– Серая мышка? Помнишь, ты вышла к нашему костру в лесу, одетая, как ниндзя? И ты, и твой спутник всю нашу компанию сразили наповал.
– Его зовут Сергей, – влезла я со своими уточнениями.
– Он почти профессионально спел песни под гитару. Странный оказался мужичок. А ты перевернула мне всю душу своими танцами. Не знаю, как описать твой танец, никогда такого не видел. Ты живешь в нём, я увидел твою настоящую натуру. Туристы завороженно наблюдали за тобой, а для меня ты стала прекраснее всех женщин на свете. Обладать тобой, всё равно что держать в руках сгусток пламени. – Матвей помолчал, а потом признался: – Я придумал уроки танцев лишь бы видеть тебя чаще. Хорошо, что дамы приняли на ура мою идею.
– Ах ты, вредина, – улыбнулась я.
– Ты мне очень, очень нравишься. По-моему, я потерял голову. А ведь я даже не знаю, как ты ко мне относишься? – пробурчал Ангел.
– Знаешь, – усмехнулась я. – Говорят: у меня всё на лице написано.
– Ну хоть намекни, – улыбнулся он.
– Нравишься. Чуть-чуть. – Я сложила пальцы в щепоть.
Матвей взял мою руку и поцеловал пальцы.
– Я не жадный, мне и этого достаточно. Пошли.
Ангел покатил мотоцикл, а я, пряча улыбку, отправилась следом. Вскоре мы вышли на дорогу.
– Сейчас я отвезу тебя в медпункт, а потом к бабе Поле. Ты соберешь вещи. Больше я тебя без присмотра не оставлю, – с вызовом сказал Матвей.
"Тоже мне огорчил", – подумала я.
Мы приехали в Вереевский медпункт. Там мне обработали руку, сделали укол от столбняка. Фельдшер осмотрела голову.
– Шишка почти рядом с виском. Вам повезло. Чуть вниз и такой удар мог вас убить. – Женщина обработала ушиб и посоветовала больше отдыхать.
Матвей, услышав её слова, побледнел.
Мы вышли из медпункта. Он взял мои руки в свои.
– Больше никогда, слышишь никогда, ты не станешь рисковать собой. Настя, обещай мне это.
Я смотрела в его глаза и видела в них тревогу. Он по-настоящему боялся за меня.
– Хорошо. Обещаю.
Ангел отпустил мои руки и прижал меня к груди.
– Я бы запер тебя и никуда не выпускал. Жаль – это невозможно. – Он подхватил меня на руки и опустил на заднее сиденье мотоцикла. – Поехали.
Прощаясь у калитки Полины Андреевны, Ангел сказал:
– Отдохни немного. Собери вещи. У меня есть кое-какие дела. Потом я отвезу тебя к полицейскому участку, а уж оттуда сразу на базу.
– Ой, а я совсем забыла, Илья просил подойти в два часа, дать показания.
Во дворе меня встретила баба Поля.
– Ну и где ты шлялась? Тебя обыскались. Я уж думала, с тобой что-то случилось.
– Случилось, но пока не буду рассказывать. Скоро сами узнаете. – Я прошла в дом, не слушая бормотания и упрёков старушки.
Приняла душ. Доела остатки зелья, спасшего мне жизнь, и прилегла немного отдохнуть. Вещи ещё успею собрать. Сейчас мне нужно восстановить силы.
Проснулась через полтора часа свежая и счастливая. Мне снился Ангел. Зазвонил телефон на тумбочке.
– Настя, ты готова? – послышался в трубке голос Матвея.
– Почти, я только что проснулась.
– Буду через двадцать минут, – сообщил он и отключился.
Я положила руку на колотящееся сердце. Не верится, что такой парень будет моим, поэтому хватит ходить чучелом. Я помчалась умываться и приводить себя в порядок.
В открытое окно кухни послышался треск мотоцикла. Еле удержалась, чтобы не выскочить на встречу.
Ангел отвез меня в полицейский участок.
Пока я давала показания, Матвей сидел в коридоре. Егор Петрович не стал напоминать, что предупреждал. Он только покачал головой при моем появлении.
Отпустили меня в четвертом часу вечера.
– А я уже поменял транспорт, – сообщил Ангел, вставая со стула. – Смотался на базу и взял машину. Сразу заберем твои вещи. Больше ты не живешь у Полины Андреевны.
– А поинтересоваться моим желанием? Я ещё не давала ответа.
– Интересуюсь. Ты согласна пожить на базе? – Матвей смотрел серьёзно, не откликаясь на мою улыбку.
Я задумалась. Очень хотелось быть рядом с ним днём и ночью, неимоверно хотелось, но здравый смысл подсказывал: не стоит торопить события. Через месяц вернусь в Краснодар на учёбу и где гарантия, что не окажусь для него очередной игрушкой, отпускным приключением. Я уже понимала, что влюблена в него и боялась боли, которая неизбежно настигнет меня, если наши отношения окончатся пшиком. Ангел прервал мои размышления.
– Понимаю, всё происходит слишком быстро, но поверь у меня к тебе серьёзные чувства. Ну не могу я после этих событий оставить тебя одну. Мало ли, куда ты ещё влипнешь. Хватит раздумывать, поехали. Будешь жить под моим присмотром у меня в домике.
– В качестве кого? – не удержалась я от вопроса и прикусила язык.
– Пока в качестве невесты, а когда соберёшься с духом – жены, – спокойно ответил Матвей. – Я почему-то подозреваю, что именно ты будешь препятствовать нашему скорому браку.
Видимо, вид у меня был глупый, потому что я от неожиданности открыла рот. Он засмеялся и легонько щёлкнул пальцем по моему подбородку.
– Всегда быстро принимал решения. Не понимаю чего тянуть кота за хвост. Мне уже не восемнадцать. Слава богу, научился разбираться в себе.
Я оглядела безликий коридор полицейского участка, гнездо ласточек в углу потолка и вздохнула:
– Как-то не так я представляла себе предложения руки и сердца.
– Не переживай, будет тебе романтика, дай срок. Я реально боюсь за тебя. Ты не можешь себе представить, что я пережил, когда узнал: о твоём исчезновении. Нет уж, будешь теперь у меня на глазах.
– Ладно. – Я постаралась скрыть ликование. Правда, сомневаюсь, что это у меня получилось.
Матвей посмотрел на часы.
– Я понимаю, что ты пережила сегодня. Но дамы готовились к конкурсу. Придется тебе взять себя в руки и провести его.
Я схватилась за голову.
– Конкурс на звание мисс турбазы "Серая сова". Совсем, забыла. Тогда давай поторопимся.
Во дворе бабы Поли мы попали в самый разгар скандала. Наверно, всё Вереево было уже в курсе, что наконец поймали маньяка. Моя хозяйка, впервые выглядела, как фурия. Волосы растрепались и выбились из-под белого кружевного платка. Лицо покраснело. Она кричала на свою подругу Зою Ивановну с надрывом в голосе.
– Как ты могла жить рядом с ним и не видеть, во что он превратился! Эти несчастные девушки жили у меня, и я переживала за каждую.
Баба Зоя угрюмо огрызалась:
– Это твоя Светочка предала его. Он с ума сошел после её гибели. Ты знаешь, что он своими руками сделал колыбельку для будущего ребенка, устроил детскую…
Полина Андреевна закрыла рот руками и удивлённо уставилась на подругу.
Зоя Ивановка прошипела:
– Ты думала: я не знала, что Света была беременна. Она убила не только себя. Она уничтожила и ребенка Коли, и его самого погубила. – Баба Зоя заметила нас и, вытянув руку, указала на Ангела. – Твоя дочечка всё кинула под ноги этому ироду.
Полина Андреевна обернулась и, увидев Матвея, истерично закричала:
– Как ты смеешь переступать порог моего дома. Это ты погубил мою девочку!
Я взглянула на бледное лицо Ангела и громко заявила:
– Ваша дочь не покончила с собой. Её убил Николай за то, что она хотела с ним расстаться.
Баба Зоя трясущимися руками рванула ворот ситцевого халата. Лицо у неё приобрело свекольный оттенок. Женщина задыхалась.
– Врешь! Ты врешь! – прохрипела она.
– Нет. Не вру. Николай сам рассказал мне об этом. Хотел подвергнуть меня какому-то обряду переселения душ, но скорее всего, просто убил бы и всё.
– Кого ты вырастила, Зоя, – простонала Полина Андреевна.
Соседка, тяжело дыша, грузно опустилась на лавку, стоящую во дворе.
– Проклятая Феодора. Поля, это расплата за наши грехи.
Баба Поля подскочила к сидящей подруге и потрясла перед её носом крепко сжатыми кулаками.
– Она могла бы жить…
Баба Зоя сползла с лавки и бухнулась на колени перед подругой.
– Прости, Поля, прости…
Полина Андреевна с минуту смотрела на неё и стала поднимать.
– Спасибо, Господи! Света не покончила с собой, не взяла греха на душу. Господь, ты призвал её на небеса. Вставай, Зоя. Тебе горше. Коля сотворил такое зло…
Старушки, поддерживая друг друга, пошли в дом.
– Посиди во дворе, я быстро соберу вещи.
– Подожду тебя на улице. – Матвей направился к машине.
Я покидала вещи в сумку. Оглядела комнату. Надеюсь, ничего не забыла.
На кухне пахло валерьянкой. Баба Зоя выла в голос. У меня от этого жуткого звука волосы встали дыбом. Я откашлялась.
– Полина Андреевна, спасибо за всё. Я переезжаю на базу.
Хозяйка махнула рукой и принялась утешать подругу.
Через пятнадцать минут мы уже прибыли в "Серую сову". Хитрый Матвей не сказал мне, что в его домике две комнаты и кухня. Я даже испытала разочарование, когда он с видом фокусника открыл дверь в небольшую уютную комнату и сказал:
– Твоя комната – моя рядом. А здесь кухня, – он махнул рукой вправо. – Рядом ванная. Экскурсия окончена. Поторопись, тебя ждут. – И легонько подтолкнул в спину.
Я прошла в комнату, закрыла за собой дверь. С толикой разочарования, пришло облегчение, успею привыкнуть к мысли, что Ангел мой мужчина. Быстро приняла душ, переоделась в платье и вышла на улицу. Матвей сидел на скамейке возле домика не один. Компанию ему составила Оля.
– А я первая вас увидела, – сообщила она и ловко выдула розовый пузырь из жвачки. – Наши уже собрались на танцплощадке, только Эля и Сонька ещё прихорашиваются. А ты теперь будешь жить здесь?
Вопрос девочки вогнал меня в краску, и я сразу не нашлась, что ей ответить. На выручку пришёл Ангел.
– Конечно. Я буду за ней приглядывать, чтобы не сбежала из-под венца.
Оля разочарованно посмотрела на него и вздохнула:
– Хорошо бы подружки не узнали об этом до начала конкурса, а то им соревноваться неинтересно будет.
"Однако, – подумала я, – девочка неплохой психолог".
Наш конкурс прошел на ура. Мужчины аплодировали каждой конкурсантке так неистово, словно девушки были звездами эстрады. Каждая танцевала по два танца. Я объявляла номера и помогала им переодеваться за кулисами. Отсутствие настоящих навыков танца девушки компенсировали энтузиазмом и усердием. Голосование сделали анонимным. Как бы я не относилась к подругам, они танцевали лучше всех. Я слышала, как Эля подшучивает над Соней, и поняла: девушки играют, изображая из себя кукол из анекдота. Бог весть, зачем они это делали? Может, развлекались? Отдыхая таким образом от повседневности. Обе девушки набрали равное количество голосов. Ангел вручил им корону одну на двоих и поцеловал каждую в щеку. А потом к моему удивлению, Соня взяла микрофон и заявила:
– А теперь попросим нашу учительницу показать, как надо танцевать. Пусть это будет прощальным подарком всем нам. Завтра наша группа покидает это гостеприимное место. Просим.
Все захлопали. Я не стала ломаться. Благодаря зелью я чувствовала себя прекрасно. По просьбе туристов сплясала им цыганочку и ирландскую джигу. По-моему, такие громкие аплодисменты и свист сорвала впервые в жизни. Но самым большим подарком были сияющие глаза Матвея.
– Откуда ты взяла силы, после всего случившегося? У тебя внутри батарейка-энерджайзер стоит?
– Что-то вроде этого. Боюсь, её заряд вот-вот закончится, – хмыкнула я, ощущая усталость и боль в мышцах.
После прощального банкета, закончившегося далеко за полночь, мы отправились в свой домик.
– Устала? – спросил, обнимая меня за плечи.
Я кивнула, хотя, вряд ли он разглядел в темноте мой кивок.
– Один поцелуй на ночь, – прошептал Ангел на ухо.
Я с готовностью подняла голову и даже приподнялась на цыпочки. Его губы сначала дотронулись до моей щеки, а потом отыскали мои губы. Я не обращала внимания на боль, но и Матвей был очень нежен. Очнулись мы только, когда стали задыхаться.
– Давай сегодня не будем переделывать всё и сразу, – пошутила я голосом Тоси Кислициной из кинофильма "Девчата".
Мы явно были с ним на одной волне потому, что он ответил, как главный герой этого фильма Илья:
– Какая ты ещё глупышка. – И выпустил меня из своих объятий.
***
Я проснулась от пения птиц за окном. Солировал соловей, ему вторили ещё несколько птах. На душе впервые за несколько дней было легко и радостно. Ажурная белая тюль на окне раскачивалась от лёгкого ветерка. Сквозь поникшие ветви березы, растущей за окном, в комнату пробивались солнечные лучи. На новом месте я заснула сразу, по-моему, голова не успела коснуться подушки, как я уже спала. Лежа в кровати, вспоминала прошедший вечер, слушала птиц и смотрела в окно на колыхающиеся ветви берез. И тут в душу, полную неги и безмятежности, ворвались воспоминания о сне.
Я стояла на поляне в ночном лесу. Роса на траве холодила босые ноги. Лунный дрожащий свет заливал окрестности. Словно чей-то нежный вздох, пронесся ветер и проник под шелковую рубашку. Я поежилась от сырости и осмотрелась вокруг. Ко мне приближались почти невидимые белёсые тени, они постепенно приобретали очертания девушек. Шесть неясных силуэтов, не касаясь травы, медленно скользили по воздуху. Страха не было, только любопытство. Я попыталась всмотреться в их призрачные лица.
– Светлана. – Её я узнала по фотографии в доме бабы Поли.
Девушка кивнула.
– Ирина. – Эту девушку мы с Сергеем нашли в Чёртовом урочище.
Я знала имена трех других девушек, их фото мне показал Егор Петрович, и произнесла наугад, показывая на хрупкую фигурку девушки с длинными белыми волосами:
– Ольга?
Призрак склонил голову.
Я перевела взгляд на другую фигуру, сквозь которую виднелся куст орешника.
– Елена?
Бледные губы девушки тронула улыбка.
Еще одну призрачную гостью я узнала по толстой длинной косе, перекинутой через плечо.
– Мария?
Эта незнакомка улыбнулась мне радостно. На её щеках заиграли ямочки. Оставалась одна неопознанная ночная гостья. Я уверенно назвала её, хотя не знала, как она выглядела при жизни.
– Марина. Тебя мы похоронили под именем моей сестры. Прости нас. Ты обиделась?
Девушка покачала головой.
Я постаралась запомнить её лицо, которое изуродовал Вадим.
– Ты очень красивая… была… прости меня. – Я чувствовала жуткую вину. – Из-за меня Веденин не понёс наказания.
Она снова покачала головой.
Меня охватило отчаяние.
– Я не понимаю тебя. Ты прощаешь меня?
Марина смотрела мне в глаза и не двигалась. Я чувствовала её боль и разочарование. Душу сковал холод. Ледяной ветерок снова пронёсся над поляной. Фигуры девушек начали таять.
– Спасибо, – послышалось мне или это ветер прошелестел листвой на деревьях и кустах.
"Их души успокоились, убийца несчастных пойман. Только Марина не отомщена, – подумала я. – Приснится же такое".
Я села в кровати, откинула льняную простыню и в ужасе уставилась на постель. Она оказалась выпачканной в земле и сухой листве. Я посмотрела на грязные ноги, к ним прилипли травинки и мелкие листочки.
Неужели я на самом деле бродила по лесу? Начала страдать лунатизмом? Куда ещё понесёт меня ночью? Вот теперь я испугалась по-настоящему. Кроме Феодоры, никто не ответит на мои вопросы. Значит, придется снова навестить старушку.
На цыпочках я пересекла комнату, выглянула за дверь и натолкнулась на весёлый взгляд Матвея.
– Ты что следишь? – вырвалось у меня.
– Оберегаю твой сон. – Он показал на кружку с кофе на журнальном столике. В крохотной прихожей возле зеркала стояли два кресла и столик. Вечером я их не заметила, в одном из кресел и расположился Ангел.
Я в нерешительности топталась на пороге.
– Так и будешь здесь сидеть?
Матвей насторожился:
– Что произошло?
– Ничего.
– Ты совершенно не умеешь врать.
Я подумала: "Ошибаешься, милый. Ещё как, умею. Не смотри на мой невинный вид. Просто сейчас придется рассказать правду. Поверишь ты мне или нет, но глупо украдкой пробираться в ванную, застирывать простынь и мыть ноги".
– Иди сюда, – позвала я.
Матвей повеселел и в три шага оказался рядом.
Я быстро накинула халат и показала на кровать.
– Если это приглашение, то зачем оделась, – странным охрипшим голосом произнес Ангел.
– Посмотри на мои ноги и на простыни, – предложила я.
– Куда ты ходила ночью, да ещё босиком? Хотя погоди, я запер дверь на замок. Из-за тебя стал параноиком. Ты вылезла в окно?
Я подошла к окну и перевесилась через подоконник.
– Вряд ли через окно. Ты забыл, что возле дома растет шиповник. При всем желании я бы не смогла перебраться через него.
– Погоди, ты что, сама не помнишь, выходила на улицу или нет?
Я вздохнула.
– Садись. Придется тебе рассказать.
Выслушав сон, Ангел осмотрел мои ступни.
– Нет ни порезов, ни царапин. Как же ты ухитрилась выбраться на улицу? Да. С тобой не соскучишься. Одевайся, пойдём завтракать и провожать гостей.
– Как освободишься, отвезёшь меня к Феодоре?
– Она ещё спрашивает! Без меня ни шагу.
К двенадцати часам базу покинула основная группа гостей. Новый заезд туристов будет только завтра утром. Ангел возился в конторе с документами и выполнил намеченное только к двум часам пополудни. Я потратила это время на размышления. Никогда не верила в ведьм, экстрасенсов и оказалась не права. Олег побывал в Вереево и принёс новости. Кроме Николая и толстяка, арестовали обеих липовых ведьм Аглаю и Варвару, а так же их сообщника Лешего. На совести девушек и доморощенного колдуна была последняя девушка, убитая в Чёртовом урочище. Всё сошлось, поэтому остальные прежде подозреваемые мной люди: любитель подглядывать в окна, баба Поля и Олег реабилитировались в моих глазах. Но моё мироощущение, прежде стройное и выверенное, дало трещину, и в эту щель упорно лезла мистика и чертовщина. Я не могла смириться с этим и собиралась расспросить Феодору.
Матвей остановил мотоцикл у дома колдуньи. Я неуклюже сползла с кожаного сиденья и пригладила растрепанные волосы ладонью.
– Давай, я пойду с тобой, – предложил он.
– Феодора не гостеприимна и может прогнать меня, а уж тебя и подавно. У неё на мужчин зуб. Подожди меня здесь. – Я открыла скрипучую калитку и направилась к покосившемуся крыльцу. Не утерпела, оглянулась. Ангел сидел на мотоцикле, сложив руки на груди. Заметив мой взгляд, одобряюще подмигнул. Я нерешительно потянула дверь на себя.
– Долго ты ещё будешь телиться на пороге, – раздался насмешливый голос хозяйки дома.
– Извините, Феодора, что без приглашения, но мне просто необходимо с вами поговорить, – промямлила я и вошла в комнату.
– Можно подумать, прежде ты спрашивала моего разрешения.
Феодора сидела за столом и перебирала бруснику. Алые, упругие ягоды горкой лежали в чашках.
– Сумела-таки выжить. Ошиблась я в предсказаниях, – усмехнулась бабка. – Видать и правда, блаженных и пьяниц судьба жалеет.
– Если я не пьяница, значит блаженная?
– А разве нет? Повидалась с сестрой? Тебе легче стало?
Я смутилась:
– Нет, не легче. А откуда вы про всех знаете?