Коуви обдумывал важный вопрос: нужно ли сказать Рэнди о его болезни и предстоящей операции? Он знал, медсестра Мак хотела бы, чтобы он сказал. Но Коуви этого делать не собирался. Не хотел выглядеть слабаком. Или сын вернется к нему сам, или не вернется совсем. Он не хотел использовать такое оружие, как жалость.
Он посмотрел на часы. Мак должна прийти через пятнадцать минут.
Он решил использовать это время продуктивно, позвонить по телефону. Первым набрал номер доктора Дженни, подтвердил, что приедет на следующий прием. Потом оставил сообщение на автоответчике Чарли Ханлону, вдовцу, который жил на той же улице, о походе в кино на следующий уик-энд. И, наконец, договорился о завтрашней встрече насчет какого-то особого альтернативного лечения, которое ему порекомендовали в больнице.
Несмотря на спокойствие, гарантированное препаратом, Коуви опять вдруг испытал всплеск тревоги. Не имевшей отношения ни к его сердцу, ни к грядущим операциям, ни к связанной с ними опасностью для жизни, ни к забывшему его сыну, ни к завтрашнему знакомству с новым видом лечения. Нет, заволновался он по другому поводу: а вдруг Мак не понравится синий сыр?
Коуви поднялся, поспешил на кухню, открыл холодильник и начал искать другую закуску.
- Туда нельзя.
Но они прошли.
Ла Ту и Тол протолкались мимо секретарши в кабинет Даниэля Монтроза.
За круглым, со стеклянной поверхностью, столом сидели президент компании и Карен Биллингс.
Монтроз поднялся, Карен отодвинулась от стола.
- Не двигайтесь! - рявкнул Ла Ту. - Почему вы не рассказали нам о проблемах с "Люминаксом"?
Президент переглянулся с Биллингс и откашлялся.
- Проблемах?
Тол бросил на стол материалы, почерпнутые с сайта потребителей. Монтроз наклонился и начал читать.
Ла Ту тем временем обратился к Биллингс:
- Можете сказать, где вы были вечером седьмого и девятого апреля?
- О чем вы говорите?
- Это очень простой вопрос. Где вы были?
- Я не будут отвечать ни на один вопрос без моего адвоката. - Карен сложила руки на груди, откинулась на спинку стула и встретилась с Ла Ту взглядом.
- Почему вы не сказали нам об этом? - Тол указал на документы.
- Диметиламин, - обратился Монтроз к Биллингс.
- Они это выяснили? - удивилась она.
- Да, мы это выяснили, - буркнул Ла Ту.
Монтроз повернулся к Толу.
- Что именно вы нашли в крови жертв?
- Ну… "Люминакс".
- У вас есть заключение коронера?
Тол достал заключение из кейса и положил на стол.
- Вот.
Монтроз внимательно прочитал документ.
- Слова "Люминакс" тут нет.
- Что вы такое говорите? Это…
Монтроз его перебил.
- Цитирую: "9-флуоро, 7-хлоро-1,3-дегидро-1-метил-5-финил-2Н-1,4-бензодиазе-пин, 5-гидроклидтриптамин и N-(1-фенелтил-4-пиперидил) пропионанилид цитрат".
- Неважно, - рявкнул Ла Ту. - Это - "Люминакс". Так сказал медицинский эксперт.
- Совершенно верно, - выкрикнула Карен. - Это одобренная формула препарата.
Ла Ту хотел что-то сказать, но промолчал.
- Одобренная? - неуверенно переспросил Тол.
- Посмотрите на первоначальную формулу, - предложил Монтроз.
- Первоначальную?
- Ту, которую отвергла Администрация по контролю. Она есть в вашей распечатке.
Тол начал понимать, куда все идет, и конечный пункт ему определенно не нравился. Он нашел нужный листок и сравнил приведенную там формулу с указанной в заключении коронера. Первоначальная содержала еще и другую субстанцию, сложный эфир диметиламин-этил-фосфат.
- Что…
- Легкий антипсихотик, известный как ДЭФ. Он вызывал проблемы с первой версией препарата. Комбинация этих двух веществ обладала психоделическим эффектом, который проявлялся у некоторых больных. Как только мы убрали ДЭФ, Администрация по контролю сразу одобрила препарат. Это произошло год назад. Вы не обнаружили в крови ДЭФ. Жертвы принимали одобренную версию препарата. Ни одна таблетка "Люминакса", в состав которого входил ДЭФ, не продавалась.
- И у нас не было ни единого случая самоубийства среди шести миллионов человек, которые принимают "Люминакс" в десятках стран мира, - пробормотала Биллингс. - И многие, возможно, живы только потому, что начали принимать "Люминакс" и не покончили с собой.
Монтроз взял со своего стола толстенную папку и положил перед детективами.
- Здесь результаты исследований и разрешение Администрации по контролю. "Никаких вредных побочных эффектов. Безопасен даже в сочетании с умеренным количеством алкоголя".
- Хотя мы не рекомендуем принимать препарат и при этом выпивать, - ледяным тоном отчеканила Биллингс.
- Почему вы не рассказали нам все это раньше? - пробурчал Ла Ту.
- Вы не спрашивали. Все лекарства проходят длительный период клинических испытаний, пока мы пытаемся сделать их безопасными, исключая вредные побочные эффекты. - Монтроз написал телефонный номер на вырванном из блокнота листке. - Если вы все еще не верите нам, вот телефон соответствующего отдела Администрации по контролю. Позвоните им.
- Дорогу сюда вы нашли сами, - на прощание сказала им Биллингс. - Полагаю, и выберетесь отсюда без нашей помощи.
Тол, поникнув плечами, сидел за столом в своем кабине. Ла Ту устроился напротив, положив ноги на край стола статистика.
- И куда же нам теперь идти? - пробормотал Тол. - Ни тебе жадной дочери, ни торговца лекарствами, думающего только о прибыли. И мы предстали полными идиотами в глазах двух крутых женщин. - Статистик вздохнул. - Куда же нам теперь идти? Может, они действительно покончили с собой? Черт, иногда некоторые люди не справляются с жизненными трудностями.
- Но ты так не думаешь.
- Я чувствую, что это не так, но чувства - это не факты. Когда я начинаю чувствовать, обязательно попадаю впросак.
- А мир вертится и вертится. - Ла Ту потянулся. - Не пора ли по пиву?
Но Толу было не до пива. Он смотрел на груду бумаг на своем столе, распечатки, графики, листки, фотографии, надеясь, что найдет хоть какую-то зацепку, которая им поможет.
Зазвонил телефон, и Тол схватил трубку.
- Слушаю.
- Это детектив Симмс?
- Совершенно верно.
- Я - Билл Фендлер, из книжного магазина "Оук-Крик букс" в Барлоу-Хайтс. Кто-то позвонил мне из вашего офиса и попросил дать вам знать, если мы продадим книгу "Последнее путешествие: полный справочник по самоубийству и эвтаназии".
Тол даже подпрыгнул на стуле.
- Совершенно верно. Вы продали?
- Я только что проводил инвентаризацию и выяснил, что в последние два дня мы продали одну такую книгу.
- Можете сказать, кто ее купил?
- Вот об этом мне и хотелось бы поговорить… Я не уверен, этично ли это. Подумал, что будет лучше, если вы получите ордер в суде.
- У нас есть основание подозревать, что кто-то использует книгу, чтобы прикрыть серию убийств. Вот почему мы обратились к вам с такой просьбой. Насчет этики, конечно, вы правы, но я прошу назвать имя человека, купившего эту книгу. Возможно, вы сможете предотвратить еще одно убийство.
Пауза.
- Ладно. Ручка у вас есть?
- Говорите. - Тол начал записывать имя. Остановился. - Вы уверены?
- Абсолютно, детектив, чек лежит передо мной.
Трубка в руке Тола словно налилась свинцом. Он дописал имя и фамилию, показал листок Ла Ту и спросил:
- Что будем делать?
Ла Ту изумленно вскинул брови.
- Получать ордер на обыск. Вот что мы будем делать.
Ордер они получили в два счета, поскольку у Ла Ту сложились прекрасные отношения практически со всеми судьями округа Уэстбрук, и скоро уже подъезжали к скромному бунгало, расположенному в маленьком городке Гаррисон-Виллидж. Тол и Ла Ту поднялись в спальню, трое полицейских обследовали комнаты на первом этаже.
Ящики, полки, дверные шкафы…
Тол не знал, что именно они ищут, он полагался на мнение Ла Ту. У здоровяка-копа был нюх на потайные места, но именно Тол нашел жакет с белыми ворсинками, вроде бы такими же, как нашли в доме Уитли.
Это была ниточка, но очень уж тоненькая.
- Сэр, я нашел кое-что вне дома! - послышался голос снизу.
Они прошли в гараж, где один из полицейских стоял над маленьким чемоданчиком, вытащенным из-под груды коробок. Внутри находились два больших бутыля с "Люминаксом", в каждом из которых оставалось лишь по несколько таблеток. На наклейках не было логотипа аптеки, номера рецепта и фамилии пациента, которому прописали лекарство. В такой расфасовке препарат, похоже, продавался больницам. Эти бутыли приобрел Центр поддержки кардиологических больных. В чемоданчике лежали также статьи, вырезанные из журналов и газет. В одной, датированной несколькими годами раньше, речь шла о медицинской сестре, которая убивала пациентов в интернате для престарелых. В заметке цитировались ее слова: "Я поступала правильно, помогая этим людям умереть с достоинством. За их смерть я не получала ни цента. Я только хотела избавить их от лишних страданий. Мое худшее преступление в том, что я - ангел милосердия". В других статьях говорилось о благе эвтаназии. В некоторых содержались практические советы, поясняющие, как помочь людям "уйти" из жизни.
Тол отступил на шаг, скрестив руки на груди и тупо глядя на находку.
В гараж вошел другой полицейский.
- Нашел вот это за письменным столом на первом этаже.
Руками, затянутыми в перчатки, Тол взял документ - медицинская карта Бенсона из Центра поддержки кардиологических больных. Раскрыл, просмотрел несколько страниц.
Ла Ту что-то сказал, но статистик его не расслышал. До этого момента он еще надеялся, что факты говорят о другом, просто они неправильно их истолковывают. Но настоящий математик всегда признает истину, пусть от этого и разрывается сердце.
В том, что Маккэффри - убийца, сомнений не было.
Поначалу она прокололась только в одном: купила справочник для самоубийц. Потом, уже здесь, в доме, они нашли бутыли с "Люминаксом" и статьи по эвтаназии. И, наконец, в медицинской карте Бенсона, в графе медсестра/консультант, стояла ее фамилия. Она солгала, сказав, что никогда с ним не работала.
Здоровяк-коп снова что-то произнес.
- Что ты спрашиваешь? - пробормотал Тол.
- Как, по-твоему, где она?
- Наверное, в больнице. В Центре поддержки кардиологических больных.
- Ты готов? - спросил Ла Ту.
- К чему?
- К своему первому аресту.
С синим сыром он действительно погорячился.
Но вот остальная еда медсестре Мак понравилась.
- Никто никогда не угощал меня закусками. - Ее определенно тронула забота Коуви.
- Просто таких джентльменов, как я, больше не осталось.
И благослови ее, Господи. Перед ним сидела женщина, которая не тревожилась из-за своего веса. Намазала толстый слой гусиной печени на крекер, съела, тут же потянулась за креветкой.
Коуви сидел на диване в некотором недоумении. Он помнил ее строгость по первой встрече и ожидал, даже рассчитывал на то, что они опять поспорят насчет диеты и физических упражнений. Но про физические упражнения она упомянула только один раз, после того, как открыла дверь черного хода.
- Прекрасный двор.
- Спасибо. Ландшафтным дизайнером была Вер.
- И какой хороший бассейн. Вам нравится плавать?
Он сказал ей, что раньше нравилось, но после того, как у него обнаружили болезнь сердца, он не решается плавать в одиночестве, боится, что прямо в бассейне потеряет сознание, или у него случится сердечный приступ, и он утонет.
Медсестра Мак кивнула. Но думала она о чем-то еще …
- Вам, наверное, интересно, о чем я сегодня собираюсь с вами поговорить?
- Да, мэм, разумеется.
- Что ж, с этого и начнем. Я здесь для того, чтобы уговорить вас сделать то, чего делать вам, возможно, не хочется.
- Ага, будем вести переговоры, так? Речь пойдет и о четвертом стаканчике портвейна?
Она улыбнулась.
- Нет, мы поговорим о более серьезном. Но, раз уж вы об этом упомянули, - она поднялась и прошла в бар. - Вы не возражаете, не так ли? - Она взяла бутылку выдержанного "Тейлор-Флэдгейт", подняла на уровень глаз, чтобы посмотреть на просвет.
- Я бы возражал, если бы вы собирались вылить вино в раковину. А если мы немного выпьем, какие тут могут быть возражения?
- Почему бы вам не принести еще еды? А я останусь за бармена.
Когда Коуви вернулся с кухни, медсестра Мак уже налила большой стакан, протянула ему, наполнила свой, и они пригубили портвейн.
- Так о чем речь, почему вы такая загадочная?
- О чем речь? - промурлыкала Мак. - Об избавлении от боли, обретении покоя. Иногда человек не может дойти до этого сам, и ему нужно помочь.
- С этим не поспоришь. Но что вы имеете в виду? В данном, конкретном случае?
Мак наклонилась вперед, вновь чокнулась с ним.
- Выпьем. - И они выпили рубиновую жидкость.
- Скорей, скорей, скорей!
- Хочешь сесть за руль? - прокричал Ла Ту, перекрывая рев двигателя. Сворачивая с шоссе, их автомобиль задел колесом бордюр и едва не перевернулся.
- Во всяком случае, я знаю, как вести машину, - ответил Тол. - Дави на газ!
- Заткнись, мешаешь сосредоточиться.
Они задели другой бордюр, и Тол решил, что от криков толку не будет, а потому замолчал.
За ними ехала еще одна патрульная машина.
- Здесь налево, - пробормотал Тол.
Ла Ту свернул, не снижая скорости, на длинную подъездную дорожку, в конце которой стоял маленький темно-синий седан. Эту машину свидетели видели около дома Бенсонов, эта машина оставила следы около дома супругов Уитли в тот день, когда они умерли.
Заглушив сирену, Ла Ту остановился перед седаном. Патрульная машина припарковалась сзади, взяв седан в "клещи".
Четверо полицейских выскочили из своих автомобилей и побежали к дому. Поравнявшись с седаном, Тол заглянул на заднее сиденье и увидел светло-коричневую бейсболку, какую женщина, приехавшая на седане, носила около дома Бенсонов.
На удивление ловко для мужчины таких габаритов, Ла Ту открыл дверь и влетел в дом в сопровождении полицейских.
Они остановились, глядя на двух изумленных людей.
Одним из них был Роберт Коуви, сидел на диване живой и невредимый.
Женщина, которая собиралась его убить, Мак Маккэффри, стояла рядом с ним с широко раскрытыми глазами. В руке она держала стакан вина, несомненно, щедро сдобренный "Люминаксом". Тол заметил открытую дверь во двор, большой плавательный бассейн. Следовательно, на этот раз она решила обойтись как без огнестрельного оружия, так и без выхлопных газов. Коуви предстояло утонуть в бассейне.
- Тол! - ахнула Маккэффри.
Он ничего не ответил. Ла Ту выступил вперед, чтобы надеть на нее наручники. Детектив, занимающийся расследованием убийств, четко знал, что нужно делать в таких ситуациях.
Ла Ту заглянул в сумочку Мак и нашел справочник для самоубийств.
Роберт Коуви находился в машине "Скорой помощи", подъехавшей к дому, его осматривали врачи. Вроде бы он вел себя адекватно, но они хотели подождать, поскольку большая часть "Люминакса" еще не всосалась в кровь.
Найдя в доме Мак неопровержимые улики ее вины, Тол и Ла Ту поспешили в больницу. Маккэффри на месте не оказалось, но доктор Дехоивен, возглавляющий ЦПКБ, поднял список ее клиентов и график встреч с ними. Так они узнали, что в тот самый момент она встречалась с Коуви, и помчались к дому старика.
Ла Ту хотел просто доставить Мак в полицейское управление, чтобы там оформили все бумаги и отправили ее за решетку, но Тол слишком разнервничался, чтобы лично не прижать ее к стенке.
- Вы знали Дона и Сай Бенсонов. Дон был вашим пациентом. Вы мне солгали.
Мак хотела что-то сказать, но опустила полные слез глаза и уставилась в пол.
- Мы нашли медицинскую карту Бенсона в вашем доме. И компьютер в ЦПКБ показал, что вы стерли все сведения о Бенсонах. Вы находились в их доме в тот день, когда они покончили с собой. Это вас свидетель видел в бейсболке и солнцезащитных очках. И вы были у Уитли. Вы их тоже убили.
- Я никого не убивала!
- Хорошо, прекрасно… вы помогли им наложить на себя руки. Накачали их "Люминаксом", а потом уговорили на самоубийство. После чего замели следы, - он повернулся к патрульным. - Увезите ее!
- Я не сделала ничего плохого! - крикнула Маккэффри, когда ее уводили.
- Чушь собачья, - пробурчал Ла Ту.
А Тол подумал: "А ведь она действительно верила, что не делала ничего плохого".
Но улики были неопровержимыми. Медсестра Маккэффри убила четырех людей и, несомненно, намеревалась убить десятки других. В пятницу она накачала Бенсонов "Люминаксом" и помогла им уйти из жизни. В воскресенье позвонила Уитли по телефону-автомату, убедилась, что они дома, приехала и устроила их самоубийство. Потом прибралась, забрала пузырьки с "Люминаксом" и не уезжала, пока они не умерли.
Она решила посвятить жизнь облегчению страданий больных людей, потому что ее мать настрадалась перед смертью. Но под облегчением страданий подразумевала быстрый уход из жизни.
Роберт Коуви вернулся в дом. Потрясенный морально, но физически в полном порядке. "Люминакс" в крови присутствовал, но не в опасной концентрации.
- Она казалась такой милой, такой нормальной, - пробормотал он.
"Именно так", - с горечью подумал Тол.
Он и Ла Ту заполнили какие-то бумаги, потом направились к автомобилю Ла Ту. Тол тяжело плюхнулся на переднее сиденье и уставился прямо перед собой. Ла Ту с улыбкой повернулся к нему.
- Мы еще сделаем из тебя копа, Эйнштейн.
Тол защелкнул ремень безопасности, подумав, что меньше всего на свете ему хочется стать настоящим копом.
Загудел аппарат внутренней связи.
- Мистер Коуви, сэр.
- Уже иду. - Доктор Уильям Фарли поднялся из-за письменного стола.
Сорока восьми лет, худой, как жердь, с вечно растрепанными волосами, он, тем не менее, прилагал немало усилий для того, чтобы выглядеть респектабельно, не ученым-бессребреником, а бизнесменом от медицины. Вот и теперь надел сшитый по фигуре пиджак, костюм обошелся ему в тысячу долларов, и пустил в ход расческу.
Остановился у двери, глубоко вдохнул и вышел в коридор, который вел в главный вестибюль фонда. Там он нашел регистратора и пожилого мужчину, сидевшего на большом мягком диване.
- Мистер Коуви? - спросил доктор, протягивая руку.
Мужчина поставил на столик чашку кофе, полученную от регистратора, и они обменялись рукопожатием.
- Доктор Фарли?
- Пройдемте в мой кабинет.
В кабинете Фарли указал на кресло, а сам сел за массивный стол. На Коуви этот стол впечатления не произвел, поэтому Фарли несколько удивился. Богачом Коуви не выглядел: костюм из обычного магазина, полоски галстука не гармонировали с полосками рубашки. Однако директор фонда "Лотос" достаточно много общался с богатыми людьми, чтобы знать, что самые богатые зачастую ездят на "тойотах" с газово-бензиновым двигателем, чтобы экономить на стоимости горючего, и носят пыльники, пока они не протрутся до дыр.
Фарли налил кофе в две чашки, одну предложил Коуви.