- Как я и говорил вам вчера по телефону, я мало что знаю о состоянии вашего сердца. Ваш кардиолог - Дженнифер Ленсдаун, так?
- Совершенно верно.
- И вас консультируют в Центре поддержки кардиологических больных?
Коуви нахмурился.
- Консультировали.
- Теперь нет?
- Возникла проблема с медсестрой, которую они мне прислали. Я еще не решил, вернусь ли к ним. Но это - совсем другая история.
- Что ж, мы думаем, вы могли бы стать достойным кандидатом для нашего фонда. В некоторых случаях мы предлагаем нашим пациентам специальную программу.
- В каких случаях?
- Если состояние тяжелое.
- "Лотос" - фонд альтернативного лечения, - процитировал Коуви. - Поправьте меня, если я не прав, но я не думаю, что женьшень и акупунктура могут помочь, если болезнь сердца зашла слишком далеко.
- Это не по нашей части. - Фарли пристально смотрел на него. - Вы - бизнесмен, сэр?
- Был им. Полвека.
- В какой области?
- Производство. Потом - венчурный капитал.
- Тогда, как я понимаю, вы бы хотели сразу перейти к делу.
- Вы понимаете правильно.
- Что ж, позвольте задать вам вопрос, мистер Коуви. Хотели бы вы жить вечно?
- Как это?
Фарли научился не только чистить ботинки и произносить слова, содержащие более четырех слогов, но и играть со своими пациентами, как кошка с мышкой. Знал, как разжечь их любопытство.
- Я бы хотел рассказать вам о фонде. Но сначала попрошу вас подписать вот этот документ, - он открыл ящик стола и передал бумагу Коуви.
Тот пробежал глазами текст.
- Договор о неразглашении.
- Это стандартная процедура.
- Знаю, - кивнул старик. - Я их наподписывался. Почему вы хотите, чтобы я его подписал?
- Чтобы вы не сделали достоянием публики все то, что я собираюсь вам рассказать.
Его слова заинтриговали старика, Фарли это видел, пусть тот и пытался это скрыть.
- Если вы не хотите ставить свою подпись, я вас пойму. Но тогда, боюсь, мы не сможем продолжить наш разговор.
Коуви еще раз прочитал текст.
- Ручка есть?
Фарли протянул ему "Мон Блан". Коуви расписался и вернул ручку и документ.
Бумагу Фарли тут же убрал в стол.
- Доктор Ленсдаун - хорошая, добрая женщина. И она сделает все, на что способна наука, чтобы подлатать ваше сердце и дать вам еще несколько лет жизни. Но медицинская наука не всесильна. В конце концов, мистер Коуви, мы все умрем. Вы, я, дети, которые рождаются в эту самую минуту. Святые и грешники… нам всем суждено умереть.
- У вас интересный подход, доктор. Вы так подбадриваете всех ваших пациентов?
Доктор Фарли улыбнулся.
- В наши дни мы много чего слышим о старении и о людях, которые пытаются навсегда остаться молодыми.
- Навсегда - это интересно. Продолжайте.
- Мистер Коуви, вы слышали о правиле Хейфлика?
- Нет. Никогда.
- Названо в честь человека, который открыл, что человеческие клетки могут репродуцироваться ограниченное число раз. Сначала репродукция идеальная. Но через какое-то время они не могут поддерживать прежний уровень контроля качества. Поэтому вновь вырабатываемые клетки становятся менее эффективными.
- Почему?
- Есть важная цепочка в ДНК, которая укорачивается с каждым воспроизводством клетки. Когда она становится слишком короткой, клетка сходит с ума и не может репродуцироваться должным образом. Иногда этот процесс полностью прекращается.
- В принципе, я понимаю, о чем вы говорите. Но попрошу не налегать на биологию. В этом я не силен.
- Разумеется, мистер Коуви. Есть несколько способов обойти правило Хейфлика. В будущем станет возможно увеличить продолжительность жизни на десятки, может, даже сотни лет.
- Но не навсегда.
- Совершенно верно.
- Так давайте ближе к делу.
- Мы никогда не сможем создать человеческое тело, которое сможет прожить несколько сотен лет. Законы физики и природа этого не разрешают. А если бы и смогли, не следует забывать, что случаются болезни и несчастные случаи, которые укорачивают жизнь.
- Ваше повествование все веселее и веселее.
- Доктор Ленсдаун сделает для вас все возможное, чем располагает современная медицина, и Центр поддержки кардиологических больных окажет вам всестороннюю помощь.
- Тут все зависит от медсестры, - пробормотал Коуви. - Продолжайте.
- И вы сможете прожить еще пять, может, и пятнадцать лет… Или можете рассмотреть нашу программу. - Фарли протянул Коуви визитную карточку и указал на логотип фонда "Лотос" - золотой цветок. - Вы знаете, что означает лотос в мифологии?
- Понятия не имею.
- Бессмертие.
- Такое возможно?
- Первобытные люди видели, как лотос вырастает из воды в руслах рек, которые до этого пересыхали на многие годы. Вот они и думали, что эти цветы бессмертны.
- Вы говорили, что не ваших силах уберечь человека от смерти.
- Не в наших. Вы умрете. А то, что мы вам предлагаем, можно назвать реинкарнацией.
Коуви пренебрежительно фыркнул.
- Я уже тридцать лет как перестал ходить в церковь.
- Видите ли, мистер Коуви, я никогда не ходил в церковь. И говорю не о духовной реинкарнации. Нет, я веду речь о научно доказанной реинкарнации.
- Это тот самый момент, когда вы начинаете терять клиентов, так?
Фарли расхохотался.
- Совершенно верно. Именно на этом предложении.
- Что ж, меня вы пока не потеряли. Продолжайте.
- Все это очень сложно, но я постараюсь вычленить самую суть, и с минимумом биологии.
Старик отпил кофе и махнул рукой доктору, чтобы тот не останавливался.
- Фонду принадлежит патент на процесс, известный как регенеративное воспроизводство нервных стволовых клеток… Я знаю, это название вязнет на зубах. Между собой мы называем его клонированием сознания.
- Объясните.
- Что такое сознание? Вы оглядываете комнату, видите вещи, ощущаете запахи, реагируете. Думаете. Я сижу в той же комнате, но смотрю на другое, или на то же, а реагирую иначе. Почему? Потому что мозг каждого человека уникален. Фонд разработал способ получить полную генетическую карту вашего мозга, а потом запрограммировать рост клеток эмбриона таким образом, чтобы на выходе получился абсолютный дубликат. После того, как вы умрете, ваше сознание полностью возродится в младенце. Вы… вновь обретете жизнь. По существу, ваш мозг пересадят в другое тело.
- И как же вы это делаете? - прошептал старик.
- Процесс трехэтапный. Во-первых, мы "вычерчиваем" точную карту структуры вашего мозга, какая она сейчас… тех его участков, где находится сознание. Для этого мы используем суперкомпьютеры и МР-томографы.
- МР-томографы… это какой-то новомодный рентген, так?
- Магнито-резонансная томография. Так мы получаем точную карту структуры вашего сознания. Потом - этап два: вы знаете, что такое гены, не так ли? Они - чертежи наших тел, их содержит каждая клетка. Так вот, гены не только определяют цвет волос, рост и предрасположенность к некоторым болезням, но также и формирование мозга. По достижении определенного возраста, ген, отвечающий за формирование мозга, отключается. Формирование вашего мозга закончилось, и далее он остается неизменным. Вот почему ткань мозга не восстанавливается. Второй этап заключается в извлечении и возобновлении деятельности гена формирования мозга. Потом мы имплантируем этот ген в зародыш.
- Вы клонируете меня?
- Нет, не ваше тело. Мы используем донорские сперму и яйцеклетку и суррогатную мать. Все это проделывается в клинике, которая примыкает к зданию Фонда. Вас "помещают", так мы это называем, в хорошую семью из того же социально-экономического слоя, к которому вы сейчас принадлежите.
Коуви вроде бы хотелось сомневаться в реальности предложения Фарли, но пока он слушал с интересом.
- Последний этап - химическое и электромагнитное воздействие, обеспечивающее развитие мозга в точном соответствии с ранее сделанной картой структуры вашего мозга. Стимулируем развитие одних клеток, подавляем другие. И когда вы рождаетесь вновь, ваше восприятие мира будет точно таким же, как и сейчас. Ваши чувства, интересы, желания. Вы не будете похожи на себя. Тело будет другим. Хотя вы останетесь мужчиной. Мы на этом настаиваем. Изменять пол - не наша работа.
- Меня это вполне устраивает, - кивнул Коуви. - А вы можете разобраться с болезнями? У меня рак кожи. И, само собой, больное сердце.
- Мы этого не делаем. Не создаем супермужчин или суперженщин. Мы просто переносим ваше сознание в следующее поколение, в том самом виде, какое оно сейчас.
Коуви задумался.
- Я буду помнить встречу с вами? У меня останутся воспоминания об этой жизни?
- Ах, воспоминания… Поначалу мы об этом ничего не знали. Но, похоже, да, воспоминания у вас останутся, что-то вы будете помнить, потому что воспоминания впечатываются в некоторые части мозга. Мы не можем сказать, какой объем воспоминаний у вас останется, потому что нашим первым клиентам сейчас три-четыре года их второй жизни, разумеется, и у нас еще нет возможности получить от них полную информацию.
- Вы действительно это делаете? - прошептал Коуви.
Фарли кивнул.
- Да, мистер Коуви. И во все большем масштабе.
- А если я тронусь умом? Эта овечка, которую они клонировали, умерла. У нее отказали все жизненно важные органы.
- Нет, у нас такого случиться не может, потому что, как я и объяснил, мы контролируем развитие. На каждом этапе.
- Господи, - прошептал Коуви. - Так это не шутка?
- Нет, нет, отнюдь.
- Давайте предположим, что ваш метод работает… Процедуру придется повторять каждые семьдесят лет?
- Мы даем пожизненную гарантию, даже если жизнь будет длиться десять тысяч лет. Фонд "Лотос" остается на связи со всеми своими клиентами. Мы сможем переселять ваше сознание в новый зародыш снова и снова, сколько вы захотите.
- А как я узнаю, что вы по-прежнему функционируете?
Добродушный смешок.
- Мы предлагаем товар, на который всегда будет неограниченный спрос. Такие компании не сворачивают дела и не уходят из бизнеса.
Коуви пристально смотрел на Фарли.
- То есть мы подошли к оплате ваших услуг.
- Как вы понимаете…
- Вечная жизнь стоит недешево. Назовите сумму.
- Половина вашего состояния, минимум - десять миллионов.
- Половина? Это примерно двадцать восемь миллионов. Но не наличными. Недвижимость, акции, облигации. Я не могу просто выписать чек.
- Чек нам и не нужен. Мы стараемся не привлекать к себе внимания. В будущем мы рассчитываем предложить наши услуги большему числу людей, но пока расходы столь велики, что мы можем работать только с очень богатыми клиентами… И, будем реалистичны, в этой программе мы предпочитаем таких, как вы.
- Как я?
- Скажем так, тех, у кого генофонд лучше, чем у большинства.
Коуви хмыкнул.
- И как производится оплата?
- По завещанию вы оставляете деньги одной из наших благотворительных организаций.
- Благотворительной организации?
- Фонд основал их несколько десятков. В конце концов, деньги придут к нам.
- Значит, вы не получите деньги, пока я не умру.
- Совершенно верно. Некоторые клиенты ждут, пока не умрут от болезни. Но большинство изменяют завещание, а потом уходят.
- Уходят?
- Сводят счеты с жизнью. Тем самым избегая мучительного конца. И, разумеется, чем быстрее они уйдут, тем быстрее вернутся.
- И сколько человек так сделали?
- Шесть.
Коуви посмотрел в окна, на деревья в Центральном парке, ветви которых трепал сильный ветер.
- Это какое-то безумие. Сумасшествие.
Фарли рассмеялся.
- Я бы принял вас за психа, если бы вы так не подумали… Пойдемте, я покажу вам нашу лабораторию.
Поставив чашку с недопитым кофе, Коуви последовал за доктором, и они подошли к массивной двери, за которой находился научно-исследовательский комплекс Фонда. Фарли показал суперкомпьютеры, генетическую лабораторию, криогенный участок. В лабораторию, где поддерживалась идеальная стерильность, они, само собой, войти не смогли. Через окна в коридоре посмотрели на полдюжины мужчин и женщин в масках и белых халатах, которые вставляли пипетки в трубки, выращивали культуры в чашках Петри, склонялись над микроскопами.
Фарли отметил, что Коуви заинтригован, но стена сомнений еще не сломана.
- Давайте вернемся в кабинет, - предложил он.
Когда они вновь сели, Фарли - за стол, Коуви - в кресло, последний, наконец, сказал:
- Я об этом подумаю.
Фарли, улыбнувшись, кивнул.
- Еще бы. Такое решение… Некоторые люди просто не могут заставить себя поставить под всем этим свою подпись. Спешить тут незачем. - Он протянул Коуви большущую папку. - Вот здесь вы найдете полученные нами результаты, сравнение генетических данных для наших клиентов, ушедших из своей первой жизни и начавших вторую, интервью с ними. Идентифицировать их невозможно, но вы прочитаете о детях и о самом процессе. Что особенно приятно, вам нет необходимости прощаться с вашими близкими. Скажем, у вас есть сын или дочь… мы сможем связаться с ними, когда они станут старше, и предложить им свои услуги. А вы через сотню лет вновь увидитесь с ними.
При словах "сын или дочь" Коуви поднял голову и моргнул. Потом отвел взгляд.
- Ну, не знаю…
- Мистер Коуви, вот что я вам скажу. Мне понятен ваш скептицизм. Но вы же сказали мне, что вы - бизнесмен? Вот я и буду говорить с вами как с бизнесменом. Конечно, у вас есть сомнения. У кого их нет? Но, даже если вы уверены не на все сто процентов, если думаете, что я пытаюсь продать вам мыльный пузырь, что вы потеряете? Все равно вам умирать. Так почему не бросить кости, не пойти на риск? - Он выдержал паузу и увидел, что его слова дают требуемый эффект. - А теперь, если вы меня извините, мне нужно сделать несколько важных телефонных звонков. Вот тут - комната отдыха. Посидите, почитайте, чего нам удалось добиться.
Коуви с папкой в руках прошел в указанную Фарли комнату. Дверь за ним закрылась.
Фарли уже понял, что старик дотошный и обстоятельный. Соответственно, дал ему сорок пять минут на знакомство с находящимися в папке материалами. Наконец, поднялся из-за стола, подошел к двери в комнату отдыха, открыл ее. Коуви встретил его со словами:
- Я на это пойду. Хочу пойти.
- Я очень за вас рад. - Искренность в голосе Фарли не вызывала сомнений.
- И что мне теперь делать?
- Вам нужно пройти МР-томографию и сдать кровь на анализ.
- Вам не понадобится часть моего мозга?
- Этим-то и замечательны гены. Каждого из нас можно полностью воссоздать по одной клетке крови.
Коуви кивнул.
- Потом вы измените ваше завещание, а благотворительные организации мы возьмем из этого списка. - Фарли раскрыл одну из папок, лежащих на столе, и достал список благотворительных организаций, созданных Фондом в последнее время. - Какие вам нравятся? Вам нужно выбрать три или четыре. Они должны соответствовать вашим интересам в этой жизни.
- Вот. - Коуви обвел кружком три названия. - Самую большую сумму я оставлю "Метрополитенской ассоциации содействия искусству". Вероника, моя жена, была художницей. Так можно?
- Конечно. - Фарли переписал названия выбранных организаций и их реквизиты на отдельную карточку, протянул Коуви. - Отдайте вашему адвокату.
Старик кивнул.
- Его офис в нескольких километрах отсюда. Я смогу увидеться с ним прямо сейчас.
- А потом принесите нам копию завещания.
- А как насчет… ухода?
- Это ваш выбор, - ответил Фарли. - Исключительно ваш. Завтра или годом позже. Когда вы сочтете нужным.
У двери Коуви остановился, повернулся, пожал Фарли руку и рассмеялся.
- Кто бы мог подумать? Навсегда остаться среди живых.
Фарли сидел за столом в своем кабинете фонда "Лотос" и смотрел на стоящую на столе фотографию обнявшейся молодой пары. Фотография тех же людей, только постарше, стояла на бюро позади стола. Его родители. Они погибли в автокатастрофе, когда он учился в медицинской школе.
Их единственному сыну, который очень любил родителей, потребовались месяцы, чтобы оправиться от шока. А когда Фарли смог продолжить учебу, то решил специализироваться на медицине экстренной помощи, посвятить свою жизнь спасению людей, получивших тяжелые травмы.
Но молодого человека отличал блестящий ум, и он не мог полностью реализовать себя в отделении экстренной хирургии. Лежа без сна долгими ночами, думая о погибших родителях, он находил хоть малое утешение в том, что биохимически они продолжали жить в нем. Так у него развился интерес к генетике, и он с головой ушел в эту науку.
Месяцы, потом годы маниакальных, по двенадцать часов в день, исследований привели ко многим открытиям, не выходящим за рамки закона. Но при этом у него возникали менее традиционные, если не сказать, странные идеи. К примеру, клонирование сознания.
Не удивительно, что известные в генетике люди или игнорировали, или высмеивали его. Профессиональные журналы отклоняли его статьи, заявки на гранты возвращались. Постоянные отказы не обескураживали Фарли, но не снимали главного вопроса: где взять миллионы и миллионы, необходимые на практическую проверку его гипотез? И однажды, несколько лет назад, когда он, без цента в кармане, жил в однокомнатной квартире, которую снимал в доме у железной дороги, ему позвонил давний знакомый. Он прослышал о незавидном положении Фарли, и у него возникла интересная идея.
- Ты хочешь добыть деньги на свои исследования? - спросил он обедневшего коллегу. - Это просто. Найди действительно больных, действительно богатых пациентов и продай им бессмертие.
- Что?
- Нет, нет, ты послушай, - продолжал давний знакомый. - Найди пациентов, которые все равно вскорости умрут. Они же будут в отчаянии. Если правильно преподнести твой товар, они его купят.
- Мне пока нечего продавать, - ответил Фарли. - Я верю, что смогу этого добиться. Но на достижение практического результата могут уйти годы.
- Что ж, иногда приходится поступаться принципами. Ты можешь зарабатывать десять, двадцать миллионов долларов в день. На такие деньги можно оснастить отличную лабораторию.
Фарли молчал, обдумывая эти слова. Потом сказал:
- Я могу сохранить образцы тканей и, когда клонирование станет возможным, оживлю их первыми.
- Мудрое решение, - заметил знакомый.
- Тогда по рукам, - сказал Фарли своему коллеге, Энтони Шелдону, из кардиологического отделения Уэстбукской больницы, не только блестящему кардиохирургу, но и ловкому предпринимателю.
Вот так, пятью годами раньше, они основали фонд "Лотос", клинику и россыпь псевдо-благотворительных организаций. Доктор Шелдон, кабинет которого располагался рядом с Центром поддержки кардиологических больных, сумел изыскать возможность заглядывать в файлы пациентов, которые обращались в Центр, и выбирал самых богатых больных. Потом разными способами направлял их в фонд "Лотос", где Фарли продавал им возможность навсегда остаться среди живых.