- И ему нравятся полненькие, - констатировала Лола. - Говорила я тебе, Ингрид, что секс движет толпами.
- Что это доказывает, Лола? Что Паризи-старший любит радости жизни. Подумаешь!
- Ничего это не доказывает, но по крайней мере теперь Папаша Динамит не устроит Диего свистопляску, - заключила Лола философским тоном.
- Раз уж речь зашла о плясках, мне нужно снять напряжение! Я иду в сальса-клуб. И ты со мной, Ингрид.
Об этом и речи быть не могло. Лола находила, что идальго то очень привлекателен, то излишне самоуверен.
- Ни в коем случае. Ингрид и я приглашены в гости. Hasta luego, hombre!
- Habla usted espanol, Lola?
- Совсем не говорю, мой мальчик. Но твое приглашение может подождать. Я тоже обожаю танцевать сальсу.
14
Совместными усилиями Ингрид, Лола и просроченное полицейское удостоверение убедили вышколенного мажордома распахнуть перед ними двери просторной квартиры на проспекте Вильсона. Мирей Кост выступала перед школьниками в роли Мадонны английского периода. Если бы Лола не знала о даре перевоплощения молодой женщины, она была бы сбита с толку. В килте и сетчатых чулках с красивым узором, та крутилась как заведенная. Мальчишки, сбившись в первом ряду, восторженно поддерживали ее. Один из них просил у лже-Мадонны туфлю, чтобы выпить из нее шампанского.
- Какое отсутствие воображения, - фыркнула Лола.
Мальчишки, крича, повторяли припев. Какой-то верзила орал:
- К черту микрофон, пой вживую, Мадонна!!!
Ингрид и Лола укрылись на балконе, выходящем на площадь Трокадеро и освещенную Эйфелеву башню. По ним скользнул лазерный луч. Они улыбнулись друг другу.
- Я рада, что ты, наконец, готова ввязаться в драку, Лола.
- Да брось, пока мы только плутаем.
"Everybody comes to Hollywood / They wanna make it in the neighborhood…"
- Держи, я прихватила для тебя бокал шампанского.
- Как мило, но сама ты не пьешь!
- Не до того.
"They like the smell of it in Hollywood / How could it hurt when it looks so good…"
- Я тогда немного преувеличила насчет Диего. Ты не ветреная, я знаю. А в общем-то жаль.
- Кого жаль? Меня?
- Конечно.
Тем временем Эйфелева башня снова задела их золотым лучом.
- Я так люблю этот город, Лола.
- Я тоже. По временам. Тебе сегодня надо в "Калипсо"?
- У меня еще целый час.
- Будь осторожной на обратном пути. Обещаешь?
- Заметано!
"There's something in the air in Hollywood / I've lost my reputation bad and good."
- Ладно, скоро она перестанет дергаться как ужаленная! Допрашивать ее будем вдвоем. Одна я не такая добрая.
- Знаешь, Лола, по-моему, Алис похожа на бабочек, которые бьются о стекла, пока не погибнут. Ведь ей стоило только взмахнуть крыльями и лететь в правильном направлении, к южным морям или еще куда-нибудь, чтобы начать новую жизнь. Или найти подругу, которая дала бы ей добрый совет.
На них снова упал луч от Эйфелевой башни, и Лола обернулась к Ингрид. Как она хороша со своими большими наивными глазами! И совсем не похожа на Уму, Бриджит или Камерон. Она ни на кого не похожа.
- Да, может, она и была стервой, но такого конца не заслуживала. И потом, я могу ее понять. Я ведь тоже стерва.
- Все мы стервы, Лола. Мир нас не стоит.
Они молча дождались конца песни.
- Я полагаю, что это антракт. Ингрид, ты идешь?
Под белокурым париком у Мирей оказались короткие каштановые кудри. Она пила минералку из горлышка, а по ее сильному телу катились капельки пота. Как молодой боксер, она растерлась махровым полотенцем.
- Публика у вас сегодня не из легких! - бросила Лола, решив проверить, нельзя ли принять Мирей в клуб симпатичных стерв.
- Карин Лебуте меня предупредила. Вы Лола Жост, полицейский, и вам нужны сведения об Алис.
Ай-ай, такой тон не предвещал ничего хорошего.
- Ладно, не будем терять время. Что ты можешь нам о ней рассказать?
- Она была круглая дура, и только.
- Так коротко о человеке не расскажешь. Когда ты не изображаешь Мадонну, ты же кем-то являешься. Так что нечего злорадствовать. Погибла девушка, на ее месте вполне могла оказаться и ты.
- Нет.
- Почему же нет?
- У меня есть серьезный друг, я честно делаю свое дело, не ввязываюсь в темные истории. Больше мне нечего сказать.
Молча она закончила вытираться.
Лола повысила голос.
- Или отвечай, или мы тебя задержим. О каких темных делах ты говоришь?
Лола была удивлена, заметив в ее глазах отблеск сострадания. Однако его тут же сменил гнев, вытеснив все прочие оттенки чувств.
- Она влюбилась в медбрата, он ее бросил, вот она и пошла чудить. Пила, якшалась с кем ни попади. Я говорила ей, что она должна опомниться, что с ее талантом она может получить роль. Но Алис только и умела, что жалеть себя. Я выслушивала ее часами. Потом мне это осточертело. Я высказала ей все, что думаю. Она обозвала меня бессердечной дрянью. Я решила работать в одиночку.
- Ты так и не объяснила, что это за темные истории.
- Мне бы не хотелось.
- Я не шучу, ты же знаешь.
Мирей опустила голову и заговорила, не глядя на Лолу.
- "Праздник, который всегда с тобой" - это работа от случая к случаю. Я артистка, а Алис была только танцовщицей. Приходилось выкручиваться.
- То есть?
- Ей случалось спать с разными типами за деньги.
Она с вызовом уставилась на Лолу. Казалось, она говорила: мне противно доносить.
- Назови нам имена. Сделай это ради нее, да и ради себя, Мирей.
- Если бы знала, назвала. Но Алис нечем было гордиться. Она предпочитала обходиться без подробностей.
- Карин Лебуте все знала.
- Вы думаете?
- А ты как считаешь?
- Наверняка нет. Мадам Лебуте очень строга. Она ни за что не позволит портить репутацию своей фирмы.
- А Ролан Монтобер?
- Это совсем не в его стиле.
- Он знает весь Париж, это отменный разъездной представитель фирмы. По словам его свояка.
- Для таких дел Ролан - человек слишком высокого класса.
Допрос завел их в тупик, из которого несло как из помойки. До сих пор Лоле казалось, что Алис заслуживает почетного места в клубе обаятельных стерв, которые носят свою гордость как герб. Она воображала, как Алис в стране папуасов, смеясь, высаживается на поросшей травой летной полосе и ищет в звездном небе ответ. Выходит, она ошиблась?
- Прежде чем она влюбилась в Диего Карли, прежде чем обзавелась… клиентами, чтобы сводить концы с концами, у нее, наверное, был приятель?
Лола размышляла вслух. И удивилась, получив ответ.
- Был Марсьяль Гарнье. Чудной парень. Полное ничтожество.
- Что ты имеешь в виду?
- Низкопробный торговец наркотиками.
- А ее он снабжал?
- Может, и так.
- Да или нет?
- Не знаю. Перед работой Алис всегда была в ударе, но потом иногда выдыхалась.
- Где бы мне найти этого Гарнье?
- Я слышала, он живет где-то возле Музея романтической жизни. С таким типом все возможно. Он нашел себе работу постановщика. Но где, не знаю.
- Идем туда! - решительно заявила Ингрид. - Музей рядом с моей работой. К тому же я опаздываю.
- А Карин мне сказала, что вы из полиции Лос-Анджелеса.
- У нас есть отделение в этом квартале.
- Может, вы мне скажете, кто вы на самом деле?
Лола подняла глаза и пробормотала ругательство. Ингрид выглядела сконфуженной.
- Мы подруги отца Алис, - вздохнула Лола. - Он считает, что полиция слишком скупа на информацию.
- Вот в это я готова поверить. На полицейских вы совсем не похожи.
- По правде сказать, мы пытаемся построить защиту Алис, - сказала Ингрид. - Точнее, ее репутации. Как в песне Мадонны. Конечно, может быть, это пошлость, но мы считаем, что есть вещи, ради которых стоит и попотеть. Хотя ты подпортила наше представление о ней. Верно, Лола?
Бывший комиссар в ответ что-то буркнула и заявила, что им пора. Им еще надо разыскать ничтожество и умиротворить целую шайку любителей любоваться на голых баб.
- О чем это вы? - поинтересовалась Мирей.
- Мы тебе расскажем, когда разберемся с делом Бонен, - ответила Лола. - Лейтенант Дизель, вперед, к романтической жизни!
15
- Ты чуть все не испортила! Кто тебя за язык тянул!
Ингрид не отвечала. Она была слишком рада тому, что снова может бродить с Лолой по ночному Парижу. И вовремя доберется до "Калипсо". Тимоти Харлен с этим не шутил, как и со всем прочим. Такси доставило их на улицу Шапталь. Лола по мобильнику позвонила в справочную, чтобы выяснить, не проживает ли в округе некто Марсьяль Гарнье; ей ответили, что не проживает. Музей романтической жизни, разумеется, был уже закрыт, а в соседних зданиях не проживал никакой Гарнье, если верить фамилиям, указанным на дверях.
- Мне пора идти, Лола!
- Постановщик, постановщик… А чем занимается постановщик? В принципе, он работает в театре. Перезвоню-ка я в справочную. Они, должно быть, томятся от безделья, время-то ночное.
Лола набрала номер. Это был тот же служащий с марсельским или гарданнским акцентом. "У меня тоже бывал такой акцент два месяца в году, когда я ездила на каникулы к бабушке", - подумала она.
- В районе Шапталь есть театр 347, мадам. Вас соединить?
- Мечтаю об этом.
Трубку сразу же снял мужчина. Лола назвалась костюмершей. Она, мол, выполнила для Гарнье заказ на костюм инженю XVIII века - и с концами.
- Гарнье здесь больше не работает. Я новый постановщик. Никогда не слышал о таком костюме.
- Я передала его ему лично, но он забыл мне заплатить. А эта игрушка дорого стоит.
- Бедняжка, вы не единственная, кого он облапошил. Платье теперь уже наверняка перепродано.
- Вы не знаете, где я могу его найти?
- Сомневаюсь, что это вам поможет.
- Но все-таки скажите.
- С января он проживает в тюрьме Санте. Это обычно случается с наркоторговцами, когда они попадаются. Вы-то остались с пустыми руками, а он попался с поличным.
- Что ж, спасибо. Похоже, я села в калошу, и на моем костюме можно поставить крест.
Лола объяснила ситуацию Ингрид. Марсьяль Гарнье не мог столкнуть Алис Бонен с 34-го этажа "Астор Майо" по той простой причине, что два месяца был вне игры.
- Мы все еще топчемся на месте.
- Лола, мы доведем дело до конца. Ладно, мне действительно пора.
- Ты напустишь им пыли в глаза за нас обеих, Ингрид. Договорились?
- Ты имеешь в виду нас, стерв?
- "Есть три типа женщин. Стервочки, стервы и стервозы. Ты, пожалуй, относишься к третьей категории.
- Это комплимент?
- Да.
- Твой?
- Увы, нет. Поля Валери.
- Не знаю такого.
- Теперь уже и не узнаешь.
Звонок телефона Лолы заставил их вздрогнуть. Звонил Жером Бартельми. Она внимательно выслушала своего бывшего заместителя и с озабоченным видом нажала на кнопку.
- Что-то с Диего… или с Морисом?
- Министерство внутренних дел продолжает творить чудеса. Результаты анализа получены в рекордно короткий срок. Алис проглотила печенье, шампанское и еще некую дрянь. Большую дозу.
- Какую?
- Кетамин. В обычной жизни анестезирующее средство для животных. А в нашей жизни - наркотик, нарушающий связность психических процессов у человека. Приняв его, можно поверить, что перед тобой твой двойник. Или что у тебя выросли крылья и ты можешь летать.
- В комнате нашли шампанское, но наркотика там не было. Алис приняла кетамин прежде, чем приехать в отель?
- Все возможно в данный момент. Даже то, что она приняла наркотик добровольно. И что портрет, нарисованный ее дорогими коллегами, не так далек от действительности.
Как всегда по пятницам, в "Калипсо" собралась более разношерстная публика, чем в будние дни. Кроме профессиональных полуночников и туристов, встречались и люди с обычным рабочим графиком, которые могут выспаться в субботу утром. На этот раз она не вышла в зрительный зал и отправилась прямо в свою уборную. Она убедилась, что никто не прячется в гардеробе, и заперлась на ключ. И упрекнула себя за излишнее волнение. Энрике был человеком ограниченным, однако бдительным, и никого не подпускал к уборным.
Она надела свой сценический костюм. Наклеивая перед зеркалом накладные ресницы, она подумала, что такие же суетливые движения были и у Алис Бонен, когда она приехала в "Астор Майо". Приступ паранойи стал результатом приема кетамина? Некоторые наркотики оставляют дверь сознания приоткрытой, человек витает в облаках, но осознает это. А как обстоит дело с наркотиком, "нарушающим связность психических процессов"? Может ли он заставить человека вообразить себя своим собственным клоном или птицей? Трудно поверить, чтобы Алис наглоталась этой дряни по собственной воле.
Превратившись из блондинки в огненно-рыжую, она задумалась над cюжетом выступления. Костюмерша Мари раздобыла для нее новое узкое платье - настоящее зеленое чудо, очень шедшее к ее парику. "Сегодня вечером я представлю им Кусто и его отряд аквалангистов среди кораллов и разноцветных рыб Тихого океана", - решила она. Вспомнила "В поисках Немо" (она смотрела этот мультфильм, когда водила в кино дочку Антуана Леже). И календарь с картинами Боттичелли, висевший на кухне у Лолы. С волосами, струящимися по белоснежной коже, Венера выходит из вод морских на радость всем людям. Ложка научно-приключенческой документалистики, порция Уолта Диснея, щепотка мифа. История современная и в то же время вечная - вот что она предложит нетерпеливой публике. Она вышла из уборной и направилась к кулисам.
Тимоти позволял ей самой подбирать музыку. Она предпочитала хиты ZZ Тор и их пряные блюзы с ароматом текилы, Перфекто и больших мотоциклов. В конце концов остановилась на Р.Келли. Эротическая классика. Музыка, которая заполняет вам уши и рот, забирается под кожу и растекается по всему телу. Музыка битников, перед которой невозможно устоять. Ингрид начала покачиваться. Она стояла за большим занавесом, который вот-вот раздвинется и откроет истоки мира людям, которые верят, что видят их впервые. Она вышла на сцену. Тишину нарушал лишь Р.Келли, зрители все как один молчали. Ей казалось, что она может танцевать на воде. Ее руки ласкали нежную материю цвета водорослей, ее бедра перекатывались как волны в такт обещаниям певца.
Она собиралась открыть им великую тайну. "Я - ваша сирена, это утверждает мое тело. Желание - самое прекрасное, что есть в мире". Она начала с перчаток. Мари подобрала ей желтые. Она медленно их скатала и бросила одну за другой в публику. Затем выгнулась, взялась за молнию, легонько потянула. И подумала об Алис. Об Алис, перешагивающей через подоконник в номере 3406. "Жизнь дается нам на такое короткое время, милая, а мы не спешим ею наслаждаться".
Ингрид снимала грим с чувством выполненного долга. Публика оценила неподражаемое шоу: такое никогда не снимешь на пленку. Конечно, есть дикторша из Гонконга, которая раздевается, рассказывая новости, но это просто цирк, чтобы привлечь телезрителей. Или это реалити-шоу со стриптизершами-любительницами. Полная нелепица. Стриптиз - искусство, которое не может существовать без тайны и сиюминутности.
Чего ради они так рвутся снимать нас где ни попадя? Жюль в "Астор Майо", Паризи в своей гостиной, Бен в своих мечтах? Те, кто вступает в эту игру, столь же неразумны. Зачем рассказывать по телевидению о своих психических травмах, писать в глянцевые журналы о своих семейных тайнах, сообщать о своих самых интимных желаниях по Интернету? Весь мир воображает себя в исповедальне.
Стук в дверь отвлек ее от размышлений. Она открыла и увидела серьезные лица своего патрона и Ролана Монтобера. Они вошли, и Тимоти Харлен осторожно прикрыл дверь. Потом так же аккуратно закурил сигарету. Когда его манеры становились до такой степени мягкими, следовало ожидать взрыва.
- We need a little explanation, dear.
Тимоти переходил на родной язык, только когда сильно волновался. Ингрид старалась дышать ровно, отстраниться от происходящего.
- Примите мои поздравления, лейтенант Дизель, - обронил наконец Монтобер. - Я восхищен вашим номером.
Ингрид не пыталась отрицать. Она была способна признать, что ее загнали в угол.
- Которым?
- В сущности, обоими. Вы убедительны в образе сыщика, но я отдаю предпочтение Пламенной. Есть предложение. Почему бы не переодеть Габриэллу Тижер в полицейского? Публика сойдет с ума, когда у вас не останется ничего, кроме пушки и форменной фуражки.
- Чего вам, собственно, надо?
- Понять. Это всегда было моей страстью.
Тимоти хранил молчание с видом решительным и вместе с тем печальным. Было очевидно, что его, во всяком случае, не забавляет цинизм Монтобера. Ингрид увидела в этом возможность тронуть сердце своего патрона.
- Лола - бывший комиссар полиции. Местные жители обращаются к ней за советом, когда у них неприятности. Я ей иногда помогаю. По дружбе.
Тимоти покачал головой. Он раздавил в пепельнице свою сигарету, почти целую. "Теперь он убедился, что Монтобер сказал ему правду, и мои оправдания кажутся ему неубедительными и…"
- Лгать ради дружбы так благородно, - бросил Монтобер. - И к тому же красиво.
- У вас нет друзей? Только связи?
- Дружба - понятие растяжимое, Ингрид. Ночной мир такой гостеприимный. Там все твои друзья. Но всегда восходит солнце.
Тимоти Харлеи вежливо попросил Монтобера оставить их наедине. Завсегдатай ночных клубов вышел со светской улыбкой, которую Ингрид охотно бы стерла ударом каблука.
- Ты была лучшей, - удрученно сказал Тимоти. - Мне очень больно тебе об этом говорить, но ты уволена.
- Don't do that to me! Please!