищные неприятности! Диего предоставил нам приют. Он имеет право находиться там, где считает нужным. Я опускаю детали, но мы даже не можем спать дома, и за нами гонятся истязатели.
- Это правда?
Бен, казалось, огорчился. И тут же принялся предлагать свою помощь и защиту.
- Ты мне угрожаешь, как маньяк, а потом рвешься меня защищать?
- Да, babу, так все было задумано. Мне казалось, я сочинил потрясающий сценарий, я увлекся. Но все это я делал ради тебя.
Ингрид порывалась возразить, но Лола попросила ее дать Бену объясниться.
- Когда ты меня бросила, я думал, что сойду с ума. А потом решил вновь тебя завоевать. Любыми средствами.
Рассказывая, Бен поглядывал на застывшее в ужасе лицо актрисы на экране телевизора. Лола начинала понимать ход его мыслей. Бен Нобле - человек, живущий рассудком, любитель все усложнять. Он умеет нагонять ужас. С каким восхищением о нем отзывался Эрик Бюффа! Если он продолжит в том же духе, то станет мэтром ужастиков. А сейчас он преуспел в искусстве садиться в лужу и делает это с размахом.
- У меня была идея сделать фильм о вампирах в заброшенной зоне, но мне не разрешили проводить съемки. Зато я познакомился с Эриком. Он рассказал мне про бассейн с трупами. И мне захотелось напугать тебя до смерти. Чтобы ты почувствовала непреодолимое желание укрыться в моих объятиях. Глупее я, наверно, никогда ничего не придумывал.
- Exactly!
- Но если бы можно было начать все сначала, я бы поступил точно так же. Ты мне не оставила выбора. Бросила меня, как собаку. Только за то, что я хотел узнать о тебе всю правду. И потому что был готов любить в тебе все. Мало найдется мужчин, способных стерпеть твои "танцы" в "Калипсо", можешь мне поверить!
Диего слушал с молитвенным вниманием. Что он стремился понять? Но Бен уже продолжал, объясняя, что придумал этот гвоздь, чтоб придать постановке мистическое измерение, способное мгновенно вызвать ужас. "Лечение" было суровым, и его не следовало применять слишком долго.
- В результате мы пошли на риск, без которого прекрасно могли обойтись, - вставила Лола.
- И ты был уверен, что добьешься своего! - возмутилась Ингрид. - Думал, я брошусь искать у тебя защиты, как жеманная дурочка. За кого ты меня принимаешь?
- За женщину, Ингрид.
- Stupid macho! Silly prick!
- Вы опять за свое?
- Ты ошибаешься, я щадил твои чувства. Даже спрыснул руку дезодорантом. Да, я хотел тебя напугать, но не травмировать.
Ингрид откинулась на диване, словно Бен оглушил ее своим болтливым языком. Лола невольно улыбнулась.
- Ладно, Ингрид, давай по-хорошему. Ты выставила меня на посмешище, вынудив открыть свое сердце перед Лолой и совершенно незнакомым мне человеком. Ты вынуждаешь меня идти до конца.
- Значит, после всех этих бесконечных глупостей будет еще какой-то конец? - не удержалась от колкости Лола.
Нобле пропустил реплику Лолы мимо ушей и подошел к Ингрид.
- Я хочу, чтобы ты провела здесь сегодняшнюю ночью. И все другие ночи тоже. И вообще, я буду великодушным, чтобы ты поняла: мелочность - это не по моей части. Лола и твой друг могут остаться. До завтрашнего утра.
Ингрид вскочила на ноги и бросилась в ванную с чемоданчиком под мышкой. Когда она вернулась, на ней были джинсы и простая майка, купленные Диего. Она вышла, даже не взглянув на Бена.
- Ты не можешь вот так уйти!
- Оставляю тебе окровавленный халат медсестры, пригодится для твоего авторского кино! - бросила она с лестничной площадки.
Лола и Диего встали. Он было взглянул на Бена, желая его утешить, опомнился и последовал за Лолой. Они вышли из дома. Ингрид повернула к каналу. На сонной улице с громким стуком распахнулось окно.
- Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, ИНГРИД! ХОЧЕШЬ ТЫ ЭТОГО ИЛИ НЕТ!
Диего и Лола прибавили шагу, чтобы догнать подругу.
- Даже в его несчастье ему повезло, - сказал Диего.
- Какое же тут везение?
- Любить как он. Со мной такого никогда не случалось. А мне бы очень хотелось испытать подобное.
- Я думаю, в этом ты не одинок.
- И ТЫ ТОЖЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ, ЗАДАВАКА ЧЕРТОВА! И ТЫ ТОЖЕ!
- Скажи, Лола…
- Что, мой мальчик?
- Что это за истории с танцами, точнее, с "Калипсо"?
- О, я и сама толком не знаю.
- Madre de Dios! Какая же у Ингрид сложная жизнь!
31
- …и Иисус, плод чрева твоего, / Святая Мария-Богородица…
Лола открыла один глаз и увидела над собой свод, резную люстру, птицу, которая свила гнездо на потолочной балке и кормила своих птенцов.
- Прости пас, бедных грешников, / Сейчас и в час нашей кончины…
Двумя рядами выше она увидела молящуюся женщину и потрясла Ингрид. Американка проснулась, но не сдвинулась с деревянной скамьи, слушая молитву. Затем выпрямилась и слабо улыбнулась.
- Я не в первый раз засыпаю в церкви, но в Мексико-Сити скамьи удобнее.
- Ты спишь в мексиканских церквях, вырубаешь истязателей, как Брюс Ли, усыпляешь двойников уколом в ягодицу. Ты вполне можешь заменить снотворное, Ингрид Дизель, тебе это говорили?
- Уж раз мы коснулись этой темы, нельзя ли мне поспать еще?
- И не думай, - зевая, ответила Лола. - Делай, как я. Встань и иди, да поможет тебе небо.
Лола оторвалась от скамьи с таким ощущением, словно у нее деревянное тело престарелого Пиноккио. Ей невольно вспомнился кит Нона, чем-то напоминавший неф, в котором они нашли пристанище, взломав замок церкви Святого Евгения. В чьем чреве проведут они эту ночь?
Лола сунула пятьдесят евро в кружку для пожертвований рядом с изображением святого с очень доброй улыбкой и вышла. Солнце уже заливало паперть, а на углу улицы Консерватории было кафе. Можно позавтракать, и обзор оттуда хороший. Во всяком случае, размышлять на голодный желудок у нее никогда не получалось. Ингрид плелась следом, так, кажется, и не проснувшись. Они расположились в прокуренном кафе на стульях, крытых вытертым молескином. У американки не было сил возмущаться.
- Пожалуйста, сандвич с маслом и ветчиной и четыре эспрессо, - заказала она. - И апельсиновый сок.
- То же самое, - сказала Лола официанту, вяло двинувшемуся к стойке.
Лола нашла, что ее подруга выглядит, как песчаный берег после прилива. Бледная, утомленная силой стихии, но очистившаяся от всего наносного. Они поговорили о Бене Нобле, прежде чем заснуть на слишком жестких церковных скамьях, и тема была исчерпана. Главное, выяснилось, что два дела никак не связаны между собой. Это открытие, давшееся им такой ценой, сужало поле деятельности, но и открывало новые перспективы.
Лола включила мобильник Ролана Монтобера, чтобы позвонить Жерому Бартельми. Звонок его разбудил. Полицейские добрую часть ночи гонялись за печальным домовым, пока не поймали. К ее удивлению, Бартельми предложил закончить разговор. Пусть она скажет свой номер, а он перезвонит из автомата, осторожность не помешает.
Через несколько минут послышалась мелодия "Ролинг Стоунз". Бартельми сразу перешел к сути дела. Адама Нона допросили в полицейском участке. Жан-Паскаль Груссе ликовал. Возможно, Нон был убийцей Алис Бонен. Однако Бартельми не делал бы ставку на эту гипотезу.
- Я тоже, - заявила Лола. - Но так уж Гном проводит расследование. Когда он закончит с Адамом Ноном, обещай мне обратиться к доктору Леже. Он постарается ему помочь.
- А как вы намерены действовать?
- Не знаю.
- Мне бы так хотелось вам помочь. Если хотите укрыться с Ингрид у меня, добро пожаловать.
- Они знают, что мы не теряем друг с другом связи, мой мальчик.
- Что касается ваших похитителей, тут я обломал себе зубы. Все клиенты Паскаля Грегорьо - люди темные и липкие. Неразборчивые и хорошо зашифрованные.
- А мой друг комиссар Клементи кое-что нащупал. Не так страшен черт, как его малюют, - солгала Лола, чтобы успокоить молодого лейтенанта.
- Все-таки, шеф, будьте осторожнее.
Лола пообещала ему неизменную бдительность за неимением постоянного источника информации. Прежде чем отключиться, он посоветовал ей избавиться от мобильного, чтобы обрубить все концы. Она нерешительно смотрела на маленький аппарат. Это была последняя связь с Роланом Монтобером. Но по существу, толку от него никакого. То и дело раздавались звонки пресс-атташе и прочих распорядителей парижской жизни, а если Монтоберу и вздумается позвонить, он ни за что не выдаст свое укрытие. Лола попросила у официанта горячей воды. Когда он вернулся с дымящимся кувшином, она дождалась его ухода и утопила сим-карту.
- Мы пережили опасные минуты, но оно того стоило, - сказала Ингрид.
- Да, по крайней мере о мистике теперь можно забыть.
- Тогда вперед!