- Мое руководство, которое теперь, напоминаю, уже не ваше, требует также не разглашать имеющиеся сведения. В ваших интересах не совать нос в наши дела. В высокопоставленных кругах могут не понять, почему вы якшаетесь с зарегистрированными террористами.
- Это вы о ком? Жорж Лебуте - организатор юбилеев и покушений? Ролан Монтобер - джентльмен-террорист? Похоже, мы и не заметили, что столкнулись с мифическим Янусом? Я понимаю, почему министерство внутренних дел на вас рассчитывает. Дело слишком сложное, чтобы поручить его плохому мальчику.
- Вопросы здесь задаю я. Почему вы интересуетесь делом Бонен?
- Потому что оно интересное.
- Считайте, что я вас предупредил, и на этот раз у меня тяжелая артиллерия. Стоит мне позвонить в министерство, и у вас будут большие неприятности, равно как и у Ингрид Дизель, которая, не забывайте, зарабатывает своим талантом массажистки втемную.
- А своим талантом стриптизерши при ярком свете. И это она делает вполне официально. А вы не знали?
- Вам дорого обойдется ваше высокомерие, Лола.
- Мадам Жост, если угодно, комиссар. К тому же я распоряжаюсь своими личными сбережениями, как мне вздумается.
- Что?
- Вздумается ли мне прикупить полкило свеженького высокомерия или вдруг на мои уловки купится бравый пустоголовый служитель министерства внутренних дел, я уже достаточно взрослая, чтобы обойтись без ваших советов. Желаю приятно провести время.
Лола поднялась с отменным величием, чего за ней не замечали с прошлогодних морозов, и Ингрид последовала ее примеру. Оказавшись вне пределов досягаемости полицейских ушей, Лола объявила, что поняла наконец, отчего так волнуется Садовый Гном.
- Я видела, как он вел расследования со скоростью брюхоногого, одурманенного наркотиками. Трудно себе представить, к чему может привести звонок из министерства внутренних дел. В один миг он превратился в кузнечика.
А вот в его намеках она так ничего и не поняла. Какое-то время они пытались в них разобраться, потом Лола отступилась и достала свой мобильный. Она позвонила Бартельми и вскоре уже располагала свежей информацией.
- Знай, Ингрид, что наш страстный испанец не так прост, как кажется. Он с двойным дном.
- Диего?
- Он приехал во Францию, потому что здесь не хватает медбратьев. А также потому, что в Испании недолюбливают ЭТА.
- Не может быть!
- Говорю тебе. Давай переварим все эти компоненты в "Красавицах". И раз уж мы об этом заговорили, пригласи его поужинать с нами.
- А когда?
- Сегодня вечером. Отличный случай, чтобы заставить его выложить карты на стол.
13
В "Красавицах" за рублеными бифштексами на сковородке и жареным картофелем обе подруги и медбрат вели легкий застольный разговор. Соус был очень хорош, картошка поджарена отлично, фирменное вино тоже всем пришлось по вкусу. Телевизор сегодня выключен, и можно посидеть спокойно. Диего пытался ненавязчиво приударить за Ингрид, а Лола наблюдала за его стараниями невозмутимо, как кот, готовый в любую минуту превратиться в тигра.
- Ну слава богу, я хоть немного пришла в себя, - вздохнула Лола, подливая себе вина. - После всего, что мы натерпелись за день, нужно подкрепиться, чтобы не пасть духом. Нам стоило труда вырвать Мориса из лап Гнома, а затем спасти его от "Люксании", но нам это удалось. Но у нас остается проблема наркотиков.
- Беспокоишься?
- Если анализы покажут, что Алис была под действием наркотиков, мы увязнем еще больше.
- Правда? А почему, Лола?
- Подумай сама. Где больница…
- …там наркотики, верно? - ответила Ингрид, стараясь казаться спокойной. - И Диего задержат. Тем более что у полиции и так есть кое-какие козыри. Испанские.
- Правильно, Ингрид! За свое прилежание ты получишь сладкое, сегодня дежурный десерт - крем-брюле. Максим очень ловко покрывает его корочкой с помощью паяльника. Не хочешь попробовать, Диего?
- О чем это вы говорите, девушки?
- О твоем прошлом, дорогуша.
- Должно быть, у меня амнезия, Лола, потому что я не нахожу в нем ничего особенного.
- Ладно, расслабься и ответь на мои вопросы. Это ни к чему не обязывает, я просто прикидываю.
- Что значит "прикидываю"?
- Подбрасываю кости и смотрю, как они упадут.
- И что же вы хотите узнать?
- Лейтенант Бартельми плохо владеет языком Сервантеса, но все же ему удалось получить кое-какую информацию от испанской полиции. Там часто попадаются буквы ЭТА. Расскажи нам все. Мы с Ингрид продали бы родную мать, чтобы услышать забавную историю.
Идальго промолчал, но явно был под впечатлением.
- Наши родные матушки - это немало. Ну же! Сделай над собой усилие - тебе же станет легче.
- Я состою на учете, это верно.
- Я рассчитывала на историю, а не на одно предложение.
- Я никогда не занимался террористической деятельностью.
- Странно. Бартельми, однако, человек скрупулезный.
- Все дело в моем отце.
- Микель Ланда по прозвищу Тксори, то есть "птица" по-бакски. Член террористической группы. Сидит в тюрьме в Бильбао. Верно?
- Конечно, верно.
- Карли - вымышленная фамилия?
- Нет, это фамилия моего отчима, обыкновенного кастильского коммерсанта. Хотя моя мать даже не была замужем за Тксори, но наша семья всегда была под надзором полиции. После 11 сентября стало просто невыносимо. Я решил все бросить и уехать работать во Францию. Если Алис принимала наркотики, я тут ни при чем! К тому же верится в это с трудом. Я ни разу не видел, чтобы она была под кайфом, когда мы были вместе.
Он повысил голос. Гнев Диего Карли вырывался наружу. Он понимал, что Лола так легко от него не отстанет. К тому же ему было не известно, что еще рассказал ей Бартельми. И действительно, бывший комиссар осталась недовольна уловом.
- Не надо все валить на 11 сентября, Диего. Трудно поверить, что испанская полиция цепляется к первому встречному. У них слишком много других дел.
Диего старался сдержать свой гнев. Лола прикидывала, на сколько его хватит. Его упорство придавало остроту затеянной ими игре в кошки-мышки.
- Выкладывай все или уходи.
- Что?
- Что слышал. Бартельми говорит, что ты уже в шестнадцать лет стоял на учете как хакер. Так что давай, говори.
- К чему это? Вы и так все знаете.
- Расскажи-ка лучше о своем отце.
Гордость его была задета, но Лола чувствовала, что у него нет желания расставаться с "Красавицами" и Ингрид. Он повернулся к ней. Американка явно разрывалась между желанием что-нибудь ляпнуть ни к месту и попробовать его утешить. Хотя Ингрид обожала Париж, она все-таки находилась вдали от родины, и рассказы об изгнании задевали ее за живое. Сын врага общества был далеко не дурак. Senor Карли использовал свои чары, чтобы, попав в сложное положение, привлечь на свою сторону двух единственно возможных союзниц.
- Будешь говорить или уйдешь?
- Отец всегда поддерживал со мной связь, - произнес он так, словно каждое слово обжигало ему язык.
- Продолжай.
- Когда я был мальчишкой, он ухитрялся видеться со мной.
- Меня интересуешь ты, Диего. Так что хватит изворачиваться. За что тебя поставили на учет?
- Мой отец был одним из хакеров в группе, поддерживающей связь с агентами. Он научил меня пользоваться компьютером. Он никогда не пытался меня завербовать. Все было гораздо тоньше. Он пылал чистым холодным огнем. Я им восхищался. И потом, я думал, что все знаю, в то время как не понимал ничего. В тринадцать лет я взломал электронные порталы нескольких банков. В шестнадцать лет я сдуру попытался влезть на секретные сайты министерства иностранных дел. Ничего серьезного, но когда они поняли, что я сын Тксори, дело приняло иной оборот. Тогда к уголовной ответственности можно было привлекать с шестнадцати лет. Мне стоило это нескольких месяцев тюрьмы.
Лола почувствовала, что у нее в мозгу неожиданно замигала красная лампочка. Она как будто увидела юного Диего в толпе заключенных. Вдруг вспомнился подросток, арестованный за воровство в магазине. Он вскрыл себе вены в ее кабинете. Мальчишка ни за что на свете не хотел возвращаться в тюрьму. Потому что в Флери какой-то подонок опустил его. Она помнила тот допрос, словно все произошло вчера, и лицо испанца наложилось на лицо того парнишки. Ингрид, выпрямившись на стуле, не промолвила ни слова, но Лола уже не могла остановиться.
- Тебя изнасиловали, верно?
- На костях выпали две шестерки. Вы выиграли. Если полиция отправит меня в Мадрид, тем хуже. Но даже если своих друзей там я могу пересчитать по пальцам, все равно их больше, чем здесь.
- Ответь на вопрос, - сказала она.
Ей было за себя стыдно. В "Красавицах" вдруг стало слишком жарко. Но рука Ингрид легла на руку Диего, и с минуту никто не двигался. Он поднял голову и подождал, когда они обе посмотрят ему в глаза.
- Он был почти импотент, мне повезло. Если можно так сказать.
Он начал расстегивать рубашку. Ингрид поднесла руку к губам, а Лола выругалась. Лола увидела следы ожогов. И слова hijo de puta. Долго пришлось ему терпеть, пока их толстые и тонкие штрихи не запечатлелись на его коже.
- Подарок от его дружков. В их мире мачо непременно нужно запечатлеть свои подвиги. Я стал ставкой в игре. Те, кто ненавидел моего отца, знали, что у него есть союзники, готовые отомстить за честь сына. Эти люди за мной наблюдали, но не смогли помешать заклеймить меня. Я даже думаю, что им пришлось пойти на это после переговоров. Я отсидел шесть месяцев, но мне показалось, что гораздо дольше.
Он уже застегнул рубашку, Ингрид вполголоса утешала его.
"Черт возьми, я - настоящий толстокожий инквизитор. Один из тех, кому приходится сминать на своем пути молодые побеги. Уже недостаточно цивилизованных методов, чтобы распознавать врагов…"
Размышления Лолы прервались с приходом Мориса Бонена. Ну и пусть. Диего уже так плохо, что вряд ли станет хуже.
- Вот беда, этот грешный мир еще грешнее, чем я воображал. Чертов комиссаришка опустил меня ниже плинтуса! Но я взял его измором.
- В этом мы не сомневались, Морис, - ответила Лола.
- Спасибо, что вступились за меня, девочки.
- Не за что, - откликнулась Ингрид.
- Мы использовали грязные деньги Жюля Паризи, - призналась Лола, при этом Ингрид чуть было не поперхнулась вином. Лола взглянула на нее с вызовом: гнойник вскрывают скальпелем, и действовать надо решительно. Опыт у тебя уже есть.
- Знаю, - спокойно сказал Морис.
Подруги изумленно уставились на него.
Диего Карли теперь выглядел таким же спокойным, незыблемым, тихим и стойким, как Пиренеи в ночную пору. "Сейчас это самая правильная стратегия", - подумала Лола. И если это не прямой расчет, то вызывает искреннее восхищение.
- Откуда? - спросила она.
- Мне рассказал Бартельми. Дельный мальчонка, твой бывший зам. Он рассудил так: не для того мы избавляемся от старого Мориса, чтобы он тут же свалился нам на голову, после того как переломает ноги этому мерзавцу Жюлю и повырывает усы у своего придурка свояка. Ну я и пообещал ему не трогать ни того ни другого.
- Это правда, Морис?
- Паризи не стоят того. Ты заметила? Булочник просто псих. Только и знает, что улыбается. В переносном смысле все они живут нагишом под неусыпным оком своей веб-камеры. Будь сейчас семидесятые годы, они ползали бы, задрав задницы, по плато в Ларзаке. С той лишь разницей, что кроме баранов это бы никому не мешало. Не будь они так смешны, они были бы ужасны.
"Слава богу, - подумала Лола. - Папаша Динамит вернулся к нам целым и невредимым. Но в таком случае стоит ли сейчас его знакомить с Диего Карли?" Испанец удивил ее, сам бросившись на амбразуры. Определенно, мужества идальго было не занимать, и он начинал ей нравиться.
- Я познакомился с Паризи, и я совершенно согласен с вами, мсье Бонен.
- А кто вы?
- Диего Карли. Я очень сожалею о том, что случилось с Алис. И я собирался вам об этом сказать.
Глаза Мориса сузились, превратившись в две черные щелочки; Диего глазом не моргнул. Лоле стало больно за обоих мужчин. Хадиджа Дюшан не решалась приблизиться, чтобы предложить им хлеба или хорошую дозу чего-нибудь отвлекающего, Максим стоял у плиты в своей тихой кухне. Впрочем, и Лола боролась со страстным желанием укрыться там же. Вместо этого она подозвала Хлою.
- Кальвадос 1946 года из особого запаса хозяина - для нас всех! И поживей, детка!
- Ты не знаешь, что я хотел с тобой сделать, гаденыш, - наконец произнес Максим. - Ты не можешь знать.
Диего все так же прямо сидел на своем стуле. Ингрид положила руку на плечо Мориса. Подоспела Хлоя с четырьмя рюмками и кальвадосом.
- Давайте вместе выпьем эту горькую влагу, - приказала Лола всем присутствующим. - И помянем Алис. Благодаря этому очистительному обряду мы не только забудем старое, но и причастимся, чтобы сегодня нам хватило мужества. Пусть Диего гаденыш, но он еще очень злостный хакер. Сегодня вечером его мишень - Ришар Паризи. Мы все сейчас хакнем булочную. И это только начало.
- За Алис! - решительно произнес Диего, первым поднимая свой бокал.
Лола последовала его примеру. Ингрид сделала то же самое, обняв Папашу Динамита. Старик взял свою рюмку, подержал в руке, залпом выпил, вместо того чтобы выплеснуть испанцу в глаза, и сказал удивительно нежным голосом:
- За тебя, моя Алис. Ты в надежных руках.
Затем он поднялся, похлопал Ингрид и Лолу по плечу и собрался уходить.
- Морис, мне не дает покоя одна вещь, - остановила его Лола. - У Алис в сумке был словарь пиджин. Ты не знаешь, почему?
Он ласково улыбнулся. Оказывается, он незаметно подбрасывал книги и проспекты, надеясь, что они подействуют на дочь на подсознательном уровне.
- И заставят Алис убежать на край света, чтобы забыть там о своих невзгодах и особенно обо всех в мире гаденышах.
Диего молча проглотил оскорбление.
- Одно из моих посланий достигло цели, - продолжал Морис. - Как знать, может быть, Алис все же села бы в этот самолет. Я, по крайней мере, попытался что-то сделать.
И он ушел, не оглянувшись на уязвленного Диего Карли. "На парня словно выплеснули ушат тяжелых воспоминаний", - подумала Лола.
- Допивай-ка кальвадос, - приказала она. - Ты тоже, Ингрид. Пойдем прогуляемся по Интернету.
- Так это серьезно, насчет того чтобы хакнуть? - недоверчиво спросила ее подруга.
- Это будет первый кролик, которого я, как фокусник, извлеку из шляпы на радость Морису, - призналась Лола.
- Хакеры, которые могут все исправить, едва коснувшись волшебной клавиатуры, существуют только в романах, - мрачно заметил Диего.
Лола на мгновение задумалась, пока не нашла, что ответить, чтобы подбодрить молодого человека.
- Терять нам нечего. К тому же в ближайшее время раз в жизни мне совсем не хочется оказаться дома в одиночестве.
- Как только ближайшее время закончится, вам может показаться, что его прошло слишком много, - возразил Диего с подобием улыбки.
И действительно, дома у Ингрид Диего целую вечность стучал по клавиатуре, так толком ничего и не обнаружив. Ришар Паризи был в Интернете повсюду. Разбираться в его виртуальных прогулках оказалось, может, и легче, чем взламывать хорошо защищенные банковские счета, но все это был спам. Паризи высказывался на множестве форумов, имел точку зрения по всем вопросам, старался поспеть повсюду в лихорадочном стремлении к радостям кибер-пространства.
Ингрид поставила диск одного из новомодных американских гитаристов и наблюдала за работой Диего. Лола заметила, что она выглядит потерянной, как в ту пору, когда увлеклась Максимом Дюшаном. Это было еще до Бена Нобле, в пору тощих, чувствительных коров. Неужели, даже узнав о бездонных провалах в прошлом испанского обольстителя, она попадется на его виртуальную удочку? Лола предпочла бы более энергичную позицию. Нужно заниматься делом, а не размякать под пение романсов.
"I'm tired of being alone / So hurry up and get here…"
- А, это Джон Майер. Мне нравится его музыка, - нашел уместным вставить Диего, вместо того чтобы исполнять сольную партию на клавиатуре.
- О, ты его знаешь? Фантастика!
"Только этого не хватало! У них уже общие музыкальные вкусы".
- Ингрид, можно тебя на пару секунд?
- Да, Лола?
Она увела ее на кухню, чтобы припереть к розовому холодильнику.
- Только не говори мне, что готова сдаться на милость этого парня. Согласна, он очень привлекательный, но мы всяких повидали.
- Зачем ты это говоришь?
- До Бена ты балдела от Максима. Судя по твоему непостоянству, у тебя вместо сердца артишок.
- Ты все время говоришь об овощах. В конце концов, это странно.
- Потому что ты меняешь увлечения чаще, чем джинсы. В принципе, это твое личное дело. Вот только, как правило, нельзя заниматься сразу и любовью, и расследованием. Ничего хорошего не получится.
- И что с того?
- С меня довольно! С тобой говорить все равно что с психопаткой, перенесшей лоботомию. Или с Садовым Гномом, если на то пошло.
- Лола, ты считаешь меня глупее, чем я есть. Самый верный способ проникнуть в тайну Диего - это позволить ему приблизиться еще немного. Потихоньку.
- В какую тайну?
- Я считаю его симпатичным, но не исключаю, что он водит нас за уши.
- За нос, ты хочешь сказать.
- Может быть, он был с Алис в номере 3406. Он нырнул в толпу спортсменов или позаимствовал форму служащего отеля. Или позвонил безо всякой задней мысли, Алис открыла ему, она была под кайфом или под мухой, и все обернулось хуже некуда. Кто знает.
- Я думала, что его тайна раскрыта. Не более часа тому назад в "Красавицах".
- Вот именно.
- Что вот именно?
- Кто тебе сказал, что тюрьма не искалечила его сильнее, чем кажется? И потом, его отец.
- Ты хочешь сказать, что на него повлиял человек, для которого насилие - естественное средство?
- Конечно, не говоря уже о его работе. Кровь, боль, смерть. Может, постепенно это входит в привычку.
- Напротив, я думаю, он стал медбратом, чтобы чужие страдания вытеснили свои. Весьма разумный поступок. Довольно странные у тебя мысли для такой жалостливой девушки. Ладно, так-то лучше. Но признайся, он тебе нравится. И поэтому ты хочешь знать наверняка.
- Мне не в чем признаваться, разве только в том, что мне нравится его стиль. Зачем во всем видеть секс, Лола?
- Ты еще не заметила, что он движет толпами?
- А как же дружба? Если Диего никого не убивал, он, может, станет одним из лучших моих друзей.
- ЛОЛА! ИНГРИД!
Они поспешили к нему. На экране улыбающаяся стюардесса снимала с себя форменную одежду.
- Ришар Паризи тратит кучу денег, посещая порносайты, - пояснил Диего.