- Да, да. Препарат - неопасен. Может, разве что, вызвать сонливость и легкомысленность.
- Сонливость и легкомысленность одновременно? - переспросил Тол. - Вроде бы странное сочетание.
- Ничего странного здесь нет. "Люминакс" снимает тревогу и позволяет человеку расслабиться, вот почему мы широко его применяем. Он одобрен Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами. А нас это очень радует. Кардиологические больные могут принимать его без опаски усугубить проблемы с сердцем.
- Какая компания производит препарат?
Дехоивен взял с полки толстый том, пролистал его.
- "Монтроз фармацевтик" в Парамасе, штат Нью-Джерси.
Тол записал название и адрес компании.
- Доктор, а был ли среди пациентов вашего центра… Дон Бенсон?
- Фамилия мне не знакома, но, как уже говорил, я знаю мало кого из пациентов. - Дехоивен вновь пробежался пальцами по клавиатуре. - Нет, у нас нет пациента по фамилии Бенсон. А почему вы спрашиваете?
Тол постучал пальцем по вопроснику.
- Статистика. - Он убрал листок в кейс, пожал доктору руку и направился в кабинет медсестры, который находился в том же коридоре, через четыре двери от кабинета Дехоивена.
Клер Маккэффри оказалась стройной брюнеткой его возраста. Забранные в конский хвост волнистые волосы, открытое, симпатичное, в веснушках, но усталое лицо.
- Доктор Дехоивен звонил насчет вас. Детектив…
- Симмс. Но зовите меня Тол.
- А я отзываюсь на Мак. - Она протянула руку, и, когда он ее пожал, на запястье зазвенели колечки браслета-амулета. Заметил он и золотое колечко на правой руке.
Она предложила ему сесть. Места в просторном кабинете хватало для письменного стола, двух кресел, дивана и кофейного столика. И здесь было куда уютнее, чем в кабинете Дехоивена. Стены украшали фотографии и постеры, с растениями, букетами цветов, морскими берегами, пустынями, лесами.
- Вас интересует Сэм Уитли, так? - В голосе сестры слышалась тревога.
- Совершенно верно. И его жена.
Она кивнула, и на лице ее отразилась печаль.
- Из-за этого я всю ночь не могла уснуть. Ужасно. Не могу в это поверить.
- У меня лишь несколько вопросов. Надеюсь, вас не затруднит ответить на них.
- Да, конечно.
- Вы виделись с ними в тот день, когда они умерли? - спросил Тол.
- Да. Мы встречались регулярно.
- И что вы делали?
- То же, что и с остальными пациентами. Следила за тем, чтобы они соблюдали диету, заполняла страховые формы, убеждалась в действенности препаратов, которые они принимали, помогала с тяжелой работой по дому… Возникли какие-то проблемы? Полиции что-то не ясно?
Глядя в ее встревоженные глаза, Тол решил не прикрываться вопросником.
- Это - необычная смерть. Она не укладывается в статистический профиль большинства самоубийств. По их разговорам у вас не возникло ощущения, что они намерены покончить с собой?
- Нет, разумеется, нет, - быстро ответила она. - Я бы постаралась помешать этому. Естественно.
- Но? - Тол почувствовал, что она выговорилась не до конца.
Клер не отрывала глаза от стола, переложила какие-то бумаги, закрыла папку.
- Просто… понимаете, есть один момент. Последние два дня я только и думала о том, что они мне говорили, искала какие-то намеки. И вспомнила, как они сказали, что им очень нравилось работать со мной.
- А что тут странного?
- Сказали об этом в прошедшем времени. Не нравится работать со мной. Им нравилось работать со мной. Тогда я тоже не увидела в этих словах ничего странного. А теперь… Мне следовало вслушиваться в то, что они говорили.
Чувство вины. Похоже, у Клер Маккэффри, как у адвокатов двух покончивших с собой супружеских пар, как у их врачей, чувство это могло задержаться надолго.
Может, навсегда…
- Вы знали, что они приобрели книгу о самоубийствах? "Последнее путешествие"?
- Нет, я этого не знала. - Клер нахмурилась.
- Они принимали "Люминакс", так?
Она кивнула.
- Это - хороший препарат, снимающий тревогу. Мы следим за тем, чтобы он был у пациентов под рукой, чтобы они могли принять его, если их вдруг охватит паника, или они начнут впадать в депрессию, - объяснила Клер.
- После смерти Сэма и его жены в их крови обнаружено необычно высокое содержание "Люминакса".
- Правда?
- Мы пытаемся выяснить, куда подевались рецепт или пузырек. В доме найти их не удалось.
- Они у них были, я знаю.
- Вы уверены?
- Абсолютно. Не знаю, сколько еще таблеток они могли получить по рецепту. А пузырек… Может, они как раз выпили все таблетки и выбросили его?
- Уитли никогда не упоминали Дона и Сай Бенсонов? - продолжал Тол.
- Бенсонов?
- Из Грили.
- Нет. И я никогда о них не слышала.
- В тот день был в доме кто-нибудь еще?
- Не знаю. Пока я находилась там, мы были одни.
- А когда вы уехали?
- В четыре часа или чуть раньше.
- Вы так уверены во времени?
- Да. Я знаю, потому что по дороге домой слушала свою любимую радиопередачу. "Час оперы" на Эн-пи-эр. Они транслировали отрывки из "Мадам Баттерфляй".
- Это не о японке, которая… - он недоговорил.
- Покончила с собой. - Мак посмотрела на постер национального парка Гранд-Титон, потом на другой, с приливом на Гавайях. - Моя жизнь посвящена увеличению продолжительности жизни других людей. Это известие о Сэме и Лиз потрясло меня. Я говорила с доктором Дехоивеном. Он приехал из Голландии. Там на смерть смотрят иначе. К эвтаназии и самоубийству относятся более благожелательно… Узнав о смерти Сэма и Лиз, он лишь пожал плечами. Как будто это - пустяк. Но я не могу выбросить их из головы.
Пауза. Она моргнула, вновь посмотрела на часы.
- У меня - встреча с новым пациентом. Но, если могу чем-нибудь помочь, дайте мне знать. Кто вы… на самом деле? Детектив из отдела расследования убийств?
Тол рассмеялся.
- На самом деле я - математик.
- Он там, и я не могу его выгнать. Не знаю, что и делать, босс.
В панике Тол подумал, что разъяренная Шелли, указывая на его кабинет, говорит о самом шерифе, который спустился с последнего этажа, чтобы лично уволить Тола за команду 2124.
Но нет, она имела в виду совсем другого человека.
Тол вошел в кабинет, и его брови удивленно взлетели вверх, когда он увидел Грега Ла Ту.
- Я думал, мы договаривались встретиться вчера…
- Так где ты был? - пробурчал Ла Ту. - Проспал? Значит, так. Я получил информацию по завещаниям. Оба изменены…
- Что ж, это подозрительно.
- Дай мне закончить. Нет, не подозрительно. Они не оставили все свои деньги какому-то гуру, который взял под контроль их разум. У Бенсонов детей не было. Поэтому они добавили в завещание несколько благотворительных фондов и создали фонды для нескольких своих племянников и племянниц, на обучение в колледже. По сотне тысяч долларов каждый. Ерунда. Дочь Уитли ничего от них не получила.
Далее, сами Уитли, по прежнему завещанию, оставляли дочери треть своего состояния. Она получает столько же и по новому завещанию, но может получить больше, если займется созданием семейной библиотеки Уитли. Короче, завещания отпадают. Та же история со…
- …страховками.
- Именно это я собирался сказать. Страховка Бенсонов идет на уплату некоторых долгов и на вознаграждение ушедших на пенсию сотрудников его компаний. Двадцать, тридцать тысяч. Нет там ничего подозрительного… Что нашел ты?
Тол рассказал о докторе Шелдоне, кардиологе, потом о Дехоивене, Мак и Центре поддержки кардиологических больных.
- И Бенсон, и Уитли - пациенты Шелдона? - тут же спросил Ла Ту.
- Нет, только Уитли. То же - и с Центром поддержки.
- Нам нужна связь, как я и говорил. Что-нибудь…
- Вроде бы одна есть, - быстро вставил Тол. - Наркотики.
- Что, старики толкали наркоту?
Тол рассказал о "Люминаксе".
- От него человек одновременно становится сонным и счастливым. Может принять неправильное решение или согласиться на самое дикое предложение.
- К примеру, вышибить себе мозги? Чертовски хорошее предложение.
- Если принять тройную дозу…
- Ты думаешь, кто-то "накормил" их "Люминаксом"?
- Возможно, - кивнул Тол. - Консультант из Центра поддержки кардиологических больных уехала из дома Уитли в четыре часа. Они умерли около восьми. Достаточно времени для того, чтобы кто-то заехал к ним в гости и попотчевал "Люминаксом", скажем, растворенным в спиртном.
- Ладно, Уитли его принимали. А Бенсоны?
- Их кремировали на следующий день после смерти, помнишь? Мы никогда не узнаем.
- Ладно, твоя… как ты там ее называешь? Теория?
- Теорема.
- Состоит в том, что кто-то подсыпал им этого дерьма? Но кто? И почему?
- Эта часть мне еще не известна.
- Эти части, - поправил его Ла Ту. - Кто и почему. Две части.
Тол вздохнул.
- Ты действительно думаешь, можно дать кому-то наркотик, сказать, что они должны покончить с собой, и они это сделают?
- Давай это выясним.
- Как?
Статистик просмотрел свои записи.
- В компании, которая производит этот препарат. Она находится в Парамасе. Съездим и поговорим.
- Черт. В Нью-Джерси.
- У тебя есть идея получше?
- Мне не нужны никакие идеи. Это - твое расследование.
- Может, я и отдал команду двадцать один двадцать четыре. Но теперь - это общее расследование. Поехали.
Она выглядела бы прекрасно в короткой юбке, решил Роберт Коуви, но, к сожалению, пришла в брюках.
- Мистер Коуви, я - из Центра поддержки кардиологических больных.
- Зовите меня Боб. А не то я чувствую себя таким же старым, как ваш старший брат.
На его вкус, она чуть не вышла ростом, но тут же ему пришлось напомнить себе, что она здесь - с одной целью: помочь пережить тяжелые моменты жизни, когда ему в грудь будут вставлять свинячьи органы да латать прохудившиеся вены и артерии. А кроме того, он всегда говорил, что не в его правилах встречаться с женщинами, которые прожили на свете в три раза меньше, чем он.
Коуви распахнул дверь и с легким поклоном пригласил ее войти. Провел в гостиную, усадил на диван.
- Добро пожаловать, мисс Маккэффри…
- Может, лучше Мак? Так звала меня мама, когда я хорошо себя вела.
- А как она звала вас, когда вы вели себя плохо?
- Тоже Мак. Только с другими интонациями. Так что, начинайте.
- Начинать что?
- То, что собирались мне высказать. Что я вам тут совершенно не нужна. Что вы не нуждаетесь в чьей-либо помощи, что пригласили меня лишь для того, чтобы ублажить вашего кардиолога, что вас не нужно водить за ручку и гладить по головке, что вы не собираетесь менять диету, не хотите заниматься физическими упражнениями, не собираетесь бросать курить и не желаете отказываться от… - она посмотрела, какие бутылки стоят в баре, - …от вашего портвейна. Правила у нас следующие. Я не собираюсь водить вас за ручку или гладить по головке. Это - моя часть сделки. Но да, вам придется бросить курить…
- Бросил еще до того, как вы появились на свет, спасибо вам большое.
- Хорошо. И вы будете заниматься физическими упражнениями и перейдете на кардиологическую диету, продукты, полезные для вашего сердца. Что же касается портвейна…
- Подождите…
- Думаю, мы ограничимся тремя стопками на вечер.
- Четырьмя, - быстро вставил он.
- Тремя. И я подозреваю, что на самом-то деле обычно вам хватает двух.
- Я готов согласиться на три, - пробурчал Коуви.
Черт, она ему понравилась. Он всегда любил женщин с сильным характером. Как Вероника.
А она перешла к другим темам. Объяснила, чем занимается Центр поддержки кардиологических больных и чем не занимается.
- Как я понимаю, вы - вдовец. Сколько лет вы прожили с женой?
- Сорок девять.
- Так это же прекрасно.
- Мы с Вер жили душа в душу. Я страшно разозлился из-за того, что нам не удалось отметить пятидесятую годовщину. Я планировал большой прием. С арфистом, буфетом и баром. - Он вскинул брови. - Хотел заказать марочный портвейн.
- У вас есть сын?
- Совершенно верно. Рэндолл. Живет в Калифорнии. Руководит компьютерной компанией. Той, что действительно зарабатывает деньги. Только представьте себе! Носит длинные волосы, живет с женщиной… а ведь следовало бы жениться… но он - хороший мальчик.
- Вы с ним часто видитесь?
- Постоянно.
- Когда говорили в последний раз?
- Вчера.
- Вы сказали ему о вашем состоянии?
- Будьте уверены.
- Хорошо. Он собирается приехать сюда?
- Через неделю. У него много дел. Он готовит крупную сделку.
Мак что-то достала из сумочки.
- Наш доктор в клинике прописал вам вот это. - Она протянула ему пузырек. - "Люминакс". Препарат, снимающий тревогу.
- Я говорю "нет" наркотикам.
- Это - препарат нового поколения. Вам предстоит многое пережить. Эти таблетки вам помогут. У них практически нет побочных эффектов.
- Вы хотите сказать, после их приема я не превращусь в битника, каким был много лет тому назад, когда жил в Виллидж? Пожалуй, я откажусь.
- Он пойдет вам на пользу. - Сестра вытрясла две таблетки в крышку и протянула ему. Прошла в бар и налила стакан воды.
Наблюдая, как она ведет себя, будто хозяйка, Коуви недовольно пробурчал: на переговоры не идете?
- Нет, если знаю, что я права.
- Суровая женщина. - Он вновь посмотрел на таблетки. - Если я их приму, то мне придется отказаться от вечернего портвейна, так?
- Ничего подобного. Вы же знаете, умеренность - ключ ко всему.
- Вы не кажетесь мне умеренной женщиной.
- Да нет же, никакая я не умеренная. Но я сдерживаю себя, когда читаю проповедь. - И она протянула ему стакан с водой.
В Нью-Джерси они поехали уже во второй половине дня, ближе к вечеру.
Тол включил радио. Попытался найти программу "Час оперы", о которой упоминала медсестра Мак.
Ла Ту удивленно глянул на приборный щиток, словно и не подозревал, что в автомобиле установлен радиоприемник.
Пройдясь по всем диапазонам, Тол нашел несколько программ "Нэшнл паблик рейдиоу", но только не "Час оперы". В какое время она слушала "Мадам Баттерфляй"? Он не мог вспомнить. Сдавшись, Тол остановился на новостном канале. Ла Ту послушал новости пять минут, а потом переключил радиоприемник на средние волны, на спортивный канал.
Автомобиль он вел отвратительно. Постоянно менял полосы движения, то значительно превышая разрешенную скорость, то резко тормозя. Иногда показывал водителям средний палец.
Наконец Ла Ту свернул с автомагистрали на извилистую боковую дорогу.
Компания "Монтроз фармацевтик" занимала несколько зданий из стекла и хрома на территории технопарка. Судя по количеству "мерседесов", "ягуаров" и "порше" на стоянке для автомобилей сотрудников, дела у компании шли очень даже неплохо. В элегантной приемной жетоны управления шерифа округа Уэстбрук вызвали удивленно поднятые брови. Но, как заключил Тол, именно внушительные габариты Ла Ту и его злобные взгляды помогли им миновать все секретарские баррикады.
Пять минут спустя они сидели в кабинете президента компании, Даниэля Монтроза, энергичного лысеющего мужчины, вплотную приблизившемуся к пятидесятилетнему рубежу. По светящемуся в глазах уму и измятой одежде Тол догадался, что видит родственную душу: скорее ученого, чем бизнесмена. Монтроз качался взад-вперед на стуле, вглядываясь в них сквозь очки в тонкой стальной оправе.
Какое-то время все молчали, и Тол физически чувствовал, как нарастает напряжение. Он искоса глянул на Ла Ту, который сидел, откинувшись на спинку кожано-хромированного стула, и неспешно оглядывал кабинет.
- Мы готовились к конференции наших оптовиков, - внезапно подал голос Монтроз. - У нас - хорошие результаты.
- Правда? - спросил Ла Ту.
- Совершенно верно. Продажи растут. В этом году мы проводим конференцию в Лас-Вегасе.
- Расскажите нам о "Люминаксе", - перешел Ла Ту к цели их приезда.
- "Люминакс". Точно, "Люминакс"… Я бы хотел узнать, если, разумеется, не нарушу этим ваши правила, для чего вам это нужно? И почему вы приехали сюда? Вы ведь ничего не объяснили.
- Мы расследуем несколько самоубийств.
- Самоубийств? И "Люминакс" как-то в этом замешан?
- Да, конечно.
- Но… его основа - легкая производная диазепама. И трудно даже представить себе, какой должна быть смертельная доза.
- Нет, люди умерли по другой причине. Но мы обнаружили…
Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вошла ослепительно красивая женщина. Увидев посетителей, она растерянно моргнула.
- Извините. - В тоне извинительные нотки отсутствовали напрочь. - Я думала, ты один. - И положила несколько папок на стол Монтроза.
- Это - полицейские от округа Уэстбрук, - пояснил президент компании.
- Полиция? Что-то не так?
Тол дал ей на вид сорок лет. Удлиненное лицо, холодные глаза, красота европейской модели. Стройные ноги с накачанными бедрами любительницы бега.
Ни Тол, ни Ла Ту на вопрос не ответили. Монтроз представил им женщину - Карен Биллингс. Должность у нее была очень длинная, что-то связанное с продвижением продукции компании на рынок и связей с пациентами, то есть конечными потребителями.
- Они спрашивают насчет "Люминакса". Говорят, что возникли кое-какие проблемы.
- Проблемы?
- Они только что сказали… - Монтроз передвинул очки выше по переносице. - Так что вы сказали?
Ответил ему Тол.
- Два человека покончили с собой. Содержание "Люминакса" в их крови в три раза превысило норму.
- Но от этого они не могут умереть. Не могли. И я не понимаю, почему… - Карен посмотрела на Монтроза. На их лицах не отражалось никаких эмоций. Потом холодно спросила Ла Ту: - Что вы хотели бы знать?
- Прежде всего, как препарат мог попасть к ним в кровь? - Ла Ту откинулся на спинку стула, который протестующе заскрипел.
- Вас интересует, как он мог попасть в организм?
- Да.
- Только через рот. В виде инъекций препарат не выпускается.
- Но его можно смешать с едой или напитками?
- Разумеется, - ответил президент. - Препарат растворим в воде. Горькая добавка…
- Горь?..
- Сам препарат не имеет вкуса, но мы вводим горькую добавку, чтобы дети выплевывали таблетку, если случайно сунут ее в рот. Но горечь можно замаскировать сахаром или…
- Алкоголем?
- При приеме препарата рекомендовано воздерживаться от… - вмешалась Биллингс.
- Я говорю не об инструкции, - прорычал Ла Ту. - Я спрашиваю, можно ли убрать горечь, растворив таблетку в спиртном?
Она помялась. Потом ответила: "Можно", - и раздраженно забарабанила ногтями по столу.
- А как он действует на человека?
- Снимает тревогу и поднимает настроение. Но не как таблетка снотворного. Человек просто расслабляется и чувствует себя более счастливым.
- Действует на способность соображать?
- Есть некоторая когнитивная димунация.
- Нельзя ли попроще? - буркнул Ла Ту.
- Человек испытывает легкую дезориентацию… как бывает, когда он счастлив.