- Отсюда следует, что приезжавшая микролитражка принадлежала не ей, - продолжал статистик. - Кто-то еще находился в доме или рядом с ним в момент их смерти.
- Ну, Тол…
- Есть еще кое-что. У обоих Уитли в крови - высокое содержание препарата, который продается только по рецептам. Препарат наркотический. "Люминакс". Но пузырьков с этим препаратом в доме не было. И их адвокат только что выполнял для них какую-то работу, связанную с имущественными вопросами. Возможно, они что-то изменили в завещании.
- Если собираешься покончить с собой, вносишь изменения в завещание. Здесь нет ничего подозрительного.
- А потом я встретил их дочь. Она вломилась в дом, что-то искала. Забрала неотправленные письма, но, возможно, искала совсем другое. Может, пузырьки "Люминакса". Не хотела, чтобы кто-то их нашел. Я ее не обыскал, в тот момент об этом как-то не подумал.
- Так ты говоришь о наркотиках?
- Возможно, она накачала их "Люминаксом", заставила изменить завещание, а потом уговорила покончить с собой.
- Да, возможно, - пробормотал Ла Ту. - Как в плохом кино.
Тол пожал плечами.
- А когда я упомянул про убийство, она дернулась.
- Убийство? Почему ты упомянул про убийство?
- Я имел в виду убийство-самоубийство. Муж повернул ключ зажигания и включил двигатель.
Ла Ту пренебрежительно хмыкнул, но Тол, не смутившись, продолжил.
- Плюс ее отношение.
- Знаешь, Тол, ты отправил ее родителей в морг. Ты знаешь, что с ними там сделали, не так ли? Располосовали ножами, изрезали пилами. Тут любой разозлится, можешь мне поверить.
- Да, она злилась, - признал Тол. - Но, в основном, из-за того, что я оказался в доме, разбирался с тем, что произошло. Потом я проверил первую пару - Бенсонов. Их кремировали сразу после смерти. А вещи распродали в один или два дня.
- Распродали? - Впервые в голосе Ла Ту не прозвучало ни пренебрежения, ни сарказма. - И кремировали так быстро? Да, это странно. Не могу с тобой не согласиться.
- И адвокат Бенсона сказал мне кое-что еще. Они оба были атеистами. Но в их предсмертной записке говорилось, что они навсегда будут вместе на небесах или что-то в этом роде. Я думаю, может, им тоже подсыпали этого наркотика. "Люминакса".
- А их врач…
- Нет, он им "Люминакс" не прописывал. Но, возможно, кто-то скормил им эти таблетки. Предсмертная записка тоже была написана трясущейся рукой, с ошибками, как и предсмертная записка Уитли.
- Так может, потормошить их врача?
- Я до него еще не добрался.
- Возможно, возможно, возможно. - Ла Ту сощурился. - Но садовник, с которым мы говорили в доме Бенсонов? Он сказал, что они сильно напились. Ты чертовски здорово поработал с Уитли. Они тоже пили?
- Не очень много… И вот еще что. Я позвонил их оператору сотовой связи и проверил списки телефонных звонков… Им позвонили с телефона-автомата за сорок минут до их смерти. Разговор продолжался две минуты. Этого времени вполне хватило бы, чтобы убедиться, что они дома, и предупредить о приезде. И кто сейчас звонит с телефона-автомата? У всех нынче мобильники, так?
Ла Ту с неохотой согласился и с этим.
- Смотри сам, Грег. Две супружеские четы, обе богатые, живут в пяти милях друг от друга. Оба мужа страдают болезнью сердца. Два убийства-самоубийства с разрывом в считанные дни. И что ты об этом думаешь?
- Выбросы, так? - устало ответил Ла Ту.
- Именно!
- Ты думаешь, дочь решила отправить на тот свет своих стариков, чтобы получить их деньги? И обставила все, как самоубийство?
- Это - теорема.
- Что? - вырвалось у Ла Ту.
- Я хотел сказать, интуитивная догадка.
- Интуитивная догадка. Пусть так. Но ты привязал Бенсонов. Дочь Уитли не стала бы отправлять их в мир иной, так? Я хочу сказать, зачем ей это нужно?
Тол пожал плечами.
- Не знаю. Может, она - крестная дочь Бенсонов или упомянута и в их завещании. А может, ее отец участвовал в какой-то сделке с Бенсоном, которая связывала принадлежащие Уитли деньги, поэтому после смерти родителей дочь ничего бы не получала. Вот ей и пришлось убрать обе пары.
- Возможно, возможно, возможно, - повторил Ла Ту.
В кабинет всунулась Шелли. Проигнорировав Ла Ту, она обратилась к Толу.
- Звонили насчет пистолета. На нем - отпечатки пальцев мистера Бенсона и несколько пятен от материи или бумаги.
- Какого пистолета? - спросил Ла Ту.
- Пистолета, из которого застрелились Бенсоны, - ответил Тол. - Пятна… как на предсмертной записке Уитли.
- Ладно… это становится чертовски интересно. - Ла Ту бросил взгляд на огромные золотые часы на левом запястье. - Я должен идти. Тренировка в тире. Поедем со мной. Постреляем, потом поговорим о расследовании.
- Я останусь здесь.
Ла Ту нахмурился, должно быть, не мог понять, как кто-то может отказаться от возможности целый час буравить дырки в бумаге.
- Ты не стреляешь?
- Просто хочу поработать с этим делом.
- Хорошо, - кивнул Ла Ту. - Я проверю завещания и страховки. Скажи, как звали ледняков?
- Ле…
- Усопших, покойников… неудачников, которые покончили с собой. И их адвокатов.
Тол все аккуратно написал на листке бумаги и протянул Ла Ту, который небрежно сунул листок в нагрудный карман клетчатой рубашки.
- Что мне делать? - спросил Тол.
- Вызови группу СИНМП и…
- Какую группу?
- Разве ты не учился в той же академии, что и я, Тол? Группу сбора информации на месте преступления. Сошлись на меня, и Догерти все устроит. Пусть опросят всех соседей около домов Бенсонов и Уитли. Может, найдут свидетеля, который кого-то видел около этих домов до или после ВС. Это - аббревиатура…
- Времени смерти.
Ла Ту выставил перед собой оба гигантских кулака с поднятыми большими пальцами.
- Поговорим во второй половине дня, когда я вернусь. Найду тебя здесь, скажем, в четыре часа?
- Конечно. Может, нам стоит выяснить, на каком автомобиле ездит дочь Уитли? Посмотреть, не совпадет ли колесная база.
- Дельная мысль, Тол. - Выражение лица Ла Ту говорило о том, что последнее предложение Тола произвело на него впечатление. Здоровяк схватил несколько коробок с патронами и, тяжело ступая, покинул детективный отдел.
- Привет, - поздоровался Тол с секретаршей и широко ей улыбнулся.
Маргарет Ладлем, согласно надписи на табличке, удивленно посмотрела на него.
- Да?
- Магги, не так ли?
- Чем я могу вам помочь? - Тон вежливый, но холодный. Тол вновь ей улыбнулся, а потом показал жетон и удостоверение детектива, отчего на ее веснушчатом лице появилась легкая тревога.
- Я пришел, чтобы поговорить с доктором Шелдоном. - Доктор Шелдон был кардиологом Сэма Уитли, и его визитную карточку Тол нашел в спальне супругов прошлым вечером.
- Так вы… - она всмотрелась в удостоверение.
- Детектив Симмс.
- Конечно. Одну секунду. Вы…
- Нет. О встрече я не договаривался, но мне нужно поговорить с ним. Это - важно. О пациенте Сэме Уитли.
- Пожалуйста, подождите.
Она позвонила, и несколько минут спустя в приемную вышел лысеющий мужчина лет пятидесяти с небольшим. Доктор Энтони Шелдон провел Тола в большой кабинет, стены которого украшали десятки дипломов и наградных листов. Жестом предложив Толу сесть в удобное кресло перед столом, он опустился на свой стул с высокой спинкой.
- Я потрясен случившимся. Просто потрясен.
- Мы расследуем их смерть. Если позволите, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
- Да, конечно. Всем, чем могу. Но… вроде бы мы слышали, что они покончили с собой. Это так?
- Похоже на то. Но на некоторые вопросы у нас пока нет ответов. Как давно вы их лечили?
- Ну, во-первых, не их. Только Сэма Уитли. Его направил ко мне семейный врач.
- Рональд Уайнстайн, - кивнул Тол. И эту информацию он почерпнул из коробок с вещественными уликами, которые не дали ему заснуть до трех часов утра. - Я только что говорил с ним.
Кое-что Тол от Уайнстайна узнал: Уайнстайн не прописывал никому из Уитли "Люминакс" и никогда не встречался с Бенсонами.
Тол продолжил:
- Насколько серьезным было заболевание Сэма?
- Очень серьезным. Подождите… я не хочу что-нибудь упустить.
Шелдон нажал на кнопку аппарата внутренней связи.
- Да, доктор?
- Маргарет, пожалуйста, принесите мне медицинскую карту Уитли.
Мгновением позже женщина вошла в кабинет, полностью игнорируя Тола.
Он решил, что ему нравится такая вот внешняя холодность. И имя Маргарет, пожалуй, подходило ей больше, чем Магги.
- Благодарю.
Шелдон пролистал карту.
- Его сердце работало лишь на пятьдесят процентов своих возможностей. Ему требовалась операция по пересадке сердца, но мы не могли найти подходящий трансплантат. Поэтому собирались заменить клапаны и несколько главных сосудов.
- Он бы выжил?
- Вы про операцию? Или потом?
- И про первое, и про второе.
- Прогноз был не слишком благоприятный. Больший риск приходился на операцию. Сэм был немолод, с сильно поврежденными сосудами. Если бы пережил операцию, на последующие шесть месяцев шансы у него были бы пятьдесят на пятьдесят. А вот потом это соотношение начало бы изменяться в более благоприятную для него сторону.
- Значит, положение не было безнадежным.
- Нет, конечно. Но, как я ему и сказал, могло случиться так, что после операции он остался бы на всю жизнь прикованным к постели.
- То есть вы не удивились, узнав о его самоубийстве?
- Видите ли, я - врач. Самоубийство для нас лишено здравого смысла. Но ему предстояла очень рискованная операция и трудный, продолжительный период выздоровления, исход которого оставался неясным. Услышав о его смерти, я, конечно, огорчился, даже почувствовал собственную вину… может, не стоило мне ему все объяснять. Но, должен сказать, полной неожиданностью его самоубийство для меня не стало.
- Вы знали его жену?
- На прием она приезжала вместе с ним.
- На здоровье не жаловалась?
- Выглядела вполне здоровой.
- Они были близки?
- Да, жить друг без друга не могли.
- Доктор, что такое "Люминакс"?
- "Люминакс"? Это - комбинированный антидепрессант, одновременно снимает боль и тревогу. Я практически не знаком с принципом его действия.
- То есть вы не прописывали "Люминакс" Сэму или его жене?
- Нет… и я никогда ничего не стал бы прописывать супруге моего пациента, если только она сама не лечилась бы у меня. А что?
- При вскрытии у обоих в крови выявлено необычайно высокое содержание этого препарата.
- У обоих?
- Вот именно.
Доктор Шелдон покачал головой.
- Странно… Это и была причина смерти?
- Нет, их убила окись азота.
- Ага. Их автомобиль?
- Да, в гараже.
Доктор покачал головой.
- Полагаю, не самый худший способ ухода из жизни. И все же…
Тол взглянул на листок с пометками, сделанными по ходу расследования.
- В доме я нашел страховой полис из Центра поддержки кардиологических больных. Что это значит?
- Я предложил, чтобы он и Лиз обратились туда. Они работают со смертельно больными и ожидающими опасной операции людьми, с кандидатами на трансплантацию. В основном, занимаются консультированием и психотерапией.
- Могли они прописать этот препарат?
- Возможно. У них в штате есть и врачи.
- Я бы хотел с ними поговорить. К кому мне обратиться?
- Директор центра - доктор Питер Дехоивен. Они находятся в корпусе Джей. Вернитесь в главный вестибюль, на лифте поднимитесь на третий этаж, поверните налево и прямиком попадете к ним.
Тол поблагодарил доктора и вышел в приемную. Использование сотовых телефонов в больнице запрещалось, вот он и попросил Маргарет разрешить ему позвонить по одному из телефонных аппаратов, что стояли на ее столе. Она небрежно кивнула и вновь уткнулась в компьютер. Часы показывали 3:45. Через пятнадцать минут Тол должен был встретиться с Грегом Ла Ту.
Трубку взяла одна из секретарш отделения расследования убийств, и он попросил передать Ла Ту, что немного задержится.
- Но он уже ушел, - удивленно ответила секретарша.
- Ушел? Мы же договорились о встрече.
- Он ничего такого не говорил.
Разозленный, Тол положил трубку. Неужели Ла Ту просто посмеивался над ним, соглашался помочь в расследовании лишь для того, чтобы он, Тол, от него отвязался?
Он позвонил в Центр поддержки кардиологических больных. Доктора Дехоивена на месте не оказалось, но он договорился о встрече с ним на следующий день, в половине девятого утра.
- Все клапаны? - переспросил семидесятидвухлетний Роберт Коуви у своего кардиолога, сидевшей напротив. Надпись на нагрудном кармане белого халата гласила "Доктор Ленсдаун", но с ее светлыми волосами, забранными в пучок на затылке, и ярко-красной помадой на губах, он воспринимал ее исключительно как "доктора Дженни".
- Совершенно верно, - она наклонилась вперед. - И это еще не все.
Следующие десять минут она объясняла, какие еще медицинские пытки придется ему выдержать, чтобы получить шанс встретить свой семьдесят третий день рождения.
"Несправедливо, - подумал Коуви. - Чертовски несправедливо все складывается". Действительно, при росте в шесть футов весил он, насколько себя помнил, порядка 180 фунтов. Курить бросил сорок лет назад. Каждые несколько месяцев один уик-энд проводил с Вероникой в пешем походе. После того, как потерял ее, присоединился к клубу туристов, в походах без труда обгоняя вдов, которые не переставали с ним флиртовать.
- Вы женаты? - спросила доктор Дженни.
- Вдовец.
- Дети?
- У меня - сын.
- Живет неподалеку?
- Нет, но мы часто видимся.
- Рядом с вами живет кто-нибудь из родственников, близких друзей?
- Нет. Пожалуй, что нет.
Доктор Дженни пристально смотрела на него.
- Это тяжело, услышать все, что я сказала вам сегодня. А дальше будет еще тяжелее. Я бы хотела, чтобы вы кое с кем поговорили в больнице Уэстбрука. У них есть специальная служба для сердечников. Центр поддержки кардиологических больных.
- Психиатрическая служба?
- Скорее, психотерапевтическая.
- Они ходят в коротких юбках? - спросил Коуви.
- Мужчины - нет, - сухо ответила доктор Дженни.
- Туше. Спасибо, но это - не для меня.
- Все равно, возьмите телефон. Вдруг захочется просто поговорить. - Она достала карточку Центра и положила на стол.
Коуви задал несколько вопросов о предстоящих ему операциях, спросил о своих шансах. Поначалу ей отвечать не хотелось, но она поняла, что он умеет держать удар.
- Шестьдесят на сорок, не в вашу пользу.
- Это - оптимистический прогноз или пессимистический?
- Просто реалистический.
Коуви направился к двери. Доктор последовала за ним. Он решил, что она хочет проводить его, но Дженни протянула руку: он забыл карточку Центра поддержки кардиологических больных в Уэстбрукской больнице с номером телефона.
- Мне винить свою память?
- Она у вас лучше, чем у меня, - подмигнула ему Дженни и вернулась за стол.
Коуви согласовал с регистратором время сдачи анализов и вышел из здания, все еще держа в руке карточку Центра поддержки. Заметил урну. Направился к ней, поднял руку, чтобы бросить карточку в кучу пустых банок из-под газировки и мятых газет, но в последний момент передумал.
Чуть дальше по улице нашел телефон-автомат. С состоянием, превышающим пятьдесят миллионов долларов, Роберт Коуви полагал сотовые телефоны ненужной роскошью. Положив карточку на полку у телефона, он надел очки для чтения и полез в кожаный кошелек за монетами.
Доктор Питер Дехоивен, высокий, светловолосый мужчина, говорил с акцентом, который Тол никак не мог определить.
Они встретились ранним утром, как и договаривались, и теперь Дехоивен рассказывал Толу о миссии Центра помощи кардиологическим больным. Как выяснилось, сотрудники ЦПКБ помогали тяжело больным пациентам менять диету, подбирать комплекс физических упражнений, объясняли природу заболеваний сердца, боролись с депрессией и тревогой, находили сиделок, консультировали членов семьи. Помогали и с подготовкой похорон, с заключением страховых договоров, с завещаниями.
- В наши дни продолжительность жизни все увеличивается, - акцент Дехоивена то усиливался, то пропадал, - поэтому нам приходится дольше жить со своими болезнями, более продолжительный период времени осознавать, что смерть - рядом, на расстоянии вытянутой руки. Это - трудно. Вот мы и помогаем нашим пациентам лучше подготовиться к последнему этапу их жизни.
Когда доктор закончил свой рассказ о ЦПКБ, Тол объяснил, что приехал по поводу Уитли.
- Вы удивились, узнав об их самоубийстве? - спросил он, поправляя узел галстука.
- Удивился? - Дехоивен помялся с ответом. Может, вопрос поставил его в тупик. - Я как-то не думал, следовало мне удивляться или нет. Лично я Сэма не знал. Поэтому…
- Вы никогда с ним не встречались?
- У нас очень большая организация. С пациентами работают наши консультанты. Моя жизнь - бюджет, планирование и строительство нового здания на этой же улице. Вот на что и уходит практически все мое время. Мы расширяемся. Но я выясню, кто работал с Сэмом и его женой. - Чтобы получить эти сведения, он позвонил секретарю.
Как выяснилось, Уитли консультировала Клер Маккэффри, как объяснил Дехоивен, дипломированная медсестра и социальный работник-консультант. В ЦПКБ она работала уже больше года.
- Она - молодец. Представитель нового поколения консультантов, экспертов по старению, да. По этой теме она защитила диплом.
- Я бы хотел поговорить с ней.
Вновь пауза.
- Полагаю, это нормально. Могу я спросить, почему?
Тол достал из кейса вопросник и показал доктору.
- Я - статистик полицейского управления. Слежу за всеми смертями в округе и собираю о них информацию. Рутина, знаете ли.
- Ага, рутина. Но мы удостоены персонального визита. - На лице Дехоивена отражалось любопытство.
- Детали, зачастую, самое важное.
- Да, конечно. - По голосу Дехоивена чувствовалось, что искренность Тола не показалась ему убедительной.
Он позвонил медсестре. Как выяснилось, Клер Маккэффри собиралась на встречу с новым пациентом, но могла уделить Толу пятнадцать или двадцать минут.
Дехоивен пояснил, как пройти к ее кабинету. Но Тол ушел не сразу.
- Еще несколько вопросов.
- Да, сэр?
- Вы здесь прописываете "Люминакс"?
- Да, очень часто.
- Этот препарат выписывали Сэму? Мы не нашли в доме пузырек.
Дехоивен пробежался пальцами по клавиатуре компьютера.
- Да. Наши врачи несколько раз выписывали ему этот препарат. Он начал принимать "Люминакс" месяц назад.
Тол рассказал Дехоивену о высоком содержании "Люминакса", обнаруженного в крови обоих Уитли.
- Как такое могло быть?
- В три раза больше нормы? - Дехоивен покачал головой. - Не знаю, что и сказать.
- Они также немного выпили. Но мне сказали, что этот препарат не мог как-то повлиять на их смерть. Вы с этим согласны?